Плыви, плыви

Море волновалось и билось о причал. Восхитительно пахло бурей — солью, йодом, водорослями, озоном. Олли стоял на причале и всё никак не мог надышаться этим упоительным воздухом. Он и согруппники вышли из взятого на прокат автомобиля, чтобы полюбоваться на Анкор-Бэй. Небольшая бухта, окружённая живописными холмами, по правую руку от неё — игрушечная деревенька морячка Попая. Должно быть, в солнечную погоду это было приторно сказочное местечко. Но сейчас, в брызгах бушующего моря, под тенью грозовых туч казалось немного зловещим. Казалось, друзья не слишком прониклись видом. Шнайдер зябко кутался в куртку, Пауль прыгал, хлопая себя по бокам на манер сумасшедшего пингвина, Рихард пытался поскорее докурить сигарету, чтобы уже вернуться в душноватое тепло машины. Тилль опасно свесился за парапет, разглядывая волны, возможно, частично разделяя испытываемый Олли восторг. — Думаю, пора ехать дальше, — сказал Флаке, заворачиваясь в плащ поплотнее. Все с готовностью отвернулись от бухты, быстро шагая в сторону припаркованной на обочине машины. Олли немного замешкался. Море словно гипнотизировало его. Как хорошо, что они придумали записывать новый альбом на Мальте, море здесь, кажется, всегда близко, когда только захочешь. В Берлине этого особенно не хватало. Олли чуть наклонился за ограждение, как до этого Тилль. Море тянуло к нему руки как к старому знакомому. Хотелось нагнуться ещё ниже, слиться с ним в холодном и радостном объятии. Словно отвечая на желание, неожиданно большая волна накрыла его с головой и потащила за собой вниз, в воду. Перед тем как полностью скрыться под водой он услышал чей-то крик. Олли вытянулся в несущем его потоке. Слегка протащив по камням, вода вынесла его в более глубокое место. Наслаждаясь окружающими его ледяными потоками, Олли нырнул чуть глубже, чтобы спрятаться от бушующих на поверхности волн. Шею начало знакомо покалывать. Жабры открылись резко и сразу же начали жадно фильтровать холодную воду. Ощущение было невероятно приятным, как первый глоток холодного ночного воздуха после выхода из жаркого задымлённого клуба. Открыв глаза, он посмотрел наверх, на смутные проблески закатного солнца. Полноценно видеть в толще воды он пока не мог, хотя глаза уже немного приспособились к местному сумраку. К сожалению, у Олли не было получаса чтобы полностью дать привыкнуть глазам к скудному освящению, неторопливо плавая на небольшой глубине, как того бы хотелось. Друзья и так, наверное, решили, что он уже утонул. К тому же, плавать обременённым одеждой — сомнительное удовольствие, а новая кожаная куртка была слишком хороша, чтобы сбрасывать её. Последний раз пропустив через жабры воду и дождавшись просвета между волнами, Олли стремительно всплыл на поверхность. Такие моменты он любил меньше всего. Жабры закрывались медленно и неохотно, не давая полностью раскрыться дыхательному горлу. От разницы давлений неприятно закладывало уши. Воздух казался особенно холодным и неприветливым. На причале он увидел пять мечущихся фигур. Из-за волн и дождя сложно было разобрать кто где. Олли понял, что находится в самой середине бухты. Отсюда ближе всего было до туристической деревеньки, другой рог бухты был слишком крутым, чтобы на него подняться. Махнув друзьям, Олли спокойно поплыл к берегу. Фигурки, комично подпрыгивая, побежали в ту же сторону. Выбравшись из воды, Олли какое-то время был один, и предавался размышлениям о том, стоит ли пытаться выжать куртку сейчас или дождаться возвращения домой и попытаться просушить её другим образом. Вскоре, он увидел приближающихся согруппников. Первым на него налетел Пауль и принялся ощупывать. — Кошмар, Олли, мы думали, ты потонул! — Не знали что делать, и где найти телефон! — подхватил Шнайдер. — И кому звонить — грустно подытожил Флаке. Тилль заключил Олли и Пауля в свои медвежьи объятья. Олли, начавший замерзать на холодном ветру, почувствовал тепло. — Так, если мы не хотим, чтобы наш вновь обретённый друг умер от переохлаждения, нужно вернуться в машину. И быстрее! — сказал Рихард. Все, согласно загомомонив, двинулись в сторону дороги. Тиллю пришла в голову отличная мысль, что согреться можно и с помощью запасов шнапса, находящихся в багажнике. Это предложение только усилило общее радостное возбуждение. — А ты, оказывается, отлично плаваешь! — Пауль легонько ткнул Олли в бок локтем, — я бы без труда переплыл такую бухту в ясную погоду, но в шторм… — он покачал головой. Олли улыбнулся, и Пауль тут же улыбнулся в ответ, поднимая взгляд. Его улыбка слегка омрачилась. Олли вопросительно поднял бровь. Нахмурившись, Пауль поднял руку к шее друга. — У тебя тут какие-то странные царапины на шее. Что, так сильно протащило по камням? — с удивлением спросил он. Олли стремительно поднял руку и накрыл шею, опережая Пауля. Ну конечно, упрямые жабры не хотели закрываться послушно и быстро. Немного напрягая мышцы шеи, Олли торопливо провёл рукой, помогая кожным складкам вновь прикрыть закрывшиеся жаберные щели. Опуская руку, он снова вопросительно посмотрел на друга. Пауль недоумённо пялился, на теперь казавшуюся самой обычной, а главное — абсолютно целой, шею. — Странно, мне показалось что… — Шнапс! — Радостно закричал от машины Тилль.