Предание зверям

Сила, власть, мощь — всё это всегда опьяняло людей до конкретного безумия. Можно, не стыдясь, идти по головам, можно убивать, тиранизировать, издеваться — всё ради того, чтобы править. Никаких границ и преград не существует для тех, кто считает себя Богом. После президентских выборов в США 1992 года, на которых победил Билл Клинтон, правительству было дано добро на создание мощной организации, как средства влияния на остальные государства. Она называлась Бетта. За всего каких-то несколько лет Бетте удалось подчинить себе чёрный рынок, расставить повсюду своих людей, обосноваться в других странах и пустить в них корни. Она разрасталась с неимоверной скоростью, а стоящие за всем этим упивались своим господством в стране. — Ты уже так наловчился, Изуку, стал совсем прытким, и не словишь! — Прекрати поддаваться. Я знаю, что ты дерёшься не в полную силу. — Ну-ну, не будь таким серьёзным, ты ведь ещё совсем малыш. Все дети ненавидят, когда их называют детьми. Хренов Мик об этом прекрасно знал. Он злил Мидорию, выводил его из себя, пытался пошатнуть равнодушное выражение его лица, несвойственное шестилетнему ребёнку, но Изуку был слишком умён для того, чтобы поддаваться провокациям. Тогда в невыгодном положении оставался Мик, обдуренный шестилетним малышом. Это единственные весёлые моменты, которые Изуку помнит из своего детства. Единственное, что можно выделить, как более-менее позитивную ноту. Всё остальное было наполнено видами холодных коридоров, бесконечными тренировками, цифрами, расчётами, ссадинами и ушибами, головной болью и просто болью. Каждый грёбаный день, проходящий в закрытом помещении с инструкторами, затем занятия с личными преподавателями, снова тренировка, тактика ведения боя, основы пользования оружием, оттачивание боевых навыков — Изуку взращивали, как солдата. Не просто рядового, а элитного наёмника. И всё это не ради какого-то отряда, всё это ради самого Изуку. Так, по крайней мере, вечно это оправдывали. — Думаешь, это правильно? Вот так вот гробить ребёнку детство? — В нашем мире уже давно не осталось ничего правильного. И я не гроблю, я спасаю ему жизнь. В будущем он либо займёт моё место, либо уничтожит всех нас. Всё потому, что он станет абсолютно непревзойдённым. Он с детства одарён, поэтому схватывает налету. Я спешу обучить его, пока он ещё недостаточно осознал всё для того, чтобы воспротивиться. Он делает всё, что говорят, потому что так надо. Потому что он думает, что так протекает жизнь. — Стой! Что ты имеешь в виду под «уничтожит всех нас»? Разве это в порядке вещей? Ты собираешься это допустить, Всемогущий? — В будущем уже никто не останется прежним: ни Изуку, ни Бетта. Всё остальное нам не под силу. Если он в какой-то момент решит, что не хочет идти по этой дороге — что ж, я приму любое его решение. Приму и буду сражаться с ним до конца. Спустя каких-то два года Бетта перестала подчиняться приказам правительства и вышла из-под контроля. Подавить её не могла ни одна другая организация, а из-за факта присутствия людей Бетты почти везде, многие, в итоге, даже не попытались. Бетта обрела автономию и залегла на дно, чтобы разрастись ещё больше. Любая её деятельность отныне считалась нелегальной, но не преследовалась органами по тем же причинам. Изуку чётко осознавал, что происходит. В восемь он знал значение многих сложных терминов, так что значение слова «нелегальный» было ему вполне понятно. Мидория видел людей насквозь, а тех, с кем провёл несколько лет, умел читать, как открытую книгу. Он понимал, что ему не нравится происходящее, как и понимал то, что не подчиниться он не может. — Мне было восемь, само собой, выбора у меня на было. Так продолжалось около трёх лет. Бетта поглощала мелкие организации, занималась подпольными бесчинствами, сплавляла оружие в страны-агрессоры, занималась наркотиками и прочей нелегальной деятельностью. Бетта перестала быть средством управления остальными государствами, перестала внушать им страх. Теперь она металась к тому, кто больше платил, такова была политика. Бетта никогда не промышляли обыкновенными солдатами, они тренировали бойцов специального назначения, и это никуда не делось. Так что нетрудно представить, как по-настоящему внушающе была оснащена эта организация. Мне было интересно, как далеко Он зайдёт, сможет ли Он позволить себе зайти по-настоящему далеко. — И что тогда? — Он смог. Изуку почти не дышал, скованный страхом и липким-липким отчаянием, что теснилось в груди и сдавливало лёгкие. Он не помнил, когда плакал в последний раз, плакал ли он в принципе? Но сейчас рыдания катились из его глотки, разрывая гортань, навзрыд окутывая пространство истошным горловым криком и едва слышными хрипами. Море крови — ему уже приходилось видеть подобное, мерзко совсем не было, даже не страшно почти. Страшно другое. Он гладил её по голове, целовал влажные липкие волосы, сжимал холодную руку. Мама! Мама! Мама! Прислонялся к груди и плакал, плакал, плакал. Мидория не знал наверняка, продумано ли было то, что он увидел труп матери, специально ли от него не избавились сразу, специально ли не устранили хвост, когда заметили, что он следует за ними. Но факт оставался фактом. — Он убил мою мать. Она была журналистом, каким-то образом смогла достать секретный компромат в одной из штаб-квартир. Несколько бумажек, которые могли бы сыграть значительную роль в устранении Бетты, о котором так давно мечтало правительство. О точной информации я не в курсе, знаю только, что эти бумажки были на вес золота. Поэтому Он и прикончил её. Для Него это было как раз плюнуть, Он проделывал делишки и похуже, чем просто пристрелить свою собственную жену. Изуку впервые за несколько дней взглянул на своё отражение в одной из витрин. Впалые скулы, нездоровая худоба, угрюмый вид и по-настоящему пустые глаза. Только теперь он понял, что на самом деле означает это выражение. Достать еду для него не составляло труда, но проблема в том, что в горло ничего не лезло. Не хотелось ни есть, ни пить, ни жить в принципе. Сталкиваться с людьми тоже не хотелось, но иногда ситуации настигали его сами собой. Как, например, сейчас, когда несколько хулиганов, лет двадцати на вид, решили просто порезвиться, запугивая одиннадцатилетку. Вот только у Мидории совсем не было настроения шутить. — Я не помню, что там произошло. Кажется, я бросился с ножом на этих парней или что-то вроде. Когда я открыл глаза, то увидел потолок и стены — я был в чьём-то доме, не в больнице. Меня забрал Хокс. Правительство, наконец, нашло способы бороться с Беттой. Секретным спецотделом была создана ещё одна организация — Эвентус, направленная специально на устранение Бетты. «На каждую силу найдётся противосила». Хокс забрал меня в Эвентус. На первой же тренировке он посмотрел, на что я способен, а когда увидел, попросил рассказать, кто я такой. Он принял меня в Эвентус и сказал, что я могу завладеть целым миром, если захочу. Тогда Хокс задал мне новую цель в жизни — уничтожить Бетту. Возможно, вы думаете, что Эвентус — это хорошие парни, сражающиеся против зла и восстанавливающие справедливость. Но и эта организация лишь ещё одна дыра. Не забывайте, она создана теми, кто создал когда-то Бетту. В Эвентусе я попал в программу, где из подростков тренировали профессиональных солдат. Три года из нас пытались сделать элитный отряд, а потом выпустили на, казалось бы, самую простую миссию. Но мы попали в ловушку. Бетта знали, что мы прибудем в тот музей в Ричардсоне, знали, что в составе Эвентуса буду я. Он специально пришёл лично, чтобы посмеяться над моим поражением. Погиб весь состав отряда, кроме меня. Эвентусом изначально взращивались солдаты, никто не видел в нас людей, само собой, отношение к нам было просто безжалостным. Поэтому, после всего того, через что мне пришлось пройти, я хочу устранить всех неугодных членов правительства, которые творят невесть что только потому, что им это выгодно. Я собираюсь уничтожить Бетту и возглавить Эвентус. Убивать, видимо, всегда было моим истинным предназначением. — Стой, давай-ка ещё раз, — Нейто, наконец, приподнял голову. — Ты собрался возглавить Эвентус? Как именно? — Мне не важно с кем объединяться, в итоге я уничтожу их обоих. Сначала я думал объединиться с Беттой — моя цель выгодна и для них, но они обведут нас вокруг пальца и поглотят Эвентус после того, как помогут мне. Так что я пришёл к выводу, что логичнее будет заключить договор с правительством. После того, как я уничтожу Бетту, управление Эвентусом целиком и полностью перейдёт в мои руки. Таковы условия. — Зачем им соглашаться на то, что будет угрожать их карьере и жизни? — Кайбара нахмурился, пытаясь переварить происходящее. Получалось так себе. После рассказа Мидории повисло недолгое, но глубокое молчание, словно все постепенно начали осознавать, что повлияло на Изуку, заставив его стать тем, кем он является сейчас. Сила не приходит просто так, умения не берутся из ниоткуда. Он тренировался всю свою сознательную жизнь — у него не было другого выбора. — Из двух зол — меньшее. Либо Бетта окончательно их уничтожит, либо я, возможно, не трону их, если пообещают хорошо себя вести. Убийство не было у него в приоритете, он просто отчаянно рвался восстановить давно утерянное — справедливость. Его надежды на неё, само собой, не сбылись, тогда-то Изуку и понял, что справедливость придётся добывать самостоятельно. Ради того, чтобы не допустить в будущем повторение истории, ради того, чтобы выгода перестала быть извечным «номером один». Возможно, под страхом угрозы собственной жизни в людях, наконец, проснётся грёбаная человечность. — Ты же понимаешь, что всё закончится тем, что тебя просто убьют? — Не беспокойся, на этот случай у меня тоже есть план. Мидория продумывал всё с того момента, как впервые вернулся из Ричардсона. Тогда, когда впервые осознал настоящее положение дел. Изуку обмозговывал план около шести лет, поэтому всё происходящее было давно предопределено, как и его итог. — Кто захочет идти на такие условия ради того, чтобы уничтожить какую-то там организацию? Всегда можно нанять других. — Никто, кроме меня, с этим не справится. Никто не уничтожит Его. Всемогущего. Глава Бетты — мой отец, победить в его игре не подвластно никому, кроме меня. Видишь ли, Эвентус вобрал в себя всю мою суть и естество, у нас с ним одинаковые цели. Эвентус был создан для меня и ради меня, я и есть Эвентус. Шото сглотнул, глядя на то, как загорелись глаза Мидории. Он взглянул на остальных, но и те, казалось, замерли, затаив дыхание. — Эвентус — не благородная организация. Она тоже взращивает профессионалов своего дела, но не с целью отвоевать справедливость, а просто ради того, чтобы точно так же удовлетворить чьи-то потребности. Это необходимо исправить, мусора в этом мире и так предостаточно. — Как ты собрался бороться с Беттой? — Бакуго не сомневался ни секунды. Казалось, он уже давно принял решение и теперь выяснял у Мидории, как они собираются действовать. Киришима, само собой, не сомневался в чутье Бакуго, так что в любой момент готов был следовать за ним. — Сегодня у нас с Хоксом была встреча с начальником спецотдела. Возглавлял операцию по созданию Бетты не он, но он положил начало Эвентусу, так что стоит во главе всего. Тут его называют Кровавым Королём, страшный на вид мужик, но в бою проиграет даже Кайбаре. Никому из нас он и в подмётки не годится. Так вот, Кан — будем называть его так — вычислил сведения о расширении масштабов Эвентуса. Видимо, кто-то из его шестёрок доложил о массовом открытии штаб-квартир Эвентуса по всему материку. — По всему… чего? Это твоих рук дело? — Эйджиро выгнул бровь. — Чтобы уничтожить Бетту, нужно всего-то стать организацией, масштабнее неё. А также избавиться от всех важных шишек, включая моего отца. Расширение границ Эвентуса началось ещё два с половиной года назад, я позаботился о том, чтобы оно протекало достаточно незаметно. Мы с Хоксом увеличили количество баз в тринадцать раз. На каждой из них тренируются свои солдаты, воспитываются свои спецотряды, и все подчиняются не главе спецотдела, а мне. Всё это необходимо для того, чтобы впоследствии точно также играть своими масштабами и не позволить правительству, после выполнения договора с моей стороны, выкинуть меня, как последнюю собачонку. Эта организация уже почти полностью под моим контролем, так что если я прикажу ей нападать, она нападёт. Все они сыграют весомую роль в устранении Бетты, действуя со всех сторон. — Ты проделал всё это сам? — было похоже на то, что голос Шото вот-вот сорвётся. Мидория пожал плечами и улыбнулся. Отец вечно говорил ему: «Ты должен превзойти Мидорию Изуку, ты обязан быть лучше него», «Может, ты и одарённый, но он всё равно одарённее тебя». И он был прав. Изуку всегда останется номером один. Других таких не существует. Бакуго зачесал волосы назад, размял шею и внезапно оскалился в пылкой ухмылке, оголив зубы: — Ты, кажется, рехнулся, болван, но я, мать его, в деле.