***
Гермиона остановилась напротив стеклянной витрины магазина. В свете ламп покоилась небольшая стопка книг магозоолога Кристофера Фабьена, привлекающая потенциального покупателя своей яркой обложкой с изображением неизвестного Гермионе магического животного, ютящегося в неком подобии гнезда. Мальсибер стоял рядом, поправляя манжеты своей рубашки. На его лице выступили желваки, стоило из магазина выйти очаровательной молоденькой девушке в маленьком чёрном платьице, которая держала в руках пипидастр. Оглянувшись по сторонам, она юркнула обратно в магазин, выкрикивая продавцу, что пора закрываться. Мальсибер свистнул, и Гермиона обернулась на него, заправляя за ухо выбившуюся из сложной причёски каштановую прядь. — Пора, мисс Реддл. Она, в жалкой попытке оттянуть время, снова повернулась к вычищенной до блеска витрине, обдумывая совершенно идиотский план по спасению Флориш и Блоттс, вот только в спутанных мыслях никак не удавалось поймать ту спасительно-необходимую нить отступления. Гермиона вспомнила, как однажды, устроившись в купе Хогвартс-экспресса, Рон рассказал ей, что Хагриду пришлось буквально силой оттаскивать Гарри от учебника профессора Виндиктуса Виридиана «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас». Рон подметил, что Гарри понадобилась эта книга для определённого человека, точнее для защиты от него, или неизбежного нападения. Золотое трио всегда враждовало с Драко Малфоем и его прихвостнями Крэббом и Гойлом, которые, в отличие от Рона и Гарри, были достаточно сильными, чтобы без магии надавать тумаков за своего слизеринского принца. Кто знает, была ли та самая книга у Малфоя, но Гермиона не раз отмечала про себя, что в защитных заклятиях Драко был хорош и каждый зачёт на уроке по Защите от Тёмных Искусств он сдавал на оценку «превосходно». Точно, книги. Наверняка Мальсибер не отличается любовью к чтению. — Вы любите книги, Николас? — испуганно проблеяла она, делая шаг в сторону. — Нет. Чтение занимает уйму полезного времени, к тому же, я достаточно много знаю и без них. — Но ведь знания требуют постоянной подпитки, вы так не считаете? — Тянешь время, деточка, мне это не нравится, — Николас вынул из внутреннего кармана палочку и направил её на ту самую витрину, которую рассматривала Гермиона. Лёгкое мановение заставило стекло разбиться вдребезги, осыпаясь на землю стеклянной крошкой. Проходящая мимо женщина в причудливом наряде закричала, но секундой позже повалилась на землю без сознания. Гермиона видела, как Мальсибер открыл дверь и вошёл в магазин. Животный ужас подтолкнул Гермиону побежать за ним, ведь в магазине были люди, которым угрожала смертельная опасность, а Гермиона пообещала себе, что из-за неё никто не пострадает. — Так-так-так, — Мальсибер обнажил зубы в улыбке, подкрадываясь к молоденькой помощнице. — Добрый вечер. — Простите, но мы закрыты, вы можете прийти завтра. — Нет, завтра мы сюда не придём, как и вы, — Мальсибер прошептал непростительное, и зелёный свет осветил стоящие поблизости стеллажи. Помощница замертво упала, задев рукой небольшую полку, с которой повалились свитки пергамента. Гермиона вздрогнула, услышав шум. Она озиралась по сторонам в поисках продавца, надеясь вывести его наружу, пока Мальсибер развлекал себя разгромом товара. Справа послышался шорох, и Гермиона поспешно обернулась. Мужчина преклонных лет, согнувшись, пытался прокрасться к выходу. На его побледневшем морщинистом лице отпечатался страх. Только он увидел Гермиону, как приложил указательный палец к губам, моля дать ему сбежать. Она кивнула и направилась вглубь помещения, чтобы отвлечь пожирателя. — Николас, я ведь могу взять что-то для себя? — первое, что пришло на ум, Гермиона прокричала, заглушая голосом скрип открывающейся двери. Она знала наверняка, Мальсиберу неизвестно, что на каждую книгу, находящуюся здесь, было наложено проклятие воришки. Прошу вас, быстрее! — Думаешь о собственной выгоде? — Николас показался из-за стеллажа с ухмылкой на губах. — Папина дочь. — А почему нет? Дверь за спиной захлопнулась, и Гермиона шумно выдохнула. Мальсибер не побежит за продавцом, ведь ему не дозволено оставлять Гермиону одну. Он зло схватил с полки увесистый фолиант и отправил его в стену. — Ты позволила ему сбежать, дрянная девчонка? — В два шага он оказался рядом с Гермионой и схватил её за предплечье, где из чудовищного черепа выползала змея. — Убери от меня свои руки! — прошипела она сквозь зубы, пытаясь вырваться из яростной хватки Мальсибера. — В мои обязанности не входило убийство, я лишь должна сжечь этот магазин! — Так чего ты ждёшь? — По-твоему, я должна это делать прямо тут, подвергая себя опасности? — Ты ведьма, наверняка знающая, как защитить себя от огня. Гермиона мысленно грязно выругалась, ведь в этот раз чёртов пожиратель был прав. Мальсибер по-прежнему держал её за руку и отпускать явно не собирался, несмотря на жалкие попытки Гермионы вырваться. Он сверлил её взглядом в котором разгоралось… вожделение. Гермиону передёрнуло от отвращения, она приложила чуть больше усилий, вырываясь как раз в тот момент, когда пожиратель разжал пальцы. Потеряв равновесие, Гермиона начала падать, но он поймал её и неожиданно жадным объятием прижал к себе. Из-за немалой разницы в росте, она припечаталась лицом к его груди, от чего Николас рассмеялся: — Ты такая маленькая, — смотря на её раздражённое гневное лицо, он ухватился пальцами за острый девичий подбородок, не позволяя отвернуться от себя. — Знаешь, а я люблю миниатюрных женщин. — Ты не посмеешь! — Гермиона втянула воздух и едва не закашлялась, ощущая запах перегара и отвратительного одеколона. — Да? Не медля ни секунды, Мальсибер подхватил Гермиону и поднял, припечатывая спиной к книжному стеллажу. Она закричала, нанося удар кулаком в плечо Мальсибера, чьи пальцы жадно сжимали её ягодицы. Желудок сжался в спазме, грозясь вот-вот вывернуть наружу содержимое не переваренного до конца обеда. Он жадно впился поцелуем в её пульсирующую вену на шее, провёл кончиком влажного языка мокрую дорожку и сильнее вжал яростно отбивающуюся от него Гермиону в стеллаж. Деревянные полки больно впились в позвоночник, и она жалобно простонала от боли, чем ещё больше завела пожирателя. Он на мгновение отпустил Гермиону, чтобы практически сразу же вжаться в неё своим пахом, где ткань черных брюк сдавливала возбуждённое до предела естество. — Ты пожалеешь об этом, ублюдок! Тело Николаса Мальсибера обмякло, и он вяло повалился на пол, а не успевшая среагировать Гермиона упала прямо на него. Она подняла непонимающий взгляд туда, где стоял юноша, готовый убить любого, судя по разъярённому взгляду и сжатым в тонкую нить бледным губам. — Малфой? — сорвалось с её губ, когда он поднял с пола палочку Гермионы, которую она выронила, когда Мальсибер схватил её, и выпустил крохотный огонёк, опустившийся на страницу раскрытой книги. — Нам пора, Грейнджер. Гермиона ухватилась за подол задранного платья и поднялась на дрожащие от напряжения ноги, не отводя глаз от пожираемой пламенем книги. Оказавшись на улице, она секундно обернулась на магазин, охваченный пожаром. Внутри прямо сейчас заживо сгорал Мальсибер, но на лице Гермионы не дрогнул ни один мускул, даже толики жалости не проскользнуло внутри неё. Драко стоял рядом, наблюдая за трескающимися стеклами от накалившейся температуры. Его лицо украшала фирменная надменная ухмылка, которую Гермиона видела год за годом. А он был там — неудавшийся насильник в монохроме горящего здания из окантовки воздаяния за его грехи. — Он будет доволен проделанной работой, можешь гордиться собой. — Но я убила его верного пса. — Не волнуйся, — Драко посмотрел на неё, его ухмылка сменилась на легкую полуулыбку. — Узнай твой папочка, за что он покинул бренный мир, — даже похвалит. Может и не станет лишний раз испытывать тебя на прочность Круциатусом. — Я хочу домой. Драко понимающе взглянул на неё, подмечая тот факт, что Гермиона назвала мэнор домом, и обнял за хрупкие дрожащие плечи, чтобы раствориться в воздухе с еле слышным хлопком трансгрессии.***
— А вот и моя героиня… — Тёмный Лорд осекся, а глаза злобно сверкнули. — Драко, не соизволишь ли ты объяснить, что ты делаешь рядом с моей дочерью, и где Мальсибер? Впервые отец пришёл к ней в комнату, впервые он её ждал, впервые в голосе скользила нотка гордости. Было видно, что он ни на минуту не сомневался в том, что она сделала то, что должна, но появление Драко стало для него неожиданным и неприятным сюрпризом. Гермиона собрала всю волю в кулак и посмотрела на отца: — Пусть Драко уйдёт, и я все объясню. — Ты можешь идти, — Волдеморт даже не посмотрел в сторону Малфоя-младшего, медленно отходящего к выходу из покоев мисс Реддл. — Да, мой Лорд. Как только дверь захлопнулась, Гермиона заговорила. С каждым её словом лицо отца сменялось с недоверия на яростную злость, а когда Гермиона перешла к части, где Мальсибер практически лишил её невинности, Волдеморт и вовсе взорвался диким ревом. От всплеска концентрированной наполненной негативом магии цветной витраж окна осыпался на пол стеклянной крошкой. Гермиона от испуга зажмурилась, готовясь получить наказание. Она мысленно прокляла себя за смерть Мальсибера. Да, он чёртов похотливый ублюдок, но она цела и невредима, а он мёртв. Один из самых приближённых к Тёмному Лорду мёртв из-за неё и Драко. Прости! Прости! Прости! Отец… — Он сделал это? Гермиона замотала головой. — Я спрашиваю, он сделал ЭТО с тобой? — он повторил свой вопрос, ухватив дочь за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Его вертикальные зрачки сузились настолько, что стали практически незаметными. Волдеморт был наполнен отравляющей злостью, за которую он не сможет даже отомстить. А ведь если бы только мог, он бы обязательно устроил Николасу Мальсиберу Ад на Земле. — Нет. Он не успел. Драко спас меня, — затараторила Гермиона. — Он ведь мёртв? — мог и не спрашивать, но всё же спросил, глядя на плачущую дочь. — Да. Он притянул её к себе, по-отечески обнимая за содрогающиеся от плача плечи. — Значит волноваться не о чем, дочь моя, — он отпустил её. — Совсем скоро начнётся бал в честь Дня Всех Святых, тебе стоит привести себя в порядок. Гермиона слушала его, и как только отец замолчал, уловила себя на мысли, что теперь ей доступно многое, и не только потому, что она дочь Тёмного Лорда Волдеморта. Она важное звено в этой цепи, сдерживающей шаткий баланс добра и зла, и только ей решать, в какую сторону качнутся весы. — Я Гермиона Реддл. — Именно, а это многое значит, дорогая.***
Зал сверкал золотыми бликами и нежными бежевыми тонами, что казалось весьма неординарным для приёма в честь дня всех святых. Но стоило приглядеться на столь уютную на первый взгляд обстановку, и в жилах холодела кровь. На балу присутствовали самые страшные представители магического сообщества: они приковывали взор, заставляя бегать по спине мурашки. В центре зала, скрываясь за чёрной прозрачной вуалью, кружа в сумасшедшем танце под аккомпанемент духовых и струнных инструментов, неземным голосом исполняла арию самая настоящая вампирша. Она не моргала, от слова «вообще». Её тонкая голубовато-серая кожа казалась прозрачной и холодной, а хрупкая фигура слишком идеальной. И если бы не её резкие неестественные движения, то Гермиона с лёгкостью спутала бы её с мраморной статуей. Жонглеры, мимы и акробаты выглядели по настоящему жутко, даже отталкивающе. А избранная свита кружила в шаговой доступности от Тёмного Лорда. Гермиона сделала глубокий вдох, всеми силами пытаясь оттянуть момент неизбежности, наконец взяла себя в руки и двинулась в сторону своего родителя. Волдеморт стоял вблизи фуршетного стола, к ней спиной, учтиво с кем-то общаясь. Когда Гермиона обогнула отца по-правую руку, взору предстал красивый мужчина с волевым подбородком и большим, немного клювоподобным носом, который подчеркивал агатовые глаза, хищно всматривающиеся в её лицо. Его иссиня-бледная кожа была исчерчена паутинкой голубоватых жилок, что с одной стороны пугало, но с другой придавало какое-то неземное очарование её обладателю, а на широкие угловатые плечи, скрытые темно-серой, накидкой сниспали чёрные, как смоль, идеально прямые волосы. — Гермиона, дочь моя, мы как раз говорили о тебе. Не очень удачный выбор расцветки платья, — заметил Волдеморт. — Позволь тебе представить графа Романа Стропикаро, — сказал он, а затем снова повернулся к собеседнику и продолжил представление. — Роман, это моя дочь, Гермиона Реддл. Мужчина протянул свою жилистую, бесцветную ладонь и, подхватив руку Гермионы, поклонился и легко коснулся губами черной ткани атласной перчатки в районе запястья. Если бы Грейнджер не парализовало от ужаса, который её охватил, то наверное она бы отдернула руку, но, к счастью, это сыграло ей на пользу. Когда Роман отстранился от неё, он наконец заговорил: — Мне очень приятно, мисс Реддл. Знакомство с вами сплошное удовольствие. Голос вампира был бархатистым, можно даже было сказать, что неземным. Он завораживал и вводил в состояние транса, когда смотришь перед собой и ничего не видишь, обретаешь легкость и чувствуешь настоящий покой. Лишь через несколько мгновений Гермионе удалось избавиться от этого наваждения. — Я читала о вас в книге Златоуста Локонса «Встречи с вампирами», правда, о вас там была всего лишь отсылка к рассказам о том, как вы погибли в России, в Покровском селе, если мне не изменяет память. Это всего лишь выдумка? — Подле вам, милая, неужели вы думаете, что я, живущий на свете уже около тысячи лет мог быть убит какими-то простецами? — Гермиона, мы с Романом познакомились в лесах Албании. Он мне очень помог в свое время, так что, прошу тебя, окажи моему доброму другу честь и потанцуй с ним. Гермиона даже не заметила, как толкущиеся по углам гости теперь сплошь и рядом кружили в венском вальсе, как кружева пышных юбок то и дело заворачивались вслед хозяйкам, а партнёры уверенно вели их по кругу. Идти танцевать с Романом не очень хотелось, но что ей оставалось? За неповиновение её ожидало бы очередное наказание, поэтому, натянув на лицо учтивую улыбку, она протянула руку графу Стропикаро и ласково пропела: — Сочту это за честь. Роман ловко закружил её в танце, притянул ближе к себе и положил левую руку на талию, впиваясь при этом хищным взглядом в область шеи. Он уверенно вёл Гермиону за собой, а она теряла контроль над своим телом и разумом, растворяясь в ощущении невесомости. — Знаешь, при твоём отце я не рискнул сказать о том, какая ты аппетитная в этом платье цвета чистейшей крови, — прошептал ей на ухо граф, скользнув по её щеке своей ледяной кожей. И это откровение отрезвило её, заставив вернуться в реальность, а сердце отчаянно забиться чаще в страхе от такой близости с настоящим убийцей. Тысячелетним убийцей. Неудивительно почему Волдеморт и Роман нашли общий язык, они слишком могущественны чтобы довольствоваться малым. Гермиона подалась вперёд, под властным натиском Романа, чья ледяная, покоящаяся на её талии, ладонь сжалась в кулак. Вампир притягивал дочь одного из самых сильных и могущественных магов Британии к себе, втягивая клювоподобным носом её запах — манящий сладковатый жасмин. Его не беспокоил тот факт, что во время танца его левая рука должна быть за его спиной. Ведь куда приятнее ощущать тепло юного девичьего тела, к тому же, наполненного манящей сладковато-солёной кровью, запах которой вампир чуял сквозь тонкую кожу. Они кружились в танце, пока не умолкли флейта-пикколо и гобой, сменяющиеся кларнетом и фаготом. Гермиона почувствовала тепло на тыльной стороне ладони и наконец открыла глаза. Её больше не кружил Роман. Гермиона подняла настороженный взгляд на хозяина необходимо тёплых рук. Её ничуть не удивил знакомый холодный взгляд серых глаз, напротив, Гермиона испытала некую благодарность за то, что пугающий вампир наконец освободил её от необходимости быть ближе к нему по безмолвному, но понятному приказу отца. Секундную тишину разорвал звук тромбона. Драко ступал осторожно, но уверенно, ведя Гермиону по мраморной глади пола. Прислушиваясь к аккомпанементу, он кружил их в танце, догадываясь, что Гермиона наверняка сбилась бы с ритма без его помощи. Духовые и струнные утихли, и со всех сторон огромного зала послышались бурные овации гостей. Кто-то выпустил заклинание в самый центр фрески на потолке, и яркий желтый луч осыпался на гостей пестрым конфетти. Драко отступил на шаг и поклонился в знак благодарности за танец. — Для чего этот фарс, Малфой? — Фарс? — переспросил он. — Вовсе нет, я действительно хотел потанцевать с тобой. — В любом случае, спасибо, что избавил меня от общества этого вампира. Он жутко напугал меня. — Выходит, я снова помог тебе, мисс Реддл. Гермиона скривила лицо. — Кстати, тебе понравился подарок? — Подарок? Драко пробежался оценивающим взглядом по платью Гермионы, подол которого она нервно сминала тонкими пальчиками. Гермиона вспомнила, как только отец покинул её комнату, она заметила коробку на своей кровати. — Так это ты прислал мне его? — Твоё платье, — на лице неожиданно подошедшей Нарциссы сияла улыбка. — Гермиона, оно чудесно, и цвет удачно подчеркнул твой… румянец. Знаешь, будь я моложе лет так на пятнадцать, обязательно прикупила бы себе нечто подобное, но, увы, дамы моего возраста не могут позволить себе такие, хм, девчачьи наряды. Особенно красных оттенков, — последнее она произнесла почти беззвучно, да и увлечённая разворачивающимся шоу Гермиона всё равно не дослушала её. — Где отец? — Обсуждает что-то с Родольфусом. Должно быть, они ждут, когда и ты присоединишься к разговору, — Нарцисса посмотрела на сына, вложив в свои слова весьма прозрачный намёк, что Драко проводит слишком много времени рядом с дочерью Волдеморта. — Конечно, мама, дай мне минуту. Миссис Малфой молча развернулась и двинулась в сторону фуршетного стола. — Будь осторожна, в Хэллоуин всякое случается. — Особенно в подобной компании. Гермиона нервно усмехнулась, оглядывая гостей Малфой-менора, развлекаемых жонглирующими клоунами. Чего ещё мне ждать от этого маскарада чудовищ?