Размер:
112 страниц, 16 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
5367 Нравится 806 Отзывы 1391 В сборник Скачать

Сказочный голос

Настройки текста
Кроули вообще не жаловал гостей. Их большая квартира была той самой уютной холостяцкой обителью, в которой он укрывался от пристального внимания и нападок общественности. Лишь иногда Адам выпрашивал разрешения привести друзей; дядя Кроули для всех троих был крутым образцом для подражания. Конечно, мужчина старательно отворачивался и отфыркивался, стараясь не показывать, что ему это приятно. Дети всё ещё оставались такими же раздражающими. Мадам Трейси иногда захаживала на бокальчик мартини. Это тоже было редкостью; громкого и буйного её жениха, мистера Шедвелла, Кроули даже на порог не пускал. И сегодня настроение плавало на отметке ноль, пуская тоскливые пузырьки. Пусть продавец антиквариата уже сделал главные шаги к исполнению желания сына, смириться с посторонним человеком в доме всё ещё было нелегко. Судя по тому, как пресловутый преподаватель литературы птичкой щебетал в трубку, от него так и полыхало позитивом, на что Кроули болезненно морщился, как от слишком кислого вина. Если человек остаётся таким оптимистом в угрюмом по большей части Лондоне, у него не всё в порядке с головой. Трейси позвонила ему ещё раз, с вечера. Дала примерный портрет этого самого Азирафаэля (Кроули ещё раздражённо бормотал имя по слогам себе под нос, чтобы не облажаться). Судя по её описанию, эта "милая зефирка" должна быть в кремовом плаще, со светлыми, почти снежно-белыми волосами, чуть ниже самого Кроули. От такого описания мужчину чуть не вывернуло. Сейчас Бентли, колеся по дороге со скоростью выше допустимой, старалась доставить хозяина к школе, в которой учился Адам. Сам он много раз порывался перевести сына на домашнее обучение, но тот отказывался. Мальчик обзавёлся так называемыми друзьями. Резко затормозив у тротуара, Кроули Янг лениво потянулся, оценивающе окинув взглядом небо. Ещё утром на нём издевательски ухмылялись графитовые тучи, но сейчас, как назло, куда-то испарились, словно были бесенятами, на которых брызнули святой водой. И небо Лондона теперь было по-настоящему майским, трепетно-голубым, светлым, полным надежд. Кроули угрюмо выдвинул подбородок вперёд, поскрёбывая щёку. В знаки от Вселенной он никогда не верил. А следовало бы... Окна на первом этаже школы были приоткрыты, и пугливый ветерок мгновенно разнёс звонок по всей площадке. Спустя пару минут на крыльцо вперемешку высыпали дети, крича и толкаясь. Это заставило Кроули раздражённо закатить глаза; он лишь надеялся, что такая среда не изменит Адама в худшую сторону. В отличие от других, более стандартных отцов, Кроули никогда не терял своего сына в толпе. Ни в подготовительной, ни в начальной школе. Он безошибочно выхватывал его сильной рукой из толпы мельтешащих на уровне бедёр тел, словно узнавал по запаху. За это он часто заслуживал немое уважение растерянных отцов и тоскливо-восхищённые вздохи матерей. Учительница с каменным выражением лица наблюдала, как Кроули за шиворот тащит Адама, который не хотел расставаться с друзьями, к машине. Ему не пришлось даже покидать уютный салон, пропахший кожей. Адам и трое других ребят ещё с крыльца заметили Бентли (конечно, как же её не заметить). К приятному удивлению отца, Адам тут же помахал друзьям рукой и торопливо зашагал к автомобилю, придерживая рюкзак одной рукой. Бесцеремонно влезая на переднее сиденье, Адам плюхнул рюкзак прямо на пол, у своих ног, и предусмотрительно пристегнулся. — Привет, па, — улыбнулся он. — Привет, малой, — откликнулся Кроули, мгновенно выруливая обратно на дорогу и почти тут же набирая скорость. — Как сочинение? Не то чтобы ему было интересно. Просто... Змий даже не мог объяснить, почему он каждый раз судорожно напрягает память, пытаясь принять дополнительное участие в жизни сына. Адам дёрнул плечом, незаметно вздохнув: — "C" влепила. Видите ли, я от себя писал, не по стандартам. Кроули фыркнул, за считанные секунды обгоняя другого, ошарашенного этим виражом водителя. — Много она понимает. А чего радостный тогда такой? Мальчик широко улыбнулся. — Так сегодня же Зефирка придёт! Отцу пришлось закатить глаза и громко зарычать. — Ради всего святого, не называй его так. У меня до сих пор хреновы мурашки от этого. Нашёл, кого слушать. С непростительной наглостью отмахнувшись от него, Адам отвернулся к окну. — Ну блин, разве тебе неинтересно теперь хотя бы посмотреть, как он выглядит? — Нет, — отрезал Кроули. — Да ладно... Эй, подожди! От неожиданности мужчина едва-едва справился с управлением, дёрнувшись вправо. С визгом притормозив, он прожёг Адама фирменным взглядом, который угрожал расплавить его чёрные очки, но мальчик словно и не заметил этого, тыча в окно пальцем: — А это не он, как думаешь? Что ж, Змию хватило буквально одного беглого взгляда, чтобы понять, что это действительно тот самый ненормальный преподаватель. По улице, сосредоточенно уткнувшись в какую-то книгу (пока навстречу все шли точно так же, но со смартфонами), шёл мужчина примерно того же возраста, что и Кроули. На нём и правда был плотно застёгнутый кремовый плащ. Мужчина был одет отвратительно старомодно, как мгновенно оценил его Кроули. И пальто удивительно оттеняло очень светлые волосы, напоминавшие бараньи кудряшки. — Это точно он, — кивнул сам себе Адам и прежде, чем отец успел его остановить или хотя бы раскрыть рот, выпрыгнул из машины. Кроули не ощущал стыда как такового (почти никогда в своей жизни), но сейчас неприятная неловкость затопила его по самые уши. Мгновенно помрачнев, как налитая дождём туча, он из принципа решил не покидать Бентли. Только демонстративно скрестил руки на груди, решив серьёзно отчитать за это Адама дома. Ему пришлось, сердито кряхтя, как двигатель его любимицы, наблюдать за тем, как Адам подбежал к мужчине, осторожно трогая его за плечо. Блондин торопливо обернулся, растерянно похлопав глазами, и в голову Кроули стукнуло странное сравнение. Этот мужчина выглядел как человеческое воплощение какого-то зверька... Кролика, например. От таких мыслей его самого передёрнуло. Словно в голове у него образовались часы с кукушкой, и с каждым ударом острый клювик долбил его в висок, как раз на сантиметр выше татуировки. Конечно, Кроули понимал, к чему всё идёт. Поэтому не удивился, когда Адам мягко, но настойчиво потащил мужчину к машине. Его взгляд в искреннем восхищении окинул Бентли, и владелец даже невольно ощутил приступ гордости. Правда, его настроение это ни в коем разе не улучшило. Адама всё ещё ждала пара крепких подзатыльников. Мальчик открыл дверцу, подталкивая блондина к пассажирскому сиденью. — ...садитесь вперёд, сэр! — Но мне так неловко, я ведь стесняю вас, — взволнованно проговорил мужчина, покрутившись на месте, чтобы не упустить Адама из виду. Конечно, у него не вышло. Мальчик уже забрался на заднее сиденье, довольно улыбаясь, и подался вперёд, тормоша отца за плечо. — Это Азирафаэль, папа, — торжественно объявил Адам. Упомянутый тихонько вздохнул и забрался-таки в машину, очень аккуратно закрывая дверь, и поставил большой портфель себе на колени. Теперь Кроули мог наконец рассмотреть его во всех деталях, и он был намерен утолить своё проснувшееся любопытство. Азирафаэль смущённо-виновато улыбнулся ему, и на его пухлых щеках появились симпатичные (что греха таить, пришлось признать) ямочки. Небольшой вздёрнутый нос, светлые глаза, мягкого оттенка кожа и вьющиеся из-за английской сырости белые кудри. Незаметно потянув носом, Кроули ощутил сладкий аромат, который интересовал и был противен ему одновременно. Он едва удержался от того, чтобы скривиться. Этот самый "знающий своё дело" преподаватель выглядел, как божий одуванчик, не иначе. — Кроули Янг, — нехотя протянул руку рыжий. Поспешно перебрав в голове все минимальные требования этикета, он пришёл к этому решению. — Очень приятно, — солнечно улыбнулся Азирафаэль, легонько пожимая его руку. Контраст их ладоней был слишком заметен; как по цвету, так и по гладкости кожи. — Моё имя, полагаю, вам известно, мистер Янг. — Угу, — буркнул Кроули, заводя машину. Буквально затылком почувствовал недовольный взгляд Адама. Бентли резко выехала на дорогу, мгновенно набирая скорость, и Азирафаэль потешно вцепился в дверную ручку. Кроули даже сосредоточился на боковом зрении, чтобы увидеть, как испуганно округлились его глаза. — Папа у нас просто гонщик, — невозмутимо ответил Адам, упорно не желая пристёгиваться, и уселся так, чтобы находиться ровно по центру между передними сидениями. — Вас не укачивает? — Что ты, — слабо улыбнулся Азирафаэль, продолжая держаться за ручку. — Всё н-нормально. В конце концов, я буквально напросился. — Нам было по дороге, — с непробиваемой вежливостью отрезал мальчик. — Незачем вам было тащиться самому. Кроули продолжал помалкивать, краем уха слушая этих двоих. Лишь на подъезде к дому он понял, что забыл поставить музыку. Хотя, чёрт знает этого одуванчика, может, его от "Queen" и вовсе инфаркт хватит. Шальная мысль поставить "Rammstein" и посмотреть на его реакцию неожиданно приподняла его настроение, и Кроули, одержимый странным желанием показать себя, сделал крутой вираж, идеально вписываясь в парковочное место на большой скорости. Азирафаэль издал попискивающий звук, и это почти заставило мужчину улыбнуться. — В общем и целом, литература девятнадцатого века отличается характерным... Для Кроули это всё, естественно, было пустым звуком. На данный момент он стоял на пороге комнаты Адама, с недовольством инквизитора помешивая ложечкой крепкий кофе без сахара и молока, и подозрительно щурился. Его светло-ореховые глаза с ярким оттенком янтарного буквально не отрывались от блондина, который сидел за столом рядом с Адамом с безукоризненно прямой спиной. Янг невольно вспомнил свою привычку горбиться и раздражённо цыкнул. Он все одиннадцать лет не подпускал никого лишнего к своему сыну на пушечный выстрел. Сейчас ему придётся мириться с этим самым репетитором. Но глаза Адама слишком восторженно сияли, когда Азирафаэль рассказывал что-то новое и перелистывал страницы книг, которые принёс с собой. Адам всегда был чересчур энергичным и любознательным ребёнком. За последние полгода Кроули вызывали в школу девять раз. То притащит в медпункт ворону с повреждённым крылом, то подерётся с огромным задирой на пару лет старше, то поспорит с учителем, откровенно осуждая его за "узкие взгляды". Кроули внутренне гордился, но всегда исправно его отчитывал. И каково же было его удивление, когда непоседливый Адам, из которого энергия всегда била через край, вдруг смиренно уселся за столом и буквально замер на полтора часа. Он только постоянно лез к блондину с нетерпеливыми расспросами, стремясь узнать как можно больше. Сам Кроули давно отвесил бы ему по шее, потеряв терпение, но Азирафаэль только мягко смеялся и с готовностью удовлетворял любопытство мальчика. Его спокойный, карамельный голос окутывал и отца, и сына, наполняя пространство вокруг себя россыпью блестящих искр. Поочерёдно в их квартире была или свистящая тишина, или рок-музыка, играющая так, что сотрясался пол и чертыхались соседи, знающие, что с Кроули Янгом лучше не связываться. Сейчас они оба ощутили тот самый тонкий, ненавязчивый уют, который бывает, когда попробуешь вдруг блюдо, которое ел в детстве в кругу своей семьи. Ощущение чего-то умиротворяющего, смывающего тоску и тяжесть прожитых лет, как вода из холодного горного ручья. Адам впитывал информацию, интересную для него, как губка — воду; его глаза сверкали так, что Кроули невольно залюбовался им, чувствуя урчащую нежность в груди. В отличие от сына, он понимал лишь отдельные слова в изящной, поставленной речи репетитора, но его голос успокаивал. Азирафаэль был одет в старомодный костюм сливочного цвета; он аккуратно повесил в прихожей свой плащ, и теперь мужчину можно было рассмотреть тщательнее. Мягкий, полный, но не бесформенный; обозвать его толстяком даже в мыслях у Кроули просто язык не поворачивался. Вкупе со сладковатым запахом он и впрямь напоминал какое-то зефирное пирожное. Теперь Кроули, пожалуй, мог согласиться с мадам Трейси. В один момент Азирафаэль вдруг отвлёкся от книги, прервался, и лёгкая сказочная атмосфера развеялась. Кроули невольно вздрогнул, покрепче сжимая кружку с остывшим кофе. — Бог мой, — удивлённо вскинул брови блондин, — мы, кажется, задержались. — Что, уже? — растерянно протянул Адам, со злостью вскидывая голову к настенным часам. Азирафаэль так тепло улыбнулся ему, что сам Кроули почти разделил недовольство сына. Правда, тут же встряхнул огненно-рыжими волосами, представляя, как непрошенные мысли испуганными сверчками выскочили из его головы. — Ты просто замечательный ученик, Адам, — легко признался мужчина. Он буквально светился от радости; в уголках его глаз очертились маленькие морщинки. — Одно удовольствие с тобой работать. Письменного задания я тебе не задам, — он задумчиво просмотрел свои записи. — Но к следующему занятию будь готов ответить по сегодняшней теме. Адам с готовностью закивал. Кроули молча, угрюмо щурясь исподлобья, наблюдал, как Азирафаэль снимает очки и бережно убирает их в футляр. Он аккуратно убрал все свои книги и заметки обратно в портфель и с неожиданной грацией поднялся со стула. — Что ж, — очаровательно неловко улыбнулся он, несмело переводя взгляд на Кроули. — Мистер Янг, Адам, до свидания. Если что-то изменится, я вам обязательно сообщу. Хозяин дома, едва не закашлявшись, поспешно отставил кружку на комод и вышел в коридор, провожая репетитора. Вежливость всегда давалась ему с трудом и без желания, но на такую искренность неволей хотелось ответить хотя бы соблюдением правил этикета, которые в маленькой семье Янгов обычно считались беспросветной нудятиной. — Вы придёте завтра? — с надеждой спросил Адам, глядя на то, как блондин накидывает на плечи плащ. Азирафаэль легко кивнул, и Кроули невольно скользнул взглядом по его белым пушистым волосам. Они были очень мягкими на вид. — Спасибо, что согласились, — хрипловато выдохнул Кроули, неловко протягивая ему ладонь. Тот немного шокированно захлопал ресницами, но на рукопожатие ответил, и Змий снова ощутил гладкость его руки. — До завтра, Азирафаэль. — До завтра, мистер Янг, — тихо ответил тот. Он замешкался на едва заметное мгновение, но в следующую секунду уже торопливо выскользнул за дверь, и Кроули машинально щёлкнул замком. В прихожей снова воцарилась тишина. На кухне отстукивали часы. Отец и сын ещё долгое время молчали, занятые приготовлением ужина. И только потом, когда оба опустились за стол, всё ещё погружённые в свои эмоции и впечатления, Адам нерешительно обратился к нему. — Пап? Кроули молча поднял глаза, наматывая пасту на вилку. — А можно Азирафаэль будет приходить, когда тебя дома не будет? — выпалил Адам. Отец против воли вскинул брови так, что они едва не обосновались на лбу. — В каком это смысле? — фыркнул он. — Зачем? — Ну, — мальчик пожал плечами, возвращаясь к еде, — ты постоянно нам в спину дышал. Неудобно было сосредоточиться. И ещё я хочу, чтобы он приходил как можно чаще. Кроули, даже не пытаясь этого скрывать, поморщился. Кусок не лез в горло, и в целом он чувствовал себя очень странно. Словно оказался у себя дома и не в своей тарелке. — Конечно, я за ним наблюдал, — отрезал он. — Это незнакомый человек в доме. Мало ли кем он может оказаться. А ты ещё слишком мал, чтобы... Адам бесцеремонно прервал его протяжным стоном. — Ну начинается, — выдохнул он. — Ты, получается, мадам Трейси не доверяешь? Это же она его посоветовала. Отложив вилку, Кроули с подозрением прищурился. Его одиннадцатилетний сын становился опасно умным. — И потом, — продолжил Адам, не замечая сурового змеиного взгляда, — Азирафаэль просто офигительный. Нет, серьёзно, он как... — он помахал рукой в воздухе. — Как пироженка. И ты бы знал, какой он умный. Мне кажется, он знает наизусть всех поэтов девятнадцатого века. А ты заметил, какой он вежливый? Он же реально как со страниц какого-нибудь романа сошёл... — Доедай лучше, — оборвал его Кроули, неизвестно почему раздражаясь. — Я понял тебя. Если с тобой что-то случится, виноват будешь сам. Весь остальной вечер они провели в странных спорах друг с другом, и Кроули всячески старался не вникать в слова сына об Азирафаэле. Ему и без этого было, что о нём подумать. На Лондон медленно опустилась ночь, прибежище воров, убийц и любимое время суток мадам Трейси. Азирафаэлю больше по душе был утренний свет солнца, только-только ласкающего сонное небо кончиками сияющих пальцев. Но с приходом ночи ему нравилось залезать в мягкую постель в его опустошённо-тихой, но очень уютной квартире. Он поправлял старомодную полосатую пижаму и обыкновенно засыпал сразу же, только его белые кудри падали в объятия приветливой подушки. В эту ночь он рассеянно откидывал одеяло и кутался в него снова, ворочался, перекатываясь с одного мягкого бока на другой, перекладывал обиженную нарушением привычек подушку с одной стороны на более прохладную... Тщетно. Стрелки часов медленно двигались, сквозь приоткрытые шторы в комнату игриво подмигивала луна. Мужчине казалось, что её бледное сияние просачивается сквозь каждую клеточку, видя его насквозь. Поэтому он смущённо отвернулся от окна, подбирая под пухлую щёку край подушки, и уставился в темноту. Сердце стучало непривычно сильно, но не неприятно, как после вынужденной пробежки за уезжающим автобусом. Азирафаэль с лёгкой улыбкой на губах вспомнил самого благодарного и внимательного ученика за всё его время работы преподавателем, Адама. Но, признаться, причиной такого биения сердца, в волнении щёлкающего артериями, был совсем не этот замечательный мальчик. В сонном сознании Азирафаэля стоял холодный, отчуждённый взгляд по-змеиному янтарных глаз.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.