***
Темно и холодно… Неизвестность пугает, но не тогда, когда знаешь, где ты. Василиса медленно открывает глаза и осматривается. То место, которое было вчера в кошмаре… Но сейчас здесь не такая пугающая обстановка, даже как-то странно. А вокруг пустые улицы, на которых даже живой природы нет… Если в прошлом сне был смысл, то сейчас его нет. Вообще вокруг ничего интересного: несколько полуразрушенных домов, разбитые фонари, хотя в одном всё ещё слабо мигает лампочка. Если бы Василиса здесь раньше и не была, она бы и не узнала это место: это тот самый дом, где когда-то жила её мама. Малышка узнала от отца, ибо сама Алиса твёрдо дала знать, что не хочет больше слышать об этом месте и вообще не знает этот дом. Но сейчас от воспоминаний Василису отвлекла возня сверху. Подняв голову, наконец-то поняла причину маминой реакции на это место: там, наверху, за окном наружу висела сама Алиса, безуспешно пытаясь убрать чью-то серую руку со своего горла. В том, что это именно её мать, нет и сомнений: дети часто просматривали фотоальбомы родителей, и Васька с особым восхищением рассматривала старые фото мамы. Лично для неё она являлась кем-то вроде идола — восхитительно красивой женщиной. Да к тому же ещё и сильной, о чём отец и не знал. Малышка в ужасе смотрела на это зрелище, будто приклеившись ногами к асфальту. Она никак сейчас не могла помочь матери, ведь: побежит наверх — уже упадёт, начнёт кричать, чтобы прекратили и не бросали — всё равно упадёт. Безвыходная ситуация. Зажмурившись, Василиса тихо всхлипнула, как услышала тихий голос рядом с собой: — Открой глаза, — воняло гнилью и застоявшейся водой, будто утопленник явился. Она в ужасе обернулась и тихо вскрикнула, увидев перед собой монстра в человеческом обличье. Утопленник стоял напротив неё и, широко оскалившись, осматривал её с головы до пят. Почему-то, но дочь Алисы уверена в том, что это тот самый Линк из игры. Только вот… Он совершенная противоположность того. Возможно ли, что это именно он замешан в этом странном сне, в том сне, в пропаже матери и вообще в её странном поведении? Неужто именно он внушил Алисе ужас этого места? Если это так, то Василиса ни за что не простит его, обидчика её семьи. — И вправду похожа, — тихо присвистнул Утопленник, а сзади девушка услышала тихий вскрик и через, буквально, две секунды громкий хруст костей. В ужасе обернувшись, увидела лежащую в неестественной позе на асфальте мать, истекающую кровью. Широко раскрыв глаза в ужасе и закрыв рот руками, девочка тихо заплакала. Рядом этот странный тип жутко засмеялся, схватившись двумя руками за живот. Кажется, его забавляла вся эта ситуация. Хотя, на самом деле это правда, ведь куда интереснее издеваться над своей любимой игрушкой, используя при этом родных и близких. Только Василиса побежала к уже мёртвой матери, как тут же проснулась в холодном поту.***
Рядом лежала маленькая зелёная бумажка с какими-то цифрами, а в нижнем правом углу написано лишь «Ваське и Алу». Если так подумать, то это сокращённые имена детей. Но и у родителей так же, хотя, если Алисы нет, значит, эта записка сто процентов для детей. Только вот чего он хочет? Поиграть? Неужто не наигрался? А если он продолжает игру, что приостановил несколько лет назад? Алиса как-то ответила детям на вопрос «Сколько лет длится её счастье?», что двадцать три. То есть, двадцать три года назад игра была поставлена на паузу, но не закончена. А Самойловой тогда было пятнадцать… Почему спустя именно этот промежуток времени он появился? Почему же не давал знать о себе раньше? Чего он добивается сейчас? «Сколько же вопросов и ни одного ответа!» — ныла про себя Василиса, сжав свои волосы. Алекс в который раз зашёл в их комнату, но на этот раз сел рядом и приобнял сестру. Да, они часто ссорятся, но сейчас им обоим нужна поддержка друг друга, посему она крепко обняла брата, уткнувшись тому в грудь. Чувство безысходности, беспомощности… Хочется разреветься, рассказать всё хотя бы Алексу, но ей страшно. А что, если всё это происходило на самом деле в реальном времени? Да нет. Во сне Алиса была подростком. Значит, прошлое? Или всё же обычный, ничем не примечательный кошмар? — Алекс, — тихо прошептала малышка, всё-таки протянув листок с цифрами парню. Тот, непонимающе посмотрев на неё, взял «послание» и внимательно пробежался по нему глазами. Нахмурившись, подорвался и подбежал к своему компьютерному столу, включая ту проклятую игру. Не обращая внимания на удивлённую сестру, Алекс начал куда-то бежать. Нет, даже не так. Он будто заставлял главного героя бежать туда. Было сразу видно, как Линк противится действиям игрока, но ничего не может сделать против, ибо он всего лишь управляемый персонаж. Но, пусть Василиса и заметила это, старший не обращал на это ни малейшего внимания. Алекс часто не обращает внимание на окружающий его мир, следуя лишь своим мыслям. В такие моменты что сестра, что мать хотят понять его, узнать, о чём тот думает. Но, спрашивая его самого об этом, окружающие лишь замечали, как парнишка ещё глубже уходил в себя, не отзываясь даже на собственное имя. И ему нужно будет время, чтобы прийти в себя и дальше вести беззаботную жизнь ребёнка, либо же не трогать его, пока он не закончит свои раздумья. Такое ощущение, будто для него это всего лишь пару секунд, когда для других — намного большее количество времени. Из-за таких вспышек «мыслей» Алекса и выгнали с кружка по шахматам, после с кружка математического анализа, а последний его кружок был по литературе. В последнем он продержался больше обычного. Тяжело вздохнув, Василиса решила сходить проверить отца. Всё равно с братом ничего не случится. Наверное… Но, как ни странно, отца дома не оказалось, ибо тот побежал искать свою любовь на улицу. Мало ли что. Вдруг грабители пришли ночью, свистнули Алису и сбежали, чтобы потом получить деньги, превосходящих по нулям даже всё вместе взятое, что находилось в квартире. Да и квартира тоже в счёт. Если так, то эти самые грабители должны были хоть письмо оставить, ну или же… Даже неизвестно. Скептически осмотрев прихожую, где разбросана обувь — отец явно торопился — Василиса дёрнула плечом и прошла на кухню. Поставив на столешницу свою любимую кружку, где изображена изумительная кошка сиамской породы, да ещё и в придачу с гетерохромией*, тут же поставила рядом вторую с изображением танков — брата. Найдя в одной из тумбочек коробку с чаями и наконец заварив обоим горячий напиток, прошла обратно в комнату. Но, только зайдя в спальню, тут же выронила кружки. Те, упав на пол, звонко разбились, а вся жидкость, что находилась там, попала на ноги испуганной девушки. Благо дети привыкли разбавлять чай, чтобы не ждать, пока тот остынет. — Б-братик… — испуганно прошептала она, прижавшись спиной к дверному проёму.***
Темнота, сырость и… ужасный холод. Всё это навевает воспоминание на тот день, когда… когда она умерла. Если это вообще можно назвать смертью. Такое ощущение, будто всё это было сном. Таким до жути реальным сном. Или сон — её мирная жизнь? А может, и это тоже сон? Тогда, получается, сон во сне? Это, конечно, бессмысленно, но это многое объясняет. Например, почему какие-то чудики вылезли из её компьютера. Кому расскажи — посчитают тебя психически нездоровым человеком, да ещё и в больницу позвонят. А вдруг шизофрения заразна? Или тогда, когда она будто умерла. Видела какого-то чудика, что представился призраком. Ну, или, в конце концов, тот странный тип, что был так похож на неё. Это пугает больше всего. Но сейчас не время об этом думать. Вокруг лишь пустота, а тело… нет, душа, будто парила где-то над землёй. И не сразу поймёшь, что эта девушка сидит на холодном полу подвала в каком-то здании, а руки и ноги наглухо закреплены цепями, что «росли» из пола и стен. Кожа под металлом так натёрлась, что даже и не ощущалось ничего, кроме жара. И если бы она хотя бы попыталась открыть глаза, то увидела бы сидящих перед ней двух парней, одетых как хайлийцы*. — Ты вообще уверен, что она очнётся после того, как прошла через матрицу? — спросил Дарк, безразлично осматривая бывшую подругу. Почему же бывшую? Потому что сейчас самому ему плевать на всех и вся, кроме самого оригинала и рядом сидящего убийцы. — Она побывала в… трёх, да? Разных мирах. Хах, и ты спрашиваешь, остаётся ли она ещё жива? — громко рассмеялся второй, но резко заткнулся и мрачно посмотрел на своего, так сказать, напарника. На данный момент. — Эта девчушка — моя самая ценная игрушка. Думаешь, для чего я позволил наполовину сломанной игрушке починиться? — долго это мрачное выражение лица не продержалось, тут же сменившись на широкий оскал. — Аха-ха. Ты же сам знаешь, насколько скучно со сломанной игрушкой, которую остаётся только выкинуть на свалку… Лучше починить и заново сломать, слыша эти прекрасные мольбы о пощаде. Я рад, что она смогла завести семью, да ещё и детей родить. Это же прекрасная возможность ломать её медленно, но верно. Как думаешь, пацан или девка?.. Дарк всё время смотрел на безвольную рыжую куклу, не слушая даже рядом болтающего Бена. Единственное, что сейчас его волновало — чем накормить Линка по приходу? «Вчера был заяц, позавчера какой-то монстр, хотя по вкусу и не поймёшь… Может, сгонять на базар и спереть чего-нибудь? Всё равно у меня денег нет, а кормить его я должен. Сам ведь ни черта не жрёт. Подохнет ещё, чего мне совершенно не надо. Надо будет отпустить его с цепи хотя бы. На первый раз… И половины часа хватит. Да», — углубившись в свои мысли, Тень почти услышал последние слова Утопленника. Хах. Всё-таки, даже если он и не услышал своего союзника, то сразу знает, что будет весело. По крайней мере, либо им двоим, либо только убийце. Главное, чтобы самого Линка не трогал. — Дай подумать… — Дарк откинул голову, прикрыв глаза. Но через минуты две медленно опустил голову, широко оскалившись, предвкушая предстоящее веселье. — Девка.