Переосмыслить

Если бы все будние дни проходили так быстро, как сегодняшний, Маттео, возможно, даже задумался бы над тем, что он не так уж и сильно ненавидит школу. Странно, но настроение сегодня было гораздо лучше, чем во все остальные дни, и он даже умудрился искренне посмеяться с нескольких шуток своего лучшего друга, на что тот ответил явным удивлением. Флоренци снова и снова прокручивал в своей голове слова из записки, которую ему оставил Давид, и из-за этого улыбка на лице становилась только шире и ярче. Даже сейчас, сидя на улице с парнями, взгляд Маттео направлен куда-то прямо, губы растянуты в почти незаметной улыбке, а сам парень успешно пропускает чужой удар ракеткой, который обернулся теннисным мячиком ему прямо в глаз. — Блять, вы криворукие?! — возмущается Маттео, тут же закрывая больной глаз обеими ладонями. День не мог быть полностью идеальным, и Флоренци стоило догадаться, что подпортят сегодняшние впечатления именно его друзья. — Я это специально сделал, — заявляет Карлос, сделав глоток из своей бутылки пива и после этого поправляет на себе куртку. На улице хоть и холодно, но лучи солнца неприятно бьют в лицо, поэтому Карлос хмурится, когда смотрит на Маттео. Флоренци, в свою очередь, только сильнее раздражается из-за того, что услышал. — Какого хрена? Карлос не спешит отвечать, вместо этого только смотрит на остальных ребят, а в следующую секунду они вместе начинают смеяться, оставляя Маттео в ещё большем недоумении, который до сих пор прикрывает глаз из-за неудачного броска. — Ты себя вообще видел со стороны весь сегодняшний день? — спрашивает Йонас, открывая вторую по счёту бутылку для себя. — Улыбаешься, смеёшься, шутишь, да ты буквально светишься от счастья, чувак. Маттео закатывает глаза, и наконец-то убирает ладонь от лица, спрятав руки в карманы своей куртки. — И за это вы решили лишить меня глаза? — в ответ на это смеётся только Абди, а Карлос с Йонасом одаривают его непонимающим взглядом. — Мы просто хотим, чтобы ты рассказал нам всё и перестал сидеть так, будто мысленно отправляешься на Марс, — объясняет Йонас, набивая ракеткой теннисный мячик — он всегда был лучшим в этой игре, Флоренци не понимает, зачем Абди постоянно пытается у него выиграть. — Мы слушаем Вас, мистер Флоренци. Маттео поднимает взгляд на своих друзей, и правда теряется, потому что совершенно не знает, с чего лучше начать. Нужно ли рассказывать о таблетках, которые он сейчас не принимает и страдает от кошмаров и временной потери контроля над своим телом. Нужно ли рассказывать о Давиде, который приходит к нему вечером домой, чтобы обнять и успокоить, а утром оставляет после себя целую гору продуктов, с которых можно приготовить не только пасту в томатном соусе. Маттео не знает, но всё равно глупо улыбается и кусает нижнюю губу, чтобы скрыть своё счастье хоть немного. Это, конечно, не помогает, но он уверен в обратном. Ещё несколько минут молчания, и Флоренци шумно выдыхает, закрывая лицо руками, именно в этот момент улыбаясь особенно сильно. Йонас и Карлос стараются сдержать смех, потому что примерно понимают, что сейчас прозвучит из уст Маттео, и хоть они и те ещё придурки, но прекрасно понимают, что лучше дать Флоренци сказать о таком самостоятельно и не испытывать потом чувство вины или стыда. — В общем, — на выдохе произносит Маттео и сильнее сжимает пальцами бутылку в своих руках. — Мне нравится кое-кто. Маттео думает, что на этом можно закончить, но глядя на заинтересованные взгляды своих друзей, которые явно ждут продолжения этого короткого диалога, понимает, что от него молча требуют имя. И вот сейчас Флоренци всерьёз напрягается буквально всем телом. Но всё же, парни заслужили знать всё, раз уж свою жизнь доверяют ему тоже. — Давид, — это имя парень произносит шёпотом, боясь, что интонация получится слишком влюблённо, но даже этого шёпота хватает для того, чтобы Йонас и Карлос закричали и отбили друг другу "пять", заставляя Маттео по-настоящему удивиться. — Чувак, я думал, ты влюблён в Сэм, — возмущается Абди, когда Карлос подходит к нему, показывая, что тот теперь должен ему какую-то сумму денег из-за спора, который он, кажется, сейчас проиграл. И, возможно, Маттео начал бы злиться, но эта фраза от Абди заставляет только сильно засмеяться, бросая на друга недоумевающий взгляд. — Сэм?! Почему Сэм?! — повторяет Маттео, не в силах перестать смеяться. — Ты всегда намекаешь на то, что у меня с ней ничего не получится, я думал, ты боишься, что у тебя появился конкурент, — обиженно пожимает плечами Абди, скрестив руки на груди и стараясь не обращать внимания на слишком довольного Карлоса, который только что получил несколько купюр, которых хватит, как минимум, на три хороших обеда в столовой. После того, что сказал Абди, смех парней становится только сильнее, Йонас хлопает своего друга по плечу, пытаясь подбодрить, чтобы тот не слишком сильно расстраивался из-за денег, которые ему пришлось отдать. А Маттео делает пару глотков из своей бутылки, после чего широко улыбается. — Хэй, Луиджи, — зовёт его Августин, обращая на себя внимание. Флоренци мгновенно реагирует, повернув голову в его сторону. — М? — улыбается он. — Рад видеть тебя таким счастливым, — и после этих слова Маттео поджимает губы в тонкую линию, боясь, что ещё немного, и он будет готов заплакать от счастья, поэтому просто сжимает пальцы в кулак и поднимает руку вверх, замечая, как Йонас повторяет его действия. Возможно, Маттео просто отвратительно разбирается в людях, раз позволил себе подумать, что его друзьям на него плевать.

#

Маттео старается сделать вид, что он не слишком сильно удивлён тому факту, что Йонас открывает дверь спортзала и приглашает всех парней зайти туда. На лице явное непонимание от происходящей ситуации, но Августин, кажется, и не будет пытаться что-то объяснять. Карлос с Абди что-то обсуждают у него за спиной, явно находясь в курсе того, что приготовил Йонас, и этот факт только сильнее заставляет напрячься. Но удивление становится ещё больше, когда, зайдя в этот спортзал, Маттео наблюдает большое количество людей с какими-то плакатами, явно ждущих что-то, что должно вот-вот начаться. — Окей, Йонас, что здесь происходит? — не выдерживает Маттео, обращаясь к своему лучшему другу. — Когда ты сказал, что знаешь, чем занять сегодняшний вечер, я думал, что вы придёте ко мне и мы, как обычно, покурим травку. Августин только закатывает глаза, передразнивая Флоренци этим жестом, потому что, обычно, так делает именно он. Но вместо того, чтобы ответить и нормально объяснить ситуацию, Йонас только достаёт телефон из своего кармана и протягивает его в руки Маттео, который замечает, что на экране высвечивается переписка с Давидом.

краш Маттео

хэй, Йонас ты же в курсе, что я играю в волейбольной команде нашей школы?

конечно

ну так вот у нас сегодня игра, и я хотел бы пригласить вас с ребятами

а почему ты не напишешь Маттео? вы же вроде неплохо общаетесь, или я ошибаюсь?

не ошибаешься, но.. я почти уверен, что он откажет и придумает какую-то причину а мне бы хотелось, чтобы он пришёл ну так что? согласен?

конечно, чувак

мы будем. все вместе

найс. спасибо, ты лучший Маттео даже не успевает хоть что-то уточнить, как Йонас тут же забирает телефон обратно, а в самом зале раздаётся шум, когда заходит та самая команда, о которой писал Давид в переписке. На лице Флоренци автоматически появляется глупая улыбка, он замечает, что их взгляды встречаются, и уже собирается поднять руку, чтобы оповестить Шрайбнера о том, что он рад его видеть, как Маттео тут же останавливает Йонас, старающийся сдержать смех. — Не веди себя, как влюблённая первоклассница, — усмехается Августин, незаметно передавая ему в руки термос, чем заставляет Флоренци с возмущением уставиться на эту железную бутылку у себя в руках. — Чай? Ты серьёзно притащил сюда чай? — удивляется Маттео. — Придурок, там не чай, я по-твоему совсем ненормальный приносить в школу пиво в бутылках из-под пива? Учиться надоело здесь? Флоренци делает такое лицо, будто услышал самую очевидную вещь в мире, и несколько раз кивает, глядя на своего лучшего друга. — Вообще-то да, — смеётся Маттео, сделав несколько глотков из этого термоса. Команды тем временем начинают представлять себя перед зрителями, и Карлос с Йонасом начинают громко аплодировать, когда Давид делает пару шагов вперёд, представляя себя, как капитана команды от их школы. Шрайбнер это, конечно же, замечает сразу, и смеётся, но его взгляд направлен исключительно на Маттео, который, в свою очередь, улыбается, глядя на него в ответ. Со стороны, возможно, это выглядит странно, но Давид чувствует себя до нельзя правильно. И кажется, что всё складывается просто слишком идеально, но уже через несколько минут после того, как обе команды представились, Маттео понимает, что в этой школе всегда можно ожидать чего угодно. Тренер команды, в которой состоит Давид, слишком долго что-то обговаривает со своей командой, после чего Шрайбнер явно недовольно отстраняется, и почти злится, пытаясь не слишком громко доказывать свою точку зрения. Мужчину это явно не устраивает, и он продолжает настаивать на своём. Команда соперников, как и все в зале, наблюдают за этим с недоумением, но никто не пытается это как-то предотвратить. — Шрайбнер, ты думала, тебе так легко достанется это место?! Либо ты слушаешь меня, либо ты больше не капитан команды! — слишком громко говорит тренер, и Маттео сначала думает, что ему послышалось, но по лицам своих друзей понимает, что слышал это не только он. — Меня зовут Давид, обращайтесь ко мне так, как это делают все, — сквозь зубы шипит Шрайбнер, не собираясь ни на секунду принимать ту тактику, которую предложил им тренер, а именно — специально проиграть эту игру. Первую серьёзную игру в его жизни. — Хватит нести эту чушь, ты надоела, — вздыхает мужчина и потирает пальцами уголки глаз. — Скажи спасибо, что ты вообще оказалась в этой команде, девчонка. И после этого Давид не выдерживает, бросает мяч в сторону своего тренера, попадая ему прямо в руку, и, резко разворачиваясь в сторону выхода, буквально выбегает из зала, напоследок крикнув громкое "полный идиот." Маттео тормозит только первые несколько минут, после чего замечает, что весь чужой шёпот вокруг раздаётся каким-то звонким шумом в ушах, он будто теряется в пространстве и случайно отпускает термос, который до этого держал в своих руках. Голоса друзей рядом доносятся так, будто они разговаривают за несколько метров отсюда, Маттео чувствует, как перед глазами начинает немного темнеть, и хочется куда-то спрятаться. — Беги за ним! — говорит Йонас, который сидит рядом, — Маттео, ты слышишь меня? Беги за ним. Флоренци поворачивает голову к Йонасу, чувствует, как сердце от волнения начинает стучать быстрее, и уже через секунду Маттео срывается с места, выбегая следом за Давидом, который точно пошёл в раздевалку. Что только что произошло — Маттео не имеет ни малейшего понятия, но почему-то внутри только сильное желание защитить Давида от таких нападок в следующий раз. Несколько минут по длинному коридору кажутся настоящей пыткой, Маттео сжимает пальцы в кулаки, вспоминая, что Шрайбнеру сказал этот несчастный тренер, и сжимает зубы, думая о том, как это могло задеть самого Давида. Когда Маттео оказывается перед дверью в раздевалку, которую совершенно предсказуемо уже успели закрыть, видимо, изнутри, он разочарованно выдыхает. — Давид, ты здесь? — спрашивает Флоренци довольно громко, но всё же старается сделать так, чтобы его голос прозвучал не пугающе для парня, который сейчас сидит в раздевалке. — Дави, открой, пожалуйста, — уже чуть тише просит Маттео, не замечая, как с губ срывается это нежное сокращение полного имени. Флоренци стучит в железную дверь и продолжает почти шёпотом просить открыть её, чтобы у него появилась возможность войти туда, но неожиданно Маттео вздрагивает от страха, когда слышит шум позади себя. — Кого ты там зовёшь? — спрашивает Давид, наблюдая за такой милой картиной. На его лице хоть и нет улыбки, но внутри появляется что-то тёплое от осознания, что Маттео побежал за ним. От такого поворота событий Флоренци теряется и только кусает губы от внезапно накатившего волнения. — Ам... — тянет Флоренци, шумно сглатывая и не зная, как найти нужные слова, которые сейчас могут исправить ситуацию и заодно ответить на те вопросы, которые появились в его голове из-за произошедшего в спортзале несколькими минутами ранее. Но Давид словно читает его мысли, начиная говорить, прежде, чем услышит хоть один вопрос от парня, стоящего напротив. — Я трансгендер, Маттео, — вздыхает Шрайбнер, прекрасно осознавая, что держать это втайне всю жизнь не получилось бы в любом случае, поэтому лучше уж здесь и сейчас, чем потом долго настраивать себя на серьёзный разговор в страхе, как Флоренци может на это отреагировать. Маттео, конечно, немного удивляется. Это заметно по тому, как сильно приоткрываются его глаза на пару секунд и ещё по тому, как парень ненадолго задерживает дыхание, явно боясь даже как-то неправильно пошевелиться. Поднимая одну руку вверх, Флоренци поправляет свои непослушные волосы, а вторую руку заводит за спину, сжимая плотную ткань своей серой толстовки. — Если ты так и будешь молчать, то просто кивни, чтобы я понял, что мне можно уйти, — совершенно спокойно просит Давид, потому что после всего, что случилось в спортзале, он не намерен ждать, когда Маттео примет эту новость. Шрайбнера вообще раздражает то, что кто-то должен учиться принимать сам факт того, что напротив них стоит транс парень, но никто ведь не задумывается, как трудно было принять факт, что ты являешься этим самым транс парнем. Маттео поднимает голову и неловким взглядом осматривает Давида, из-за чего тот явно начинает испытывать неприязнь, ощущая себя так, будто его осматривают, пытаясь понять, как раньше не заметили такой важной детали. Флоренци снова шумно сглатывает, ещё сильнее сжимая пальцами ткань своей толстовки, после чего всё же кивает, тем самым отвечая на просьбу Давида. — Уходить? — переспрашивает Шрайбнер, будто пытается добиться желанного "нет, останься, я принимаю тебя любым". Но вместо этого Маттео снова кивает. Он хочет сказать, объяснить, открыться Давиду в ответ, но в горле стоит словно какой-то ком, который не даёт произнести ни одного слова, и он снова и снова кивает. — Отлично, — на выдохе шепчет Давид. — Зато честно. Шрайбнер улыбается и слишком сильно хлопает дверью, заходя в раздевалку. Маттео из-за этого неприятно ёжится, вжимая голову в плечи, и совершенно точно чувствует, как по его щеке скатывается слеза. Всё должно было быть не так, Маттео опять облажался.