***
— КИЙ-Я! После громко возгласа, послышался звук глухого удара об пол, словно кто-то уронил мешок картошки. Правда потом этот мешок жалобно застонал. — Вставай, боец! — В-в-встаю!! — дрожащим голосом ответила Микан и, шатаясь, поднялась на ноги. — Поняла, как делать бросок через бедро? Отлично! Тогда отрабатывай на Тенко! — бодро приказала мастер нео-айкидо. — Н-не могу!! — воскликнула Цумики. — Почему? — удивилась Тенко. — Потому что тогда я сделаю тебе больно, и ты будешь меня ненавидеть! Чабашира улыбнулась. — Как можно ненавидеть такую милую девушку, как ты? — на секунду медсестра широко раскрыла глаза, затем зажмурилась и закрыла руками пылающее лицо. Тенко заливисто засмеялась. — Ты действительно очень милая! Но сейчас мы тренируемся. Отбрось эмоции и делай бросок через бедро! — Л-ладно!! — воскликнула Микан, встала в стойку, левой рукой схватила мастера за кимоно, а правую завела за спину Тенко, хватая её за пояс. Затем, развернувшись на опорной ноге, потянула Тенко вниз. За доли секунды Абсолютный Мастер Нео-Айкидо оказалась на полу. Ещё не до конца осознав ситуацию, Тенко какое-то время поражённо смотрела на медсестру, затем широко улыбнулась. — Прекрасно! Ты молодец, Микан! Девушка выпрямилась и вжала голову в плечи. Чабашира встала. — Спасибо, Чабашира-сан. — тихо сказала Микан. Тенко улыбнулась. Ей нравилось тренироваться с Цумики, ученица делала явные успехи. Делала бы она такие успехи в работе над своей уверенностью... Но она ещё сделает. Чабашира в этом не сомневалась. А пока она везде и всюду таскала с собой Микан, чтобы эту очаровашку никакой мужчина-дегенерат не мог обидеть. Можно сказать, что Тенко наслаждалась тем, что она «нянчится» с Абсолютной медсестрой. Ощущать, что ты кому-то нужна, что тебя слушают, было для Тенко ново, но очень приятно. Микан не просто прислушивалась к своему мастеру нео-айкидо, она её боготворила. Тенко стала для Цумики образцом, идеалом, к которому такая грязная, бесполезная свинья, как Микан, никогда не приблизится, но можно попробовать пристроиться рядом и далеко не отходить. Ей не хотелось надоедать Чабашире своим присутствием, но мастер сама держала её возле себя. УДИВИТЕЛЬНО, но Тенко НЕ НЕНАВИДЕЛА МИКАН. Девушка заботилась о неуклюжей медсестре, постоянно говорила, какая она замечательная и чуть ли ни с ложечки кормила и спать укладывала. Хотя, иногда всё-таки укладывала, чтобы Микан точно соблюдала режим. Цумики испытывала к Тенко бесконечную благодарность и любовь, но не ту любовь, которую показывают в мелодрамах. Эта любовь была за пределами понимания Микан, но всё же оказывала на неё огромное влияние. — Так... Сейчас будет больно, но быстро. — сказала Цумики аккуратно беря Тенко за руку. — Шшш... Давай. — выдохнула Чабашира, стараясь не показывать слабость перед ученицей. — Итак... — медсестра стала помогать Тенко вращать лопаткой больной конечности, пока плечо не встало на место. — Не двигайся! Я зафиксирую руку, чтобы не было повторного вывиха! — Ох, чтобы я без тебя делала? — улыбнулась Абсолютный Мастер Нео-Айкидо, после того, как Цумики зафиксировала ей руку. Микан покраснела, затем расплакалась, ставя Тенко в недоумение. — Что случилось? — Никто никогда не был так добр ко мне, как Чабашира-сенсей!! — сквозь слёзы ответила девушка. — Ну-ну, не плачь. — Тенко встала с койки в медицинском кабинете и обняла Микан здоровой рукой. — Истинные приверженецы нео-айкидо не плачут! — Есть! — Цумики шумно всхлипнула, тут же перестала плакать и стала утирать слёзы.***
— Оп! — сказала Ибуки, садясь на своё место и раскладывая на сидениях рядом с собой еду. — Я взяла кексы, газировку и четыре порции наггетсов. — она протянула вторую порцию Казуичи. — Нужно съесть всё до того, как съест своё Акане, в противном случае она пойдёт объедать нас. — Уже через минуту никаких наггетсов здесь не будет! — заявил механик. — Пф ! — фыркнула Миода, положила картонку с наггетсами на колени, взяла свою газировку и блюдо с кексами. — Через минуту ВСЕГО этого не будет. Казуичи хмыкнул и стал быстро поглощать наггесты. Вообще, ни газировки, ни наггетсов, ни кексов и фастфуда не должно было быть на шведском столе во время премьеры новой серии. На этом настаивал Терутеру. Он предпочитал готовить сложные изысканные блюда, но Кируми было как-то сиренево на то, что он хочет и предпочитает. Она выполняла заказ большинства. Терутеру пытался протестовать, но был быстро повержен двумя серьёзными женщинами. — Кстати, — сказал Казуичи, заканчивая первую порцию. — когда тебе всё-таки удобно дать мне пару уроков игры на гитаре? — Мне всегда удобно. — ответила Ибуки, доедая кекс. — У тебя крем вот здесь. — Где? — Здесь! — парень подхватил немного крема со своего кекса и коснулся носа Абсолютного Музыканта. — Ах ты.!. — Эй, смотри! — Сония начала трясти свою подругу за плечи. — А? Что? Куда? Когда? — Нацуми стала вращать головой и искать, что ей желает показать Абсолютная Принцесса. — Туда. — Невермайнд аккуратно повернула голову лгуньи чуть выше и правее. — Оу, кому-то нашли замену. — усмехнулась Абсолютная Младшая Сестра. — Ну тебя. — нахмурилась блондинка, но потом улыбнулась. — Мне кажется, между ними что-то происходит. — Пока тебе КАЖЕТСЯ, что между ними «что-то» происходит, между этими уже что-то происходит, и мне не кажется. — Кузурю совсем незаметно указала на Хаджиме и Нагито. — Нацуми... — закатила глаза принцесса. Блондинка нагнулась к самому уху Сонии и зашептала. — Сердцем матери клянусь, я видела, как они целовались. — Ну и пусть. Это их личное дело. — Было личное – станет публичное. — ответила девушка. Мимо прошли Махиру, Сато и Хиёко. Фотограф помахала Сонии и Нацуми. Девушки улыбнулись и помахали ей в ответ. — Вот стерва. — Кто? — удивилась Невермайнд. — Махиру. — Я думала, вы помирились. — Да, но осадочек остался. — вздохнула блондинка. — Осадочек от чего? — Да... Ты же знаешь, что мы с ней были в одном кружке фотографии? — Ну. — нахмурившись, кивнула Сония. — По началу, мы неплохо ладили. Ну, как ладили... Не враждовали, скажем так. Она даже хвалила мои работы. Но потом, Сато случайно проговорилась, ЧТО на самом деле Махиру думает о них. — И что же тебе сказала Акире? — поинтересовалась Сония. — Что Махиру считает, что такими фотографиями только задницу потного орангутанга подтирать. Это дословно! Я навсегда это запомнила! — Серьёзно? — ахнула Невермайнд. — Ну не знаю... Махиру кажется такой милой. Она не могла...***
— ...сказать такого. — Нацуми сложила руки на груди. Исподлобья она смотрела на Сато, которая прикрыла рот рукой и отвела взгляд. Кто знал, что маленькая стычка приведёт к такому признанию. — Могла. И сказала. — ответила брюнетка, снова переведя взгляд на Кузурю и сложив руки за спиной. — И если уж быть до конца честной, то и твоё лицо ей показалось похожим на задницу потного орангутанга. Блондинка поджала губы и отвела взгляд. А ей, дуре, казалось, Махиру неплохой человек. Она даже давала Кузурю советы насчёт того, как поставить свет, с какого ракурса снимать и так далее. Получается, всё это время Коидзуми считала, что работы Нацуми... Мягко говоря, низкого качества. Перед блондинкой ярко вспыхнула сцена, в которой Сато и рыжая смеются над её творениями. Махиру, просто умирая со смеху, говорит, что «этой безрукой овце» никакие её советы не помогут. В душе Нацуми образовалась ранка, которая в течение нескольких лет разрасталась и покрывалась гноем. — Я хотя бы не веду себя как задница потного орангутанга. — только и могла ответить Нацуми и вышла из класса. Акире улыбнулась. Время показало, что все рассчёты оказались верны. Нацуми Кузурю – не тот тип человека, который прямо скажет, что не так. Она будет устраивать подлянки, всячески намекать и делать вид, что ЧТО-ТО ОНА ЗНАЕТ, НО НИКОМУ НЕ СКАЖЕТ, ЧТО. Когда Сато это поняла, в голове быстро возник план, как отвадить Нацуми от Махиру, пока у них, чего доброго, дружба какая не завязалась. Всего-то – спровоцировать эмоциональную дурочку на ссору и «сгоряча» сказать, что Махиру якобы думает, что у Кузурю получаются низкопробные фотографии. И всё готово. Всё и даже лучше, если учитывать то, что на Нацуми Махиру приходила жаловаться именно к Сато. Возможно, кто-то скажет, что это некрасиво, эгоистично и в какой-то мере, наверное, жестоко. Но кто осмелится осуждать Акире? Она ведь сделала это из-за большой любви к Махиру. Ведь только Акире, подруга детства, точно знала, с кем Махиру лучше общаться, а с кем нет. Кто её обидит, а кто нет. Кто её достоин, а кто нет. Брюнетка чувствовала острую потребность контролировать как можно большую часть жизни подруги. Конечно, исключительно из благородных побуждений. Ведь Коидзуми – творческий ранимый человек, любое потрясение может ей навредить. Поэтому Акире решила защищать подругу от... Да от всего на свете, в принципе. Правда втайне, чтобы Махиру не чувствовала слабой. Сато любила себе говорить, что защищает Махиру, но на самом деле, она была просто ревнивой. Или одержимой. Что-то из этого. Или всё вместе. Она была готова на всё ради счастья рыжеволосого фотографа. Для счастья Махиру, на самом деле, было нужно немного, но брюнетка была готова сделать всё и даже больше, ведь Махиру... Просто удивительная. Это первое слово, которое всегда приходило в голову, когда она думала о подруге. Если спросить Сато, что именно в Махиру «удивительно», она зависнет, как старый компьютер, а потом будет повторять это слово в контексте разных незавершённых предложений. Возможно, потому что она и сама не знает, что в Махиру ей кажется удивительным и почему, ставя её счастье превыше счастья остальных на этой планете, она выбирает, как Коидзуми жить и с кем общаться. — Я не понимаю. — вздохнула Махиру. — Какая муха укусила Нацуми? — фотограф скосила взгляд в сторону Кузурю. Та, надув губы, сидела в стороне и что-то делала в фотоаппарате, кидая злые взгляды исподлобья на подруг. — Блондинки. — только и могла ответить Акире.***
— Могла, не могла... На самом деле, мне глубоко плевать. — ответила Нацуми. — Возможно, так даже лучше, но это неважно. Знаешь, что по-настоящему важно? — Что? — захлопала глазами Сония. — Что у этих двоих, — она посмотрела на самый дальний угол самой высокой трибуны, где сидели Фуюхико и Пеко. — всё хорошо. — В плане «всё хорошо» или «всё хорошо»? — уточнила Невермайнд, выделяя каждое «всё хорошо» соответствующей интонацией. — Не так хорошо, как хотелось бы, но мы к этому стремимся. — ответила Нацуми. — Чёрт, какого хрена ещё не начали? — по спортзалу пронёсся голос Абсолютной Лгуньи. — Проектор, блять, сломался! — следом за воскликом Нацуми, последовал ответ Миу. — Так, блять, почини! — крикнула ей Кузурю. — Так, блять, чиню! — Так, блять, чини! Шуичи с недоумением посмотрел на сидящего чуть дальше Тенгана. Видимо, его совсем не смущали реплики Нацуми и Миу и никаких замечаний он им делать не собирался. — Привет. — рядом с Сайхарой приземлилась запыхавшаяся Каэде и поцеловала его в щёчку. — Фух, я не опоздала? — Нет, совсем нет. — ответил парень. — Проектор опять сломался. — Ох, ну хорошо. — выдохнула Акамацу. — Ну, то что я не опоздала, а не то что проектор сломался. — В каком-то смысле, хорошо, что он сломался, а то ты бы не успела. — Наверное, ты прав. — она осмотрелась по сторонам. — Это так же будет хорошо для Кайто с Маки. Где они? — Не знаю. — Абсолютный Детектив пожал плечами. — Я их после занятий и не видел. — Видимо, голубки нашли себе укромное местечко. — усмехнулся лежащий рядом выше Ома. — Боже, Кокичи, повзрослей. — поморщилась блондинка.***
Кайто думал. Много думал. Он так много думал, что даже не пытался поговорить с Маки. В принципе, и девушка была не очень настроена на разговор и пыталась всячески избежать встреч с Абсолютным Астронавтом. Господи, как же глупо. Влюбиться. Да и в кого? Маки и сама не понимала, что такого нашла в этом идиоте. Наверное, всё дело в его козлиной бородке? Хм, или этой абсурдой причёске? Его дурацком поведении, странных идеях? Может, всё из-за того, что он бывает слишком шумным? Или с какой страстью он рассказывает о полётах в космос? А может, Маки очаровало то, что однажды он чуть не снёс ей голову стрелой из арбалета? Или причиной стало его пресловутое, но уже почему-то такое родное «Маки Ролл»? Харукава вздохнула. Какой бы ни была причина, следствие достаточно печальное. На город опускался вечер. Закатное солнце всё больше и больше скрывалось за горизонтом, окрашивая всё в оранжевый цвет. Брюнетка сидела на крыше академии, безразлично оглядывая город. Маки любила сидеть на крыше, сюда почти никто никогда не приходил, и можно побыть совершенно спокойно в полном одиночестве. Крыша академии была идеальным местом для размышлений, но Маки приходила туда не для этого. Наверное, как раз наоборот, отдохнуть от размышлений. Пребывая в кругу своих одноклассников, её не покидали мысли о том, что будет с ними дальше, после выпуска из академии. К примеру, Рантаро. Он будет путешествовать, открывать для себя всё новые и новые места, встречать каких-то новых потрясающих людей. Цумуги, наверное, так до старости и будет шить костюмы несуществующих героев и ходить на встречи этих фанатиков. Каэде будет колесить по миру с концертами классической музыки, Кайто полетит в космос, Тенко будет продвигать своё нео-айкидо... Самое главное, они будут делать то, что любят. (Ну, большинство.) А Маки... Честно говоря, Маки и не видела своего будущего за пределами академии, как будто сразу после выпуска жизнь закончится. Это похоже на то, словно ты смотришь фильм по телевизору, и внезапно выключают свет. Повествование резко обрывается и всё. Дальше лишь чёрный экран. — Маки Ролл? Девушка вздрогнула, словно от удара током. Видимо, на какое-то время её сознание отключилось от этого мира. Придя в себя, Маки увидела, как к ней подсел этот идиот. — Что ты здесь делаешь? — вздохнула брюнетка и закатила глаза. — Ты не пришла на тренировку. Снова. И я искал тебя. Снова. Я писал тебе сообщения, но ты не отвечала. Сно-ва. Хорошо, Киибо видел, как ты поднималась на крышу, а то так бы и не нашёл. — Я оставила телефон в комнате. — ответила девушка. — А про тренировку забыла. На закат засмотрелась. — Я так и понял. — вздохнул Кайто и тоже стал смотреть на закат. — Как долго ты собираешься тут стоять? — через какое-то время спросила Харукава. — Пока солнце не сядет. Тогда, надеюсь, мы пойдём на тренировку. — Да тебе уже и не нужны тренировки. Ты неплохо обращаешься с пистолетом. — «Неплохо» для меня недостаточно. А если я промахнусь? — В кого ты стрелять собрался? — Не знаю! Может, когда я буду улетать с МКС, капсула упадёт где-то в тайге прямиком к голодным волкам! Придётся отстреливаться. — Чтобы отстреливаться по приземлению, нужно взять пистолет с собой в полёт. Тебе позволят? На пару секунд Момота задумался, а потом ответил: — Пронесу его контрабандой. Как-нибудь. — на это Маки только фыркнула. — Ты просто не хочешь тренировать меня, да? — Дело не в этом. — А в чём тогда? — В том, что я невозможная дура. — она вздохнула и потёрла лоб рукой. — Надо же влюбиться в такого шумного и упрямого идиота. — Идиот и дура. Прекрасное сочетание. — усмехнулся Кайто, но понял, что явно не время шуток, когда девушка подняла на него глаза. Он сел рядом. — И что из этого тебе больше не нравится? То, что ты влюбилась, или то, что в меня? — Ни то, ни другое. — Тогда я совсем запутался. Харукава тяжело вздохнула. Она ощущала, как часто бьётся её сердце, как краснеют щёки и потеют ладони. Что ж, она почти всё сказала, ещё хуже этой неловкой ситуации быть не может. — Мне не нравится, что я не знаю, что ты думаешь обо мне. — заставила себя сказать Абсолютный Наёмный Убийца. Что ж, теперь от неё ничего не зависит. Он аккуратно приподнял её лицо за подбородок и легко коснулся своими губами её губ. Харукава замерла, широко раскрыв глаза, затем прикрыла их и подалась чуть вперёд. — Теперь знаешь. — сказал парень, разрывая поцелуй. — И все скоро тоже узнают! — над ними неожиданно пронёсся голос Кокичи, затем они услышали удаляющиеся шаги. — Я его убью. — закатила глаза Маки. — Я спрячу тело.***
— Если честно, я приятно удивлена, Кизакура-сан. — сказала Чиса, когда они шли к спортзалу. — Вы были трезвы всю неделю! — Секрет прост, Чиса, — усмехнулся мужчина, поправляя шляпу. — у меня просто закончились деньги и личные запасы. — Ну да, конечно. — еле сдержала смешок Юкидзоме. У неё была своя версия, почему коллега резко записался в клуб трезвенников, но решила оставить догадки при себе. Всё-таки, в этой академии ничто долго не остаётся втайне, надо лишь чуть-чуть подождать. — Что за «ну да, конечно»? — наигранно возмутился блондин. — У меня складывается впечатление, что вы мне не верите, Юкидзоме-сан. — Ошибочное впечатление. — заверила его Чиса. Когда они вошли в зал, они услышали громкий заливистый смех. Подойдя к трибунам, они увидели, что все присутствующие, кроме Хаджиме и Нагито, едва ли не умирают от смеха. — По какому поводу веселье? — поинтересовалась Чиса. — Юкидзоме-сенсей, скажите, — начал шахматист. — я был ЕДИНСТВЕННЫМ, кто не догонял, что Нагито влюбился в меня? — Да. — ответил вместо Чисы Коичи и сел на своё место. Женщине оставалось только неловко улыбнуться и кивнуть. — Балда ты, Хаджиме. — усмехнулась Нацуми. — Ох уж эти парочки. — шепнула Сонии подруга. — Мы опаздываем. — вздохнул Мондо, тщетно пытаясь избежать допроса друга. — Мы никуда не пойдём, пока ты не скажешь, откуда у тебя появилась эта рана. — уже в фиг-его-знает-какой раз повторил Киётака. — Глубокая рана на руке, откуда? — Мондо не спешил объяснять другу, что произошло, и отвернулся. Тогда Така положил руку на его плечо и серьёзно заговорил. — Ты мне не доверяешь, друг? — Доверяю. — быстро ответил Овада. — Тогда почему ты просто не расскажешь мне? Я же волнуюсь. — Да рассказывать нечего. — махнул рукой Мондо. — На ребят моих наехали. Ну я подошёл поговорить. Клянусь, ПО-ГО-ВО-РИТЬ! Ну а там какой-то хуй драку начал, кто-то ножичек достал, ну я увернулся, за лезвие схватился. Как-то так. — Так это.!. Нужно заявить в полицию.!. — Да не надо, обычная ситуация... — «Обычная»!? То есть, такое не в первый раз!? Глава байкерской банды тяжело вздохнул. Надо, всё-таки, следить за языком. — Да блять, я не то... — Сколько раз я просил не материться? — Понял, понял! Всё, не будет больше такого, обещаю! А теперь давай пойдём в спортзал, Чихиро и Леон уже там. — Нет! Сначала нужно поменять бинт ровно в той последовательности, как мне продиктовала Микан! Пошли! — Ишимару схватил друга за рукав пальто и потащил к кабинету медсестры. Мондо не сопротивлялся. Бесполезно. — Тебе необязательно идти со мной. Я сам разберусь. — сказал Овада. — Иди в спортзал, опоздаешь. — Нет, ты сделаешь всё не так! Надо действовать точно по инструкции Микан, иначе ты можешь занести себе инфекцию, рана загноится, а там и до некроза недалеко.!. — пройдя мимо одного из коридоров, Киётака остановился, нахмурился и вернулся на пару шагов назад. — Кёко? Макото? Чего вы тут одни в тёмном коридоре стоите? — Да так, плакаты осматриваем. — ответил первое, что пришло на ум, Наэги. — Это правильно, — одобрил Ишимару. — каждый должен знать, как вести себя при пожаре! — А вы куда направляетесь? — спросила детектив. — В медкабинет. Да Така думает, что я могу умереть из-за банальной царапины. — пожал плечами Мондо. — Инфекция, некроз, всё такое... Кто такой вообще ваш некроз? — Некроз – это когда клетки тканей организма гибнут в результате повреждения. — объяснила Киригири. — А по-простому? — Часть тебя умирает. И если не отрезать эту часть, то можешь умереть весь. На лице Овады появилось то выражение лица, которое появляется, когда человек понимает что-то большое и значительное. Взяв друга здоровой рукой за плечо, Абсолютный Глава Банды Байкеров направился к кабинету медсестры. Макото и Кёко стали спускаться на первый этаж. По пути они встретили Кируми и Селес. Когда они проходили мимо столовой, кто-то позвонил Абсолютной Горничной. — Прошу прощения. — сказала она, повесив трубку. — Звонил Ханамура-сан, попросил принести дополнительные закуски, потому что Миода-сан и Овари-сан всё съели. — Тебе помочь? — спросил Макото. — Буду признательна. — Тоджо слегка поклонилась, и они с Абсолютным Счастливчиком скрылись в столовой. Селестия и Кёко остались наедине. — Ты злишься на меня. — спустя какое-то время сказала брюнетка. — Тебе как будто не всё равно. — вздохнула Киригири. — Мне? — Селес хмыкнула. — До лампочки. Но ты знаешь, кому не до лампочки. — Тут всё равно уже мне. — ответила Кёко. Договорить девушки не успели, так как из столовой вышли Кируми и Макото с подносами печенья. — Наконец-то, блять! — выдохнула Миу, когда проектор заработал. От злобы ей хотелось ударить по нему отвёрткой, но она вовремя поняла, что в таком случае ремонт займёт ещё больше времени. — Эй, Нацуми, этот кусок собачьего дерьма заработал! — крикнула лгунье Абсолютный Изобретатель. — Заебись! — так же громко и в похожей манере ответила ей Кузурю. — Теперь ковыляй на своё место, мы больше не можем ждать! — она встала и развернулась лицом к трибунам. — Так, как я уже говорила, спасибо, что пришли, за поддержу, бла-бла-бла, второй сезон в разработке, Чихиро, врубай, пока эта фигня фурычит! В зале погасили свет. Фуджисаки стал быстро стучать по клавишам, и вскоре на экране появилась уже до боли знакомая заставка. — Поверить не могу, что история закончится сегодня. — прошептала Сония. Нацуми азартно улыбнулась и посмотрела на неё. — Милочка, всё только начинается.