Sorcerer's eyes

      Джейкоб покрутил в руках несколько кривой браслет с красиво переливающимися на свету драгоценными камнями и тепло улыбнулся, так и не найдя ни застежки, ни видимого сплава концов толстой проволоки.       Маги...       Тяжело вздохнув, он убрал побрякушку, предположительно артефакт какой-нибудь, — Гарри вроде говорил "защита"? — в карман, накрыв рукой.       Вещь была холодной, а значит, опираясь на лекции Беллы, предназначалась не ему.       Немного обидно, но не настолько, чтобы не насторожиться от подобного подарка. Тем более от мага.       Развернувшись, Джейкоб медленно пошёл вдоль кромки воды, смотря исключительно под ноги — уже привычных с малых лет телохранителей из Стаи поблизости не наблюдалось, и от этого становилось немного... Неуютно и непривычно.       Что ж, он сам приказал никому из племени не приближаться к нему — захотел наконец-то побыть исключительно в компании себя любимого, остыть от разразившегося в доме небольшого скандала и просто, ну... ни о чем не думать.       Такая редкость для него сейчас.       Всё навалилось как-то скопом, собралось огромным шаром проблем и многочисленных тайн и разрешаться в ближайшее время не особо планировало.       Сначала приезд неизвестного мага, который понравился Джейку едва ли не сразу — с первой встречи, хотя тот был определённо сильно напуган. Причина такого поведения оставалась для Джейкоба тайной, пока он внезапно не осознал, кто именно почтил их город своим присутствием.       Тогда всё почти встало на свои места — опять же, лекции Беллы в такие моменты были бесценны.       Но странное притяжение к незнакомому человеку Белла едва ли могла объяснить — право слово, не любовь же это с первого взгляда?       Джейк фыркнул. Он никогда не верил в эту чушь, для него на первом месте в таких вопросах всегда стояло запечатление.       Потому что с запечатлением спорить было себе дороже.       Так один оборотень, слава богу, не из их клана, кажется, это был один из лис, любил одну, а несколько лет спустя запечатлелся на другую. Мучения в несколько месяцев едва не закончились смертью оборотня — и то только потому, что первая его возлюбленная от отчаяния нашла вторую и обе пришли к компромиссу стать триадой — редкое, на самом деле, действо среди оборотней.       Хотя бы потому, что те не просто так прославились жуткими собственниками.       В истории оборотней, всех видов, чего уж там, не раз бывало такое, что те убивали свою половинку, если замечали за изменой. А оборотни замечали буквально всё. А после самоубивались в очередной грызне за территорию, потому что жить не могли без Якоря.       Или, как красиво называют это люди, без Пары.       Хотя запечатление, как таковое, не было "любовью на века" — это, скорее, воспринималось всеми — и оборотнями и их вынужденными половинками, — как болезненная привязанность со смертельным исходом. Обычно для обоих.       "Раб на века", Джейк бы сказал. Любовь в такой связке достигалась, что называется, "через тернии к звёздам", так как далеко не многие романтизировали дикое собственничество, сталкерство и прочие страшные вещи, чтобы соглашаться на подобную связь с, гипотетически, неубиваемой половинкой. Парой, ага.       Джейкобу пока везло — волк внутри него просыпаться даже не собирался и подобные "радости жизни оборотня" обходили его стороной. Кажется.       Все-таки необъяснимую симпатию к одному Гарри Поттеру Джейк не мог ни побороть, ни принять как должное.       Потому что должным-то оно и не было: Джейкоб никогда до этого не заглядывался на свой пол, и такие... реакции организма нередко выводили из себя.       Всей этой непонятной хрени можно было дать только одно название, но Джейкоб отгонял эти мысли как можно дальше.       Это уж слишком... выбивало из колеи. Себе участи быть "рабом на века" не хотелось.       В розовых иллюзиях хотелось остаться подольше.       Ещё одной проблемой стали частые отлучки Стаи во главе с Сэмом на "охоту". Вампиров в округе стало как-то слишком много в последнее время (как сообщила Рейчел, когда забирала его в тот раз домой — девушка в парке была этому только подтверждением, хотя и некий иностранец сыграл в этом убийстве свою роль), и ни Старейшинам клана, ни самим оборотням подобное положение дел не нравилось — одно дело, когда клан Калленов вполне официально появляется в городе, предварительно попросив разрешения остаться на несколько лет, другое — когда кровососы вот так врываются на чужую, да ещё и волчью, территорию, совершенно не думая о последствиях.       И ведь у всех были разные причины бежать в этот крохотный городок на самой окраине Соединённых Штатов!       Чем Вольтури вообще думают, так азартно загоняя собственных подданных в пасть к волкам — единственному доступному для них клану оборотней, для Старейшин (самых старых волков племени) и Билли, как действующего Вожака, оставалось тайной за семью печатями.       Одно время все обвиняли в этом приехавших Калленов, но те только отмалчивались на завуалированные угрозы, а в какой-то момент и сами присоединились к охоте.       Впрочем, племя только уверилось на этот счет, но к самим вампирам цепляться перестало, ибо помощь и впрямь была не лишней.       Это страшно бесило и беспокоило одновременно, а Джейк даже не мог пойти на охоту вместе со всеми, как Вожак, потому что чертов волк никак не хотел просыпаться!       Да ещё и эта ссора с одной из сестёр... Та собиралась поступать в колледж в столице, спихнув заботу о больном отце на Джейкоба и Рейчел, но даже не это так разозлило и Билли и Джейка — она собиралась разгуливать среди потоков людей с непробужденным волком!       В столице, где наверняка было много вампиров, она станет бомбой замедленного действия для людей вокруг и, не дай боги, если Ребекка вдруг обратится прямо на улице!       Кровавой бани в таком случае не избежать.       Как и раскрытия тщательно лелеемой тайны подпольной жизни мнимо мифических существ.       Отпускать "в мир" потенциально опасную волчицу было просто смертельно.       Но сестра или действительно не понимала этого, или только делала вид, решив забить.       И, ох, чертовы животные инстинкты, даже приказать ей оставаться в Форксе до поры до времени Джейк не мог — потому что, опять же, его волк так же безмятежно спал!       Джейк страдающе застонал, запрокинув голову.       Дурацкие оборотни с их дурацкой иерархией! ***       Джейк родился в семье квиллетов-оборотней, в главной её ветви, да ещё и был единственным мальчиком среди сестер-близняшек у своих родителей — Билли и Марии Блэков, — чья мать умерла, держа на руках наследника — и это решило всё. Буквально всё.       Джейкобу с детства разрешалось многое, — впрочем, как и остальным детишкам в их замкнутом мирке, — и он ни в чем никогда не нуждался.       Казалось бы, таким образом из него должен был вырасти избалованный самоуверенный Альфа стаи, которого в итоге победил бы и свергнул другой более сильный волк во время Большой Битвы, устраиваемой в Стае каждые десять лет для разгона скуки и, в очередной раз, утверждения власти Главной ветви, но... Нет.       Одновременно с этим ему всегда говорили, что он будущий Глава, что он должен быть смелым и сильным, а также мудрым и честным.       Ему раз за разом повторяли, чтобы он наперед просчитывал все последствия его поступка, когда он выбирал, какой фрукт ему съесть и куда пойти погулять в первую очередь.       Его незримо охраняли лучшие волки их Стаи, когда Джейкоб выбирался с отцом в город, и его постоянно окутывало всеобщей любовью Стаи ко всем её членам в общем и к нему в частности, когда он просыпался по утрам от вкуснейшего запаха папиных оладушек под черничным вареньем.       Стая учила своего Вожака, как не опозориться и быть властным, когда это необходимо, а когда стоило быть мягким и нежным для лучшего достижения эффекта. И Джейк безропотно учился, отдавая всего себя познанию и основам рукопашного боя, экономики и политики Стаи, тем не менее, оставаясь самим собой — непосредственным, веселым парнем, дружелюбным и любопытным сверх меры, отчего его иногда звали лисой, а не прирождённым волком, на что сам парень обиженно сжимал губы, но уже буквально через несколько минут радостно заваливал более старшего товарища бесконечными вопросами.       А в десять лет его заинтересовали механизмы. И спустя полгода он понял, что окончательно погряз в автомеханике, как жук в янтаре, и, виновато потупив свой взор, пошёл сдаваться отцу, искренне считая такое увлечение недостойным его будущего статуса.       К счастью, Билли только посмеялся над подобными мыслями и разъяснил сыну, что в первую очередь они квиллеты, а уж потом оборотни, и дал добро на хобби младшего Блэка.       А Джейк понял, что учиться быть Вожаком ему ещё долго — разграничивать область волка и область человека он всё ещё не мог.       Так, в постоянной учёбе прошли спокойные пять лет.       А потом в родном и изученном до каждой улочки Форксе появился Гарри Поттер. И многочисленные проблемы навалились с головой. ***       Джейк пнул камушек, вставший на его пути, и тяжело вздохнул: от того, что он сбежал от проблем, те сами собой не решатся. Пора бы уже потихоньку перенимать бразды правления — старик не молодеет, Старейшины ждут не дождутся нового молодого Вожака, а Стая — свежего вдоха, взгляда и мысли.       Домой Джейк пришёл поздно, но свет в доме все ещё горел. Он улыбнулся — ждут. И всегда будут, какую бы дичь Джейкоб ни сделал.       Внутри было горячо от невысказанных чувств — семье, Стае... Людям, живущим здесь.       Но Джейк знал, что не скажет и слова о любви. Его уделом были поступки, а не слова.       Из глубины дома на него пахнуло теплом и корицей. Джейкоб улыбнулся — при ссорах они все неизменно отпаивались глинтвейном, и он знал, что его кружка, исходящая паром, также стояла на столе в кухне, дожидаясь хозяина.       Несмотря на то, что Билли по состоянию здоровья уже не мог оборачиваться волком, острый слух он от этого не утратил.       Раздевшись, младший Блэк юркнул в кухню, с наслаждением принюхавшись.       – От тебя несёт магической вещью.       Джейк уныло вздохнул. Как и нюх.       – Ну да. Гарри...       – Гарри?       – ...дал мне защитный оберег. Мы встретились сегодня на пляже.       – О?       – Дай посмотреть!       Сёстры подскочили с двух сторон, любопытно сверкая глазами, Билли же в ответ только закатил глаза, махнув рукой.       Джейк вытащил браслет и положил в вытянутую ладошку Рейчел. Девушки отошли в сторону, чтобы своими восторгами не мешать разговору отца и брата — учебники и всякие котлы Беллы они уже изучили вдоль и поперёк, а вот магические артефакты... Да ещё и сделанные вручную... Такое для Рейчел и Ребекки было впервые.       – Присядь, Джейкоб.       Рейчел подняла тёплый браслет к глазам, но, так и не найдя литый шов, дёрнулась от громкого шепота Ребекки: «Я тоже хочу! Дай потрогать!»       – Отец, я... этого больше не повторится. – Джейк сжал пальцы в замок и закусил внутреннюю сторону щеки. Неприятная боль прокатилась по телу, во рту остался железный привкус крови, но Джейкоб сам был виноват — истинный Вожак Стаи не бежит от проблем, прикрывшись благовидным предлогом "освежить голову", а изначально не даст ситуации в этот самый предлог скатиться.       И возраст уже не имел никакого значения — Билли Блэк стал Главой поселения в тринадцать, когда в очередной заварушке с вампирами многих волков перебили, и он остался единственным выжившим из Главной ветви — и то только потому, что так и не смог вовремя обратиться, оставшись под стражей в безопасном месте.       Джейк иногда думает, не винит ли себя в той беде отец до сих пор, или эта рана смогла если не зажить, то хотя бы покрыться пылью времени и ворохом новых впечатлений, но никогда не спросит старика об этом — потому что, всё-таки, знает ответ на этот вопрос.       Они с отцом были слишком похожи.       Билли устало вздохнул и улыбнулся:       – Джейк, ты ещё учишься и это нормально — хотеть быть как все. Но ты не...       – Да-да-да, я не имею права, потому что Вожак и от меня зависят жизни моих бет, и бла-бла-бла. – Уныло перебил Джейкоб и склонил голову, опустив плечи.       Знает он это всё, знает!       Отец лишь качнул головой и спокойно продолжил свою мысль, не обращая внимания на слова сына:       – Но ты не можешь постоянно разрываться между своими желаниями и чужими ожиданиями.       Джейкоб удивлённо вскинулся, открыл рот, чтобы, наверняка, выдать нечто информативное вроде «эээ?...», но их всех отвлёк громкий возглас Ребекки: «Горячо!» и отброшенный в сторону дымящийся браслет.       Ребекка дула на пальцы, стоя за спиной сестры и обиженно косясь на артефакт, и Джейкоб закатил глаза, вставая из-за стола и подходя к валяющемуся на полу украшению, старательно игнорируя «Осторожно, Джейк!» и «Не подходи к нему!». Подняв его, он взял правую руку Ребекки и через силу надел, зажав брыкающуюся старшую сестру между собой и стеной.       Гарри сказал, что артефакт — защитный, и, учитывая, что Бекка в любом случае, — с разрешения семьи или без, — уедет в большой город, дополнительная защита ей не помешает. Джейк ещё пополнит её спутниковым мобильником, чтобы Ребекка моментально смогла связаться с ними и попросить помощи, но магическая вещь вселяла некоторую уверенность в безопасности сестры.       – Не снимай его.       – Что? С какого хрена?!... – Бекка возмущённо втянула воздух, но закончить предложение ей не дали.       – Пожалуйста, Бекка.       Джейкоб смотрел на неё умоляющими глазами, очаровательный в своей кажущейся невинности, и Ребекка, с рождения брата нянчащаяся с ним, растаяла в мгновение ока, смиренно прикрывая глаза.       – Ладно. Ладно. Я обещаю, что не буду снимать этот чертов браслет. Это ты хотел услышать?       – Да. Спасибо, Бекка. – Джейк ярко улыбнулся и обнял Ребекку. Потянувшаяся к ним Рейчел, тепло улыбаясь, также радостно была принята в коллективные объятия.       Билли привычно подпер кулаком щеку, слегка ухмыляясь — его дети с возрастом не менялись, оставаясь ужасными "обнимательными монстрами" даже в двадцать.       – Джейк, – позвал он. – Умей совмещать.       Удивлённое лицо парня постепенно сменилось пониманием, и тот серьёзно кивнул, после растрепав волосы Рейчел в отместку за ущипленный бок, и, смеясь, принялся уворачиваться от рук сестры, грозящей отомстить ему за испорченную прическу. ***       Белла позвонила ему ночью.       Джейкоб едва не проклял её, хоть и прекрасно знал, что от той его брошенные в сердцах проклятия отскакивали как горох от стенки, но Белла позвонила ему ночью и высокий голос её непрозрачно выдавал настоящую панику:       – Джейк! У Гарри на следующей неделе День Рождения!       Блэк моргнул в темноту своей комнаты, пытаясь понять услышанное, потом отодвинул телефон, посмотрел на время.       Три утра.       Белла, блядь.