***
Звонок будильника противно прокукарекал на кухне, заставляя поднять голову мальчугана. Аид в эту ночь не спал ни на своей кровати, ни на диване, уступая последнее ложе Куффену. Мелкий решил не оставлять Луку одного на ночь искать информацию для его будущих рук, для протезов. Поэтому остался вместе с ним, продолжая выписывать и искать нужный им материал по книгам, даже когда его друг перешёл в мир Морфея. От своего проекта юноша пока-что мог отдохнуть, Марк пообещал, что раздобудет все нужные им вещества и ингредиенты. Детсадовец дёрнулся от неприятного звука будильника. С головы упал учебник по неврологии (наука/научная дисциплина, которая изучает нервную систему), который прикрывал лицо храпящего мальчишки. Поочерёдно моргая со сна глазами, Аид осмотрелся, пытаясь понять откуда исходит звук в темноте лишь под свет луны за окном. Тяжело приподнявшись на ноги с пола, мальчишка пошатнулся на своём месте, из-за временной темноты в глазах. Далее парнишка похромал к возможному источнику звука, после чего отключил его с тяжёлым вздохом. Был уже конец октября. Держась за кухонный стол руками, мелкий постепенно привыкал стоять на ногах, хоть это и давалось с дискомфортом до сих пор. Привыкнув, он залез в глубь одного их ящиков на кухне внизу, доставая припрятанные запасы быстродействующего обезболивающего, лекарств от его порванных связок и разогревающих мазей, вывалив это на стол. Начал юноша с лекарств, запихивая в себя двойную дозу, жмуря при этом глаза. После чего помазал в области внутренних бёдер мазью, чуть приподняв край боксёров, а обезболюющее решил оставить на потом. Мелкий убрал все скляночки и баночки, однако достал новую коробочку с верхних ящиков. Налив воды в стакан и выдавив одну таблетку в блюдце, брюнет отнёс их в гостиную, поставив на журнальный столик близь дивана, на котором лежал уже проснувшийся солист, но сонный. — Не забудь выпить лекарство, — прошептал мелкий, трепля темноволосую макушку Луки, отчего тот мило зажмурил глаза. — Не хочу… Оно не вкусное, — закапризничал, словно маленький ребёнок Куффен, кутаясь в покрывало, которым его прикрыл Аид, когда тот уже уснул. — Почему вообще оно имеет такой противный вкус? — возмущённо пробубнил взрослый парень. — Это чтобы ты подумал перед тем, как соберёшься снова болеть, — с ухмылкой ответил детсадовец, собираясь идти. — Ты куда? –пробормотал сонным голосом солист, смотря на рядом стоящего соседа через ещё не полностью разлепившиеся глаза-щёлочки и слабой хваткой цепляясь за ладонь мелкого пальцами. — На тренировку, — зевнув, ответил Биллам, потирая глаза свободной ладонью. — Тц, может дашь своему телу хоть денёк отдохнуть, такие нагрузки ни к чему хорошему не приведут, — взволновано произнёс парень, на что детсадовец закатил глаза и выдернул свою ладонь из его, направляясь к тренажёрам, захлопнув дверь общежития. Юноша знал, что такой темп жизни сильно изматывает, он понимал это. Но чуть ли не ежедневные уговоры парня остаться сегодня утром в блоке, а друзей не нагружать себя. Всё равно они не могли заставить его избавиться от нагрузок. Аиду хотелось, чтобы хоть один человек в него поверил, похвалил его и подбодрил, сказав, что всё у него получится, а не жалел и не заваливал отговорками. Только никто не спешил становиться таким человеком, что расстраивало паренька. Однако друзья были правы в некотором роде насчёт его нагрузок… — Какая мифология преобладает в Норвегии, Аид? — задала вопрос студенту Калин Бюстье, однако в ответ последовала одна тишина. Мелкий сидел на последних рядах в лекционном зале, а точнее спал, прикрывшись открытым учебником, он умело использовал твёрдую поверхность парты, как подушку. На данный момент у них была пара по ОиКНМ (Обычая и Культура Народов Мира), которую детсадовец решился проспать из-за слабости во всём теле. Профессор ещё несколько раз попробовала позвать его и по имени, и по фамилии, но было безрезультатно, мальчугана мог разбудить только звонок на перемену. Поэтому, поднявшись к последним рядам, Калин решила проверить самочувствие её студента. — Аид! — женщина, возмущённо ударила ладонью по парте, на которой сонно развалился парнишка. На резкий и неприятный звук с вибрацией Биллам тут же поднял голову, в волосах которого было настоящее гнездо. Он пару раз зажмурил глаза, пытаясь прийти в себя, после чего перевёл свой полу-туманный взгляд на профессора. — О, мадам Бьюстье, здравствуйте, — подперев голову левой рукой с дурашливой улыбкой, по-доброму пробормотал пацанёнок, глубоко вдыхая воздух после небольшого сончаса. — Аид… Что с тобой стало? Ты уже которую мою пару просыпаешь, — детсадовец промолчал, угрюмо косясь на деревянную поверхность парты. — Ты же был хорошим учеником, я постоянно видела, как ты увлечённо сидел и слушал мои лекции, и записи у тебя всегда были. А сейчас… ты похож на какого-то лодыря, пришедшим ради галочки. Ты пал в моих глазах, Аид, — разочарованно произнесла преподавательница, разворачиваясь к нему спиной и спускаясь по ступенькам-рядам аудитории, звонко постукивая своими высокими каблуками. Она будто продырявила этим звуком саму душу паренька, цок-цок… И ещё один человек присоединился к тому огромному большинству, которое видит в юноше слабака. «Сколько может это длиться?..» — сам себя спросил Аид, незаметно протирая только выступившую влагу в глазах и закрывая уставшее лицо рукавами тёмной толстовки. «Твоя смерть может всё решить, » — ответ не заставил себя долго ждать, только от этого мальчишка, грохнувшись со стула на спину, резко вскочил. Он это слышал, но это был не его голос в нём присутствовали хитрые нотки мужского регистра. На последнем ряду лекционного зала никто не сидел. Стоя на ногах, юноша с бешено пульсирующими зрачками оглядывался по сторонам. Как быстро всё-таки детский смех приобрёл голос и научился составлять предложения. — Что-то случилось, Биллам? — уточнила женщина с нахмуренными в замешательстве бровями, видя нервозность своего студента. — Аа…. — Аид ещё раз огляделся по сторонам, с висков и по лбу тёк холодный пот. — Наверно, мне показалось… — ответил преподавателю юноша, также пытаясь себя убедить в этом, проводя по мокрому лбу ладонью. — Мадам Бюстье, а можно… — только собирался озвучить свою просьбу мелкий, как звонок, гласивший о перемене перед следующей парой, прозвенел прямо у него над ухом, оглушив. В таком состоянии мальчуган спустился вниз, только оказавшись внизу он начал слышать. — Ты что-то хотел спросить, Биллам? — холодно поинтересовалась женщина с аккуратной шишечкой на затылке из своих рыжих волос. — Ничего такого, просто хотел отпроситься в туалет, — махнул рукой Биллам, поправляя лямку рюкзака. — До свиданья, мадам Бюстье, — попрощался парнишка, выходя из аудитории навстречу приятелям и друзьям. Следующей у них следовал Спаринг, пара, на которой ребята могут показать свои навыки в боевых искусствах, было разрешено даже комбинировать их, создавая свой собственный стиль. Однако детсадовец не мог определиться, уставая в последнее время хлеще обычного. Сегодня он пустил ребят вперёд, несмотря на уговоры Луки остаться, а сам пошёл в туалет смывать с себя следы от выступившего ранее холодного пота. Провожал его грустный и встревоженный взгляд Куффена, который подозревал о некой нестабильности у мелкого в душе, поэтому уговорил отправиться втихомолку с брюнетом Агреста младшего, знающего другой вход в санузел, также и более незаметный путь и имеющего как раз сейчас некоторую нужду. «Что это было?..» — рассуждал брюнет, умываясь. Прохладная вода хорошо охлаждала эту бешеную горячку в его голове и мыслях, стекая по худому лицу юноши. Со сожмуренными глазами мальчишка поднял голову, выключив воду в раковине общественного туалета, после чего потёр прикрывавшие веки пальцами, разжимая их, чтобы увидеть сей свет. И лучше бы он этого не делал… В зеркале напротив него юнец увидел себя. Только не думайте, что это было просто отражение. На зеркальной поверхности было видно распятое тело с видом сверху. Глаза его в шоке широко раскрылись. Да, он не раз падал на тот острый выступ из снов, но юноша никогда не мог посмотреть на себя со стороны, всё происходило от первого лица. В зеркале было нечто ужасное, однако мальчуган не побоялся, а даже придвинулся поближе, чтобы рассмотреть. Там был нынешний он, бездыханный и мёртвый. В животе огромную дырень проделал, что странно, на этот раз металлический шпиль, уже запачканный стекающей кровью. На самом же «оружие» висели органы, из последних сил цепляющиеся за мелкие неровности, в них входили длинный, словно гирлянда, кишечник, толстый кишечник, как новогодняя мишура, и желудок, исполняя роль новогодней звезды, также за некоторые органы успели зацепиться выдранные шпилём позвонки. По телу девушки растекалась кровь, выходя даже изо рта. Алая жидкость стекала с пальцев рук и ног, с лица и волос, капая в бездну и собираясь в ушных раковинах. Испытывая животный страх внутри, детсадовец посмотрел собственному трупу в глаза. Они были полностью чёрными, даже белки заливала это тягучая темнота. Что-то в этом взгляде мёртвых глаз отпугнуло мелкого, он сделал шаг назад и наконец-то за долгое время моргнул после разглядывания своего трупа. Только вслед за этим появились кошмары и похуже. Отчего мелкий спиной отбежал назад, врезавшись в дверь туалетной кабинки, зрачки, пульсируя, бегали с одного тела на другое, а дыхание вместе с сердцебиением участилось, юноша даже стал задыхаться воздухом. В зеркалах по бокам отражались её друзья, а точнее, Адриан и Лука. Оба они стояли в зеркальной поверхности. У солиста в правом зеркале уже были новые руки, правда, их образ был размыт, также как и причёска его была слегка изменена. Парень грустно улыбался с такими же чёрными глазами, что и у её собственного трупа, стоя на коленях с простреленной грудью, о чём свидетельствовало большое кровавое пятно на серой футболке. В левом зеркале отображался Адриан. На лице его была изображена уже другая эмоция — злость, что выражалось в его оскаленных зубах и хмуро опущенных бровях. Однако глаза так же полностью заполняла густая и непроглядная темнота. Что насчёт тела… Руки у него были по локоть отрублены, а ноги по колено. Под местами разрезов с каждой секундой увеличивались лужи крови, тёмного, практически, вишнёвого цвета жидкости. Из глаз брюнета полезли слёзы, хотелось кричать, но ком в горле не давал этого сделать, так что он просто пытался отойти от этого ужаса назад, вот только каждый раз стукался спиной в закрытую кабинку, в то время как на него смотрели три пары смоляных и мёртвых глаз. — Ёбана… даже посрать нормально не дают, — возмутился чей-то знакомый голос, за спиной Биллама что-то щёлкнуло и из-за двери показался Адриан, который уставился на своего соседа. — Ты чего здесь забыл, мелкий? — Т-т-там…. Зеркала…т-труп-пы… — еле выдавливал из себя детсадовец, указав дрожащей рукой на ряд из трёх зеркал, всё ещё смотря на отражающую поверхность с таким же диким страхом. Блондин перевёл свой взгляд на зеркала. — Вы с Лукой ночью, что ли, страшилки смотрите, вместо того чтобы над его же руками работать? Нет, там ничего, — отрицал младший Агрест, то что видел его сосед. — Там есть! Т-т-трупы…я, ты и Лук-ка… — заикался юноша, однако сосед по блоку хорошо его огрел по голове, заставляя закрыть на некоторое время глаза от боли. — У меня такой вопрос, ты какую траву принимал без нас, недоросточек? — в спокойном тоне поинтересовался блондин. Однако на его вопрос брюнет не ответил, озираясь вокруг, а в особенности на зеркальные поверхности. Трупы исчезли…***
— Что ж, бойцы, сегодня вы снова проявите себя в рукопашном бою. Правила вы уже знаете, — отчеканил Роджерс, размерено ходя из стороны в сторону перед шеренгой из студентов. — Пары в боях на этот раз такие: Адриан против Вейхама, Лука против Тео, Аид против Феликса… — профессор так и продолжал перечислять, но Биллам его больше не слушал, пытаясь придумать хоть какой-нибудь способ победить нынешнего противника. Но в голове была та же пустота, что и в животе от голода. С утра парниша не успел ничем перекусить, убегая на тренировку. И как на зло судьбе пацанёнка они с кошачьим кормом должны были идти первыми. Хорошо, что хотя бы обезболивающее в ноги он успел себе вколоть. — Ну, привет, пигалица! — прорычал Феликс, подходя к его противнику на арене. Детсадовец поднял на него глаза и встал, как вкопанный. Глаза у его соперника были точь-в-точь, как и у тех трупов в зеркале, вот только… тело у него было цело, но руки… они были такого же смолянистого оттенка, что и глаза, и с длинными, звериными когтями…а улыбку чем-то напоминала чеширскую, только с более острыми зубами.