My fight is not over

Кларк смотрит на Симону, не зная с чего начать расспрашивать женщину. Правую руку приковывают цепями к стене, левую ногу — к полу. Девушка сидит напротив Первородной, разглядывая её лицо под огнями факелов, висящих на стене. Тишину нарушает звук падающих капель, неприятно пахнет сыростью. Интересно, тут есть мыши? — Как ты здесь оказалась? — вложить в голос как можно больше сочувствия. Кларк старается казаться дружелюбной, старается быть похожей на её дочь. Но какой Джозефина была? Гриффин толком не поняла. До того, как Джози начала общаться с Рейвен, той ещё сукой, связавшей её и рассказывающей ей истории о том, как прикончит друзей Кларк. Потом, когда в её жизни появилась Рейвен, стала более дружелюбной, но скрытной. Но стоило предпринять попытку убийства Рейвен, как Джозефину будто подменили. Она была похожа на влюблённого подростка, делала для Рейвен всё. Так какая Джозефина была настоящей? — Ночью кто-то отключил щит, — Симона кусает губу, — у меня была бессонница, — дальше женщина решает не продолжать свой рассказ. Она боится собственной дочери? — А как ты оказалась здесь со своей подругой Рейвен? Кларк опускает глаза, представляя себя Джозефиной. Влюблённая Джози, потерявшая голову. Плевать на Габриэля, у неё есть лучше человек. — Я никогда так не ошибалась в людях, — шепчет Гриффин, дергая рукой, словно пытается вырваться из цепи, из этой роли. Всё казалось куда проще в теории, — она хочет отомстить за свою подругу. — Оно и видно, — Симона отводит глаза, будто что-то хочет скрыть. Слишком много тайн у этой женщины, — она безумна. Нам нужно остановить её, — голос дрожит, Лайтборн боится девчонку? Что-то новенькое. — Раньше она была другой, — Кларк не понимает, почему пытается оправдать Рейвен в глазах королевы Санктума. Никто не должен думать о Рейес плохо? — Кажется, Рассел что-то сделал с её мозгом, когда вживлял диск. — Гриффин нервно сглатывает. — Попробуй остановить её, нельзя, чтобы она взяла в руки оружие. — Но девушке чётко слышится «притворись её подругой и убей Рейвен». Внутри все обрывается: Рейвен, кажется, в опасности. И из-за неё! Глаза начинает щипать, а к горлу подкатывает ком. Гриффин шумно вдыхает воздух. — Я не Джозефина, — выпаливает Кларк, не задумываясь ни на минуту о последствиях. Пламя молчит, Гриффин не знает, что ей делать. — Значит она смогла… — искренне удивляется Лайтборн. В ней нет злости, только восхищение. Эта девочка гений. — Но как? Твоё сознание было мертво! Кларк молчит, не собираясь отвечать на вопросы. Пламя Мэдди и Город Света. Так она справилась, так они справились. Мэдди, Кларк, Рейвен, Бекка и кто-то ещё. Рейвен не настолько умна в медицине, чтобы извлечь диск. — Если работа её мозга нарушена, можно что-то сделать? — нет, нет и нет! Кларк это понимает, но вдруг на Санктуме есть средство, чтобы вылечить мозг Рейвен. «Спокойно, Кларк, Симона просто обманывает тебя», — глубокий вдох. Конечно, она решила так запугать Ванхеду, спутать её мысли, карты. Рейвен не безумна, не больна! А королева хочет смерти Рейес, просто потому, что та знает много. — Думаю, нет, — теряется Первородная, губы слегка приоткрыты. Она лжет! — Почему ты так дружелюбна? — просто хочет, чтобы Кларк убила Рейвен. — Мы поступили неправильно, забрав твоё тело, — наигранное сочувствие усиляет подозрения Кларк во много раз. — Вовремя ты об этом вспомнила, — фыркает Гриффин, демонстративно закатив глаза. Неизвестно, видно ли это Симоне, но девушке чихать на это. — Джозефина все ещё жива, её диск находится у Рейвен. — Дать ложную надежду врагу? Почему бы и нет? — Она не смогла убить её окончательно. — Ты не зря мне об этом сказала, — недоверие. Как же можно не доверять человеку, чьё тело ты украла? Кларк кажется, что она слышит голос Лексы. Насмешки не признак большого ума. — Да. Расскажи об охране, защите Санктума, — блондинка склоняет голову, а левой рукой нащупывает ключ от цепи.

***

Удар плетью, ещё один. Мерфи удаётся сдерживать крики, он знает ради чего он это делает. Впервые в жизни. Джон сильный, он не предаст память о Рейвен, о Кларк, об Эмори. — Я повторяю ещё раз, кто помог вашей подружке Рейвен? И тогда я казню лишь одного, — Рассел вновь обходит Мёрфи, поднимает его лицо за подбородок. — А я отвечаю тебе ещё раз, я не знаю кто это сделал! Да даже если бы и знал, то не сказал бы! — вымученная улыбка. — Не нужно было её убивать! Он помнит тот крик, разнесшийся по Санктуму. Рейвен кричала, а после тишина. Её тело поглотило дерево, а Мёрфи не было рядом. Рейес пожертвовала всем, чтобы спасти Кларк, но вместе они умерли. — Уведите его в камеру, — Рассел плюёт себе под ноги, наблюдая, как истерзанный парень падает на пол, когда его руки не оказываются подвешаны к потолку. Джона бросают в камеру, к остальным. Он пытается подняться, но Эко не даёт. Девушка проводит мокрой тряпкой по следам от рубцов. Мерфи шипит, но позволяет обработать саднящие раны. — Что будем делать? — Беллами осматривает каждого, а в голове одно желание — вырваться скорее отсюда и убить всех, кто причастен к смерти Кларк. Это уже становится традицией — хоронить Кларк. Он думал, что она мертва, когда Белл бросил умирать её на Земле. Он думал, что она мертва, когда в её теле была Джозефина. Он думает, что она мертва, потому что видел как их ведут в лес. Рассел в красках описал, что случится с Кларк, какая казнь их ожидает. И великодушно поступил, пообещав убить лишь одного. Того, кто помог Рейвен. Беллами кусает губу, чувствуя себя виноватым. Пока он бухал как не себя, оплакивал Кларк, изъявлял претензии к Рейвен, та пыталась спасти её. Какой же он мудак! Он не спас её на Земле, он не спас её от Рассела и его жены, он не спас её от казни. Внутри все пылает от ненависти к себе. Блейк сжимает кулаки до боли в ладонях. Вот-вот и пойдёт кровь. — Мы ничего ему не скажем, — уверенно произносит Джордан, делая шаг вперёд. В его глазах, таких невинных и чистых, горит желание сражаться. Он будет таким же, какой была Кларк, какой была Рейвен, какими были его родители. Они на стороне добра, они на правильной стороне. — Тогда нас казнят всех, — Мерфи в замешательстве, — думаю, Рейвен не хотела бы этого, — она просто хотела спасти Кларк. Почему Рей ничего не сказала ему в то утро? Они бы спаслись, убили бы всех Первородных и жили долго и счастливо. Если только… — Они убили её! — Джексон топает ногой, будто пытаясь обратить на себя внимание. — И дважды убили Кларк! — Это шутка? — Эко помогает Джону сесть на скамью, — как можно убить человека дважды? — она бы засмеялась, будь это шуткой. Будь это все неправда. Человек умирает лишь один раз в жизни. — Они не умеют умирать. — Мэдди обводит глазами помещение, — Прямо как Мерфи. — Это черта достаётся лишь избранным, — Джон противно улыбается, смотря на шпионку, стоящую рядом с ним. — Я не могу позволить, чтобы вы умерли. — Вау, — фыркает Мэдди, закатив глаза. — Давно ты стал нашим папочкой? — слишком много сарказма. Даже для Мерфи. — Мерфи, ты серьёзно? — Беллами подходит ближе к другу, — ты был готов предать нас, чтобы жить вечно… Что изменилось? У Рейвен был план. Она медлила с воскрешением Кларк, она медлила с тем, чтобы все рассказать друзьям. Значит ждала помощи извне. Почему же до других это не дошло? — Меня больше ничего не держит здесь, Беллами, — улыбка сходит с лица, Джон становится серьёзным. Кажется, это первый раз, когда весёлый и беззаботный Мерфи становится серьёзным. — Она мертва, — кто именно она? Джон решает не уточнять. Но мертва ли? Рейвен собиралась умирать на Земле, но потом они поехали за ней. И жили в космосе шесть лет счастливо. — Больше нет смысла выживать. Может у вас все получится. Может быть вы будете лучше. Так говорил Монти, такое пожелание у Мерфи. Он просто хочет умереть, искупить свою вину перед всеми. Перед Рейвен, за то, что стрелял. Перед Кларк, за то, что предал. Перед Беллами за то, что хотел его повесить. Перед Эмори за измену. Перед Мэдди за предательство её матери. Перед Джаспером за то, что хотел убить его. Перед Монти за то, что все испортил. — Должен же быть другой выход, — Эко подходит ближе к двери. — Рейвен не сдалась, как мы, когда узнала о смерти Кларк, — девушка смотрит сквозь замочную скважину. Ей бы пистолет или лук, чтобы снести эту бетонную дверь нахрен. — Мы не имеем право сдаваться. — Не имеем, — глухо повторяет Эбби, облокотившись о стену. Женщина обнимает себя руками. Она была так озабочена заботой о Кейне, что не заметила подмену дочери. Вот почему Рейвен спрашивала о клинической смерти. — А если больше нет сил сражаться?