***
Проводив обоих Винчестеров и ненавистного ей демона перекрёстков, Холика решила воспользоваться удачным случаем и закурить, ведь на улице сияло яркое, безжалостно палящее солнце, а даже самых мелких и лёгких облаков рядом с ним не наблюдалось. Однако прохладный ветер прогонял невыносимую духоту, даря осеннюю свежесть. Прекрасная погода, пришедшая только к концу августа, являлась спутником долгих летних гуляний на свежем воздухе. Оставшись в бельевом топе и в свободных джинсовых шортах с ремнём, девушка завязала рубашку на поясе, за пару секунд сделала неаккуратный пучок, чтобы длинные волосы не мешались, и уселась на нагретую солнечными лучами лестницу, выдыхая привычный ей табачный дым. Но спустя примерно пять минут ей пришлось резко прекратить столь романтичную и безмятежную идиллию, ведь она нашла одну огромную и крайне важную дыру в их плане, о чем сразу захотела рассказать Чаку. Потушив сигарету и достав из кармана вишневую жвачку, Лика направилась в бункер и, спускаясь по лестнице в главный зал, решила вновь накинуть на себя клетчатую рубашку, но исключительно ради приличия. В затихшем бункере слышались лишь её быстрые шаги. Девушке не пришлось искать Ширли по всему убежищу — он всё в той же одежде сидел на кухне и без наушников смотрел какой-то нудный сериал на ноутбуке Сэма, поедая очередную упаковку лапши. Завидев её, писатель молча закрыл ноутбук и, доедая вермишель, вопросительно взглянул на охотницу. Не зная, с чего начать разговор, она надула и затем лопнула жвачный пузырь, после чего села за стол напротив него, пытаясь оттянуть время. — Я знаю, что ты хочешь о чем-то спросить меня. Я слушаю. Говори, — его голос был спокоен и дружески настроен, однако Холли всё ещё не знала, как будет правильнее задать вопрос самому Богу. Ещё никогда ей не приходилось чувствовать себя так неловко и нерешительно, ведь она не часто попадала в подобные ситуации. Но с такой новостью нельзя было медлить или откладывать на потом. — Я, конечно, не хочу испытывать гнев Всевышнего и так далее по списку, но мы упустили один очень важный момент в нашем своеобразном плане. Ты не подумай, я не упрекаю тебя, нет… — Ты о следующем носителе метке? Да, я как раз думал об этом, — такой уверенный ответ Чака моментально ввёл её в тупик и слегка озадачил, но это было как раз именно то, что и беспокоило девушку. Она настороженно свела брови и, ожидая продолжения, сложила руки между собой. — Ты хотела предложить свою кандидатуру? Что ж, ты для этого дела идеально подходишь, — Лика сразу дала ему понять, что не вникла в суть такого сухого и непонятного объяснения столь сложной и запутанной темы, сказав об этом напрямую. — Метку не может получить кто-то из массовки. Сначала её носил Люцифер, потом твой отец, а затем и Дин. Каждый из них был в какой-то степени достоин этого. А ты, как дочь Каина, имеешь всё необходимое для того, чтобы получить печать, — активно жестикулируя руками, рассказывал Чак. — И она сделает из меня Рыцаря Ада? Такого же, как и папа? — Ширли задумчиво взглянул на неё и, словно прикидывая что-то в голове, промолчал. — И как она повлияет на мои запертые способности? — Холли внимательно и с легким трепетом в глазах следила за его реакцией на каждый заданный вопрос. Не говоря ни слова, мужчина подошёл к кофемашине, налил немного тёплого напитка в свою появившуюся из воздуха кружку с надписью «Самый лучший папочка на свете» и вновь взглянул на свою собеседницу. Образовавшаяся тишина неимоверно давила на неё. — Сложный вопрос… Может быть, я тебя удивлю, но на тебе нет ни одного заклинания. Ты чистая, как стёклышко, — Лика хотела моментально возразить, но Чак настойчивым тоном продолжил: — Метка является своеобразным ключом к твоим силам. И, как я понял, Каин нарочно не рассказывал тебе об этом для твоей же безопасности, — она удивленно округлила карие глаза и, поправив мешающиеся розовые пряди, откинула голову назад, озадаченно глядя в потолок. — Твою ж мать, почему всё так сложно? — выругалась Холли, пытаясь уложить всё вышесказанное в голове и пропустить эту информацию через себя. Девушка и подумать не могла, что отец всё это время специально врал ей, а она сама всю жизнь гналась за чем-то невозможным и откровенно ненужным, соглашаясь на сомнительные сделки. Ещё некоторое время Лика просидела молча, но тут же вспомнила о своём исчезающем родимом пятне: — Кас говорил мне что-то о моей душе. Ну, о душевно-демонском равновесии и так далее. Что-то типа батарейки внутри меня… Я хотела поинтересоваться, что будет, если эта энергия исчезнет до того, как я получу метку? Мои силы уже не вернуть? — она пыталась говорить как можно понятнее, вежливее и сдержаннее. Всё-таки у нее был необычный собеседник. — В твоей душе есть частичка Тьмы, так как у Каина до твоего рождения была метка. И пока моя сестра жива, эта «темная» часть в твоей душе не пропадёт. А Тьму убивать нельзя, как ты помнишь. Поэтому не стоит лишний раз переживать, — добродушным тоном успокоил её писатель и чуть увереннее добавил: — Теоретически печать выровняет баланс твоей людской и демонской энергии. После этой фразы между ними повисло напряжённое молчание. У неё не находилось правильных слов, чтобы в точности описать своё нынешнее состояние. Только что она будто повернула на финишную прямую и уже видела манящую красную ленту, так стремительно приближающуюся к ней. Внутри зарождалось приятное, разливающееся по телу чувство скорой победы и долгожданного приза за приложенные усилия. Если бы кто-то из знакомых увидел Лику в тот момент, то сказал бы, что в её глазах буквально светились искорки искренней радости. Такой детской, легкой и чистой радости. Но она не стала улыбаться, лишь задумчиво смотря куда-то в пол на серую плитку. Ей не хотелось, чтобы он заметил такую резкую перемену её настроения. Раздавшийся телефонный звонок от Сэма заставил Холли быстро достать смартфон из кармана и выслушать младшего Винчестера, который уже должен был находиться рядом с двумя вечно спорящими Королями Ада. После того, как охотник сообщил ей о том, что их нужно немедленно вытаскивать оттуда, пока Амара не вернулась, она сразу поведала об этом Чаку, стараясь отойти от полученной недавно информации. Не прошло и пары секунд, как он без особых усилий щелкнул пальцами, и посередине кухни появилось трое немного озадаченных мужчин. Они явно не ожидали такой оперативности и быстроты. — А вот и лидер этого глупого оппозиционного движения против справедливости, — протяжно начал Люцифер, с презрением смотря на собственного отца. Архангел был не в лучшем состоянии, как и потрёпанный жизнью сосуд Кастиэля, поэтому Ширли одним движением руки привёл его в порядок, что сильно удивило всех присутствующих. Никто не позволял себе сказать и слово, внимательно наблюдая за их разговором. — Так-то будет лучше, верно? — стараясь против своей воли пойти с ним на контакт, с наигранной улыбкой заявил он, но падший лишь коротко усмехнулся, оценивающим взглядом окинул остальных и вновь посмотрел на Создателя, уверенно кладя руки в карманы. — Заклеил одну ранку на коленке и считаешь, что извинился за все поступки в прошлом? По-твоему этого достаточно? — его голос стал чуть громче и недовольнее. Он быстро щелкнул пальцами, чтобы переместиться из бункера в какое-нибудь более приятное место, но у него это не получилось ни с первого, ни со второго раза. Сэм, Кроули и Холика тревожно переглянулись между собой. — Так ты ещё и силы мои решил сдерживать, чудесно. Теперь я в добавок и наказан, да? Во дворе с друзьями заигрался? Окно разбил? Или после десяти вечера домой вернулся? — архангел развёл руки в стороны в ожидании скорейшего ответа. — Зачем ты это всё делаешь? Зачем вернулся? — Неужели ты до сих пор зол на меня? — уже не выдерживая, возмутился Чак. — Я не собираюсь говорить с тобой о пережитках прошлого. Сейчас есть проблемы гораздо более серьёзнее, чем твои необоснованные обиды. Ты ни капельки не изменился, — Дьявол вновь отпустил самодовольную усмешку и обратился к стоящим в стороне охотникам, поворачиваясь к ним вполоборота: — Вы бы знали, как сложно спорить с отцом, когда он — Бог, — после этих слов, сказанных раздражённым тоном, он кинул мимолетный и заинтересованный взгляд на сидящую за столом Холику и быстрым шагом вышел в коридор. Никто не решился следовать за ним, ведь они из недавнего опыта не хотели испытывать на себе гнев Сатаны. Больше всех этой ситуацией возмутилась вспыльчивая Лика, для которой теперь было жизненно необходимо помирить Чака и его сына, чтобы совместно заточить Тьму и создать метку. Она не могла из-за каких-то семейных ссор и разногласий в их божественной семейке упустить такой удачный шанс получить доступ к своим силам. Это было бы для неё просто непростительно, ведь всю жизнь ей хотелось именно этого. Резко встав из-за стола и недовольно фыркнув, она непроизвольно обратила на себя всеобщее внимание. Кроули удивлённо изогнул одну бровь, не желая покидать убежище в самый интересный момент накала страстей. — Неужели ты сейчас попробуешь уговорить его вернуться и выслушать нас? — демону вся эта ситуация казалась крайне комичной. — Хотя при разговоре с тобой в Аду он вёл себя довольно-таки прилично. Я ни на что не намекаю, но Дин от этого будет не в восторге, — такое заявление от Фергуса слегка озадачило девушку и практически заставило её покраснеть, однако она быстро совладала с эмоциями. — Может быть он и Дьявол, но ведёт себя хуже, чем любой избалованный и обиженный ребёнок. Не в обиду тебе, Чак. — Попробуй сказать это ему в лицо. — Если от него зависит наша победа над Амарой, то пожелайте мне удачи, — настойчиво заявила Холика и, кинув на демона самоуверенный взгляд, прошла мимо него, выходя в коридор.*** 1854 год
На улице завывал холодный ветер, подгоняя серые дождевые облака. Звезды, как и бледная полукруглая луна, скрывались за непроглядными грозовыми тучами. В густом и тёмном сосновом лесу с крон деревьев на голую и сырую землю падали тонкие и слабые ветки, не выдерживая резких порывов стихии. Не переставая лил мелкий и назойливый дождь, превращая проселочные дороги в непроходимую грязь. Из-за царившего полумрака маленькие тропинки в ночной чаще разглядеть было крайне сложно и практически невозможно, поэтому Каину приходилось постоянно поддерживать яркий огонь в старом железном фонаре со свечой. — Ты уверен, что она в этом разбирается? Она не навредит малышке? — Колетт одной рукой поправила капюшон темно-синего плаща, пока другой аккуратно держала спящую дочь, которой от рождения было не больше полугода. — Она единственная, кто сможет рассказать нам о природе антихриста. Я уже обращался к ней в прошлом, не волнуйся, — останавливаясь возле старого, поросшего зелёным плющом домика, что скрывался за деревьями и колючими кустами, ответил Рыцарь Ада и уверенно посмотрел на обеспокоенную девушку. — С Холли ничего не случится. В маленьких закрытых окнах не горел свет, а за шаткими стенами не раздавались даже самые тихие шаги. Можно было подумать, что там уже давно никого нет, однако это не так. Мужчина подошёл к запертой толстой двери и постучал точно также, как и стучал в прошлый раз. Этот секретный и тайный шифр никто из посторонних не должен был узнать. Спустя пару мгновений в доме зажегся тусклый свет, а входная дверь со скрипом отворилась, как бы приглашая их внутрь. Запах сушеных полевых трав и многочисленных опасных зелий насторожил и испугал Колетт, что стояла за спиной у Каина, все ещё не доверяя живущей здесь ведьме, о которой её муж так много всего рассказывал. Она прижала маленький и хрупкий свёрток к себе, инстинктивно стараясь защитить от невидимой угрозы свою дочь. Оторвав девушку от раздумий, мужчина негромко подозвал её к себе поближе, отступая чуть в сторону. — Ты хочешь узнать о своём ребёнке больше, не так ли? О её непредсказуемых силах, если быть точнее, — протяжный голос светловолосой пожилой ведьмы в тёмно-коричневом платье с длинными рукавами казался девушке подозрительным. Грубые черты лица этой незнакомки не радовали Колетт, как и множество древних магических рукописей, находящихся на ветхих книжных полках между стеклянными колбочками и мешочками с измельчёнными растениями. Отец Холики ещё раз спокойным тоном заверил её в надежности и точности предсказаний этой ведьмы, после чего девушка с волнистыми каштановыми волосами взяла малышку так, чтобы собеседница увидела её родимое пятно. Именно оно и беспокоило эту семейную пару, которая желала для своего ребенка только лучшего. Произнеся сложное и негромкое заклинание, она осторожно провела ладонью над Ликой и, будто выплёскивая алый порошок в воздух, резко подняла руку вверх и разжала пальцы. Вмиг под низким потолком с множеством амулетов появились багровые полупрозрачные линии, создающие неясные для обычного человека рисунки — витающую в воздухе паутину из нечетких образов. При этом малышка даже не вздрогнула, продолжая всё также мирно спать на руках у матери. Что-то бубня себе под нос, ведьма с вплетёнными в светлые косички тусклыми цветами тщательно рассматривала изменчивые изгибы алой магии, ее большие вспышки и заплетающиеся нити. Она проводила по ним кончиками пальцев с золотыми кольцами, совершенно забывая про находящихся в помещении обеспокоенных родителей Холики. Где-то алый цвет переходил в светло-желтый, где-то — в глубокий чёрный, а где-то — в ярко-розовый. Они будто бы играли друг с другом, резко воспламенялись и потухали, окутывали все пространство и останавливались. Это зрелище завораживало и буквально лишало дара речи. — Что это? — подозрительно поинтересовался Каин, когда несколько красных линий обвили его правую руку и моментально испарились в воздухе. Женщина тут же сосредоточенным тоном попросила демона засучить рукав белой рубашки и, проведя пальцем по метке, вновь взглянула на загадочные, будто играющие с огнём линии. — Сейчас вы можете не беспокоиться о своём чаде, — расплываясь в уверенной улыбке, подытожила ведьма, когда магический, но лёгких ритуал закончился, а образы перестали витать над ними. — Все её силы заключены с самого рождения в этой печати. Без неё она будет самым обычным ребёнком. Может быть, у неё и проявятся какие-то незначительные способности по мере взросления, но вряд ли. Я не могу здесь что-либо изменить. Это — единственный ключ к её истинной сущности, и только вам решать, нужно ли выдавать его или нет. — А это опасно? — неуверенный голос Колетт выражал явный страх перед незнакомой ей предсказательницей, которая задумчиво глянула на спящую Холику, а потом на её мать. — Это решать уже не мне. Если она распорядится ими во благо, то совсем не опасно, а если нет… Может погибнуть не одна тысяча невиновных.