Прошу, не оставляй меня Я просто глупое дитя
Everything Would Be Fine — Alx Beats — Где это… я? — с трудом выговаривает Изуку, раскрыв тяжёлые веки. Кромешная темнота, даже рук перед глазами не видно. Он поднимается на ноги и осматривается. Вокруг лишь пугающая темь. Мидория пытается сделать шаг, и вскрикивает от боли в ступне. Нащупывает опущенной рукой место и чувствует острые осколки. Стекло. Разум Изуку не предвещает ничего хорошего. Он поднимает глаза в тот же момент, когда видит исходящий издалека свет, и охает от удивления. Он должен идти. Должен идти туда, должен. Ноги ступают по кускам разбитого стекла, они пронзают ступни невыносимой, жгучей болью. Шаг за шагом, все медленнее, все тяжелее идти вперёд, но он должен. Потому что впереди него блещет свет. Потому что там его ждут. За ним следует длинная кровавая дорожка, она тут же впитывается в прозрачную поверхность, окрашивая кусочки стекла в бордовый, заливая помещение темно-красным приглушенным цветом. Он не чувствует своих ног, но продолжает идти. Ещё один шаг, и ещё, и ещё… Он дойдёт, обязательно дойдёт. Слезы боли сменяются слезами счастья. Изуку протягивает дрожащую руку в сторону него, этого человека, умоляя взять его за руку, успокоить. Он пытается кричать, но изо рта вылетают только хриплые стоны. Человек поворачивается лицом к нему. Хмурится, как в первую их встречу, исподлобья глядит на жалкий вид Изуку. И протягивает руку в ответ. Зеленоволосый радостно улыбается. Остаётся всего пару сантиметров, чтобы их пальцы соприкоснулись и сплелись воедино… Блондин вдруг опускает безвольную руку почти в тот момент, когда Изуку почти дотянулся до нее. Смотрит на Мидорию широко раскрытыми красными глазами, изо рта течёт струйка крови, за ней ещё одна и ещё, пока он не опускает взгляд вниз и видит воткнутый в его живот кусок металла, похожий на кухонный нож, и спадает к ногам Изуку. Куски стёкол тут же увеличиваются в размерах, пронзая тело насквозь, впитывая горячую алую кровь. Изуку падает на колени, не обращая внимание на невыносимую боль в почти отнявшихся ногах. Он рвёт глотку в немом крике, держа остывающее тело в руках, из глаз рекой течет солёная влага, обжигая кожу. На него опускается тень. Изуку медленно поднимает взгляд на обтянутые кожаными брюками ноги, на длинную тунику, на зажатый в руке кухонный нож, с которого капают капельки красной жидкости на мирно спящего блондина. Мидория в ужасе глядит на лицо перед собой. Зелёные блестящие глаза с укором и насмешкой смотрят на него, улыбка становится все шире, превращаясь в сумасшедший оскал. — Это ты сделал… — шепчет пронзающий голову острыми иглами голос. Изуку открывает рот и задыхается в кашле. Его горло начинает возгораться, обугливая кожу… — Эй, эй, Мидо-чан! Хватит игнорить, это жутко бесит! — Шоги тормошил притихшего Изуку за плечи, слегка ударив пару раз по щекам. Мидория вздрогнул и часто заморгал. — Достал уже витать в облаках! Я тебе тут новости рассказываю, а ты и не слушаешь… — Да, да, прости… просто задумался, — негромко ответил парень, сосредоточенно грызя леденец и уставившись невидимым взглядом в точку на асфальте. Он удобнее сел на скамейке, положив подбородок на худую согнутую ногу. Шоги устало вздохнул и опустил голову, поправляя очки. — Зачем ты привёл меня, под вечер, почти что в самый центр города? Звонил, что срочно, я аж чуть с кровати не грохнулся, сломя голову ехал к тебе, а что получил? Если не ответишь сейчас же, я тебе врежу! — У меня есть одно дельце, — медленно пояснил Изуку спустя пол минуты, не отводы взгляд от того же асфальта. Леденец уже закончился, и парень грыз палочку, не обращая внимание на вспыльчивого собеседника, что-то бурчащего себе под нос. Он думал, думал обо всем. В особенности его мысли сводились к недавнем сну, и, честно сказать, Мидория слегка запаниковал. Его перестали мучить кошмары всего пол года назад, и вот снова они заявили о себе, а это нехорошо. Отчасти Мидория знал причину, но не хотел зацикливаться на ней, отодвигая подальше нерешенную проблему. Ему сейчас это ни к чему. — Дельце, дельце, что за дельце, черт возьми?! Твою мать, малец, да ты только посмотри на себя! — уж слишком громко воскликнул Шоги, отчего проходящие мимо люди недовольно покосились в сторону вспыльчивого мужчины, но тому было по барабану. Он потряс Мидорию за плечо, другой рукой растрепав волосы на макушке. Изуку нехотя повернулся и бросил на Шоги недовольный взгляд сощуренных зелёных глаз. — Что со мной не так? Я просто задумчивый немного… — Задумчивый? Хрена с два! Когда в последний раз ты спал или хотя бы ел, я словно с мертвяком разговариваю, — через недовольно звучащий голос Шоги можно уловить каплю тревоги и сочувствия. Изуку тихо хмыкнул. Отчасти Шоги прав. Парень не мог заснуть или хотя бы нормально выспаться вот уже две недели подряд. На это были разные причины, начиная с учёбы, занимающей почти все время, самокопание, стресс, сны, что не дают покоя, и ещё одна проблема, свалившаяся как снег на голову. Трудно признавать, но у Изуку началась самая настоящая ломка. Трясущиеся руки, беглый взгляд, голодание… он не может сосредоточиться, все мысли занимает совсем другое, что оказывает отрицательное внимание на учёбу. Темы становятся все сложнее, а Изуку все труднее выучить горы материала, что им задают. Да и ложится он поздно ночью не только из-за бессонницы. Просто он каждую ночь перед сном чистит одну из своих «игрушек», натирая ту до скрипучего блеска. Если не может использовать, нужно хоть как-то занять требующее свою дозу нутро. — Однозначно, ты просто чахнешь. Когда это началось? Является ли причиной твой уход из нашей группы? — Шоги попал прямо в точку. Изуку на его слова нахмурился и быстрым движением выбросил в стоящую неподалёку урну палочку от леденца, принявшись теперь грызть ноготь большого пальца. Парень даже допустил себе мысль, что Шоги просто переживает за него, как отец, но зеленоволосый знает его уже давно, а проявление заботы или сопереживания не такие уж и постоянные гости в натуре этого мужчины. — Всего понемногу, я полагаю, — размыто ответил Мидория, наконец, встав со скамьи. Шоги недовольно пробубнил себе под нос, очевидно, восполняя весь свой запас нецензурных слов, и пошёл следом за идущим впереди зеленоволосым. — Как поживает твоя дочка? — равнодушным тоном спросил Изуку спустя пару минут, найдя что-то интересное в разглядывании проезжающих мимо машин. Шоги прыснул в сторону, застегивая куртку и накидывая капюшон, ибо начал моросить мелкий дождь. Изуку будто совсем не заботила погода: хоть на улице холодает с каждым днем, сейчас он разгуливает в спортивных шортах поверх чёрных лосин, в зелёном свитшоте с котёнком на груди, и красными конверсами с тонкой подошвой. Определённо, внешний вид паренька привлекает внимание встречающихся зевак, но взгляд тёмно-салатовых глаз из полуопущенных век отгоняет весь интерес. С этим парнем точно не все в порядке, — подумал Шоги, нахмурившись. — Если тебе была интересна жизнь моей дочурки, то просто пришёл бы ко мне домой и сам спросил у неё, — вскоре ответил мужчина, бросая взгляды на неоновые вывески кислотных оттенков. — Вы с ней неплохо ладили когда-то, но сейчас ты совсем перестал с ней видеться. Ей уже шесть годков, кстати, не верится, что дети так быстро растут. Не успею оглянуться, как она выскочит замуж и заведёт себе свою семью. Вот так вот. — Нам сюда, — прервал Изуку, указывая тонким пальцем в сторону ларька, торгующего уличной едой. Шоги изогнул бровь. — Жрать захотел? — Не совсем, — ответил тот, расплатившись за имагаваяки с сыром, что держал в бумажном пакете в руках. Горячая выпечка источала приятный и соблазнительный аромат. — Ну ладно, дальше куда? Изуку продолжал молчать, ведя Шоги в незнакомом направлении. Мужчина насторожился, решив спросить прямо, схватив парня за плечо. — Что за херня происходит с тобой, пацан? Харе меня по улочкам водить! Я здесь не ради прогулки припёрся, так что выкладывай! — грозный голос привёл Мидорию в чувства. Он поднял лицо, скрытое за зелёными паклами, и облизнул сухие тонкие губы. — Если вкратце… то я наметил одно дельце, как говорил ранее… — проговорил Изуку, задумчиво теребя серьгу в ухе. — И хотел бы, чтобы ты помог мне. — Разве ты не мог обратиться к Тогиеши? Я думаю, что он справится лучше меня, если, разве, тебе не нужно хакнуть данные. — Шоги посерьёзнел. Он совсем не знал, какие мысли таились в этой зелёной голове, но нутром чуял, что попахивает чем-то плохим. — После того случая он не особо мне доверяет, — нехотя бросил Мидория, сморщив лицо. Шоги тотчас понял, о чем парень говорит, и умолк, отходя назад. Изуку снова погрузился в раздумья. Шоги шумно выдохнул, обратив свое внимание на жужжащий телевизор из приоткрытого кафе. Показывали вечерние новости. «... ться. А теперь к экстренным новостям.» — читала свою реплику ведущая. На экран выводят фотографию какого-то старикана. — «Сегодня был похищен ведущий доктор психологических и филологических наук. Как говорит следствие, похищение произошло около четырёх часов дня, когда профессор возвращался домой с проведённой конференции. Полиция заявляет, что похититель схватил мужчину в переулке рядом с его домом. Найденные улики показывают, что похититель, возможно, прячется в районе заброшенных заводов к юго-востоку от города. Причины и замыслы пока неизвестны. Полиция продолжает поиски… » — Да уж, не повезло старику, но, наверное, за дело взяли, — хмыкнул Шоги, повернувшись к угрюмому парню. Тот судорожно дёрнул плечами, оттягивая правый рукав свитшота. — Ты спрашивал, почему я позвал именно тебя, а не Тогиеши-сана, — сказал Мидория, наклонив голову так, что не было видно выражение его лица. — Ты не убьёшь меня за это.***
— Далеко ещё? — спросил Шоги, сворачивая на другую улицу. Машина скрипнула старыми шинами и разогналась по прямой, минуя жёлтый сфетофор. Изуку сидел на переднем сиденье, переключая радио с одной программы на другую. Резкие смены музыки давили на уши. — Перестань уже и лучше скажи, в какую сторону сворачивать, — шикнул на него мужчина, сосредоточенно следя за дорогой. — Через переулок налево, потом прямо и на выезд из города. — Выезд из города? Куда мы едем, черт возьми? — В одно место. — Я тебе это место на задницу натяну, загадочник хренов! Мидория приподнял уголки губ и отвернулся к окну, скучающим взглядом провожая пустошь у дороги. Он никак не мог усидеть на месте, все ерзал на сиденье, теребил ремень безопасности, дёргал ногой в такт тихой музыки из радио. Его тревожило и одновременно приводило в трепет дальнейшее дело, хоть и действовал он сгоряча. Если что-то пойдёт не так, если Изуку потеряет контроль… ради этого он и позвал Шоги. Чтобы тот смог образумить или дать отменного леща. Потому что Изуку понимает, что может не сдержаться, и несколько недель так называемого «поста» пойдут на смарку. Нужно держать себя в руках. Невольно он крепче приобнял свой затертый рюкзак, поглаживая ткань большими пальцами. Сердце бьётся сильнее, а жилки на шее вздуваются. — Кстати, хотел тебя спросить кое о чем. — Шоги бросил на него быстрый взгляд. Мидория подпер голову рукой о подлокотник, не оборачиваясь. — О чем? — У нас в кругах ходят слухи, что Пронзатель прекратил свою работу. Это прознали не только мы, но и другие ублюдки, что повылезали из своих нор, не чуя опасности. Дело принимает совсем другой оборот, не находишь? — Пронзатель, говоришь? А мне почём знать? Тогиеши-сан сам позволил мне уйти, и я возпользовался этим шансом, вот и все. Начну с чистого листа, забыв про вашу кампанию и всех вас в том числе. — Если ты забудешь, то не думай, что и другие тоже, — тихо произнёс мужчина. Изуку покосился в его сторону. Тот, как ни в чем не бывало, смотрел вперёд, в стёклах очков мелькали блики фар проезжающих мимо машин. — Что ты хочешь сказать? — Шоги показался Мидории уж слишком серьёзным. — Ты недавно упомянул про тот случай, — спустя некоторое время произнёс тот. Изуку напрягся всем телом, насторожив уши. — Это правда, что Тогиеши не особо тебе доверяет, как и всем остальным, но год назад он был слишком разъярен твоей выходкой. Поэтому за тобой так или иначе будут следить, чтобы ты не попал в какую-то передрягу и не вытряс все наши карты, если попадёшься. — Отчасти Тогиеши сам виноват в случившемся… — Ты так считаешь? — на эту фразу Изуку умолк, собираясь с мыслями. Действительно, ту резню он учинил сам, и, уж тем более, намеренно. Все же… — Ты принимаешь препараты? — снова подал голос Шоги через пару минут. Изуку наклонил голову вбок. — Да, — солгал он. Эти таблетки, что в него пачками пихали после случившегося, совсем притупляли все эмоции. Это Мидории жутко не нравилось, и после месяца приёма он спокойно выбрасывал их в мусоропровод. Странно, но без них парень чувствовал себя гораздо лучше. Смотря с какой стороны лучше… — Мы приехали, — оповестил Шоги, заставляя Мидорию вздрогнуть. Машина остановилась около небольшого сарая для крупнорогатого скота посреди поля. Изуку вышел из машины, протягивая затекшие конечности. — Не очень удачное место посреди ночи, не находишь? — хлопнув дверью, буркнул Шоги, угрюмо осматриваясь. — Наоборот, это самое идеальное место, — улыбка сама полезла на лицо. Изуку быстрым шагом пошёл к сараю, притаптывая мокрую от недавнего дождя траву. Шоги ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, устало опустив плечи. — А вот и мы! — слишком громко для такой местности воскликнул Изуку, со скрипом раскрывая деревянные ворота. Шоги замер, раскрыв от удивления глаза. — Это что, шутка?! — прошипел мужчина, хватая Мидорию за шкирку. Тот дёрнулся и недоуменно обернулся в его сторону, подняв голову. — Если ты думаешь, что я вздумал шутить, то ты очень ошибаешься, — с улыбкой на лице и жёстким взглядом Мидория казался в этот момент жутко. Шоги отпустил его и отошёл подальше, в тень, где тусклый свет от небольшого фонаря на столе не сможет до него дотянуться. Он точно сошёл с ума, — подумал он, пристально наблюдая за каждым движением зеленоволосого. Изуку словно не замечал на себе две пары глаз, лёгкой походкой приближаясь к стулу. — Простите, что заставил вас ждать, профессор, — спокойный голос с нотками уважения прозвучал очень пугающе. Седовласый мужчина, привязанный кожаными ремнями к стулу, что-то промычал, но приклееный скотч ко рту не давал ему произнести ни слова. — А мы вот вам еды привезли, угощайтесь. — Изуку кинул на стол пакет в имагаваяками, сам присаживаясь напротив, устроив локти на спинке стула. — Ой, точно, забыл, как же вы будете есть, сейчас мы это исправим. Мидория резким движением содрал скотч вместе с некоторыми волосами из густых усов. Мужчина издал болезненный стон, глотая ртом воздух. — Умоляю, пощадите, прошу!.. — Я не настроен слушать просьбы, профессор, на меня это не действует, — весёлый настрой паренька тут же сменился на строгий и серьёзный. Он шатает рюкзак за лямку то в одну, то в другую сторону, приковывая взгляд зелёных глаз перед собой. Может от света, а может, от совсем других причин. — Ч-что вам от м-меня надо? — испуганным голосом произнёс седовласый. Пот стекает по лбу, спадая на грязную рубашку и порваный галстук. — Вы сами прекрасно понимаете, о чем я, — нетерпеливо ответил парень, выискивая что-то в рюкзаке. Тут он замер и блестнул белыми зубами в устрашающем оскале, натягивая чёрные перчатки. — Мне нужна информация, профессор, так что выкладывайте все, что знаете. И, если утаите или солжете, я это пойму. Мужчина пискнул от страха попытался отодвинуться назад, брыкаясь в кожаных кандалах. Он бросает на притихшего Шоги отчаянный взгляд, ища в нем своего рода спасение, но этот жест не остался незамеченным. — Не обращайте на него внимание. Он служит поддержкой в крайнем случае. «В крайнем случае?» — повторяет про себя Шоги, ещё сильнее сливаясь с темнотой, исподлобья наблюдая за этими двумя. — Так что же, продолжим нашу очаровательную беседу? — приторным голосом тянет зеленоволосый, приставляя к горлу профессора холодный металл керамбита, невесомо проводя по морщинистой коже. — Вы же профессор филологии и психологии, верно? Я бывал у вас на лекциях, может, вы и не помните меня, но ваша тема насчёт проявления родственных душ меня больно заинтересовала. Мужчина опасливо покосился в сторону придвинутого к его щеке тонкого лезвия, и морщился, когда керамбит оставил небольшую царапину. Изуку приоткрыл рот и наклонил голову набок, катая нож в руке, словно профи. — Так получилось, что я сам попался в эту ловушку под названием «родственная душа», — тянет Мидория, приподнимая правый рукав, обнажая белое запястье с выведенными красноватыми буквами, что складываются в имя. Шоги невольно подался навстречу, сощурился, пытаясь разглядеть имя. «Кацуки Бакуго. Кто это? Знакомый Мидории?» — подумал мужчина, отодвигаясь назад к стене. — Так получилось, что я столкнулся с ним совсем случайно, но Судьба, как она благородна, подумала, а почему бы и нет? Ведь, как я понимаю, метки на теле появляются после того, как родственные души заговорят друг с другом, вот поэтому соулмейтов в нашем мире не так и много. Профессор не сводил с парня испуганных глаз, но доля понимания пробежала в его взгляде. Изуку подался вперёд. — С научной точки зрения, судьба — вымысел, — тихо начал седовласый, все ещё дрожа. — Учёные выяснили, что появление соулмейтов связано с самим ДНК этих людей. В некоторых белках обнаружились «пробелы», которые имеются в типе другой родственной души. Когда они заговаривают… — Да-да, всю эту информацию можно с лёгкостью прочитать в Интернете, — перебил его Изуку, все быстрее закрутив в руке керамбит. Почесав острым концом висок, он направил его прямо на глаз мужчине. — Я вас не за этим приволок сюда. Учёные и многие из правительств утаивают от нас важную деталь, мне нужно знать её. Если не выдадите мне секрет, я выколю вам глаз и повешу его на шею. Надеюсь, я доходчиво объяснил? Профессор в страхе отшатнулся к спинке стула, зажмурившись. Шоги насторожился: вся эта муть с соулмейтами была ему незнакома, поэтому он сам не знал, что и ожидать. — Ну же, я в нетерпении! — усмехнулся зеленоволосый, поедая сырный пирожок. — Эта информация чрезвычайно секретная, я… я не могу озвучить её! Эта тайна пошатнет население… — Неужто все настолько серьёзно? Тогда вы просто обязаны рассказать её мне! Не бойтесь, я никому не расскажу, на остальных мне наплевать. — Нет! Я не могу этого сказать! — Похоже, вы совсем не поняли одну важную деталь, — Изуку устало вздохнул и полоснул ножом по бедру мужчины так быстро и неслышно, что тот ещё не до конца понял, что произошло. Но вот из разорванной штанины быстрой струйкой потекла алая, капая на пол большими каплями. Мидория откинул назад стул и схватил мужчину за горло, сдавливая в сильной хватке. — Вы не в том положении, чтобы задавать условия, профессор, — протянул Изуку в ухо мужчине, крепче сжимая старческое горло. Мужчина захрипел и раскрыл рот. — Выбор за вами: сохранить жизнь или сохранить секрет. Что выберете? Взгляд Мидории совсем изменился. Не был усталым, нетерпимым, весёлым… в его глазах блестела жгучая ярость. Шоги хотел было остановить кровопролитие, но Изуку вдруг сам отстранился от кашляющегося профессора. — Я… я скажу, — выдохнул он, опустив голову. — После тесного контакта «пробелы» соединяются, в связи с чем эту связь очень трудно сломать. Соулмейты ощущают друг к другу влечение, даже если один или оба не согласны с выбором, можно сказать, судьбы. А если с одним из них происходит несчастный случай… — тут профессор замолкает. Изуку пристально глядит на него сверху вниз слегка затуманенным взглядом. Ожидает, когда мужчина продолжит, сжимая и разжимая руки. — Если случается несчастный случай… связь рвётся, ДНК расщепляется, и другой соулмейт погибает… В помещении повисла напрягающая тишина. Двое пребывали в недоумении, третий погряз в вине, не сдержав обещания. Но тишина продолжала стоять, две пары глаз были направлены на притихшего парня. — Н-неправда… — зашептал он. Тело дрожало, то ли от страха, то ли от проникающего через щели холодного ветра, то ли совсем от другого. Он шумно втянул носом воздух и наклонился к лицу старика. — Повтори, я, похоже, не расслышал… — немного растерянно приказал Изуку, словно не веря ни единому произнесенному слову. Профессор сглотнул, шевеля руками в мёртвой хватке кожаных наручей. — Это… это правда, уверяю вас! Данная информация засекречена, чтобы не вдавать в панику народ. Такие случаи крайне редки, и поэтому не настолько опасны, но все-таки… — Что же… и что же делать? — Мидория быстро водил глазами в стороны, собираясь с мыслями. — Как же… то есть, если я умру, то и… — Это произойдёт после тесного контакта с соулмейтом… — Имеете в виду секс? Или что-то ещё? — Ну… не настолько радикально. Скорее, что-то вроде дружбы или хотя бы привязанности… — мужчина сначала смутился, но вскоре выдохнул, чувствуя, что накаленная обстановка спадает на нет. Шоги чудилось обратное: притихший и спокойный Изуку — один из наиболее опасных. Мидория стоял к ним спиной, опустив голову. Зелёные волны спадали на лицо, пряча от света. Тут тишину пронзил сначала едва слыщимый, но затем более громкий смех, скорее, истеричный хохот. Шоги и профессор замерли на месте. Изуку безумными глазами с красным отблеском повернулся к ним боком, крепче сжимая в руке керамбит до побеления костяшек пальцев. — Прошу, успокойтесь, будьте благоразумны. Мы все люди, умоляю, можно по-человечески все обговорить… Шоги должен был что-то предпринять. Ведь именно за этим Изуку позвал его сюда, так ведь? Ведь так, черт возьми? И он нашёл решение. В один прыжок преодолел расстояние и поставил перед Изуку деревянную доску с торчащими из нее ржавыми кривыми гвоздями. Мидория медленно повернулся в его сторону. — Не надо, — предупредил Шоги, покачав головой. Понемногу, но Изуку успокоился, опуская руку с ножом. — Я… я рассказал все, что вам нужно. Теперь… теперь вы отпустите меня? Шоги глазами задал Мидории тот же вопрос. Зеленоволосый прикрыл глаза и сжал губы. В ту же секунду на его лице расцвела лёгкая улыбка. Он приблизился к мужчине и присел на колени, освобождая сначала одну, затем и вторую руку. Шоги насторожился: не нужно отпускать этого мужика на волю, хоть он и не разглядел его лица под капюшоном, Мидорию-то он видел, а, значит, точно сдаст в полицию. Изуку не такой простак, раз не попадался за все время их совместной работы на Тогиеши, значит, у него есть план… До Шоги вдруг дошло, зачем он здесь. Если попробует ещё раз остановить Мидорию, то… Зеленоволосый вдруг остановился, задержав пальцы на последней пряжке ремешка на ноге. — Человек?.. С чего ты решил, что я человек? — профессор и бровью не успел повести, как шумно упал на пол, сраженный одним чётким движением руки с зажатым в ней керамбитом. Изуку провел вдоль горла, открывая рану от подбородка до ключиц, разглядывая трясущегося в болезненный судорогах старика, пытающего произнести слово, но получались лишь булькающие звуки. Когда тело окончательно остановилось, Изуку присел к нему, жутко и, отчасти, грустно улыбаясь. — Как такой, как я, получил родственную душу? — прозвучало грозно и отчаянно. Изуку был зол и опустошен одновременно. Шоги стоял на месте, не решаясь приблизиться. — Какими действиями я это заслужил? Мне… мне никто не нужен. Мидория протёр керамбит пиджаком убитого и встал на ноги, забирая рюкзак и опустевший пакет от еды. — Бери мешок и перчатки. Упакуем и выбросим куда подальше,— равнодушно произнёс Изуку, протягивая Шоги чёрный пакет. Краем глаза мужчина заметил, что руки парня дрожат.***
— Что дальше? — спросил Шоги, подняв голову к небу. — Не думаешь, что лес рядом с дорогой — не очень хорошее место, чтобы закапывать тело? — А ты видишь, что мы его закопали? — Изуку приподнял бровь. — Самое главное, что избавились от улик. Хотя маленькое письмо я все же оставил. Мне нужно, чтобы это тело поскорее нашли. — Что ты задумал? — нахмурился Шоги. Мидория приподнял уголки губ. — Покажу всем, что Пронзатель вышел на охоту.