Предание зверям

Изуку перестал руководить тренировками, как и обещал. Он точно так же изматывался — измотать можно было даже его; точно так же зависал на перерывах у автомата с газировкой и перекидывался парой фраз с остальными. Он старался быть ближе, все старались — его последняя речь сильно повлияла на них, а ведь с того момента прошло уже достаточно много времени. Все тренировки проходили на базе, Хокс ещё ни разу не затевал что-то, что выходило бы за пределы территории Эвентуса. Кто же знал, что он просто готовился к поистине масштабной операции. Хокс отличался от Изуку в способах ведения тренировок. Они оба были безжалостны и жестоки по отношению к отряду, но Изуку менял тренировки местами, заставлял остальных испробовать всё и поднатаскаться во всём, но Хокс знал слабые места каждого; он знал, на что давить. И он давил. Бакуго вытирал полотенцем лицо, вдавливая раковину куда-то вниз, наваливаясь на неё всем телом. Грудь быстро вздымалась в сбитых выдохах, мышцы потряхивало от напряжения. Появившегося Киришиму он заметил в зеркале — обеспокоенное лицо со слегка нахмуренными бровями. — Зачем Хокс зовёт тебя к себе в кабинет? Что за разговор? Бакуго потёр глаза, сжал переносицу. Рубящая усталость накатила тяжёлым комом, давно следовало отдохнуть хотя бы денёк. — Понятия не имею, — и правда. Тренировка шла своим чередом: сначала общая, затем отдельная. Хокс даже не появился, когда они занимались в тренажёрном зале, его объявление по громкоговорителю было абсолютно неожиданным. В коридорах никого не было, в кабинете Хокса — тоже. Он покачивался в своём кресле, закинув ноги на стол, и потягивал кофе из огромной кружки. Кажется, уже не первый. Бакуго только кивнул, закрыл за собой дверь и устроился прямо напротив, по привычке широко раздвинув ноги. Вряд ли Хокс был из тех людей, которые долго тянули резину, да и Бакуго это совсем не любил, поэтому спросил сразу: — Зачем я здесь? Хокс явно одобрил подобный порыв, поэтому скинул ноги со стола, поправил белые защитные очки, которые носил постоянно, и заинтересованно взглянул на Бакуго: — Ты делаешь успехи в тренировках. Более того, я готов сравнить тебя даже с Изуку. Ты ловкий, умелый, хорошо соображаешь и отлично строишь стратегии. Но ты не командир, Бакуго. В твоём мозгу стоит защёлка, о которой ты прекрасно знаешь. Психологический барьер, не позволяющий тебе убивать. Ранить — пожалуйста. Выстрелить в ногу, в руку — куда угодно, но просто для того, чтобы обезвредить. Ты не можешь убивать, ты боишься. Слишком много информации прямо в лоб. Бакуго сжал ладони в кулак, опустил голову, глядя на Хокса исподлобья. Этими словами он говорит, что снимает его с должности командира? Бакуго прочистил горло, начал говорить, но прервался на полуфразе. Я не… — Ты — да. Боишься, так это называется. Может, ты жалеешь их? Ты думаешь о их семье, когда наставляешь на них дуло пистолета? Как мило. Что ж, позволь мне рассказать тебе кое-что. Когда-нибудь, скорее всего, уже совсем скоро ты попадёшь в ситуацию, где тебе придётся выбрать: или ты, или тебя. И хорошо, если выбор будет между этим. Как, интересно, ты поступишь, когда Киришиме Эйджиро будет угрожать смертельная опасность? От твоего выбора будет зависеть его жизнь. И речь не только о нём. Ты командир, на тебе лежит ответственность за весь отряд. Изуку даже не претендовал на эту должность, потому что не смог в своё время справиться с ней. Я не давлю — это факты, Бакуго. — Хватит… — голос Бакуго был едва слышен — последние секунды контроля. Вскочил он довольно внезапно, злостно оскалился и запустил чёрную канцелярскую вертушку со стола Хокса в стену. — Хватит сравнивать меня с Деку. Мне срать, с чем он не смог справиться, я — не он. Я прекрасно понимаю всё, о чём ты сейчас талдычишь, думаешь, я не обмозговывал всё это? Я перевариваю это каждый хренов день, я работаю над этим. И если хоть кому-нибудь из моего отряда будет угрожать опасность, я убью без колебаний. Можешь не сомневаться. Я хренов командир этих грёбаных обмудков, я сделаю всё ради них. Я пересилю себя тысячу раз. Сто тысяч раз, если понадобится. Бакуго засунул руки в карманы, развернулся и открыл дверь с ноги, едва не выбив её. Хокс улыбнулся, закинул руки за голову, откинувшись в кресле и крутанувшись разок. Бакуго Кацуки похож на Мидорию намного больше, чем он думал. Дверной проём, ещё один, и ещё один. Бакуго примерно знал, где искать Киришиму. Нужно было спуститься вниз на два этажа, где в холодном подвальном помещении располагалось огромное стрельбище. Выделанное в тёмных тонах, приспособленное в основном для огнестрелов и малокалиберных винтовок. Этажом выше находилось арбалетно-лучное стрельбище. Киришима стоял около железной стойки в защитных очках и чёрных крупных наушниках. Он практиковал только стрельбу из огнестрела, поэтому сейчас уже довольно уверенно палил по мишеням, не жалея пулеприёмников за ними. Бакуго ввалился внутрь, поёжившись от холода, и закрыл за собой дверь вставленными в замочную скважину ключами. Боковым зрением Киришима уловил мелькнувшую тень и остановился, убрав оружие и снимая наушники. Бакуго шёл к нему тяжёлым шагом, и он едва ли успел потянуться к защитным очкам и пролепетать что-то о встрече с Хоксом, как в него тут же вцепились и заткнули жёстким поцелуем. Бакуго сжал его подбородок двумя пальцами, навалился всем телом, заставив пошатнуться. До стены далеко — не прижать даже, так что приходилось поддерживать за поясницу, прижимать к себе. Киришима скользнул ладонью по его щеке, запутал пальцы в волосах, выдохнул прямо в губы, слегка приоткрыв глаза. — Разговор прошёл не очень, детка? — он обессиленно улыбнулся, почувствовав нарастающий жар внизу живота. Бакуго хотел цыкнуть, но сошёл на рык, совсем не желая отвечать. Он продолжал кусать губы Киришимы, облизывая и посасывая их, пока в одно лишь мгновение не нагнул его у стойки, припечатав щекой к ледяной железной поверхности. Желание проявлялось грубо, жестоко, сколько уже у него не было разрядки? Да и не в разрядке дело, сколько уже он не был близок с Киришимой? Неужели можно настолько соскучиться по запаху человека? По его губам? Цвету волос вблизи? Жёсткой коже на ладонях? Ямочкам у ключиц? Бакуго стянул с Киришимы футболку, поцеловал его в затылок, провёл носом по позвоночнику. Пахнет гелем для душа и мягким эйджировским запахом. Созвездие мелких родинок у лопатки, шрам возле позвоночника. Как давно он не видел всего этого? Бакуго расслабил кулак, отпустил волосы Эйджиро, скользнул горячими ладонями по покрывшейся мурашками спине, обнял его сзади и уткнулся носом в затылок. Киришима знал, что в подобные моменты спрашивать что-то у Кацуки — бесполезно. Он утопал в молчании, оно было ему необходимо. Это своего рода разрядка для его пылающего нрава; так просто прижиматься к родному телу — вот всё то, что ему необходимо для того, чтобы по-настоящему разрядиться. Эйджиро только приподнялся и повернулся к нему лицом, позволив Бакуго упереться ладонями в железную стойку и зажать его. Сначала Бакуго смотрел ему в глаза, словно что-то выискивая. Его зрачки метались из стороны в сторону, но он почти не моргал. Затем он снова рыкнул, выдохнул, зажмурился и уткнулся Киришиме в шею, позволив красным прядям щекотать его нос. Эйджиро медленно гладил его по спине, время от времени поглаживая плечи, спускаясь к ладоням, цепляясь пальцами за его пальцы. — Будь уверен, я способен на всё, если это касается тебя. Рука Киришимы остановилась, он действительно не ожидал услышать что-то вроде этого. Бакуго не сказал «я буду защищать тебя», потому что Киришиме не нужна была защита. Бакуго сказал кое-что получше, это даже ощущалось лучше. Поэтому Эйджиро только ухмыльнулся, прикоснувшись своим лбом к его и довольно прикрыв глаза: — Не сомневаюсь. Хокс безостановочно зевал и этим наводил тоску на присутствующих. Урарака только и делала, что бегала в соседнюю комнату и мучала кофеварку, но и эспрессо давно перестал помогать. У Хокса вообще закралось подозрение, что чем больше кофе пьёшь, тем менее эффективным он становится. — Сэро, отключи камеру С13, не хочу смотреть, как эти придурки сосутся. Они вообще в курсе, что у нас в подвальном помещении тоже ведётся видеонаблюдение? — Хокс закатил глаза. Сэро кивнул: — Думаю, да. Бакуго тычет фак и смотрит прямо в объектив. Через секунду картинка погасла — Сэро отключил камеру. Он переметнулся обратно к своему монитору, потянулся и зевнул вслед за Хоксом. Чтоб его, действительно. — Мне обязательно торчать тут с вами? У меня куча работы, приказы сверху. Мне не поздоровится, если не соберу пару игрушек для соседней базы, — он выгнул брови, пялясь на Хокса. — Всё уже готово, разве нет? Разве нет, Очако? Урарака не реагировала, углубившись в очередной компьютерный процесс. Хокс и вовсе выглядел так, словно ему плевать, хотя это была именно его идея. Сэро понимал, что он проверяет всё в уме, расставляя воображаемые галочки напротив выполненных пунктов. На самом деле, идея была по-настоящему безумной. По-настоящему опасной, сложной, затратной и все прилегающие эпитеты. Такое могло прийти в голову только действительно безумному человеку, но для Хокса не существовало границ, если он ставил перед собой цель, и сейчас целью являлось отправить шестерых человек за шестьсот миль отсюда без их ведома. — Камеры подготовлены, ими напичкан почти каждый сантиметр, — Очако, наконец, оторвалась от дел и сцепила пальцы в замок, хрустнув ими. — Машина тоже. Я сделала несколько набросков карты здания, чтобы лучше видеть, как расположить солдат. Сэро помог отключить в наушниках микрофон, они будут слышать тебя, но ты не будешь слышать их. — В чём загвоздка? Я бы на твоём месте не упускал возможности подслушать. Хокс отмахнулся: — Не хочу слушать их жалобы и проклятия, мне достаточно видеть, что происходит, — он провёл ладонью по лицу и зачесал волосы назад. — Вы оба понадобитесь мне, нам нужно быть начеку каждую секунду. Это не только физически, но и эмоционально опасная миссия для них, но это не причина испытывать жалость. Только сломив себя и переступив через свои предубеждения, они смогут стать сильнее. В этом наша задача. Создать экстремальную ситуацию, забросить их в неё и наблюдать, как они будут выпутываться. Если этот месяц тренировок действительно прошёл не зря, и они мне это докажут, мы, наконец-то, будем готовы. — А есть какие-то критерии оценивания, по которым мы должны ориентироваться или что-то вроде? Я понятия не имею, как определить, что они прошли. Выживут — и отлично? — Дело не в выживании, — Хокс сделал последний глоток кофе и поставил кружку на стол, сжав переносицу. — Выживать они умели и раньше, мы здесь учили их другому. Быть одним целым, прикрывать промахи друг друга, создавая тем самым отряд без единого слабого места. Мы тренировали каждого, никто не посмеет сказать, что в цепочке есть дыры — там нет слабого звена. Единственное, что им придётся сделать — это действовать сообща. Как команда. — Так вот зачем тебе понадобилось забрасывать их аж туда. Всё ради этого? — Очако была не особо впечатлена. Она цыкнула, выгнула бровь и подпёрла рукой подбородок. — С этого места всё началось, им же и закончится. Нет способа лучше напомнить им о том, кем они являются. В кармане завибрировал телефон — доложили о полной готовности, рыбка села на крючок, вода из бутылок на столе была выпита. Дальше оставалось только ждать. Хокс снова поставил воображаемую галочку, отключил телефон и засунул его обратно. И правда — нужно быть по-настоящему безумным, чтобы подсыпать в воду то, что сможет отключить целый отряд на достаточное количество времени. Не просто отключить — вырубить, они не проснутся даже при сильной тряске, которая вполне характерна для дороги при въезде в Алабаму. Хокс забрал предоставленную карту, мысленно делая пометки в ней: разместить их здесь и здесь, поставить солдат тут и там. Обязательно взять с собой отряд подмоги на случай непредвиденных обстоятельств — вдруг Бетта всё ещё грезит вернуть себе утраченную территорию. — Это значит, что с игрушками для соседней базы придётся повременить? Чёрт, а я ведь был на пороге открытия, Хокс. Ты губишь мой потенциал, — Сэро повернулся обратно к монитору и включил камеру С13. Как и ожидалось, на стрельбище никого не было. — Выдвигаемся? Хокс кивнул: — Пора вернуться в корпус для особо трудных подростков, ребятки.