Странные дела Нового Орлеана.

      Несмотря на непогоду, Тристан выбежал на улицу даже без плаща. Его не волновало ничего: ни хладный ветер, ни мелкий ледяной дождь, ни косые взгляды прислуги. Ровным счётом ничего, кроме чести и достоинства его сестры.       — Аврора! Аврора! – кричал Де-Мартель, надеясь, что она услышит крик и не даст лицезреть столь ненавистную ему сцену.       А юной графине было не до этого. Она не хотела слышать ничего, кроме сладостного голоса Люсьена. Манящего, чарующего, шептавшего на ухо леди любовные стихи. Конюх держал её аккуратные маленькие ручки своими большими, немного шершавыми руками, нежно согревая своим горячим дыханием. Касл был готов жертвовать своими ничтожно малыми часами отдыха ради того, что бы устраивать эти тайные, до жути опасные встречи, от которых его молодая, буйная кровь била прямо в голову, в самый мозг, беспощадно забирая остатки разума, заполняя их мыслями о прекрасной юной деве, такой, казалось бы недоступной, но столь родственной душой.       Но Касл не позволял любовной дымке застилать его глаза и позволять себе лишнего. Только мимолётные прикосновения, не несущие в себе ни намёка на пошлость. Каждый раз, когда парень касался её нежных рук, с левой стороны что-то сжималось и часто-часто старалось вырваться и прыгнуть в руки Авроры, заверяя её в том, что сердце молодого парня пренадлежит только ей.       — Люсьен! Аврора! Если я увижу вас вместе!..       Тристан был зол. Был сильно зол и разочарован поведением младшей сестры. Не то что бы ог не желал ей счастья, наоборот: граф хотел найти для Авроры достойную пару, способную понять её тонкую натуру и любить так, как он.       Завидев вдали два одиноких силуэта, Трис разозлился не на шутку. Он яростным, но в тоже время важным графским шагом чуть не побежал на них, как разъярённый бык на красную ткань.       Люсьен только заприметил злостно надвигающуюся фигуру, как трепетно поцеловал ухоженные руки возлюбленной и отстранился. Почувствовав властную тяжёлую руку, впивавшуюся в его плечо, он просто закрыл глаза, ожидая чего угодно. Ведь он был уже не раз предупреждён и предостережён Де-Мартелями, но советы были пропущуны мимо ушей и мозга. А зря.       Отдёрнув Касла в свою сторону, Тристан обратил на него свой взгляд карателя и начал:       — Ты... Жалкое подобие человека... — от угрожающе тихого и спокойного голоса у Люсьена затряслись руки.       — Тристан! Тристан не трогай его! — вскрикнула уже заплаканная Аврора, вцепившись в руку брата.       — Вельн! Уведи госпожу в мой кабинет и запри её там, пока я не разберусь с этим. — он схватил Люсьена за шею и встряхнул его. — Осторожней с госпожой, увижу хоть одну царапину или синяк, отправлю на эшафот!       Звонкий звук пощёчины разбавил неугомоный крик девушки. Красный отпечаток мужской руки остался на щеке Люсьена.       — Нет! Не трогай его! — попытавшись вырваться из цепких рук Вельна, она кричала, пуская по своему прекрасному лицу прозрачные слёзы. — Ничего не было! Он не виноват! Вельн! Отпусти меня, мне больно!       — Вельн?! Ты меня не понял?! — Тристан тоже перешёл на крик, надавливая на шею раба, заставляя его согнуться к земле. — Осторожней, или я отрублю тебе руки и почему вы ещё здесь?!       — Не могу я легонько, она брыкается! — громко возразил Вельнар и, применив силу, попытался развернуть Аврору в сторону дома. Та же, вскрикнула и осела на земь.       Глаза графа налились кровью и загорелись, как один из самых страшных пожаров, ведь именно сейчас, он впервые незнал, что ему делать...       — Рора! Прекрати! Если ты не перестанешь сопротивляться, то я на твоих глазах перережу ему глотку!       Но Аврора знала, что брат этого не сделает, он просто не спосен был причинить ей боль...       Трис схватил Люсьена за горло и приподнял над землёй, показываяя Авроре, что он держит слово. В руке блеснула холодная сталь, а сердце графини замерло: она словно чувствовала сердце Люсьена, которое сжалось так, что зубы сводит.       Истерический крик графини прервала грубая рука Вельна, прикрывавшая рот. Она уже бессильно билась в конвульсиях плача, давая волю чувствам, бившим через край. Рука раба быстро намокла от потока кристально чистых слёз Де-Мартель.       Тристан сжал губы и нервно сглотнув, просто провёл кинжалом по горлу, вызывая страх не только у юных любовников, но и у себя самого. Кротко кивнув Вельнару, он отвернулся к Люсьену, наблюдая за его реакцией.       Раб применил грубую силу и потащил Аврору за собой в дом. Как бы не кричала, как бы не била она его по тупому телу, не получалось высвободить свою нежную руку из его цепких оков. Касл зажал губы и пустил слезу. Возразить хозяину он не мог: его и так ждала смерть, но ради неё, он был готов на многое. Да на всё он был готов. Но вот только реакция Тристана не заставляла себя ждать. Он отбросил конюха в стог сена, тут же подошёл и склонился над ним. С диким отвращением взглянув в его глаза, граф крикнул:       — Стража?! Где вас носит?!