Маленькая Императрица

      «Чё-ё-ё-ё-ё-ёрт…» — пронеслось в потоке мыслей, состоящих полностью сейчас из матов и ругательств, детсадовца самое безобидное на вид словечко. Его голенькая и плоская задница без стеснения и какого-либо намёка на совесть демонстрировала всю себя, тем самым раскрывая ещё и настоящий пол, прямо перед соседом. Всё это дополнялось, словно «прекрасной» кровавой глазурью на торте, не самым лучшим ежемесячным циклом в жизни девушки. В это время солист, ошарашенный, стоял в дверях ванной, челюсть, казалось, ещё чуть-чуть и ударится об кафельный пол, а глазное яблоко выкатится, из-за широко раскрытых глаз. Он хотел лишь задать вопрос по поводу еды, а не всё это.       — Эээ… Ты не так понял… Я всё об… — застигнутый врасплох Аид не растерялся, начиная, хоть и с запинками, но говорить, знатно прифигевший с увиденного Лука отреагировал на это следующим образом:        — Ага! Щас! — с предъявой пискнул Куффен и выскочил из ванной, громко хлопнув после себя дверью, за ней ещё слышались несколько торопливых шагов в даль. Билламу была понятна такая сумбурная реакция соседа, он тяжело вздохнул, смотря себе под ноги.       «Надо ему объяснить. Есть ещё шанс, что он поверит моей лжи, ведь так?» — пожав в одиночестве плечами, рассуждал юноша, заменяя между собой чистую и грязную прокладку. «За что мне всё это?..» — выйдя из ванны, задался вопросом парнишка и потерянно стал оглядываться по сторонам, ища глазами друга или хотя бы силуэт знакомого соседа. Около минуты расстроенному произошедшим юноше понадобилось для того, чтобы заметить высокую и худощавую фигурку в проходе на балкон. Голова парня была опущена, а само тело было повёрнуто спиной. Порою было заметно лёгкое мотание головы его из стороны в сторону, будто там, в голове, у него велись какие-то свои споры или дебаты. Мелкий тяжело проглотил комок у себя в горле и медленно подошёл к нему, придумывая себе идеальное оправдание на ходу.       — Я могу всё объяснить… — тихонько совершал первые шаги в построении диалога после неловкой ситуации детсадовец, притронувшись легонько к его плечу.       — Фух… — солист нервно вздохнул в попытке себя успокоить. — И как же? — поинтересовался парень, потирая переносицу и сдерживая себя от взрывных эмоций, которые могли только усугубить ситуацию. — Как ты объяснишь кровавые прокладки? Отсутствие своего полового органа? Давай! Я слушаю! — сорвался Лука, хмуря брови.       — Понимаешь, здесь дело в чём… Чёрт, как стыдно это говорить… — начинал проявлять брюнет своё актёрское мастерство и «профессиональное» враньё в действии, специально добавляя к этому нервное почёсывание отросших на затылке волос, которые уже надо было состригать. — У меня наследственный геморрой на той стадии, когда задница начинает кровоточит, так сказать…вот. И как раз по этой причине я и пользуюсь женскими прокладками. С помощью них у меня не пачкается одежда. Представь, чтобы было, если бы я ходил и сверкал бы своим кровавым пятном на штанах в области задницы… — опустив взгляд в пол, но искоса поглядывая краем глаза за движениями поражённого от его вранья соседа, выдумывал историю на ходу пацанёнок. На это Куффен тихо усмехнулся, не веря его словам, но допрос продолжил.       — Хм, ладно… А как ты объяснишь отсутствие одного очень важного мужского органа? — парень повернул свою голову к мелкому и, сощурив хитро нефритовые глаза, тихонько наблюдал за его реакцией на столь колкий вопрос. Однако Аид не растерялся, выдумывая новую историю, перед этим пару раз переступая с ноги на ногу для вида.       — А это… В общем, пробрались тайно мы как-то раз с братанами на действующий военный полигон. Там мне хер дробью из ружья и отстрелили… отбив желание когда-либо туда возвращаться. Оставалась от этого органа одна головка, которую мне и пришили, однако хуй у меня после этого так и не вырос… — хорошо проявлял своё актёрское мастерство Биллам, добавив к этому ещё и печально состроенную мину, королева драмы, что сказать. Честно говоря, солист хотел усмехнуться из-за столь продуманной истории, рассказанной человеком рядом с ним, но сдержался, развернувшись к нему и лицом, и телом.       — В таком случае, если тебе нечего скрывать… Снимай штаны вместе с трусами, — предложил Лука с лицом полным пофигизма, для вида парень ещё скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как мелкий отреагирует на это предложение для доказательства.       — Заче-е-е-ем? — неодобрительно протянул брюнет, щёки его постепенно начали краснеть, а труды идти насмарку.       — Никогда не видел столь маленьких хуёв, интересно. Знаешь, в рассказанное тобой можно поверить, но всё равно остаются сомнения, — его лукавый взгляд так и ждал шоу и предвкушал развязку интриги. Он метался между двух огней, двух вариантов, двух его предположений. Парень даже готов был верить в отстреленный член внутри себя, так как характер у этого пацанёнка вовсе был не женский, о чём говорят его приключения. Но биологическое строение… Куффен слишком хорошо знал, что такое менструация и чем она сопровождается, живя в одном доме с матерью и младшей сестрой. Поэтому-то и возникали сомнения.       — А знаешь, что?! Х*й тебе через плечо! Мне и так было трудно рассказывать тебе свою столь постыдную историю жизни, а теперь ещё и показывать! — возмутился парниша тому, что ему не поверили на слово, развернулся и собирался уходить.       — У тебя хреново выходит врать, — с ухмылкой сказал правду солист ему вслед, ещё сильнее зля мелкого, после чего добавил то, что могло вполне поддеть и раскусить Аида, а так же расставить все точке над «i» в сомнениях солиста. — При первых днях месячных тебе лучше пользоваться ночными.       — Агрх… Да знаю я! Что, блять, поделать?! Они у меня кончились! — не поразмыслив над своими словами, прежде чем сказать, и ведясь на провокацию выкрикнул Биллам, однако после нескольких секунд звенящей тишины с ужасом закрыл себе рот. — Давай, представим, что ты ничего не слышал, а? — тихонько прошептал мелкий, оборачиваясь к шокированному и остолбеневшему соседу. Казалось, что сейчас у него над головой вертится старый значок загрузки Windows 7.       — … Так…ты… ДЕВУШКА?! — глаза у него стали по пять копеек, парень смотрел на правдоподобно переодетую в юношу девчонку и показывал на неё пальцем с ужасом в глазах. — А они разве не в платьях ходят и не красятся обычно?.. — пробубнил себе под нос солист, всё ещё находясь в состоянии шока.       — Нахрена так орать, у меня уши аж заложило… — возмутился юноша и для вида, мизинцем прочистил левое ухо, разворачиваясь всем телом к нему. — И что ещё за гендерные стереотипы?! — от возмущения по этому поводу лицо мелкого потихоньку окрасилось в пунцовый цвет.       — Аид — это девушка… Охуеть не встать… — бубнил себе под нос Лука. В голове у него постепенно складывались некоторые факты. У мелкого была женственная фигура и очень низкий рост для среднестатистического парня, но только это. Мозг не мог обработать и принять информацию о том, что эта низенькая, волевая девчушка пережила, учась в их колледже, практически, полгода, чего только не натерпелась. — То есть… погоди… Ты всегда была этим «Аидом»? — пытался смириться с новой информацией солист, схватившись за свою голову.       — Ээ… Ну, да. А что? — не понимая, к чему он ведёт, ответила Мари, ковыряясь у себя в зубах ногтем.       — Погоди…получается…слушай, а ты никого не заменяла в ходе обучения? Может тому, кого ты заменяешь стало плохо после всех этих пыток? — лихорадочно пытался отодвинуть от себя набегавшие мысли Лука с ужасным пониманием.       — Нет, с тобой та, кто здесь с самого начала. Меня никто не заменял, и я никого тоже, — с нахмуренными бровями отрицательно махнула головой переодетая девушка, разводя руками.       — Так, значит…все те пытки…боль…издевательства…переносила ты?! — пискнул Лука, закрывая рот от ужаса и ожидая самого худшего. Взгляд Маринки немного побегал по сторонам, припоминая произошедшее, но после переодетая девушка выдохнула и с серьёзным лицом сдержанно кивнула.       Чёрный зрачок, отражавший маленькое тело соседа или уже соседки, начал пульсировать в омуте нефритовой радужки. Рот его в шоке приоткрылся, рассоединяя его тонкие губы. А по щекам тихо и незаметно покатились струйки солоноватой жидкости. Парень проигрывал в голове все те моменты, когда его другу пришлось не сладко: самолёт, их первая встреча, побег, а после то, каким принесли его тело, вся эта муть с Феликсом… Само его существование после этого уже является чудом.       — К-как т-ты ещё жи-живая?.. — всхлипывая, заикался солист, опустив вниз голову и сжав веки глаз, пытаясь побыстрее выдавить из себя все слёзы и больше не реветь. Через некоторое время ему это действительно удалось. С полным соплей носом он, вздохнув, добавил. — Я после первой сломался… — Куффен посмотрел на свои перебинтованные до подушечек пальцев руки, а после на руки того, кто стоял рядом. Маринка всё ещё носила на руках бинты до запястья, правда, не меняла их неделями. Она боялась раскрыть всем тот ужас, который скрывался за слоем медицинской ткани, всю ту изуродованную кожу. — А ты… Ты столько натерпелся… — шипел покрашенный в неоново голубой брюнет, его поражала её стойкость. — Это же тяжело… Тем более если являешься девушкой.       — Эх, дорогой Лука… — выждав, когда монолог солиста закончится, вставил «юноша». — Пол не играет никакой роли в силе духа и стойкости. Если у меня женский пол, это не значит, что я должна всё это тяжело переносить, реветь из-за любой глупости или обидки. Как видишь, я прекрасно влилась в мужской коллектив, да и ты догадался только благодаря этим е*учим месячным… За стойкость и ментальную силу отвечает характер человека. Каким он его сделает, воспитает, таким и будет смотреться в глазах окружающих. Так, говорил мне папа, — серьёзно произнёс «парнишка», кладя одну свою маленькую ладонь ему на плечо, а другой вытирая следы от слёз на щеках. — Всё нормально, — улыбнувшись, чтобы успокоить его, сказала через некоторое время Мари. — Знаешь, я уже привыкла, что меня здесь вовсю пытаются добить, так что не переживай! — с улыбкой во все имеющиеся зубы добавила она. Девушка чувствовала, что на душе у него не спокойно сейчас и пыталась хоть как-то помочь.       — Надо было дать тебе сбежать тогда… Ты бы ещё не натерпелся...натерпелась стольких ужасов, как сейчас… — осознал свою ошибку солист, после чего, наклонившись к переодетой девушке, обнял её за плечи, крепко сжав.       — Не, ты правильно сделал, что уговорил. У меня бы не появились такие хорошие друзья, как вы… — на этот раз искренне улыбнувшись, ответила девушка. Она начала ценить своё окружение. — Да, пришлось прилично натерпеться, многое пережить, но разве испытания, которые нам подкидывают не делают человека… не знаю, сильнее, что ли? — философски размышлял вслух «Аид», в ответ обняв его за талию.       — Но ведь однажды подобное испытание может и сломать… — прошептал парень, уткнувшись носом в шею брюнетки.       — Тц, после всего, через что я прошла, ты ещё во мне сомневаешься? — шутливо возмутилась переодетая девушка, усмехнувшись, на что солист улыбнулся, отрицательно махая головой, не заметно для него щекоча своим носом шею детсадовца.       — Неа… А какое у тебя настоящее имя? — поинтересовался Лука, отрывая свою голову от плеча соседки и смотря в её уверенные васильковые глаза.       — Маринетт или Марина, каждый называет по-разному, кто-то сокращает одно из них, — назвался «юноша», после чего заметил в нефритовых глазах Куффена шок и осознание чего-то, будто в его голове складывался паззл. — Ты чего? — задал вопрос детсадовец в ответ на его реакцию.       — Ты не помнишь тех двух мальчишек, что на фотографии, которая является фоном на моём планшете?! 11 — 10 лет назад! — вопросил, как ошпаренный парень, схватившись за плечи брюнетки.       — Нет… Все мои воспоминания вообще начинаются только с конца 6-ти лет, да и я не вылезала из Шахт ни в какой-либо другой город страны, ни заграницу, — отрешённо повернув голову, честно ответила Мари. Чуть подумав, она поинтересовалась. — Её звали так же? — задала вопрос переодетая в юношу девушка, вспоминая мелкую егозу на фотографии, на это солист кивнул и уныло вздохнул, понуро опустив свою голову.

***

      На следующий день и у Аида живот перестал бушевать, и у Луки температура поубавилась до 37-и. Однако из-за многочисленных уговоров Биллама и соседей Куффен всё же остался в блоке ещё на денёк для восстановления своего здоровья, в то время как мелкий убежал на учёбу, оставив солиста одного в своих размышлениях.       Секрет детсадовца так и остался между ними двоими, делая их тем самым ещё ближе. Но теперь у парня начали возникать вопросы. Ведь втюрился он в мелкого, зная его как парня, что и заставило его отнести себя к геям, но теперь… Чувство это не утихало даже с пониманием того, что перед ним девушка, не парень. Как будто солисту он нравился не за пол, не за внешность, не за какие-то особенности в биологическом строении, а за свои личностные качества. Панромантики, вроде бы так называли таких людей. Хотя, судя по тому, какие "фантастические" сны посещали его чуть ли не каждую ночь... Он мог назваться и пансексуалом.       — Лук, мы вернулись! — крикнул с прохода Агрест младший, сбрасывая с ног оранжевые кеды. Пары у ребят уже закончились. — Угадай, кто с нами пришёл, — радостно спросил блондин, заходя на половину кухни, где расселся Лука, попивая приготовленный им же кофе.       — Моё спокойствие и здоровье? — с ноткой самоиронии поинтересовался парень, смотря на тёмно-коричневый напиток у себя в чашке.       — Нет, тётя Анарка вместе с нами пришла, — по-домашнему назвал Адриан женщину, с которой он был уже давно знаком, ещё до поступления в колледж. От такого сюрприза глаза его широко раскрылись, а в мозг пришло осознание того что он сидел здесь в футболке, благодаря которой виднелись перебинтованные руки, ладони и пальцы.       — Я его предупреждал, что это плохая идея… — прошептал ему на ухо подошедший к барному столику детсадовец, садясь на высокий стул рядом с ним.       — Привет, Лука, — неловко поздоровалась женщина, выходя вперёд из-за спин его соседей по блоку. — Ты в последнее время стал избегать меня, даже на пары не приходишь… Что-то случ… — хотела было задать вопрос Анарка, но тут её взгляд добрался до рук сына. — Срань Господня! Ты как умудрился?! Что с ними?! — в грозном тоне спрашивала мать солиста.       — Мам, присядь… Я.…я всё объясню, — пробубнил Куффен, видя разбушевавшуюся мать. Подождав, пока женщина присядет рядом с ним, парень взглянул на блондинистого друга и пробурил в нём дыру негодования, на это младший Агрест лишь безысходно пожал плечами.       — Конечно! Ты мне сейчас всё объяснишь, Лукреций! — возмущалась Анарка, пристукнув кулаком по барному столику, на такое обращение Ляиф и Адриан тихо захихикали, после чего солист пренебрежительно закатил глаза. «Ух, волевая женщина,» — без задней мысли, а даже в положительном ключе подметил Аид, сидевший за спиной Куффена, наблюдая за их разговором, облокотившись на тёмный стол, подперев голову.       — Я неаккуратно обращался с огнём и горячими предметами, — солгал солист, пряча свои забинтованные ладони в подмышки.       — Насколько сильно обжёгся? Дашь взглянуть? — попросила уже менее гневно женщина средних лет, потихоньку успокаиваясь, и перекинула свою седую косу с плеча назад, требовательно вперев свои большие и выразительные глаза со светло-голубыми радужками в лицо сына, однако он не поддался провокациям, упорно играя в молчанку. — Ладно, тогда спрошу по-другому. На гитаре играть больше не можешь? — поставив руки в боки, осведомилась Анарка. На этот вопрос солист не смог сдержать тяжёлого вздоха, тем самым подтверждая догадки матери. — То есть все твои усилия в пустую?.. — беспокойно спросила она, на что получила соответствующий кивок от своего повзрослевшего ребёнка.       — Мадам Куффен, а с этим можно что-нибудь сделать? Хотя бы с помощью технологий, — поинтересовался Аид, нарушив печальную идиллию, взгляд женщины перешёл на мальчишку, сидящего за спиной её сына. Она некоторое время потупила взгляд, размышляя над ответом, после чего вынесла свой вердикт:       — Хм, думаю, у меня есть одна идея, — студенты, жившие в 28-м блоке, удивлённо посмотрели на женщину, в то время как на лице её заиграла улыбка полная азарта.