Расшатанные

Громкое дыхание развеяло настороженную тишину. Молодой человек, облаченный в светло серую военную форму, торопливо перебирал ногами по узким коридорам и нервно поглядывал на наручные часы. Чертыхнувшись, он закусил губу и перешел на бег. Оставалось до назначенной встречи каких-то две минуты, а он еще должен был занести документы связистам. Но, видно, сегодня удача не на его стороне. Тут он резко остановился напротив нужного кабинета и постучался костяшками пальцев в дверь. Услышав сухое «входите», вошел в небольшой кабинет, обставленный только письменным столом и невысоким книжным шкафом. Молодой человек незаметно цокнул. Такая скудность совершенно ему не нравилась, хотелось передвинуть этот старый, потрескавшийся стол ближе к окну, а на подоконник поставить хоть один несчастный горшок с цветком. Незначительные детали, но так бы изменили атмосферу маленького, невзрачного кабинета. Но хозяин этого самого кабинета даже слушать не хотел и одаривал советчика холодным взглядом. – Прошу прощения за опоздание,- почтительно склонили голову. Тут на него подняли беспокойный взгляд голубых глаз. – Ты не опоздал,- взор метнулся к настенным часам. Молодой человек вздохнул с явным облегчением и упал на стул. Он прикрыл глаза, досчитал до десяти, а после уставился на сгорбившуюся фигуру. Перед ним за столом сидела измученная от недосыпа женщина в белой накрахмаленной рубашке. Ее светлые волосы были уложены в пучок, но несколько прядей выпали и придавали женщине неухоженный вид. Под глазами образовались синяки, а полные губы были искусаны и покрыты мелкими трещинками. Молодой человек больше не мог сидеть в неловкой тишине, потому кашлянул в кулак. Женщина резко встрепенулась, будто ото сна, и подняла на него голову. – Зачем ты меня вызвала, мама?- парень скрестил руки на груди и начал внимательней разглядывать побледневшее лицо напротив. Женщина нервно ему улыбнулась и стала сминать уголок документа. – Мне нужна твоя помощь, Хорватия,- нехотя произнесла она и подняла на него умоляющий взгляд,- Сербия пропал. Молодой человек тяжело вздохнул. Такого умоляющего тона и грустных глаз матери он не мог выдержать. Он сразу понял, что не просто так его вызывали в столицу. В последнее время его противоречивая жизнь только начала налаживаться, он смог освободиться от липкого чувства вины, наладить отношения с соседними странами и попросить у них прощение. Те, к счастью, пошли ему навстречу, на что хорвату было радостно. Тяжелые и мрачные мысли больше не обременяли его, чужие проблемы больше не тяготили сердце. Хорватия чувствовал себя, наконец-то, поистине свободным. И эта свобода ему дорого стоила, жутко было даже вспоминать тот мучительный страх перед его «союзниками». Как он скрывался от «оси», чтобы передать сообщения нужным людям, как трясся перед лидерами и опускал взгляд в пол, когда в его присутствии затаскивали очередного пленника или предателя, ставили того на колени и прикладывали дуло к виску. Однажды он подался течению, растворился в серости, крови и мерзости. Но его придуманный мир затрещал по швам, когда хорват очнулся посреди пыточной с клинком в кожаной перчатке и горой бездыханных тел. Тогда он возненавидел себя и стал проклинать тот день, когда пошел на сделку, заключенную перед войной. Но свою миссию он успешно выполнил, война, наконец-то, закончилась, его семья цела. Больше его ничего не волновало. Теперь-то он жил мирно на окраине страны и занимался своими делами. Хорватия давно хотел попробовать вырезать из дерева, а когда от него все отстали, когда все судебные процессы закончились, то он незамедлительно собрал свои вещи из старого дома и переехал. Тихая жизнь протекала, словно засахаренный мед, и этому он был несказанно рад. Только он успел забыться в идиллическом пузыре, как вновь ворвались в его жизнь. Хорватия тогда сидел на кухне и попивал чай с ромашкой, как раздался громкий стук в дверь. Он резко вскочил с места и нахмурил брови. «Кого могло занести в такую глушь, да так поздно?»- ругался он себе под нос. Хорватия ухватился за шпингалет и глухо оповестил нежданного гостя, чтобы тот отошел от двери на несколько шагов. Послышался тихий вздох с той стороны и шарканье ног, а после хорват резко отворил дверь и вперился гневным взглядом в испуганные карие глаза. Несколько мгновений протекли в полной тишине, а через секунду морщинка между нахмуренных бровей разгладилась. Хорватия опустил ручку двери и схватил за плечо худощавого парня. Тот только пискнуть успел, как его затащили в дом. Послышался оглушительный щелчок шпингалета, а в нос ударил умиротворяющий запах заваренной ромашки. Хорватия подхватил невысокого парня, усадил того за обеденный стол, а сам сел напротив. – Как ты меня нашел?- громким шепотом поинтересовались у гостя. Парень поднял на хорвата испуганный взгляд и приоткрыл от удивления рот, но не единого звука не издал. – Ты язык проглотил?- теперь и хорват озадаченно на него посмотрел. Он же никому не говорил, куда уехал, сжег все мосты, залег на дно. А тут в его мирную жизнь вновь врываются с чужими проблемами. Хорватия не был каким-то эгоистом или бессердечным, просто он устал от мерзкого чувства долга и вины перед другими. Устал от резких поворотов судьбы, устал постоянно просыпаться в страхе, что его семье что-то угрожает. А Сербия, его младший брат, был проблемой. От неловкой тишины зазвенело в ушах. Парень опустил узкие плечи и виновато уставился в поверхность стола, теперь-то идея обратиться к старшему брату казалась ему безумной. Младшего обволакивало странное чувство, которое он никак не мог описать, потому-то продолжал молчанку. Хорвату это, конечно, не понравилось, и он устало вздохнул и поставил перед растерянным парнем чашку с ароматным чаем. – Меня это начинает раздражать, либо говоришь, что привело тебя ко мне, либо иди спать и утром объяснишься,- безапелляционно заявил хорват. Времени было уже много, глаза слипались, а тут еще перед ним бессовестно отмалчивались. – А ты огрубел, братик,- наконец, Сербия поднял голову и уныло улыбнулся брату,- помниться, еще недавно ты так трясся надо мной, будто курица наседка, а сейчас даже ласковым словом не одаришь. Разве ты не рад мне? Хорватия поморщился. Он сжал ладонь в кулак и откинулся на спинку стула. – Братик,- перегнувшись через стол, обхватил смуглую ладонь хорвата и протянул своим деланным тонким голоском,- ты же умеешь хранить секреты? – Ты пьян? Опять настала гробовая тишина. Сербия только недоуменно похлопал ресницами, а после упал на стул и разразился смехом. Он вытер выступившие слезы и сжал маленькими пальчиками расписанную, белоснежную чашку. – Знаешь, после курса об алкоголе мне только мечтать,- грустно хмыкнул Сербия. Теперь настало время хорвату удивляться. Он вновь нахмурил густые брови и скосил глаза на настенные часы. Стрелка указывала без пяти минут двенадцать, а это значит, что пора гнать младшего спать. Но Сербия так доверительно на него смотрел, так умилительно поджимал пальчики, что Хорватии попросту не хватало сил разрушить идиллию. По его печальному взгляду и неуверенной улыбке было ясно, что младший брат готов выдать все, что тревожило его последнее десятилетие. – Какого еще курса?- умиротворенный настрой как рукой сняло. Хорватия переводил тревожный взгляд с горячей чашки на расслабленное лицо серба. Ему разве не больно, недоумевал хорват, но не сказал ни единого слова. Сейчас старшего волновало совершенно иное. Сербия поднес к губам чашку, глотнул разгоряченного напитка и скривился. Чай нещадно обжег ему язык и глотку. С громким стуком серб поставил чашку на стол. – Полугодовой курс лечения в психушке, братик, ты разве не слышал?- с обидой в голосе произнес Сербия, но заметив непонимание в карих глазах, то надул губы,- я-то думал, пол Европы уж точно об этом знает. Хорватия не выдержал и резко подскочил на ноги. Он с силой хлопнул ладонями о поверхность стола. Звяк, и расписанная чашка летит на пол. Сербия только ойкнуть успел от неожиданности, как его схватили за ворот льняной рубашки и подтянули через стол. – Что ты такое говоришь и, почему я узнаю об этом только сейчас?- клацнул зубами Хорватия, в его глазах плескалось раздражение и усталость. Сербия издал задушенный писк и радостно улыбнулся. Его окатила внезапная волна неоднозначных эмоций старшего брата. От чужого гнева и, возможно, тревоги хотелось завалиться на бок, свернуться в маленький комочек и заплакать от радости. Но такой возможности, к сожалению, у него не было, так как его удерживали крепкие руки. Сербия вцепился длинными пальцами за край стола, встал на носочки и ухмыльнулся. – Хорватия, ты же вроде был рад, когда избавился от меня тогда, так почему же сейчас тебя это коробит? До старшего только сейчас дошло, чем он занимается. Опять он забылся, опять вредит младшему брату. Хорват резко опустил ворот рубашки и упал обратно на стул. Подпер голову кулаком и зажмурился. – Потому что я волнуюсь, разве это не очевидно,- развел руками хорват и приоткрыл глаза,- если бы тебя здесь не оказалось, то я бы никогда не узнал об этом. – Ой, не смеши меня, когда-нибудь, да и узнал,- равнодушно бросил тот,- это, знаешь ли, не такой уж большой секрет. Только вот после такого интересного курьеза в моей жизни никто не захочет иметь со мной дело. Потому-то я здесь, мне нужна твоя помощь, а после мы никогда больше не увидимся. Вдруг, кухню озарила яркая вспышка, а после послышался грохот. Хорватия глаз своих с тонкого лица сводить не смел. Его эта новость, как и гроза за окном, шокировала. А Сербия сидел себе тихонько и печально глядел на лужицу остывшего чая под столом, а расписанная чашка валялась на боку неподалеку. На начавшуюся внезапно грозу серб не обратил никакого внимания, что несказанно удивило старшего брата. Тот помнил, как в детстве младший постоянно пугался громыхания и бежал скорее в комнату старшего брата, где и прятался под тяжелым одеялом. Да даже несколько лет назад серб шугался чужаков и прижимался к боку брата. А сейчас не один мускул на бледном лице не дрогнул. Связано ли такое поведение с таблетками, что пичкали младшего уже продолжительное время, Хорватии оставалось только догадываться. Но теперь Сербия здесь, а значит, никаких врачей, таблеток и матери. Ни это ли главная причина пребывания младшего здесь? – Какой у тебя диагноз? Сербия дернулся, словно от пощечины, и мрачно взглянул на старшего брата. – Это не имеет никакого значения,- пробурчал он. – Имеет, я должен знать к чему готовиться,- вскинулся хорват,- я больше не хочу видеть твои пустые глаза и маниакальную ухмылку. Да и все острые предметы придется запрятать. На лице младшего заиграли желваки. Он не хотел верить ушам своим, что слышит подобное от старшего. Серб сложил руки на груди и прищурился. – Я в порядке, так ты поможешь мне или нет?- грубо поинтересовался он. Его начинала раздражать данная ситуация, еще чуть-чуть и он не выдержит и уйдет. – Хорошо, что я должен сделать?- Хорватия сдался. – Вот и славно,- победно улыбнулся младший,- ты должен достать мне билет в один конец, и на этом расстанемся. Только вот лишних вопросов не задавай, пожалуйста. Хорватия тихо вздохнул, он догадывался, куда собирается серб. Похоже, его младший брат все для себя решил, потому хорват не будет ему мешать. Возможно, серб и правда нуждается в новом окружении. – Сербия,- покачал головой хорват,- это точно то, чего ты хочешь? – Что за глупые вопросы? – Просто спросил. Я хочу быть уверен, что ты не будешь никогда жалеть. Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, чтобы загладить свою вину. Сербия равнодушно окинул старшего взором и пожал плечами. Ему было все равно, что чувствовал и о чем думал его старший брат. Главное сейчас - это достать билет, и больше он никогда не увидит невыносимые лица людей, которые в последнее время начали действовать ему на нервы. Его выводят из себя постоянно хмурые и безразличные рожи личной охраны, что приставила к нему матушка, злит тоскливый и жалостливый взгляд младшей сестренки. Серб ненавидит общий дом, в котором его заперла собственная мать. Ему хочется орать во всю глотку от невыносимости и бить посуду, но тогда матушка вновь его отправит в лечебницу. Сербия скривился, везде мелькает его мать, в каждой его проблеме он видит мать. Иногда его посещали бредовые мысли избавиться от этой женщины, но он гнал их прочь. Легче было бы избавить этот мир от самого себя, но и тогда найдется кто-то, кто будет по нему тосковать. А причинять боль никому не хотелось. Потому единственным решением ему казалось уехать далеко-далеко, где его никто не найдет. Так будет легче всем, да. Младший осмотрел кухоньку и поджал губы. У брата неплохо, но он здесь не останется, потому что считал, что Хорватия в какой-то степени тоже виноват. – Я тебя уже давно простил,- соврал серб и повторил,- мне нужен билет. – Я понял,- прошептал хорват, встал из-за стола и предложил,- поспишь на моей кровати? Сербия усмехнулся и последовал за старшим. Хорватия доставал из шкафа дополнительный комплект постельного белья и скинул его на заправленную кровать. – Не утруждай себя, я могу и на полу поспать,- фыркнул он, но заметив двухместную кровать, то присвистнул,- а можем и вместе как в старые добрые. Хорват только хмыкнул, но никак не прокомментировал предложение брата. Раз он решил, что сегодня ночует на диване, то отступать не будет. Он продолжил заправлять постель, а когда закончил, то махнул рукой в приглашающем жесте и покинул комнату. – Спокойной ночи, братик,- проводил равнодушным взглядом Сербия и упал на мягкую кровать. Наконец-то, он может расслабиться. Дорога к домику старшего брата отняла много сил, а ему еще нужно попасть в другую страну и обосноваться там. Но это только завтра, сейчас его ждет долгожданный сон.

***

Стрелка часов медленно приближалась к полудню. Они сидят в тишине уже минут двадцать, но никто не хотел прерывать ее. Югославия то и делала, что бросала взгляд уставших глаз на своего сына. – Расскажи мне, что между вами произошло,- не выдержал Хорватия. Югославия облегченно вздохнула, но после поджала пухлые губы и уставилась в окно. Послышался всхлип. – Сербия, он… Он болен,- сквозь подступившие слезы еле проговорила она,- я пыталась ему помочь, но ему стало только хуже. Он постоянно сидит в своей комнате, с нами не разговаривает, а иногда дико смотрит, будто мы ему враги. Но это нет так! Я пытаюсь ему помочь. – Упекая его в психушку?- хмыкнул хорват. Он подпер щеку рукой и внимательно посмотрел на матушку. Югославия недоуменно нахмурилась. – Откуда ты это знаешь?- прошептала она, а через секунду с проблеском надежды впилась одержимым взглядом в старшего сына,- ты его видел? Он у тебя? – Нет, уже нет,- признался Хорватия,- как ты выразилась «Сербия пропал». Мне нравится этот оборот. Он лучше звучит, чем «сбежал от тебя», правда? Югославия всхлипнула, встала из-за стола и вцепилась в плечи сына. Хорватии пришлось подняться с места. – Пожалуйста, скажи мне, где он?- женщина сильнее сжала чужие плечи,- ты же понимаешь, что ему требуется помощь? Его рассудок… Неустойчивый, да. Хорватия скривился, он поймал себя на мысли, что тоже раздражается из-за пустяков. Югославия запиналась и обдумывала каждое слово, пыталась выразиться корректно. Но хорват не понимал, для кого она сейчас старается. Эти эвфемизмы попросту бесили, они не перед публикой, чтобы так выражаться. – Перестань так изъясняться, говори прямо, Сербия – псих, маньяк, истеричка, ненормальный, шизофреник или кто еще? Югославия широко раскрыла свои глаза и прикусила губу. Она резко отцепилась от хорвата и побрела к окну. Обхватив себя за плечи, женщина устремила взгляд в безоблачное небо, по ее щекам текли слезы. Только сейчас до нее дошло, как искалечила своего ребенка. Сербия пытался объясниться, но она его не слушала или не хотела слушать. Поведение сына ее пугало, но после того, как тот вернулся из лечебницы, стало только хуже. И от этого становилось тошно. Ситуация усугубилась, когда от нее отвернулись социалистические страны. Единственный мужчина, который мог утешить ее, прижать к крепкой груди и ласково погладить по голове, тоже покинул ее. Даже родные дети разъехались. Теперь у нее осталась малышка Черногория, да и то женщина боялась, что та последует за старшими братьями и бросит ее, как станет чуточку старше. Вторым ударом стал побег Сербии из общего дома. Она глазам своим поверить не могла, когда не нашла своего чада дома. Приставленная охрана только виновато глаза в пол опускала. Женщина тогда с кулаками накинулась на рослых мужчин, но те быстро ее успокоили и заверили, что незамедлительно начнут поиски. Они пообещали ей, что из-под земли его достанут и приведут домой целого и невредимого. «А он прав, я тоже больше не доверяю тебе, ты проявляешь недружелюбие»- как гром среди ясного неба мелькнула брошенная не так давно фраза Сербии. – Союз…- тихо пробормотала она себе под нос, развернулась лицом к Хорватии и радостно осклабилась.