***
Василий вернулся домой ближе к ночи. Дома темно, видимо, дети уже спят. Оно и немудрено: уже почти двенадцать ночи. Алиса так и не нашлась, отчего хотелось просто выть. Он ведь уже однажды потерял её. Или нет… Мужчина тихо замычал, взявшись руками за голову, что начала просто адски болеть. И так каждый раз, когда Вася пытался что-то вспомнить про прошлое своей жены. Будто и вправду она была уже обречена на несчастье, а сейчас всё повторяется. Подождав некоторое время, пока боль не уйдёт, мужчина тихо прошёл на кухню, дабы не разбудить детей. Выпив таблетки от головы, начал что-то искать по шкафам, напевая какую-то замысловатую песенку себе под нос. Найдя бутылку хорошего коньячка, Василий взял рюмку и пошёл в комнату детей проверить, не открыто ли у них там окно (почти каждую ночь в квартире стоит пронизывающий до косточек холод из-за открытого окна у дочери и сына). Но, включив свет, отец своих детей на кроватях не заметил. «В нашу спальню, что ли, пошли спать?» — с такими мыслями мужчина направился к себе в комнату, не выключая света в детской. Но детей не оказалось и в спальне. Вот тогда холодок пробежался по спине. Быстро поставив бутылку с рюмкой на стол, Василий начал оббегать квартиру в надежде найти сына и дочь. «Нельзя было оставлять их одних! Это я виноват!» — всё твердил сам себе мужчина, не стараясь быть уже тихим. Двери комнат с громким стуком ударялись о стенки, а сам виновник этого чуть ли не в истерике звал своих детей. К сожалению, ни Василисы, ни Алекса не оказалось дома. Что ещё хуже, так это то, что верхняя одежда, обувь и ключи остались на месте. Не могли же они уйти хотя бы без ключей... Может, на крыше? Они частенько там зависали одни, когда им было скучно. Но даже на крыше их не оказалось. Соседи тоже не в курсе происходящего. Пришлось бежать в полицию, но там сказали, чтобы мужчина пришёл через три дня, если, конечно, пропавшие не вернутся. Василий вернулся домой в подавленном состоянии. Он не знал, что ему делать, и от этого становилось ещё хуже.***
Алиса не знала, сколько ещё времени прошло, но Утопленник молчал. На все крики девушки никто не отзывался. Если бы она не прекратила, потеряла бы голос, чего уж точно не хочется в данной ситуации. Уже проваливаясь в сон, Лиса услышала какую-то возню. Сон как рукой сняло. Затаившись и чуть ли не задержав дыхание, она вслушивалась в кряхтение Дарка. Ну, хоть по голосу ребят можно различать. — Ещё раз, чтоб я согласился в этом дурдоме, — прошипел тот, после чего послышался стук железа с полом и щелчок чего-то. Какое-то плохое предчувствие затаилось в Алисе, от чего сердце забилось быстрее. — Дарк! — крикнула она, попробовав хоть что-то разглядеть в этой непроглядной темноте, но всё без толку. Хоть глаз выколи, даже немного жутковато. — Чего тебе? Не слышишь, я занят? — настроение его хуже некуда. А всё из-за Утопленника и этих малявок. Вот кто их просил играть в эту ебучую игру? Разве мать им не говорила, что не стоит играть в игры, которые не пойми откуда вообще берутся? — Бестолковые у тебя дети. — Не смей так говорить про моих детей, — фыркнула Алиса, прищурившись. Вот почему некоторые люди могут видеть в темноте хотя бы силуэты, а некоторые нет? — Что с ними? Они здесь? Не смей их даже пальцем тронуть, ублюдок! — Не кипишуй, мать. Пальцем их не тронул. А вот руками да, хах, — Дарк еле слышно усмехнулся и отряхнул руки. — Рыжая, ты хоть когда-то вообще замолкаешь? Мне было, знаешь ли, неприятно слышать твои вопли. — Так, значит, ты был тут? — удивилась Алиса. Оно и понятно, Тень не издавала и звука, что создавалось ощущение одиночества. Но Тень Линка не успел ничего сказать, так как его прервали. — Мам? — недалеко послышался тихий голосок Василисы. Девочка сама не понимала всего происходящего, но благодаря голосу матери немного успокоилась. Когда она зашла в комнату, увидела брата с вывернутой шеей, а после темнота и громкий звон в ушах. Очнулась уже здесь после последних слов Дарка. Хотела пошевелиться, но не получилось, а запястья сильнее сдавило. Пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть. — Василиса! — радостно вскрикнула Алиса, дёрнувшись, забыв про цепи. — Малышка, как ты себя чувствуешь? — Ужасно, мам, — выдавила из себя девочка, чувствуя тошноту. — Оно и понятно. Ты ведь впервые прошла через матрицу, — ехидный голос послышался прямо около уха Василисы, из-за чего та вскрикнула. Утопленник лишь тихо рассмеялся и хлопнул в ладоши. Яркий свет тут же ударил в глаза гостьям, от чего девушки зажмурились. Первой глаза открыла Алиса. Прищурившись, осмотрелась: и вправду, это пещера. Но здесь нет ни входа, ни выхода, но что ещё страннее — источника света нет, но так же светло, как и на улице летним днём. Хотя, зная Утопленника, ничего не странного. Посмотрев прямо, девушка замерла. Перед ней на стуле сидела дочь, прикованная железными оковами. Девочка моргала, пытаясь приспособиться к свету, а после подняла взгляд на мать, тихо икнув от неожиданности. Во-первых, Алиса была куда младше, чем раньше (на семнадцать лет тянет). А, во-вторых, её мама чуть ли не висела над полом из-за цепей на руках и ногах. — Утопленник, — просипела Лиса, еле как оторвав взгляд от дочки. — Отпусти её. Страх окутывал всё тело, будто тонкое одеяло на морозе. И Бену это нравилось. Нравилось, когда его зверушка в страхе смотрела на него и чуть ли не умоляла. Широко ухмыльнувшись, он медленно подошёл к рыжей девчушке, посмотрев на Василису. Та, не понимая, что происходит, испуганно смотрела на него. — Ты же знаешь, что я не отпущу её. Я же обещал тебе шоу. Так наслаждайся, — призрак начал идти к испуганной малышке, а в руке у него появился нож. Точнее сказать, кинжал. — Не трогай её! — в истерике крикнула девушка, еле как сдерживая слёзы. — Утопленник! Вирус уже подошёл к Василисе и провёл кинжалом по щеке. Из раны тут же начала идти кровь, а девочка согнулась, громко закричав. — То-очно, — Бен оглянулся на уже плачущую Алису и широко оскалился. — Этот кинжал доставляет боли в десять раз больше, чем должно быть от обычного ножа. Весело, не правда ли? И она не сможет откинуться от шока… Ведь это другой мир. Только если я этого захочу. — Бен! — в отчаянии крикнула Лис, не смея сдерживать поток слёз. Сердце разрывалось от данного зрелища, а призрак медленно сделал глубокую рану на ладони девчонки, от чего та ещё громче закричала, начав дёргаться. Боль была невыносимой, что хотелось умереть. — Пожалуйста, Бен! Я сделаю всё, что хочешь, но не смей больше трогать моих детей! — закричала Алиса, зажмурившись, когда Утопленник собирался отрезать дочери мизинец, но остановился. На его лице появилась широкая ухмылка, а в глазах будто загорелся огонёк. — Хорошо, — согласился он, повернувшись к девушке, которая с шоком смотрела на него. Она надеялась, что Утопленник согласится, но не думала, что он и вправду согласится, да ещё так быстро. Василиса уже не кричала, а тяжело дышала, пытаясь отвлечься от боли. Она начала уходить, но в голове будто всё смешалось. — Я отпущу тебя и твоих выродков, но-о… — Бен почесал кончиком кинжала свою шею, а после щёлкнул пальцами, и Василиса грохнула на пол, так как стул испарился. Алиса же упала на колени, но тут же вскочила и быстро подбежала к дочке, обняв и прижав. — Что? Что я, блядь, должна тебе сделать, мразь? — злобно прошипела она, сильнее прижав ребёнка к себе. Но Утопленник будто и не услышал в свою сторону оскорбления. — Ты должна будешь убить другого ребёнка. Желательно, чтобы ему было меньше десяти, — оскалился он, смотря на свою игрушку. Та шокировано раскрыла глаза, посмотрев в пол. Нет. Она не сможет этого сделать… Только не убить… Но… — Какова вероятность, что ты не сдержишь обещание? — уверенно произнесла Алиса, положив Василису на пол и встав. Утопленник громко рассмеялся, согнувшись. Он знал, что она задаст этот вопрос. Он знал, что она согласится, ведь она его игрушка. Прожив с убийцей некоторое время, ты даже убьёшь других ради себя. Но даже так, вирус знал, что она будет искать другой выход. Она не сможет никого убить, если её не подтолкнуть. Прожив вместе больше года, они знают друг друга лучше, чем другие. Алиса знала, что Утопленник в любом случае соврёт и не сдержит обещание. Утопленник знал, что Алиса посмеет нарушить обещание и найти другой выход. Но ей уже удавалось убивать невинного человека, а значит, убьёт и в этот раз. Главное подтолкнуть. — Мы с тобой подпишем контракт, — задумчиво произнёс он, а в руке появилась какая-то бумажка. — Можешь ознакомиться с ним, я разрешаю. Девушка резко выдернула бумагу из рук призрака. До этого не задумывалась, но здесь она может контактировать с этим придурком. Неужели из-за того, что это другой мир? Судя по всему, это Зельда, ведь только в этом мире он «король». Плохие воспоминания тут же всплыли в голове, но Алиса принялась быстро читать контракт, дабы забыть про бывшего друга. «Я, Алиса Самойлова, заявляю, что не нарушу обещание, данное Бену Утопленнику, ни при каких условиях. Я убью любого чужого ребёнка, которому не исполнилось десяти лет, ради своей семьи. Я, Бен Утопленник, заявляю, что не нарушу обещание, данное Алисе Самойловой, ни при каких условиях. Я не трону её семью, если она убьёт другого ребёнка, которому не исполнилось десяти лет. При нарушении обещания та сторона, которая нарушила его, будет немедленно казнена высшими силами». Алиса тихо сглотнула, дрожа всем телом. Было жутко читать всё это. Но если такова цена выживания, она согласна. Закусив губу, девушка подняла взгляд на довольно ухмыляющегося Утопленника. Что-то здесь не так, но она не могла понять, что именно… — Где подписывать? — задала вопрос, протянув листок обратно владельцу. Он усмехнулся и протянул руку раскрытой ладонью вверх. — Мы будем подписывать контракт кровью, — после этих слов холодок прошёл по телу Самойловой. Но, глянув на дочь, что была без сознания, тут же вложила свою руку в ладонь призрака. Холодная. Она впервые за долгое время прикасается к нему. Но тут же эта мысль потерялась из-за слабой боли. Утопленник порезал её руку тем же кинжалом, коим резал и Василису. Нахмурившись, Алиса дала призраку поставить «печать» кровью на бумаге. — Не боись. На тебе этот кинжал не работает. Он только для живых, — оскалившись, Утопленник порезал свою руку и так же поставил печать на бумаге, которая после зажглась синим пламенем и растворилась. — Теперь этот контракт официально подписан. До встречи, игрушка. Последнее, что видела Алиса — оскал Бена. А после она оказалась на своей кровати в квартире, а рядом лежали дети. Алекс так же лежал рядом, но где он был — девушка не знала. Надо будет потом спросить. А сейчас ужасно хотелось спать…***
— Хитрец, ты опять соврал, — фыркнул Дарк, наблюдая за тем, как Бен стягивает с порезанной руки перчатку цвета его кожи. Будто бы кожу стягивает. Красная краска тут же полилась на пол, а перчатка исчезла, будто её и не было. — Иногда я ненавижу быть физическим. Придётся мыть руки. Краска отмывается хоть? — проигнорировал Дарка Бен, рассматривая свою руку. Хайлиец тихо фыркнул и исчез, оставив призрака одного. Тихий смех разнёсся по пещере. — Это будет весело, — довольно протянул он, взяв контракт, с которого медленно исчезала его печать. — Контракт, заключённый с одной стороны… Я надеюсь, ты меня не разочаруешь, Алиса.