Предубеждение и гордость

      Без своего окружения он никто. Так Дрим начал думать. Он настолько сильно зависел от общества, что почти перестал иметь своё мнение. Он стал заносчивым, гордым, его эго всё больше росло и в то же время он слушал всё, что говорили ему его обожаемые друзья. Что сегодня надеть, как говорить, какие эмоции нужно испытывать — всё под диктовку других, лишь бы увидеть одобряющие взгляды, услышать похвалу. Они же не желают ему зла, да? Друзья всего лишь хотят помочь ему, не более. Дрим забылся в этом, утонул в омуте, заметив это слишком поздно. В один момент он понял, что он отвратителен.       Просто случайно взглянул в зеркало и ужаснулся. Вначале ничего нового он не увидел: всё те же белоснежные кости, зрачки, окаймленные жёлтым, и золотая диадема. Больше его поразила его собственная одежда и… улыбка. Нет, это даже улыбкой назвать было сложно, скорее самодовольная ухмылка. Он оглядел белую накрахмаленную рубашку и золотистый шёлковый плащ и чуть поморщился. Одежда выглядела слишком пафосно. Дрим коснулся своей диадемы, что слишком уж ярко сверкала при свете лампы. А ведь раньше она была куда тусклее и так сильно не выделялась. Хотя Дрим тоже раньше не выделялся, не пытался заставить себя полюбить. Он делал всё ради других, а не ради себя. Когда он успел стать нарциссическим эгоистом?       Тут же Дрим осознал, что всё это время был несносным мудаком и эгоистом.       И впал в ступор.       Вспомнил про своего брата, но слишком поздно. Он хотел сбежать, хотел уйти от всеобщего внимания, но теперь сам не мог вырваться. Дрим начал замечать, что все его друзья фальшивые. Да, они улыбаются ему, хотят провести с ним время, но все эти советы по поводу внешнего вида, преданные взгляды и хвалебные слова — это всё настолько фальшиво и неправильно, что старший стал вести себя крайне странно. Всё чаще начал нервно улыбаться, смеяться, старался как можно меньше контактировать с людьми. Бесполезно, сколько бы он не пытался, он всё равно тянулся к ним. Потому что ему нужна хоть чья-то поддержка.       Ему нужна была помощь, очень нужна была помощь его дорогого брата. Но Найтмер тоже изменился. Он совсем не шёл на контакт, отказывался разговаривать, был злым и агрессивным. Это всё равно не останавливало старшего и он вновь и вновь предпринимал попытки завести разговор с младшим. Он как-то раз пытался растормошить брата, а точнее взял его за руку. — Братик, давай…       Дрим так и не успел договорить. Найт грубо вырвал руку из чужой хватки и посмотрел на Дрима таким взглядом, что у того мурашки по костям пробежали. Столько ненависти и презрения ко всему живому он ещё ни разу не видел. — Не смей трогать меня, — тихо, но злобно прошипел брат сквозь зубы, а Дрим машинально кивнул и отступил, шокировано смотря на него. Он и не думал, что Найт может быть таким… злым.       Нет, конечно, он слышал слухи, что ходили о его брате, но не думал, что тот и правда стал таким чёрствым и агрессивным. Раньше Найтмер просто вырывал руку и отворачивался или бормотал, мол, что занят сейчас. Больше трогать его Дрим не решился. Найтмер продолжил спокойно смотреть издали или дремать под деревом, но если кто и пытался попробовать с ним заговорить или приблизиться, то того можно считать уже почти покойником.       Дрим остался совсем один. Он нужен был всем и одновременно не нужен был никому. Жаль, что осознал он это слишком поздно.       Только после этого он начал понимать, что чувствовал его брат.