Подъехав к убежищу я заглушил «Хаммер», выключил музыку и аккуратно вытащил флешку из магнитолы. Выйдя из автомобиля я сперва открыл заднюю дверь и увидел нечто подозрительное, накрытое тёмной тряпкой. В отдалении переговаривались между собой вороны. Одна пролетела мимо, едва не задев своим лохматым, чёрным крылом. Не понимаю, чего им в своих гнёздах не сидится. Зачем-то же они оккупируют деревья. Немного подумав, резким движением худощавых пальцев я сорвал тряпку и был приятно удивлён: на сиденье навалено с десяток автоматов и пять пистолетов, а сверху них ещё 4 крупных ящика с патронами. Подул легкий ветер, погладив меня по волосам, как бы поощряя за противоправный поступок совершённый ранее.
— Вот так удача!
Немедленно занёс в убежище всё по порядку: сперва ящики, затем пистолеты, а после автоматы. Сам не понимаю, куда мне спешить, но в этот момент мне хотелось покончить со всем поскорее. Сколько раз нужно напомнить человеку закреплённую в обществе фразу, чтобы он запомнил наконец? Думаю, что бессчетное количество. Но периодически вспоминая я прокручивал её в голове, забитой всякими разностями. «Поспешишь — людей насмешишь» — если память не подводит, то она гласит именно так. Что-ж, прозвучит наверное забавно, ведь у меня лично получилось в этом убедиться. Обратно, в последний заход по дороге к тугой стальной двери, я споткнулся об выступившую невовремя засыхающую траву и растянулся на земле. Словно, сама природа протестовала против воплощения моих задумок и посылала предупреждающие знаки. Я представлял как она говорила: ц-ц-ц, Стас, не смей противостоять мне, ты всё равно проиграешь, тебе нужно смириться с поражением. Нет, такого не произойдёт, только не в мою смену.
Поднявшись, мне пришлось взять себя в руки. Несколько капель красной жидкости, медленно, будто в замедленной съёмке окрасили мои ботинки. Не думаю, что это резкое невезение, просто очередной неприятный момент в мою заполненную до краёв копилку. Потрогав нижнюю губу, я ощутил лёгкое терпимое пощипывание и вытер её совсем по-детски подолом тёплого вязаного свитера. Как некоторые ребята обычно вытирают дорожки от слёз на своих мягких щеках или струящийся пот со лба.
Спустившись вниз, я погрузился в полутёмное просторное помещение, эхо размеренных шагов отскакивало от стен. Горела одна лампочка, слегка болтаясь от проскользнувшего ветра. Возникло чувство, словно мне пришлось забраться в логово к человеку страдающему фотодерматозом. Рьяно избегающий солнечных лучей, он забивается в тёмный угол и сокрушается из-за несправедливости жизни. На секунду показалось, словно я и правда слышу негромкое поскрёбывание по стене. Сглотнув застрявший ком в горле, пришёл в чувства, убеждаясь в своей продвинутой способности создавать иллюзии. Я промыл маленькую рану, немного полазив в карманах выудил шёлковый платок. Приятная на ощупь ткань и запах порошка, полностью успокоили пульс, вместе с тем текущую без остановки кровь.
Дверь давно захлопнулась завещая о законченных делах. Хорошо, что судьба не подкинула мне падение с лестницы, вместо небольшой неурядицы. Прошёлся по ней беглым скучающим взглядом и приготовился лечь в кровать, но ко мне в голову пришла мысль: «Нужно закончить проверять машину и отвезти её подальше, чтобы сжечь. Меня могут найти.» С одной стороны, я был раздражён, ведь мягкая постель уже успела заворожить, а с другой благодарен, что во время образумился.
Делать нечего, безопасность превыше всего. Быстро выйдя из бункера, я обошёл автомобиль вокруг и открыл багажник. В нём лежало несколько бронежилетов, три противогаза и 2 ящика с фильтрами. А также дозиметр, явно сделанный во времена СССР. Ну и по мелочам: запасная покрышка, электрический насос и полная канистра с бензином.
Бронежилеты, противогазы и фильтры я перенёс в свою «пещерку». Затем сел в автомобиль, завёл его и тронулся с места, временно прощаясь с ним. Сжимая руль, я незатейливо улыбнулся помыслив, какие большие надежды возлагаю на устроенное дело. Погода заметно портилась. Собирались тёмные тучи, как группа людей собирается вместе, делясь своими переживаниями. Так и они, не считали, что могут быть хуже других. Ветер усиливался, склоняя ветки ни в чём неповинных деревьев. В воздухе ощущался особенный запах, возникающий всегда единожды и в преддверии дождя. Но он никак не конкурировал с атмосферой после него, с мокрым асфальтом.
Подъехав к главной дороге, я свернул в противоположную от города сторону и поехал прямо. Пока ехал наслаждался ветерком, который дул в приоткрытое окно. Мимо проносились деревья, открывались новые виды, места в которых меня ещё не было. Внезапно охватила тоска, ничто не готово погибнуть, разрастаясь никто не хочет умирать. Я так же имею в виду, тех лицемерных и ужасных людей, которые только отравляют всё своим существованием.
Невзначай взглянул на счётчик в навигаторе и понял, что проехал уже десять километров. Конечно же, мне хотелось бы покататься подольше, погода более чем вдохновляла. Нет, я не отношусь с пренебрежением к своему здоровью не боясь заболеть. Дело состояло в настроении, оно располагало к сходящей с ума погоде.
— Более, чем достаточно, — сказал я приглушённо и съехал на обочину.
Идеальное подвернулось окружение: деревья с травой находятся на почтительном расстоянии от машины и довольно недалеко, чтобы в случае угрозы успеть до них добежать и скрыться. Устало вздохнув, неспешным движением заглушил автомобиль и вышел из него. Наверное легко догадаться, не хотелось расставаться с таким сокровищем. Успев привыкнуть, промять под себя сидение, я отрываю его буквально от сердца. Долгое время не получается понять, почему подонкам достаётся многое, всё о чём только можно мечтать? Не могу ручаться за себя, сам я увы не сахар и тем более не подарок. Единственное, что знал наверняка, у меня никогда не выйдет осознать это. Вселенная слишком умна и властна, чтобы такие как я совали любопытные носы в её свершения.
Подойдя к багажнику вплотную, непринуждённо открыл его. Взял чёрную тяжёлую канистру с бензином и принялся обливать «Хаммер», первой была кабина, не щадя горючего я обливал автомобиль, затем полил крышу. Чёрный цвет ассоциируется со смертью, угнетение и депрессией. С этих пор, в моём представлении он будет связан с бушующим опасным пламенем, что заглатывает всё на своём пути. Оно не придирчиво, на этот счёт позволительно не беспокоиться.
Вместе с небом хмурились растения. Голые ветки кустарников стоящих неподалёку похожи на костлявые руки старика охваченные тремором. Указывая в непонятном направлении, казалось они следили за каждым моим движением. Я дрожал, не от страха, его как раз не существует. Всего лишь побочный эффект от наличия в наших мозговых коробках фантазии. Пронизывало меня странное предчувствие разбавленное влажным холодом.
Управившись с автомобилем, я начал лить топливо на землю и отходить подальше от машины. Во мне бултыхалась надежда и перекатывающиеся в животе нетерпение. Пара секунд и я согреюсь. К сожалению или к счастью, всего лишь моя физическая оболочка. А кому нужна душа? Риторический вопрос порой возникал и мысленно раздражал.
Поставив почти пустую канистру в автомобиль, достал зажигалку из кармана и с сомнением проверил, хорошо ли она работает. Понятия не имею сколько она у меня валяется, но нашёл её недавно. По глупым стереотипам, зажигалки из маленьких придорожных магазинов, помещение которых пропитано замороженной рыбой и чем-то приторно сладким, быстро ломались. Моя же, немного подурачась и побарахлив, начала работать на ура. Я стремительно направился к деревьям, навевающим чувство готики, при этом не забыв смотреть себе под ноги.
— Прощай, не долго ты мне прослужил, — обратившись к автомобилю, я бросил прощальную улыбку. После чего, закинул горящую покупку придорожного магазина в огнеопасную жидкость.
Оранжевые языки пламени быстро добежали до автомобиля и полностью захватили его. Сохраняя внутреннюю непоколебимость, уставил свой взор с поселившимся в нём огнем на забавное шоу. Затем, я вдруг услышал сквозь трески и лопающиеся стёкла, звуки двигателей с непонятными криками людей. Интуиция отчаянным шёпотом советовала спрятаться. Кусты, ещё сохранившие свой лиственный наряд, подходили как нельзя кстати. Они спокойно покачивались, примкнутые к деревьям. Я присел на колени и аккуратно выглядывал, стараясь не привлекать лишнего внимания — наблюдал за картиной. Ко мне приближались пять автомобилей, в каждом из которых спереди сидят по два человека. В очередной раз я ощутил к этому типу отвращение. Разобраться по мужски, один на один, у него никогда не хватит смелости.
— Стоэй! Вот мой мащин! Стоэй! — раздался знакомый голос из какого-то автомобиля.
Все транспорты остановились вдоль обочины и оттуда по очереди стали выходить кавказцы. Главный среди них, судя по всему, был Ахмед. Сомневаться уже не приходилось.
— Этат син сабаки не мог дальеко уйтьи, осматритес здес вокруг! — приказал он людям, которые следом же его послушались. Сам же Ахмед пошёл к горящим останкам от его дорогой красавицы. Я сначала молча анализировал ситуацию и думал. Имею полное право. Сомневаюсь, что его шестёрки додумаются заглянуть сюда. Посидев немного и похихикав, наконец-то решил действовать.
Сперва я перебежал из кустов в которых находился в соседние, но выше и гуще, чтобы там снова осесть. Вид для меня был относительно хорошим. По крайней мере, лучше чем был. Мне видны все неряшливо одетые мужики, выпячивающие широкие плечи. Вот, один приближается ко мне. Ощущаю себя хищником, следящим за своей добычей. Когда тот начал проходить мимо, я быстро показался из-за кустов и ударил его в сонную артерию. Тот незамедлительно обмяк и упал потеряв сознание. Затащив его в кусты, подумал о смене позиции, хотел попробовать перебежать к дереву неподалёку.
Двое бандитов, стояли в нескольких метрах друг от друга, озирались и тупым взглядом смотрели в разные стороны. Не думая, что идея проверить самодельный глушитель является жестокой. Он был сделан не так уж давно из масляного фильтра. Я прицелился и выстрелил сначала в одного, а затем до того, как тот упал — в другого. Моё желание продолжать быть незаметным заставило меня перетащить и эти тела за ближайшие деревья, попутно проверяя их на наличие чего-то полезного. Их пушки никуда не убегут, вернусь за ними позже, если разумеется выживу. Мысленно я испустил нервный смешок.
Взрослая игра в прятки продолжалась. Насмерть, либо ты, либо тебя и нужно выбрать, главное не паникуя. Забежав за очередное дерево я решил осмотреться: оставалось ещё пять кавказцев, не считая Ахмеда. Трое из них стояли и смотрели в мою сторону, явно меня не видя в упор. Продолжить выполнение прошлых действий или просто незаметно высунуться, у меня не получится. Я тихо и тяжко вздохнул:
— Чёрт бы его побрал, придётся идти на риск. А так хотелось сделать всё скрытно…
Сделав вдох-выдох, выглянув, благодаря твёрдым рукам, сделал два точных выстрела. Одна пуля попала в лоб одному из парней, который хотел что-то выкрикнуть, но не успел. Зато другой смог:
— Здес, он здес! — более внятно, но с таким же акцентом произнёс тот.
Я сделал ещё один выстрел, но не попал ни в кого. Затем зашёл за ближайшую ель сорившую мне на голову свои колючие иголки. Уже четыре ствола смотрели чётко на мою позицию и двое сделали несколько выстрелов в смолистую кору. Автомат, висевший за спиной, давно ждёт своего часа. Видимо, получится сегодня испытать и его.
Пряча пистолет за пояс, снял автомат с плеча. Неожиданно выпрыгнув из-за дерева, я сделал небольшую очередь выстрелов и ранил одного из врагов. Обросший щетиной громила упал и стал громко кричать. Другие временно отвлеклись на него и я воспользовался моментом. Упал на спину и сделав несколько кувырков по земле, залег в коричневатой невысокой траве. Когда кавказцы очухались и разредили обойму в моё предыдущее местоположение, меня там уже не было. Им не поспеть за творящейся здесь хитростью.
Задержав внимание на раненном товарище — они допустили очень серьёзную ошибку. Теперь никто из них не знает, где я нахожусь, а они просматривались как на ладони. Лёжа на холодной земле, медленно отложил автомат и достал пистолет. Прицелившись и затем быстро прикинув в голове очередь убийства — задержал дыхание и…
Неужели всё закончилось, можно идти дальше, позабыв про Ахмеда и всю его позорную банду. Я встал, отряхнулся, прямиком просеменил к трупам, чтобы обобрать их. Предвкушая наживу, доставшуюся мне не так уж легко, приглушённо кашлянул в кулак.
Кровь впиталась в одежду, выказывая свои права посредством образующихся красных пятен. Окрашенные травинки, смущённо выглядывая издалека смотрелись красиво. Поблизости же, пронзающая вонь сырого мяса могла зародить в любом горле ком и подступающую тошноту, но не во мне. Я не настолько слабонервный. Правда, заткнуть чем-нибудь нос был не против. Изначально меня заинтересовало постепенно остывающее тело с пробитой шеей. Он как раз и будет первый в очереди. Его сухожилия извивались как змеи желая выползти на свободу. С них продолжала маленькими тонкими струйками вытекать кровь, стремясь к моим ботинкам. Только подошел к нему, приземлился на одно колено, как из-за горящей машины выбежал Ахмед и ударил меня по лицу. Сила была настолько отчаянной, что я отлетел, провернув несколько кувырков по сухой грязи. Пистолет упал рядом с моим лицом. Нос точно разбит. Чёрт, а больновато он врезал. Злорадная ухмылочка застыла в его чертах. Умершие, пострадавшие, не заботили этого человека с хищным взглядом. С трудом поднявшись, я схватил пистолет. Приготовился уже выставить его вперёд, но получил удар лохматой головой по рёбрам и снова рухнул. Он не отступит. Решимость сквозившая в нём, не давала дать заднюю. Задев его самолюбие и гордость, я навлёк на себя его гнев.
В этот раз пистолет упал далеко от меня и дотянуться не кажется возможным. Пропустил ещё удар в лицо, затем решил смачно ответить. Не рассчитав силу, я ударил его в висок и тот пластом свалился на меня. Убрал Ахмеда с себя, встал и поднял пистолет.
— Фу, ну и вонища у него изо рта. А я и не ожидал, что получится так ударить…
Мужика я решил пристрелить, поэтому навёл на него пистолет и запыхавшись был готов стрелять. Но меня снова прервали. Вдруг он очнулся, начав умолять:
— Парэнь, пошади! Прасти, парэнь! Я болшэ не попадус тебье на глаза, э! Абишаю, парэнь, мамай клянус! — Слушать его крики в общем-то не стал, не поведя бровью, нажал на курок.
Ещё бы немного и я ушёл, но услышал знакомый голос перемежаясь с ударами от одной рядом стоящей машины. Подойдя ближе я услышал голос чётче:
— Эй, чел! Ты там? Кто бы ты ни был, помоги, а? По гроб жизни буду тебе обязан!
— Санёк, ты что ли? Как ты там оказался-то? — узнав голос, я начал задавать вопросы. — Там есть место? Отодвинься подальше от замка, я в него сейчас выстрелю.
От моего выстрела, багажник сразу открылся, но производная отдача меня до сих пор злит. Звук был громкий и звонкий. Тут же я увидел Санька со связанными ногами, а рядом с лицом у него лежала перегрызенная верёвка. Пока стоял в раздумьях, как он смог её перекусить, тот сам развязал себе ноги и самостоятельно вылез.
— Ну… в общем, — начал рассказывать он, пока я приступил к обследованию стоящих автомобилей, — приехал я, значит, после нашей встречи к месту, куда вёз патроны. А там хачи эти, стоят и смотрят на меня. Главный из них, значит, спрашивает меня «Привёз?», а я ему, мол, «Привёз». Он показал что-то жестами своим парням и я получил удар прикладом в спину. Когда очнулся, ничего не видел, вокруг темно, как знаешь где. Попробовал пошевелиться и понял, что связан, догадаться про багажник дальше было не сложно.
— А верёвку ты как прогрыз?
— Та меня видимо олень связывал какой-то. Руки были перед лицом, я и воспользовался. К счастью зубы у меня крепкие.
Мы ещё немного поговорили, пока я проверял тёплые салоны, в которых не было ничего способного заинтересовать. Хотя, в одном из них я нашёл парочку гранат и присвоил их себе. Дальше, решил пойти собрать автоматы, которые оставлял в кустах. Никогда не держал в руках гранаты. Получается навёрстываю упущенное.
— А ты же здесь неподалёку живёшь? — Спросил Санёк — Можно остаться на ночь? Сил нет, не могу.
— Прости не получится. Мест у меня нет, — соврал я. Не нужно, чтобы кто-то знал про убежище. Понимаю, что я обхожусь с ним не лучшим образом. Вопрос на засыпку, будет ли в меня вгрызаться совесть по ночам?
— Та я могу и на полу поспать, мне не сложно же!
— Нет. Я уже сказал, что не могу. Извини, приятель.
— Ну ладно. Не знал я, что мой друг будет таким жлобом. Тогда поселюсь неподалёку.
Не знаю, нужны ли мне соседи, но переубедить я его уже не смогу. Пусть живёт, в случае каких-то проблем всё равно смогу его убить. Моя непоколебимость и спокойствие поражают. Иной раз задумываешься так, с чего у людей начинается путь расстроенной психики…
— Хорошо, живи где хочешь. Я буду заходить иногда в гости.
Не став дожидаться ответа, я просто развернулся и пошел к себе в убежище. Путь был не так далек, но мало ли, что со мной может случиться. Буду готов к любым препятствиям.
Я шёл долго, постоянно был начеку держа автомат наготове. До убежища оставалось минут сорок, вот уж не думал, что так далеко уеду. Успело стемнеть, летучие мыши где-то кричали в глубине. Костер, Санёк точно потушит, я уверен в этом, а машины может себе забрать. Но, ничего не имея против я шёл и не оглядывался.
Остановившись отдохнуть, я сел на землю и немного задумался. Блин, какая всё же ледяная сейчас погода. Хочется только вернуться, навести кружку чая и завалиться в постель. Без машины туго.
«Интересно, а как там Лера? — невольно задумался я, а затем ударил себя по лицу, — Не думай о ней, какого хрена тебя вообще на такие мысли потянуло?»
Я встал и пошёл дальше. По сторонам особо не осматривался. Да и какие здесь виды: кучи почти лысых деревьев и листьев на земле, тёмное, наполняющееся тучами небо сотрудничая с ветром, пронзающим до мозга костей. Настроение было давно испорчено. Погода уже не казалась такой уж привлекательной, портила его ещё больше. Чем дальше я шёл, тем быстрее забывал про всё окружающее меня и расслаблялся, уже не видя, и не слыша ничего вокруг. Одна фраза характеризует всё моё состояние: погрузился окончательно в себя. И передо мной предстала картина.
***
Флешфорвард
Я иду где-то в другом месте, мне неизвестном и странном. Что я здесь делаю и как оказался? Вдруг всё окружающее меня засветилось от невидимого источника, который начал освещать меня сзади. Я оглянулся и увидел «гриб», тот самый, который возникает при взрыве атомной бомбы. БП наступил? Но я ещё не добежал до убежища и даже не знаю, где нахожусь!
Развернувшись на носках в противоположную от «гриба» сторону, с застывшими на лице эмоциями побежал прочь. Сделав десяток шагов, я почувствовал резкую боль и в моих глазах всё потемнело.
***
Очнувшись, снова оказался на пути, где только что шёл. «Ну и что это, твою мать было?» Нужно поторопиться. Ускорив шаг, я двинулся в сторону бункера, по мере продвижения начинал бежать. Редкая расторопность назло сыграла со мной злую шутку, я падал несколько раз. Птиц и животных вокруг не было, будто природа знает о надвигающейся беде. Запёкшаяся над губой тёмная корочка немного тянула.
Минут через двадцать пять прибежал в очень знакомое место, лихорадочно глотая воздух. Подобные марафоны точно не для меня. На небе, из своры туч, всё же изволила выглянуть полная луна, отбросив в сторону стеснения. Она отливала красным, словно накалившись до предела, готовая взорваться. В отражениях глаз, застыл красный диск, не хотя прятаться, нависал как злобный рок. Мне кажется, что луна таких размеров появляется тогда, когда в мире случается нечто плохое, губительное и летальное. Стояла такая же презрительная, ночная красавица, когда я узнал о смерти родителей. Предвестник конца всего живого, будто следлил за мной испуская розовый лунный свет. Интересно, как реагируют на всё происходящее обыватели городов или недавно приезжие. Настолько прекрасная и редкая сцена не могла не притягивать к себе. Я внутренне почувствовал, как люди, любители зрелищ покинули свои не устойчивые дома. Беспомощные, перед любой катастрофой. Находясь здесь, погружённый в лёгкий транс, не ведомо каким образом, я прибывал и среди них. Включая камеры, они фотографировали, снимали видео, одновременно ожидая своего исчезновения. Никто не устоял в оставшееся для жизни время, пары глаз всевозможных цветов уставились на небосвод. В них просматривалось одно, гипноз и влияние феномена. Не подумав о знаке, который кричал, что нужно бежать и прятаться в глубокие подвалы, продолжали недвежимо глазеть. Недавно приезжие, возможно чьи-то новые соседи не пожалели о своём решение. И всё это было за минуту до…
***
Я вспомнил, что видел уже окружающие окрестности, где погрузился в свои мысли. Недолго думая, возобновил бег. Нельзя терять ни секунды, ведь именно сейчас на кону стоит моя жизнь. БП вот-вот начнётся и в это время я обязан оказаться в бункере. Вокруг появлялись помеченные мной деревья, значит я уже рядом. Дальше остаётся бежать туда, куда показывают отметины на стволах и будет мне спасение.
Вот и видна дверь в убежище, осталось пара десятков метров и долгожданное тёплое помещение. Вдруг всё окружающее меня наполнилось светом. Понял, что сзади сейчас находится Ядерный «гриб» и у меня осталось несколько секунд до того, как ударная волна дойдёт до этого места. Я быстро как только смог рванул к двери и уже слышал, как сзади меня скрипели деревья от приближения волны. Дверь уже передо мной, время от чего-то замедлилось и я парой прыжков добрался до неё. Открыв дверь, быстро захлопнул её и спустился внутрь. Сперва было слышно, как нечто сильно ударило по двери, а затем, несмотря на сильную звукоизоляцию внутри — услышал громкий звук взрыва. С потолка немного осыпалась штукатурка, стены пошатнулись. Даже не знаю, что бы сейчас было с моим телом, не будь я здесь.
Что ж, теперь осталось пережить все эти взрывы, надеюсь мой новый дом выдержит глобальную катастрофу. От очередного толчка, ноги подкосились, едва не упав, я упёрся ладонями в охлаждающую стену. Престранный запах возник в воздухе, чем-то смутно напоминающий домашнее печенье моей матери. Пронёсшийся рядом тёплый ветер и звонкий смех, полностью убедил в правильности возникшей догадки. Окружение дрогнуло в глазах и стало нечётким. Все вещи лежат на своих местах, даже заправленная кровать выглядит лучше, чем обычно. Или мне это только кажется? Несмотря на подобные формальности к которым мне хватало ещё сил присмотреться, смутно ощущалось присутствие кого-то родного и в то же время отдалённого. В углу, рядом со столом начала формироваться дымка, из неё появлялся до боли знакомый силуэт. Любимый запах стал отчётливей, словно я переместился в прошлое и стоял на кухне, смотря на умелые руки вытаскивающие из духовки готовую сладость. Загорелую от солнца кожу не смели трогать вредные морщинки. Моя мать неведомым образом оказалась рядом, в одном помещении. Её образ рябит, но манит своим завораживающим голосом. Эта женщина, являлась окном в прошлое. Немало же мне потребовалось времени понять ход ситуации. Остаётся только поддаться, уйти, потеряв связь с настоящим временем.
Она всегда говорила как-то нараспев, ласкающе слух. После разговора с ней не утомляешься, а расслабляешься. Хочется болтать часы напролёт без умолку. Звучит маловероятно, но иначе у меня описать едва ли выйдет. Я более чем уверен, каждый встречал подобных людей. Они настолько редки, как четырёхлистный клевер или полная гетерохромия глаз. Забавная особенность, с самого момента встречи с моим отцом привлекала его. Не было ни дня, чтобы они не восторгались друг другом. С моей стороны наша семья могла продолжать быть идеальной. Но в то, жаркое июльское трагичное лето, собственная иллюзия расползалась, как муравьи когда потревожили их дом. Первый окликнувший звоночек скрывался в молчание, вот то самое разрушение глупых миражей заставившее насторожиться. Они уже не разговаривали буднично и непринуждённо, не делились переживаниями. Но когда задавал волнующие вопросы, по типу: в чём дело, от чего вдруг такая холодность? Каждый раз, я слышал одно и то же:
— Всё хорошо, мы разговариваем. Не придумывай глупостей.
Ненатуральная улыбка выводила меня из себя. На смену обиде пришло долгожданное чувство обманутости. Как будто и без того проблем не хватало. Родители сделали из меня докучливого соседа-сплетника, что всё время суёт нос в их супружеские дела, слоняясь всегда под боком. Ведь, ему бы ответили точно так же. С того момента, я старался собирать по крупицам разрушенное доверие. Будучи предельно откровенным, могу сказать одно. Никак не выходило. Не мог вновь смотреть на них ясным, наивным взором, тогда я бы так же лгал самому себе. Не хотел уподобиться Ивану и Людмиле, (так их в шутку называл мой дедушка по маминой линии) они не понимали, что главное для меня честнось с самим собой.
От мысли о лицемерии и беспомощности, приходилось жалея опуская руки. Кто-то может сказать, словно я слишком загоняюсь, преувеличиваю, мало ли, начнут поносит чувственную натуру. От части, незнакомцы окажутся правы, но лицезрея с другого ракурса поймут как важны подобные псевдо формальности для ребёнка.
Окружение начало рябить. Долго не задержавшись, покинул родную кухню, обеденный стол с сидящими за ними мамой и папой. Вокруг неистово бушевал ветер, контуры обстановки сгладились, я сразу узнал место вместе с тем, момент связанный с солнечным днём. Прыжок с парашюта был волнительным для всех нас. Специально быстро прибежал со школы. Опасался, что уедут без меня. Впоследствии вспоминая, я усмехался над собой. Как у меня выходило сохранять свою глупость…
Мой прыжок последовал следом за всеми. С нами летели дружелюбные молодожёны, которые на земле угостили вкусным мороженым. Для храбрости — именно так характеризовалась их доброта. Стоя на краю, захватывает дыхание, а потом, ты летишь вниз не о чём не думая, кроме удачного приземления. Признаюсь, я забыл о родителях и вспомнил, когда пришёл в отведённое место для встречи. Ветер не смог унести далеко, но с родителями было точно не всё в порядке. Интуиция имеет свойство указывать на правду. После их двухчасового безмолвия, отсутствия выхода на контакт и подачи каких-либо признаков жизни, мы серьёзно забеспокоились.
Я сидел у дедушки дома, не находя себе места, вина ложилась тяжёлым балластом. Мельтешил перед старым советских времён телевизором и не давал маминому отцу следить за новостями. Прохаживаясь, между комом мыслей зарождались новые отвлекающие. Я понимал, почему старые хранят вещи подстать своему возрасту. Всё упирается в память, что иногда плетью больно хлестает по красным от слёз щекам. Нам позвонили ночью, но от волнений у нас не получалось заснуть. По дедушкиной реакции, я всё понял и ринулся в ванну опустошать желудок, выпускать наружу свой ужин. Ему сказали о смерти его дочери, толстая ветка проткнула её насквозь, мгновенная безмучительная смерть. Он схватился за грудь, закатывая глаза, стараясь держаться, быть сильным. Даже взрослые могут дать слабину. Предательская погода поспособствовала её посадке на дереве. Подозревалось, отец слишком поздно открыл парашют разбившись насмерть.
Той презренной ночью, мы приняли корвалол и улеглись спать, глотая слёзы. Решили, что утро вечером мудренее. Изнуряя себя, ничем помочь не вышло бы.
Туманная дымка освободила глаза, уже не держала насильно. Я снова вернулся, время текло как и прежде. Не слишком медленно, достаточно для ориентирования в пространстве. Отчаянный знакомый крик, отдался болью в барабанных перепонках, руками постарался изолироваться от него. Очередная галлюцинация, что я изначально посчитал за истошный вопль, являлся грохот снаружи. Зажмурив веки мне предстала чёткая жуткая картина, которая запомнится навсегда: лицо, искажённое гримасой боли, в глазницах темная кровь и пробитая брюшная полость. Вороны нашли свою добычу. Не спеша, голодные пернатые клевали почившую.
Прийти в себя, мне удалось спустя несколько минут. На улице продолжало твориться нечто. Решив отвлечься, забыться. Я включил компьютер, вставил флешку в специальное гнездо и врубил музыку. Под метал, играющий на всю громкость навёл чай, взял книгу, расслабившись лёг в кровать. Настроения не было, но читая, я восполнялся. Сквозь играющую музыку, послышалось ещё несколько взрывов неизвестно с каких сторон. Да и вообще, какая разница. Иронично получается, всё живое вымирает, распадается, но в моих руках объекты того самого расщепления. Когда чай уже закончился, закрыв книгу и встав, я выключил компьютер. Доев тушёнку, которую недоеденную поставил когда-то в холодильник, снова прилёг на сбившееся покрывало. Под урчание живота, быстро уснул, сохраняя надежду на отсутствие кошмаров. Видимо моему организму не очень-то нравится изменившийся рацион.
