Все игрушки были убраны прошлой ночью Я все еще хочу быть безгрешным, как когда-то давно
NF — Notepad Прерывистые хриплые вздохи сопровождали безмолвную, мертвую атмосферу пустых ночных улочек. Гнилую и грязную подворотню окутывал тяжелый запах крови, пота и тухлой речной воды. Медленные шаркающие шаги еле движущихся ног собирали грязь под подошвой мокрых старых кроссовок, и теперь бывшую белоснежную подошву не отмоешь никаким средством. В последний раз Изуку ощущал себя так хреново около года назад. Но тогда все было куда хуже. Бок нестерпимо саднил, глаз набух от огромного фиолетового синяка, когда его ударил какой-то придурок прямо в линзу маски, на подбородке струйками высыхала уже запекшаяся кровь, запятнав темную безразмерную толстовку. Горло пересохло, а проглотить слюну получалось только с еще одной порцией боли в гортани в придачу. Держа бок забинтованной рукой, а другой удерживая тяжелую спортивную сумку, мокрую от неудачного заплыва в ледяной реке, Изуку с трудом поплелся вперед, благо до дома оставалась пара метров. Единственный здоровый глаз заметил свет и движение в квартире. Изуку поежился и глухо цыкнул. Конечно, это естественно, что его мать за него переживает, но парню совсем не хотелось, чтобы она увидела его в таком состоянии. Но ждать, пока мама не уйдет в беспокойный сон Мидория не мог в связи с огромной усталостью и болью по всему телу. Что же, придется объяснять, что он подрался. Ну, можно так сказать. Пусть мать и будет огорчена и подавлена, это лучше, чем рассказать, что он пролез на склад одной преступной банды и украл оттуда боеприпасы и деньги. Пришлось постараться, но он сумел сбежать, полуживой, и речка неподалеку сумела скрыть его следы. Рука, держащая тяжелую сумку, пульсировала и тяжелела. Взгляд парня поплыл перед входной дверью, а голова загудела от собственного громкого стука сердца. Отерев еще сыроватую кровь на лице и сглотнув, он толкнул хлипкую дверь. Как и ожидалось, его мама тут же показалась в коридоре, обеспокоенная и нервно дрожащая. Подбежала к сыну и осыпала его вопросами, сгоняя набежавшие слезы. Изуку слегка приподнял уголок губ и закрыл здоровый глаз. В груди червяком пробежала тоска, сжимая внутренности и прижимая к спине. Даже после всего, что Мидория сделал за свою жизнь, его мать так же искренне его любит, что парню стало тошно от самого себя. Возможно, непрошеные слезы у них в крови, поскольку Изуку, сильно зажмурившись, опустил на пол сумку и, грязный, усталый, притянул мать трясущимися руками к себе, уткнувшись носом в седую макушку и бесшумно содрогаясь всем телом. Женщина, громко всхлипнув, крепче обняла сына, поглаживая по спине. Изуку пытался не обращать внимание на ноющую боль в боку, в ногах, вообще во всем теле. Пусть сделает вид, что он хоть что-то может, хоть на что-то способен. Представит, что не бесполезен. — Прошу, скажи мне, дорогой, что с тобой происходит? — прошептала мать надтреснутым голосом. Изуку сжал челюсть и сильно прикусил язык. Если бы все было так просто… Если его мать скажет ещё хоть слово, он не сдержится и истерично зарыдает, потому что не может уже все держать в себе. Уже не может жить здесь, в этом ужасном месте, что, словно хищник, схватил Мидорию своими острыми клыками, не желая отпускать. Ну и пусть. Пусть он потонет в боли, отчаянии и скорби, сдохнет в аду, что сам и создал, он заслужил это. Но этого не заслужила его мать. Нехотя отпустив женщину, Изуку нервно погладил её по щеке, грустно и, напротив, так легко улыбнувшись. — Мы переезжаем, мама, — эти слова Изуку и не ожидал озвучить в реальности, но, увидев непонимание и последующее облегчение на лице своей матери, дал волю слезам. Он сделал это. Он спас самого дорогого человека. Означает ли, что теперь он герой?***
— «Ожидаются дожди и сильный восточный ветер пятьдесят метров в секунду…» — телевизионную чепуху Кацуки пропускал мимо ушей, лениво положив голову на согнутую в локте руку. Мешал карри ложкой, превращая в одну сплошную кашу. Есть совсем не хотелось, а выслушивать бормотание старой карги и подавно. Та, как назло, мельтешила перед глазами, прибираясь на кухне и иногда бросая взгляды на включённый телевизор, впитывая всякую ерунду. Кацуки цыкнул, собираясь уходить, но мать внезапно окликнула его, на что тот резко остановился и сморщился. — Чего тебе ещё? — недовольно покосился он, засовывая руки в карман домашних штанов. — Раз уж освободился, поможешь приготовить мне пирог к вечеру. — Чего? Какой нахрен пирог? Мы кого-то ждём? — Перестань ругаться в моём доме! Я тебе сто раз говорила, что мы идём в гости к соседям, поздравлять с новосельем! — Впервые об этом слышу! — Да? Ну, теперь ты знаешь! Так что прекращай перечить матери и живо принимайся за пирог! Кацуки издал рычащий звук и, матернувшись себе под нос, направился обратно. Хоть и рецепт пирога с яблоками был простой, постоянно причитающая и дающая советы мать выводили его из себя, отчего он переборщил с сахаром, и на кухне ещё долго стоял гул громко спорящих голосов. Быстрыми и профессиональными движениями нарезая яблоки полукругами, краем уха он слушал вечерние новости. Как и в прежние дни, рассказывали про тот или иной чрезвычайный случай, про героев, спасших людей, что-то там о новых постановлениях и законах, ничего особенного, скукотища. «Ну, хоть про спортивный фестиваль забыли», — подумал Кацуки, засовывая тесто для пирога в духовку, закидывая кухонные принадлежности в раковину. Потом помоет. — «Как поступила новая информация, было совершено нападение на группу героев. Как сообщает полиция, один из них, герой по прозвищу «Дикий Медведь» скончался, двое других находятся в тяжёлом состоянии. Нападение было совершено ночью, во время патруля, никем иным, как одним из самых разыскиваемых преступников, Пронзателем. Поймать, к сожалению, его не удалось, но на помощь в поиске преступника уже согласились несколько героев. По последним данным, Пронзатель числится как самый жестокий серийный убийца, в числе его жертв насчитывается около семидесяти человек, все они были либо задействованы в преступных связях, либо в денежных махинациях. Какими бы ни были его поступки, поймать и обезвредить его является прерогативой полиции и про-героев… » Кацуки нахмурился. Он недавно узнал про этого ублюдка, что рубит людей направо-налево. Именно от таких психов и нужно избавляться в первую очередь, и блондин считает, что, став героев номер Один, мигом расправиться с такими отбросами, поскольку этому миру не нужны такие люди. Он избавится от всех ублюдков, портящих этот мир, ведь герои так и поступают. Борятся со злом. Но этот злодей… … злодей ли? — Ты скажешь уже, к кому мы идём? — угрюмо буркнул Кацуки, когда они с матерью вышли из дома. Приближались тёплые деньки, и этим вечером похолодание не ожидалось, поэтому Кацуки надел только тёмную облегающую майку и такие же тёмные штаны. Он машинально поправил широкий браслет на правом запястье, устремляя взгляд на стоящий рядом фонарный столб. В голову тут же бросилось воспоминание месячной давности. Сгорбленная спина, накинутый капюшон, из которого торчали длинные зеленые волосы, блеснувший на свету пирсинг на нижней губе и край видимого уха. И взгляд… словно ходячий мертвец. Это чертовски бесило. Кацуки невольно вздрогнул. Если он ещё раз увидит этого фрика, то точно убьёт, или набьет хорошенько это бесчувственное лицо, за то, что подвернулся на пути. За то, что на его запястье теперь, как клеймо, выделяются самые ненавистные слова. За то, что попался на удочку этой судьбы, мать её. Незнакомец ещё не знал, какой яростный огонь бушевал в душе блондина от одного только воспоминания об их встрече. Нет, ну что за хуйня, позвольте спросить?! — Мы пришли, — оповестила Мицуки, звоня в дверной звонок. Кацуки встал в ступор перед самим домом. Этот дом… блондин начинает соображать, кто решил в нем поселиться. Бакуго, хоть и ненавидел разного рода сталкеров, ради интереса и только просмотрел в городском архиве информацию про этот дом и кто в ней жил. Больше всего его привлекло именно то, что семья Мидории действительно проживала там. Но по каким-то причинам они оттуда съехали. «Здесь… живёт кто-то?» На данный момент там проживали какие-то старики, но позже они решили уехать из этого дома, а потом по счастливой случайности туда переезжают другие… какое подозрительное стечение обстоятельств, чтоб его. Если это будет гребаный Мидория, то Кацуки не сдержится и взорвет его лицо до угольков. — Не стой, как идиот, подойди быстро! — из размышлений его вывела старуха, притянув сына за шиворот майки. Блондин уже хотел было испустить на нее весь словарный запас, но запнулся, уставившись на открытую дверь. — О, добрый ве… — зеленоволосый таращился на гостей своими огромными глазищами с ещё невообразимо большими синяками под ними. Они бы так и стояли молча, пока к ним не протиснулась небольшого роста женщина, радушно впуская пришедших в дом. Кацуки чувствовал, что на него до сих пор пялятся, и сильно сжал кулаки. Но яростный взгляд двух прищуренных алых глаз привел этого фрика в чувство. — Мальчики, ну чего на пороге столпились, проходите на кухню, — позвала их Инко. Этот ублюдок встрепенулся и промямлил что-то себе под нос. То, что его глаза избегали контакта с красными, выводили Кацуки из себя. Да уж, этот вечер обещает быть весёлым. Мамаши болтали без умолку, будто старые подруги. Зеленоволосый сидел перед Бакуго, но за весь вечер ни разу не посмотрел на него, устремляя свои глазищи то на свою чашку, то в приоткрытое окно, но только не перед собой, словно боится. А Кацуки, напротив, прожигал того яростным взглядом, всеми силами пытаясь понять, почему именно этот урод стал его соулмейтом. Просто какой-то задрот Деку. Прошёл месяц с момента их встречи, и этот парень заметно изменился. Наконец, постриг свои паклы, и зелёные короткие волосы теперь топорщились в разные стороны, исчезли все пирсинги на губе и ушах, создавая образ обычного пацана. Хоть в доме было тепло, этот фрик надоумел надеть водолазку, поверх которой напялил самую ужасную майку, что Кацуки видел в своей жизни. Но само лицо… бледное и осунувшееся. Он постоянно хмурится, отчего складки у переносицы и тёмные круги под глазами создают образ самого заебавшегося человека в мире. Кацуки этот пацан бесит всеми фибрами души, даже Киришима, его одноклассник, не вызывает такой гнев блондина так же, как этот Деку. Блять, его просто игнорят! Это последняя капля. Сделав вид, что он случайным образом уронил ложку близ зеленоволосого, Кацуки замечает, что на него посмотрели. Заинтересованно, испуганно, отрешенно и настороженно. Эта секунда показала все эмоции на лице ублюдка, что всеми силами старался их скрыть от Бакуго. Когда, наконец, их мамаши вдоволь натрепались, они собирались уходить. В этот момент Бакуго прошёл мимо Деку, задев плечом. — Выйдем. Деку вздрогнул, но ничего не сказал. Словно ожидал этого. Кацуки подавил гортанный рык. Напряжение между ними стремительно возрастало с каждой секундой, проведённой в тишине в тёмном переулке надвигающейся ночи. Зеленоволосый даже не поинтересовался, куда они идут. Он что, на голову отбитый, раз соглашается идти по тёмным переулкам, не зная, куда его могут завести? Похоже, Бакуго потрясающий актёр, раз уж Деку за все время не заметил, как блондин желает его покромсать на части. Обернувшись по сторонам и проверив, что никого поблизости нет, Бакуго резким движением повернулся и пригвоздил ублюдка к стене, сильно сдавив рукой горло. Этот пацан стал ещё больше бесить Кацуки своей безразличностью на лице. — Кто ты, блять, такой? — прорычал ему в лицо блондин. Хоть зеленоволосый и кажется на пару лет старше, ростом они почти одинаковы. Схватив Деку за правую руку, он наглым образом стянул рукав вверх, являя миру красноватую надпись со своим именем. — Рад с тобой познакомиться, Бакуго Кацуки, — его голос звучал тихо, но Бакуго точно различил в нем нотки сарказма. Ладони вспотели, отчего он занёс руку перед лицом фрика, сверкая небольшими взрывами, чтобы осветить пространство. Зелёные глаза спокойно покосились на его руку, а потом направились прямо в алые, пригвоздившись на них прямым и изучающим взглядом. — Ты тот ещё конченый, ты это знаешь? Ублюдок, я уже целый месяц хотел убить тебя, у тебя совсем тормозов нет, раз переехал жить в этот район. — Так ты все это время думал обо мне, Каччан? Я польщён. Он захрипел, поскольку хватка у его горла усилилась. — Какой нахуй Каччан? Ты идиот, каких ещё поискать нужно. Слушай внимательно, задрот: вся эта поебень с соулмейтами и прочей херней меня вообще не колышет, ясно? Вбей в свою тупую башку хорошенько, что ты для меня никто, и притворяться приятелями или что-то типа того я не стану. Забудь, а если не сможешь, я оторву тебе руку, чтобы соблазна не было. — Уух, как ужасающе, я впечатлен,— зеленоволосый хмыкнул, приподнимая тонкую бровь. — И ты хочешь стать героем? С твоими навыками угрожать и пытаться всех убить ты годишься на кого-то похуже… — Закрой пасть, ублюдок Деку. — Вообще-то, меня зовут Изуку… — Мне похуй, кто ты там и как тебя зовут. Ещё раз попадёшься на глаза, я точно тебя убью. — Кацуки на всякий случай приложил его голову к бетонной стене, и швырнул того на землю. — Пытаешься вызвать у меня страх, хах, у тебя это почти получилось. Главное слово почти, — прохрипел зеленоволосый, откашливаясь. И, как ни в чем не бывало, встал на ноги, отряхивая уличную пыль с уродской майки. — Хотелось бы поговорить с тобой побольше, но, как я полагаю, диалог у нас не состоится. Эх, а мне хотелось бы рассказать немного о себе… — Просто заткнись, ублюдок. Ещё одно слово, и… — И что? Вознамеришься убить меня? — этот фрик ещё и засмеялся. Кацуки закипает. — Бросаться лишь угрозами, и ничего не предпринимать для этого, так не интересно… Договорить ему не дала резкая боль на скуле. Дотронувшись до места, куда ему секунду назад врезали, зеленоволосый сплюнул, стерев струйку крови у края губ. — Это было неожиданно. — Как видишь, словами на ветер не бросаюсь. Следующий удар придётся посильнее. — Да уж, не собирался я сегодня драться, но, раз уж обстоятельства заставляют… Не договорив, Деку рывком бросился на Бакуго, что успел увернуться в сторону. Недолго думая, Кацуки подорвался на месте, занося правую руку для удара. Зеленоглазый чудом избежал удара, пригнувшись и схватив блондина за левую руку, резко потянув вниз. Бакуго рыкнул и направил свой взрыв в его живот. Парня отбросило на несколько шагов, но тот тут же поднялся на ноги, глотая ртом воздух и засунув руку в карман своих джинс. Кацуки слышал, как фрик чертыхнулся себе под нос. — Твои рефлексы впечатляют. Не зря ты выиграл первое место на спортфестивале. — Сдохни уже! — Кацуки взлетел в его сторону, подлетя на отдаче от взрывов перед зеленоволосым и тот, ожидая прямой удар, удивился, что Бакуго очередным взрывом оказался сбоку от него, направляя удар в голову. Парень вдруг отпрыгнул назад, занеся ногу крайне близко с головой Бакуго, и тот благодаря лишь своим рефлексам схватился за голень и отшвырнул от себя, но этот ублюдок каким-то образом сумел утянуть Кацуки за собой. Переведя дыхание, блондин приподнялся на локтях, бросая хмурый и уничтожающий взгляд на лежащего и задыхающегося рядом зеленоглазого. — Уже сдался? — презрительно усмехнувшись, Кацуки поднялся, возвышаясь перед своей жертвой. Красные глаза недобро блестнули в темноте. — Почему не используешь причуду, а? Так ты ещё тот слабак. В ответ на это Деку обнажил зубы в широкой и натянутой улыбке, откидывая голову. — Бьёшь как баба, — захрипел тот и задохнулся, получив по открытому боку. Сжавшись, он принимал удары один за другим, но в один момент ухватился за ногу и смог сбросить взбешенного Бакуго на землю, нависая сверху. — Могу сказать лишь одно, — начал тот, столкнувшись кулаком с челюстью блондина. — Я беспричудный. Такова жизнь. Твои удары слабее, чем я получал в детстве за то, что родился таким бесполезным. Пока обо мне хватит. Что можешь сказать о себе? Каждая фраза сопровождалась ударом по лицу, по груди или рукам. Напрягшись всем телом, Бакуго поднял торс и со всей силы пришёлся причудой по запястью этого ублюдка, отчего тот отпрыгнул, хватаясь за кровоточащую руку. — Мне нечего говорить такому мусору, как ты. — Кацуки, размяв руки, с отвращением посмотрел на лежащего поодаль поверженного противника. — С нетерпением жду, когда ты сдохнешь. Бывай, ублюдок Деку. Да уж, их встреча прошла не очень хорошо, но Бакуго обещает самому себе, что при следующей встрече взорвет не только руку, но и все тело, выкинув его в реку. Кацуки направился к выходу из переулка, совсем не обращая внимание на обращенный в его сторону взгляд ярких прищуренных глаз.***
Изуку плелся по пустынной улице, сгорбившись и скрыв лицо за глубоким капюшоном. Запястье ныло, и даже холодная мазь не помогла избавиться от боли. Парень почесал больное место, мысленно возвращаясь в тот самый момент. … такому мусору как ты… Изуку сморщился, украдкой бросая взгляды усталых глаз на прохожих. Mark 3 с глушителем в кармане приятно оттягивал своим весом. Изуку просто решил прогуляться. И зачистить один из районов, потому что скучно. Отчего-то от этой мысли появляется неприятная желчь в горле. Изуку мотнул головой, глазами разыскивая необходимую цель. Один из нужных ему героев сейчас совершал патруль. Отлично, самое время. Сдохни. Мидория встрепенулся и застыл. Нет, не время сейчас думать об этом… «Какой же ты жалкий, Изуку, » — насмешливо твердит внутренний голос. — «Даже твой соулмейт желает тебе смерти. Рад ли ты такой жизни?» — Замолчи, — шепчет парень, прикусив изнутри щеку. Грудь неприятно сдавливает, а в глазах предательски защипало. «А ведь все могло бы быть по-другому. Ты сам отвергаешь себя, и вот что получил за это.» Отвергаю? Себя? Изуку усмехнулся. Спор с самим собой — один из первых признаков шизофрении. «Просто прими себя, и станет легче.» — может, Изуку и правда сошёл с ума, раз почуял, как холодок колюче пробежал по спине, покрывая кожу мурашками. — «Ты же не хочешь повторить событие годовалой давности?..» Мидория зажмурился, сильнее покачав головой, отгоняя мысли и этот противный внутренний голос. Нет, нет, сейчас не время вспоминать… «Либо прими себя, либо умри.» — Изуку не понимает, почему голос продолжает шептать на ухо, продолжает давить на грудь, сдавливая сердце крепкой хваткой. — «Продолжи свое дело. Ты ведь… хочешь стать героем, ведь так?» Изуку сглотнул, ускоряя шаг. Ветер обдувал лицо, слезы неприятным ощущением застывают в уголках глаз, покрывая кожу плёнкой. Он сжал ствол до побеления костяшек. Мысль о дальнейшем убийстве не приносит удовольствия, только плохое предчувствие. С нетерпением жду, когда ты сдохнешь «Ну же, давай, прими себя.» Сдохни уже! «Тебе станет легче, если станешь, наконец, сам собой. Никто тебя не примет. Ты одиночка, пойми уже! Всё пытаешься скрыться от настоящего себя, настоящий трус.» Сдохни… Сдохни… Сдохни… Изуку остановился. Истерический смех разнесся вокруг. Изуку боится всего. Изуку трус, бесполезный, беспричудный. Да, его смерть решила бы все проблемы…