Прокатимся, ангел?

      Азирафаэль Га-Ноцри* читал учебник травологии под тихое потрескивание углей в камине, когда вход в гостиную внезапно открылся. Негромкие ругательства разбили уютную ночную тишину, и маленький мальчик, до этого увлечённый чтением, оторвался от книжки и взглянул на возмутителя спокойствия. Им оказался его лучший друг Энтони Кроули — первокурсник из Рейвенкло, которому он по страшному секрету рассказал, как пройти в гостиную Хаффлпаффа. Энтони был явно чем-то воодушевлён, раз решил воспользоваться тайным знанием и пройти пытку земляным полом. Хотя, по опыту Азирафаэля, Кроули мог проползти по земляному полу, пачкая черную рубашку, просто чтобы увидеть его. Возможно, именно поэтому он и носил чёрные рубашки, несмотря на все выговоры декана.       Приведя свой внешний вид в порядок, Энтони немного крутанулся на каблуках, безошибочно найдя взглядом друга. Его жёлтые змеиные глаза зловеще блеснули в полумраке комнаты, и пуффендуйцу подумалось, что семейное наследие, которое столько хлопот приносило Кроули днём, играло ему на руку в ночи. Благодаря обострённому обонянию и чувствительному зрению, его друг мог безбоязненно ходить по Хогвартсу в комендантский час, чем, конечно, бессовестно пользовался. Но благодаря ему же Кроули был вынужден носить чёрные очки и вечно быть белой вороной в любой компании — и без того замкнутый, остро реагирующий на любые запахи, среди мальчишек, в лучшем случае только к четвертому курсу начинающих заботиться о гигиене, Тони был обречен на отчуждение.       — Чего уставился, ангел? Мы теряем время! — бесцеремонно заявил он, приблизившись к креслу Азирафаэля. Тот лишь обречённо вздохнул:       — Сколько еще ты будешь вспоминать мой костюм на Хэллоуин? И что ты опять задумал? — он испуганно вскрикнул, когда терпение Кроули кончилось, и рейвенкловец банально схватил его, поднимая на ноги.       — Сегодня прекрасная ночь, чтобы полетать на метле! — Энтони всё ещё держал его за плечи, будто предполагал (не боялся — Энтони Кроули ничего не боится!), что он может вот в эту секунду сорваться с места и куда-то убежать. Хотя, к стыду Азирафаэля, можно признаться, что у него были достаточные для того основания — пуффендуец всей душой не любил полёты на метлах, потому что боялся высоты. Наверное, это был один из тех фактов, которые всё-таки склонили Распределяющую шляпу отправить его к барсукам.       — Не думаю, что это хорошая идея, — предпринял он заранее тщетную попытку отговорить Кроули, — я не умею летать, и мётлы совершенно меня не слушаются…       — А ты и не будешь ей управлять! — воскликнул Энтони, не потрудившись даже дослушать немногочисленные доводы друга. — Родители вчера прислали мне новую метлу — на ней хватит места и тебе, и мне! Главное — крепко держись за меня. Ну же, ангел, поверь, тебе понравится!       Глядя на озарённое счастьем и воодушевлением лицо Кроули, видя его не скрытые темными стеклами очков глаза, светящиеся в темноте, словно два огонька, Азирафаэль просто не нашел в себе сил отказать.       Спустя каких-то полчаса, ловко прошмыгнув мимо дежурных преподавателей по тёмным коридорам спящего Хогвартса, ребята уже стояли на краю поля для квиддича.       — Мне… мне холодно, — неуверенно пожаловался пуффендуец, зябко пожимая плечами.       Кроули на это только вздохнул как-то обречённо и принялся копаться в своём безразмерном рюкзаке, который Азирафаэль до того не замечал. Издав победный клич, Энтони вытащил на свет… лунный какие-то темные тряпки, трудноразличимые в ночи.       — И… что это? — недоуменно спросил мальчишка, безуспешно силясь разглядеть вещи в руках друга.       Рейвенкловец недоуменно нахмурился, но спустя секунду лицо его разгладилось. «Ах да, тебе же не видно…» — невнятно воскликнул он, доставая из рукава палочку и делая ею изящное движение. Что странно, Азирафаэль даже не слышал слов. Вслед за движением палочки Кроули, в темноте рассыпались маленькие волны света, похожие на миниатюрные северные сияния, которые пуффендуец видел только на колдографиях. Среди этого великолепия разлетелись в разные стороны также этакие «пучки» света. Мягко пульсирующие и плавающие в воздухе, они создавали самое настоящее чудо. Не волшебство, нет — волшебство маги видят каждый день, — созданная руками Кроули картина напоминала ожившую сказку, посреди которой стояли они вдвоем — он и Кроули с… мантией и шляпой в руках?       — Что это? — повторил мальчик еще более недоумённо, не отрывая взгляда от одежды в руках рейвенкловца.       — Твоя мантия и шляпа, глупенький, — фыркнул он и продолжил, видя, что так и не добился понимания, — я так и знал, что тебе будет холодно, поэтому и прихватил с собой. Ты бываешь иногда таким рассеянным. Иногда почти всегда.       — И как давно моя шляпа и мантия хранятся в твоем рюкзаке? — спросил Азирафаэль, но не получил ответа — Энтони проигнорировал его вопрос, подойдя почти вплотную. Он взъерошил непослушные светлые кудри друга, очищая их от мелких пёрышек и листьев, которые постоянно путались в его волосах, и водрузил шляпу ему на голову, по самый нос. Пока пуффендуец бурчал, Кроули, тихо, но искренне посмеиваясь, нацепил ему на плечи мантию.       — Теперь ты не замёрзнешь, ангел, — авторитетно заявил он, оглядывая его с ног до головы.       — Спасибо, — смущённо ответил Азирафаэль, поправляя шляпу.       — Раз с этим мы разобрались, полетаем наконец? — он отвернулся, чтобы подойти к брошенной на земле метле. Световые волны расходились кругами от его движений, и мальчик залюбовался этим, одновременно признаваясь:       — Я боюсь упасть, Кроули.       Энтони обернулся и серьёзно взглянул в глаза друга. Вся весёлость пропала из его взгляда.       — Со мной ты можешь не бояться упасть. Даже если ты начнёшь падать, знай — я всегда тебя поймаю, ангел.       И протянутая ему рука была знаком полного и безграничного доверия. Доверия, которое Кроули никогда не предаст.