Переосмыслить

Будильник звонит слишком громко, непозволительно громко, его наверняка слышно даже в соседних комнатах, но Маттео абсолютно плевать. Он лежит на кровати, укрываясь тёплым одеялом с головой и сжимая пальцы на руках и ногах достаточно сильно, чтобы через раз слышать хруст косточек. В комнате, кажется, холодно, потому что балкон до сих пор открыт с самого вчерашнего вечера. Флоренци отказывается верить в то, что уже наступило утро. Хочется спрятаться куда-то. Ночью снова снились кошмары, которые с каждым разом кажутся всё более реальными, а чувствительность в теле почему-то иногда пропадает. Маттео устал. Ещё пять минут и будильник снова даст о себе знать, поэтому нужно вставать, но его опережает любимый сосед, который с громким стуком двери о стену, заходит в комнату в слишком хорошем настроении. — Доброе утро, Маттео! Просыпайся, уже пора вставать, тебе нужно в школу! Когда Ханс несколько раз в шутку называл себя мамочкой, Флоренци очень сомневался в том, что это действительно шутка, ведь вот такие причуды у парня повторялись раз за разом, и совсем скоро это перестало быть смешным. Будто Маттео пять лет и он не может сам решить, когда ему вставать, а когда решать не идти в школу. Покрутившись на кровати под огромным тёплым одеялом, Маттео недовольно стонет и что-то неразборчиво бурчит в ответ своему другу. — Для того, чтобы разговаривать с людьми, нужно хотя бы показать своё лицо! — возмущается Ханс, и уже в следующую секунду одним движением срывает одеяло с кровати, заставляя Маттео свернуться калачиком. — Бог мой, Маттео, что с тобой такое? Флоренци закатывает глаза и надевает на голову капюшон толстовки. Он уснул в той одежде, в которой был на вечеринке. Можно сказать, что парень вообще ничего не делал дома после того, как все посторонние ушли. Только спал. — Всё хорошо, я просто пытаюсь выспаться, — спокойно отвечает Маттео, обнимая себя обеими руками, будто так станет теплее. Дверь на балкон тем временем закрывает заботливый Ханс. — А школа? — Я не иду, — говорит так, будто это в порядке вещей и ему не нужно через пару недель сдавать выпускные экзамены. — Ладно, — такое быстрое согласие со стороны соседа даже заставляет Маттео немного удивиться. — Тогда через пятнадцать минут жду тебя на кухне, я приготовил вкусный завтрак! Маттео даже смотреть на Ханса не нужно, чтобы понять, что тот улыбается, как будто в его жизни всё идеально. Хотя, может все вокруг и правда довольны своей жизнью и каждой мелочью в ней, но Маттео этого никогда не понять. Когда он снова остаётся в комнате один, наконец-то позволяет себе открыть глаза и снять капюшон толстовки. Потирая пальцами уголки глаз, Маттео зевает и снова обнимает себя двумя руками. Слишком сложно ему даётся каждый новый день, а из мыслей последние двенадцать часов не уходит Давид. Это должно пугать Маттео, но вызывает только то трепетное чувство, которое все вокруг называют бабочками в животе. Ему хочется смеяться от собственной тупости. Руки не слушаются Маттео, а когда он пытается осмотреть свою комнату, у него складывается ощущение, что он смотрит на всё со стороны. Будто это какой-то фильм, а он в нём главный герой. В голову ударяет осознание того, что в комнате нет ни одной таблетки, и от этого становится только хуже. В такие моменты у Маттео появляется страх выйти на улицу, появиться среди людей и вообще хоть как-то контактировать с кем-то вне дома, ему кажется, что там везде потенциальная опасность. Флоренци поднимается на кровати, усаживаясь на её край и рассматривая свои смешные носки, будто это чьи-то чужие. Нужно срочно попросить у отца денег на таблетки.

Отец(мудоёб)

я знаю, что тебе плевать, но

скинь немного денег на карту

если ты конечно не хочешь, чтобы твой сын откинул коньки и остался жить на улице

и перезвони маме наконец-то, хренов эгоист

Отбрасывает телефон как можно дальше на кровать, и, поправляя волосы, поднимается на ноги, чтобы пойти на кухню. Нужно пользоваться возможностью, когда Ханс сам разрешает есть свою еду. На кухне вкусно пахнет, потому что, вообще-то, Ханс всегда вкусно готовит, но сегодня это что-то особенное, и это « что-то » даже поднимает Маттео настроение, когда он заходит на кухню и видит своего соседа с широкой улыбкой на лице. Возможно, какие-то плюсы жизни в этой квартире всё же есть. — Присаживайся, я сейчас всё сделаю! — Ханс одет в очень смешную одежду и какой-то странный розовый халат, из-за чего Флоренци, прыснув от смеха, цокает языком и садится за стол. Он правда выглядит, как мамочка, этого не отнять. Через несколько минут на столе появляются две кружки с горячим чаем, и ещё тёплый пирог с яблоками, который Маттео просто обожает, он сказал Хансу об этом ещё чуть ли не в первый день своего переезда сюда. Флоренци ничего не говорит, просто молча наблюдает за тем, как Ханс режет этот пирог и кладёт ему в тарелку два кусочка, а после этого благодарно улыбается и сонно потирает глаза. Вкусная еда — это, конечно, очень круто, но его вялое состояние за несколько минут никуда не испарилось чудесным образом. А жаль. — Итак, — многообещающе начинает Ханс, присаживаясь напротив Маттео. — Я слушаю тебя. Флоренци успевает только один раз откусить любимый пирог, после чего поднимает непонимающий взгляд на Ханса, изгибая одну бровь в удивлении. — Не делай вид, что не понимаешь меня. Маттео ещё больше удивляется, но так и продолжает молчать. — Маттео, у меня есть глаза, и я вижу твоё состояние, — вздыхает Ханс, обхватывая пальцами свою кружку с чаем. — А вчера ты закрылся с тем парнем в ванной на вечеринке. Причём, вышел оттуда с таким лицом, будто тебе испортили всю жизнь. Ну или Сара тебе её испортила, уточнять не буду, пока не узнаю всех формальностей. Если до этого Флоренци спокойно пережёвывал свою еду, то сейчас, от упоминания всего одного имени, становится как-то не по себе, но улыбка сама появляется на лице, пускай и слабая. Маттео вздыхает, и делает несколько мелких глотков горячего чая, который он не любит, но сегодня на такие мелочи не хочется обращать внимания. Маттео неуверенно поджимает губы, не зная, с чего бы ему лучше начать, а после снова вздыхает, зарываясь пальцами одной руки в свои волосы, чтобы убрать чёлку со лба. — Этого парня зовут Давид, — начинает Маттео, почему-то, шёпотом. Ханс кивает и с явным беспокойством смотрит на него. — И я... Это оказывается не так легко, и Маттео закатывает глаза от раздражения к самому себе. — Я думаю, что он мне нравится, — парень сам не может поверить в то, что сказал это вслух, да ещё и своему соседу, но в секунду стало легче, словно один из многочисленных грузов на его плечах просто куда-то исчез. Только теперь Маттео понимает, зачем люди совершают каминг-аут и открываются перед всеми. Ханс тепло улыбается и протягивает руки вперёд, накрывая ладони Маттео своими, и немного сжимая их. — Это хорошо, — успокаивает его парень, всматриваясь прямо в глаза. — Это просто отлично, тебе нечего стыдиться. Ты поэтому не пошёл в школу? Боишься с ним видеться? Маттео ухмыляется одним уголком губ, и ждёт несколько секунд, думая о том, что Ханс ещё много не знает обо всём дерьме, которое творится в его жизни, но в чём-то он определённо прав. Из-за вчерашнего Маттео правда боится смотреть Давиду в глаза, потому что чувствует себя предателем. — Да, из-за этого, — он говорит правду, пускай и не всю, а после этого счастливо улыбается и отпускает руки Ханса, чтобы наконец-то нормально приступить к своему завтраку. Ханс только смеётся, и больше ничего не говорит, просто заботливо осматривает Маттео, и думает о том, что он обязан ему помочь. — Ханс? — зовёт его Флоренци, вытаскивая из посторонних мыслей. — Спасибо тебе большое.

#

Время тянется слишком долго. По крайней мере, так думает Маттео, лёжа на своей кровати целый день и рассматривая дверь на балкон. Он не чувствует и не испытывает буквально ничего. Всё вокруг кажется однообразным, а мысли о Давиде теперь кажутся просто странными, потому что раньше Маттео не испытывал ничего подобного к парню. В комнате абсолютно тихо, раздражает только постоянное тиканье часов на стене, и посторонний шум в коридоре. Кажется, Ханс снова собирается на своё очередное свидание. Маттео только сильнее натягивает на себя одеяло, и думает о том, когда придёт сообщение от отца, потому что ему не совсем нравится чувствовать себя каким-то овощем целый день. Если так будет продолжаться и дальше, Флоренци и вовсе перестанет появляться среди людей. — Маттео, милый, к тебе пришли, но я уже ухожу! — кричит Ханс, после чего закрывает за собой дверь. Это наверняка пришёл Йонас, чтобы узнать, что такого произошло и почему он не предупредил о своём отсутствии в школе, поэтому Маттео даже не пытается встать с кровати, или вообще хоть как-то пошевелиться. Слышит только, как шаги в коридоре сначала отдаляются, находясь где-то около кухни, а затем становятся всё ближе и громче. Дверь в комнату Флоренци открывается с тихим скрипом, а парень так и продолжает лежать на месте, почти засыпая. Ему абсолютно всё равно, кто пришёл. — Эм... Маттео? — Флоренци думает, что он уже сошёл с ума, когда слышит другой голос, явно не принадлежащий Йонасу, поэтому только усмехается собственным мыслям, и закрывает лицо руками, натягивая на голову капюшон. Неожиданно кровать прогибается под чужим весом где-то скраю, а сам Маттео чувствует прикосновение в районе плеча, но через огромное одеяло трудно догадаться, к чему именно хотели прикоснуться. — Маттео, — этот тихий шёпот снова повторяется, и теперь уже Флоренци думает, что ему не послышалось. Он переворачивается на другой бок, и убирает одеяло где-то по плечи, но остаётся с капюшоном на голове и ужасным гнездом вместо волос, которые успели ещё больше спутаться. За одну секунду зрачки Маттео расширяются от удивления, когда он видит, кто именно перед ним сидит. — Давид? — переспрашивает Флоренци, будто он не видит сейчас эту смешную шапку собственными глазами. — А ты... Эм... Как ты здесь оказался? Шрайбнер улыбается и снимает с себя эту шапку, отбрасывая куда-то на кресло, и вновь переводит взгляд на Маттео. — Твой сосед написал Йонасу, а Йонас уже передал мне, что ты лежишь дома и отказываешься идти в школу, — парень пожимает плечами. — Вот я и пришёл посмотреть, на сколько процентов ты ещё жив. Давид слабо смеётся, но Маттео только вздыхает, понимая, что Ханс просто воспользовался его признанием и создал ещё более неловкую атмосферу, чем она вообще могла быть в представлении Флоренци, если бы он пошёл в школу сегодня. — С тобой всё в порядке? — уже более серьёзно спрашивает Давид, потому что видит эти круги под глазами и в целом болезненный вид Маттео. Флоренци только шумно сглатывает, глядя на своего друга, и закрывает глаза, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. Он натягивает капюшон ещё сильнее, чтобы тот закрывал глаза, и опускается ниже по кровати. — У меня сейчас всё полный отстой, — вздыхает Маттео, заставляя Давида почувствовать себя так, словно он появился в ненужное время. Но, вместо того, чтобы развернуться и уйти, Шрайбнер кладёт руку на плечо Маттео, успокаивающе поглаживая, и когда тот поворачивает голову в сторону его руки, только тепло улыбается. — Не против, если я побуду здесь, пока тебе не станет лучше? Мы можем поговорить, — Давид почему-то переходит на шёпот, но чувствует, что так будет лучше. — Не против, — у Флоренци тоже получается улыбнуться, причём только второй раз за сегодняшний день. — Тогда двигайся. Поднимаясь на ноги, Шрайбнер снимает с себя джинсовку, в которой пришёл сюда, и переводит взгляд на Маттео, ожидая, когда тот подвинется на кровати в сторону, освобождая ему немного места. Тот явно ничего не понимает, но, нахмурившись, всё же двигается в сторону. Давид улыбается, и ложится рядом с ним, уже в следующую секунду заключая Маттео в объятия, позволяя положить голову на своё плечо. — Что ты делаешь? — с каким-то страхом перед самим собой спрашивает Маттео, но не сопротивляется, позволяя Давиду обнять себя. — Собираюсь быть с тобой, пока тебе не станет лучше, — спокойно объясняет Давид и показывает на своё плечо. — Ложись, я не кусаюсь. Маттео сомневается буквально несколько секунд, но затем вздыхает и кладёт голову на плечо Давида, практически сразу прикрывая глаза. Хорошо, что дома сейчас никого нет, кроме Линн, которая не выходит из своей комнаты практически никогда. На дверях в комнату Маттео всё ещё нет замка, поэтому, попади Ханс сюда в этот момент, было бы довольно неловко. Внезапно Флоренци начинает чувствовать прикосновения к своим волосам, прямо как вчера на вечеринке, и это окончательно заставляет его сначала покрыться мурашками, а затем и расслабиться, наслаждаясь такой приятной мелочью. Он даже не замечает, как невольно обвивает рукой талию Давида и обнимает его гораздо крепче, чем представлял. Будто этот парень его спасательный круг. Пальцы Маттео сжимают ткань чужого свитера, стараясь поверить в происходящее, а уже в следующую секунду слышит, как рядом раздаётся уже знакомый шёпот. — Всё будет в порядке, — Давид хоть и не знает, что именно происходит в мыслях Маттео, но та фраза о равнодушии друзей его напугала, поэтому он почувствовал необходимость защитить его от этого состояния. Ничего не отвечая, Маттео только слабо кивает, и сильнее прижимается к Давиду, неожиданно даже для самого себя, проваливаясь в сон.

#

Солнце бьёт прямо в глаза, а в комнате пахнет приятной свежестью, как после сильного дождя. Маттео не знает, сколько сейчас времени и какой вообще сегодня день, но точно понимает, что ощущения чужого тела рядом куда-то исчезло. Значит, уже утро, и Давид точно ушёл. Странно, но сегодняшнее пробуждение даётся Флоренци гораздо проще, чем все предыдущие. Он потягивается на кровати и обхватывает руками подушку, на которой ещё вчера вечером лежал Давид. До ужаса приторно, прямо как в фильмах, но Маттео только сильнее втягивает этот запах и расплывается в улыбке. Возможно, всё правда не так уж и плохо. Подождав ещё несколько минут, обнимая эту подушку, парень тянется к телефону на тумбочке возле кровати, и замечает там сразу несколько сообщений.

Сара

мне ужасно стыдно за то, что произошло той ночью но, Маттео, это не значит, что я тебя простила ты поступил, как последний мудак Флоренци не хочет на это что-то отвечать, вместо этого просто закрывает диалог, и читает остальные сообщения.

ok. cool.

йонас: Маттео, чувак, Ханс сказал, что ты говорил с ним по поводу Давида карлос: Давид это тот парень с пальцами?? абди: бляяя ахахахаха, парень с пальцами, как это стрёмно звучит

забейте. Ханс просто придурок

Отец (мудоёб)

Я перевёл тебе деньги. Мама сказала, что она в порядке, но попросила тебя, чтобы ты принёс ей лекарства. Зайди в больницу к её психиатру на днях, у меня нет времени.

я даже не удивлён, что у тебя нет времени

но спасибо за перевод

И ни одного сообщения от Давида. Этот факт заметно расстраивает Маттео, но у него не остаётся времени для грусти, потому что ровно в эту же секунду в комнату буквально врывается Ханс, абсолютно нагло падая на его кровать. — Доброе утро всем счастливым и влюблённым котяткам! — смеётся Ханс, чем заставляет Маттео только заметно смутиться. Парень протягивает какую-то открытку в своей руке, торжественно вручая её своему грустному соседу. — На кухне стоял пакет с продуктами, а сверху была вот это открытка. Маттео даже немного приподнимается, чтобы нормально прочитать текст на этой картонке, и уже через пару секунд расплывается в улыбке. « Если ты читаешь это, значит ты уже проснулся и не увидел меня рядом, зато увидел эту гору продуктов на своей кухне. Не злись на своих друзей, но они рассказали о твоих сложных отношениях с отцом, поэтому я решил помочь. Готовь вкусную еду и высыпайся! Буду ждать тебя в школе после выходных. :) » — Ты такой счастливый! — смеётся Ханс и тянется к Маттео, крепко обнимая его за шею. — Блять, Ханс, только не это, — жалуется Флоренци, но в итоге сдаётся и тоже обнимает своего соседа, для вида всё же закатывая глаза, чтобы показать, как ему это не нравится. Это первое утро за долгое время, когда Маттео по-настоящему рад тому, что проснулся.