***
— Ты помнишь лицо этого уёбка? — серьёзно спросил Лука, голос его заметно изменился, стал жёстче, чем раньше. А тёмные брови были нахмурены над нефритовыми глазами, которые казались сверкали от гнева. Кто-то посмел тронуть его близкого человека, да ещё так бессовестно, свёрнутой шеей бы этот нечеловек вряд-ли бы обошёлся. — Нет… — раздался хрип Аида, закутанного в одеяло настолько, что лишь одна голова торчала наружу. Его голос тоже не обошли изменения, придав ему болезненную хрипцу после стольких криков. На данный момент они оба сидели друг напротив друга на скрипучей и старой кровати. Вокруг стены были обклеены дряхлыми обоями, уже давно потерявшими свой приятный фисташковый цвет. Они не рискнули идти в богатый отель с таким состоянием Биллама, могли возникнуть вопросы. У ребят они тоже возникали, но солист упрямо молчал всю дорогу, неся на руках прижавшегося к его груди и укутанного в чёрный плащ Аида, что уж говорить о самом детсадовце, у которого всю дорогу молча текли слёзы. Сейчас же парни удалились за дверь, понимая, что Куффену он скажет больше будучи только вдвоём. — Только голос и силуэт… Он был сильнее меня… — хрипел пацанёнок, нижняя разбитая губа предательски дёрнулась. — Я слабачка…слабачка…слабачка, слабачка, слабачка! Позор семьи! Отродье, которое не должно было рождаться! — как безумный вторил мелкий, запуская свои дрожащие руки в волосы, его трясло в осознании собственной слабости. — Меня спасло лишь то, что мультитул был кармане, и я успела воткнуть нож из него в глаз этого уёбка, пока он был на грани конца! — Тише-тише, успокойся… — подскочив с места, Лука обнял мальчишку и начал успокаивающе покачивать, словно мамочка укачивала своё неугомонное дитя. — Ты не слабая… Только представь, ты столько пережила, осталась жива и ещё показала кузькину мать своим врагам, — перечислял солист, детсадовец неуверенно на него взглянул. — Но получила я больше, чем показала… Эх, даже Феликса и его компашку нельзя было достаточно избить, — с сожалением в голосе, отрёкся от сказанных Куффеном слов брюнет. — Я слабая… не смогла дать никому должный отпор, — продолжал хрипеть дальше Аид, кутаясь в одеяло и прижимаясь к другу сильнее, словно пытаясь превратиться в комочек. — Нет… Ты не виновата ни в те разы, ни в этот, — перешёл вдруг из одной темы в другую солист, васильковые глаза одарили его удивлённым взглядом. — Я не уберёг тебя… — печально произнёс Лука, и получил за такие слова смачный подзатыльник — Я тебя умоляю, не строй из себя королеву драмы, — уверенно прохрипел мелкий, на душе парня стало чуть полегче, смотря на то, что даже после всего этого, его друг не растерял свой характерец. — Первый раз: плеть по спине. Я неосторожно высказалась в сторону Мирового. Второй раз: плеть с шипами по переду. Я совершила попытку бегства, такое мало, кто одобрит. Дальше со своим шпагатом… Тоже, по сути, неаккуратно обошлась со словами. Мне походу надо научиться думать, прежде чем что-то говорить… — сам себе дал совет мальчуган, угрюмо качая головой. — Довела я до состояния отруба себя самостоятельно, так что цыц. И сегодня… — детсадовец сглотнул подступающий ком в горле. — Я сама убежала, поддалась эмоциям. Если бы я не убежала, то и такого результата не последовало бы. Как итог, мне надо больше думать и не действовать на эмоциях. Я слишком импульсивна в своих решениях, часто завишу от эмоций, которые чувствую, — сделал сам себе выговор мелкий, тяжело вздохнув. Солист уже было открыл рот, чтобы вставить своё слово, но пацанёнок его перебил, прижавшись ухом к месту на груди, где обычно у людей находится сердце. — Заткнись, ничего не говори, — прохрипел юноша, с закрытыми глазами вслушиваясь в ритм сердца Луки.***
— Мы с Адрианом пройдёмся по магазинам, тебе что-нибудь купить? — поинтересовался Куффен, мягко положив ладонь на плечо мелкого. Тот лишь замотал отрицательно головой и продолжал безэмоционально смотреть рекламу на телевизоре в их номере, которая должна была вот-вот закончиться, а за ней бы последовал фильм. После того как Лука привёл детсадовца в более-менее порядочный вид и успокоил его, ребята сразу же переместились в своё 2-недельное место жительства. На этот раз Биллам добирался до туда на своих двоих. На данный момент Лука совершенно не собирался бегать по магазинам, ему надо было успокоиться. Хоть и снаружи по нему не скажешь, что он был взбешён, но никто не заглядывал в его душу, по крайней мере, так ему казалось. Дверь в номер закрылась, а двое лучших друзей с детства оказались в коридоре, вдоль которого виднелись двери номеров, только где-то в конце располагались серебренные дверцы закрытого лифта. — Мы же сейчас совсем не в магазин пойдём, да? — с небольшой ухмылкой на лице уточнил блондин, поддевая его плечом. — М? Как ты понял? — с искренним удивлением посмотрел на парня солист. — По состоянию Аида. Тогда, когда Феликс его на шпагат посадил, ты был взбешён, даже, как я понял, неплохо надрал им зады, но тогда наш Аид всё равно оставался собой после пережитого, подавал нехилые признаки жизни. А теперь… Он молчит, его легко спутать с мертвецом, плюс в каком состоянии мы его нашли, — анализировал младший Агрест, слабо жестикулируя руками. — Сейчас ты будешь рвать и метать, — подытожил свои слова блондин. — Пф, верно… — фыркнул Лука, а через некоторое время добавил. — Забивай в поисковике, где проводятся в Торонто уличные бои без правил, — с улыбкой чеширского кота были произнесены эти слова, а в тело наконец-то потихоньку начал вливаться накопленные гнев, ярость, которые солист сдерживал, будучи в обществе брюнета. — Может быть расскажешь, что произошло с твоим объектом симпатии? — спросил Адриан, реально вбивая в поисковике сказанное Куффеном. Сам же парень пару секунд помялся, хмуро смотря себе под ноги, находясь в кабинке лифта. — Его хорошо отдубасили, — прошептал солист, сжимая кулаки. — Хм-м, обычно даже после проигранной драки наш гном выходит с гордо поднятой головой, а здесь, если я не ошибаюсь, то ты его еле успокоил, чтобы он перестал плакать. Честно говоря, я вообще не помню, видел ли когда-нибудь его слёзы, а тут он сидит с опухшим от слёз лицом… Что с ним произошло, пока нас не было? — настаивал на нормальном ответе младший Агрест, с полной серьёзностью буравя своим изумрудным взглядом Луку. — Сказал же, что отдубасили, значит, отдубасили, — рыкнул на него киборг, нажимая кнопку первого этажа.***
«Слабая… Слабая я… Слабое тело… Слабый дух…» — проносилось у Аида в голове, пока в телевизоре Форрест Гамп побежал так быстро, как только мог, ломая свои протезы, благодаря которым, казалось, он только и двигается, а маленькая девчушка поддерживала его, крича: «Беги, Форрест, беги!». Только вот от своих проблем, от своего нагнетающего состояния, мелкий так быстро убежать не мог. Эта ночь словно страх всей жизни прокручивалась в голове и даже не думала оставлять этого бедного паренька, питаясь его болью. Детсадовец встал с дивана и с пустым взглядом, который окутал васильковые глаза, направился в ванну. Ему казалось, что новая порция холодной воды по лицу, отодвинет эти жуткие воспоминания хотя бы на чуть-чуть. — Всё норм? — смотря на его состояние последние два часа, удостоверился Нино, чем заставил Биллама слегка удивиться. — Да, — прохрипел ложь в ответ брюнет, возвращаясь к своему пути. Дверь в ванну закрылась. Щёлкнул замок. В небольшой ванной комнате пацанёнок остался один. Дрожащие руки сделали из рук чашу, набирая прохладную воду из крана в раковине. Один раз Аид омывал своё лицо, второй раз, третий… Воспоминания не уходили на второй план, сколько бы раз детсадовец не тёр своё лицо мокрыми и прохладными ладонями. Аид поднял своё лицо, смотря на своё отражение в зеркале. По лицу стекали капли воды, которые падали с подбородка на раковину. Мокрые тёмные волосы прилипли к лицу по его краям, но даже они не смогли закрыть сморщенную кожу от ожога и шрам. «Уродина… Лука остаётся с тобой лишь из жалости…» — проскочило в мыслях брюнета. Теперь взгляд перешёл на собственные глаза. Сейчас они не горели, потухли нынешние васильки, оставляя лишь серость. В них не оставалось желания жить, его выбили, вытрясли из него. «Правильно мыслишь, » — раздался в голове посторонний голос, тот самый, который напугал Биллама на паре мадам Бюстье, когда и она потеряла в него веру. На этот раз юноша совершенно не потерялся, не испугался, лишь продолжал смотреть на зеркало. В отражении постепенно из тени за правым плечом детсадовца выходил неясный силуэт мужчины. Он был весь чёрный: и глаза, и губы, и кожа, а из головы его выходили такого же смолянистого цвета оленьи рога. Силуэт в отражении подошёл к мелкому и положил ему на плечо свою чёрную ладонь. «Покончи с этим…покончи с собой!» — сладостно выговаривал мужской голос, словно наслаждаясь этими словами. В стаканчике находилось три бритвы Нино, Адриана и… Луки. У каждого была своя расцветка. Пацанёнок аккуратно взял бритву Луки, чёрную с бирюзовыми полосками по бокам, и посмотрел на остро наточенные лезвия, блестящие под светом лампы. Аид осторожно вытащил одно из них из бритвы и оставил на раковине, отходя набрать ванную. В последний раз ему хотелось насладиться теплотой воды или попробовать на себе двойное самоубийство. Когда ванна достаточно набралась, одежда слетала с тела юноши. Вначале футболка, затем спортивки, носки, боксёры и в последнюю очередь медленно вокруг места, где теперь стояла девушка, слетела повязка, плотные бинты, окутавшие её грудь шею и плечи. Она взяла с собой в ванну лишь один блестящий аксессуар — лезвие. Тёплая вода окутала тело Маринетт по плечи. Девушка безжизненным взглядом посмотрела на лезвие, потом на правую руку. Неожиданно ей вспомнились слова отца: «Марина, никогда… Слышишь, никогда не клади на себя руки. Да, есть в этой чёртовой жизни невероятно тяжёлые моменты, но их можно пережить! Ты их переживёшь! Ведь ты сильная, ты способна пережить любые трудности жизни!». Это были его последние слова. Лёжа на больничной койке, кашляя кровью, он говорил ей эти слова, держа руки 12-летнего подростка в своих больших ладонях. — Как же ты ошибался, папа… — прохрипела Мари, проводя лезвием по изуродованной шрамами руке. Тоненькая полоска крови выступила на месте, где прошлось прохладное лезвие, видимо в вену она не попала. — Я сдавалась множество раз! — снова мимо. — Я слабая! — мимо, но на коже уже красовались три наливающиеся кровью полоски. — Я не смогла… — попала. Алая жидкость начала литься из запястья, иногда даже побрызгивая. Мари с лёгкой улыбкой на губах полностью опустилась в тёплую воду, которая постепенно окрашивалась в кровавый цвет, пока дверь ванны слетала с петель.***
— Фух, давно мне так хорошо не было, — с улыбкой сказал Лука Адриану, заходя в номер. Сам он выглядел побитым и не хило. Левитирующие руки его были обцарапаны, колени порваны и исцарапаны в кровь, волосы были растрёпаны, а на лице красовался синяк под глазом с разбитой губой и носом. Но на его лице сияла улыбка, а глаза весело горели. Весь скопившийся гнев парень наконец-то высвободил, при этом заняв первое место в уличных боях на сегодняшний. Многие завсегдатаи пожимали ему руку во время выигрыша. Куффен забылся, наслаждаясь бушующим в крови адреналином. — Рад, что ты себя сейчас чувствуешь лучше, — входил за ним в номер младший Агрест, тоже не оставшийся без царапин на теле. — Вы вернулись, — сидящий на диване Нино, повернулся к ним и, увидев их состояние, сердито посмотрел этим бесстыдникам в глаза. — Надо было как-то отвлечь этого балбеса от мыслей, — оправдывался блондин, переведя все стрелки на друга рядом. На это Ляиф лишь цыкнул языком. — А где Аид? Мы уходили, он же здесь сидел, — полюбопытствовал Лука, осматриваясь вокруг. — Ааа… Он около получаса назад в ванну ушёл, — ответил темнокожий, возвращаясь к фильму. — Так, стой, прынцесска, ты себя вначале в нормальный вид приведи, чтоб к своему рыцарю кидаться, — упрекнул Адриан солиста, отдёргивая его за испачканный в грязи и пыли рукав кофты. Однако это не возымело никакого эффекта, Куффен лишь махнул на это рукой. — В каком только виде я его не видел, ничего, и меня не постесняется, — отмахнулся солист и подошёл к двери ванной. — Хей, Аид! Я вхожу, — уведомил парень, дёрнув ручку двери тёмно-шоколадного цвета. Но она не открылась, а за этой преградой, в комнате за ней, царила полная тишина. — Чёрт, Аид, ты чего закрылся?.. Хей, ответь, — молил Лука, стуча кулаком в дверь. А в ответ была лишь одна тишина. С каждой секундой волнение увеличивалось, а ритм сердце становился чаще. Весёлое настроение постепенно превращалось в тревожное. Не выдержав, Лука отошёл от двери и запустил в неё обе своих кибер-руки, собрав ладони в кулак. Со второго раза дверь подчинилась ему и слетела с петель с грохотом и лёгким облачком пыли. — Стойте в гостиной, я проверю, — крикнул им парень, проглотив комок страх в горле. В то время как ребята отошли от ванной подальше в сторону. На вид ванная комната была пуста, лишь кучка одежды на полу возле белоснежной ванны напоминала об их хозяйке, но затем Лука начал видеть жидкость, заполняющую эту ванну…