Зверь, который полюбил

      — Почему твоя мать так жестока по отношению к тебе? — делая вид заинтересованности, спросил Бакуго. Для Изуку вопрос прозвучал резко, неожиданно.       Около минуты она шла не смотря ни на дорогу, ни на прохожих, вдумываясь в смысл и намерения вопроса Бакуго. Да, пожалуй, это ее удивило. Жестокость характера Кацуки не позволяет задавать ему такие личные и больные вопросы? Нет. Блондин давно интересовался этим. С того момента, как он приехал к Инко за своей невестой, женщина изо всех старалась выглядеть хорошей матерью, но она не актриса.       Мидория же сидела тихо, зажато. Девушка боялась лишний раз посмотреть на кого-то, сделать лишнее движение, задеть кого-то своей неловкостью. В тот вечер по плану Великого Кацуки Бакуго было найти в Изуку Мидории что-то необыкновенное, что-то, что заставит влюбиться или с удовольствием жениться.       Но перед ним была обыкновенная, ничем не примечательная школьница. Это возмутило Бакуго. И он бы по привычке выплюнул в лицо свое недовольство, правда, но здесь, в этой ситуации, виноват только он. Вины Инко или Изуку тут нет.       Собравшись с мыслями, Мидория начала рассказывать. В глубине души она почувствовала некое облегчение, которое не могло стать больше из-за мужа-слушателя.       — Эмм… Когда я была маленькой мои родители любили друг друга. Мы были счастливой семьёй. Но так считала только я… Для меня, как ребенка, скандалы, которые происходили были невидимы. Я очень сильно люблю свою маму даже сейчас. Правда мама считает, что ее любви я не заслуживаю… — первая горячая капля покатилась по веснушчатой щеке, оставляя после себя странные, неудобные ощущения. — Родители развелись из-за того, что папа влюбился в другую женщину. У нее есть сын. Я не понимала, насколько больно было маме… Мое сердце все время сжимается, когда она плачет… Я хочу чтобы она была счастлива. Пускай ценой этому будет моя жизнь, — слезы не сдерживались. — Мама винила меня ещё и за то, что папа любит меня, а ее нет. Она тоже хочет, чтобы он полюбил ее хоть на минутку вновь. Она ведь любит его всей душой, всем телом… Потом мама ходила в казино, пытаясь забыть отца за развлечениями. Мама все чаще и чаще начинала кричать на меня и бить, но я все равно ее люблю… Она ведь моя мать. Она мое счастье. Она моя жизнь. А для нее… Для нее я лишь обуза, — пряча лицо, чтобы Кацуки не увидел ее слез, девушка закончила свой рассказ.       — Несладко. Моя мать с отцом были все время переданы работе. Я был для них на втором месте. Они строили свою карьеру. Были счастливой семьёй, когда не было меня. Но это было ожидаемо. Я был незапланированным ребенком. Меня не желали. Если бы не бабушка, то меня бы здесь не было… — его голос звучал с несвойственной себе грустью и тоской. — Даже сейчас, когда моя мать не ходит на работу, она не обращает на меня внимание. Словно я незнакомый ей человек. — Бакуго остановился и посмотрел на пасмурное небо. — Да и я сейчас не особо желаю с ней общаться, — с иронией закончил Кацуки.       — Значит, ты не знаешь родительской любви? — тихо спросила Мидория.       — Можно и так сказать. Они хотели, чтобы я не позорил их своими оценками, друзьями и выходками. Они думали, что я буду подчиняться им, но я унаследовал такой же характер, как и Мицуки. — блондин еще сильнее сжал кулаки. — Мной никто не будет командовать. Видишь ли, я ей понадобился только тогда, когда она узнала о нашей свадьбе.       — Почему ты это мне рассказываешь? — боясь разозлить мужа, Изуку говорила тихо. На самом деле она радовалась, что Кацуки доверился ей, поделился своей болью.       — Сам не знаю. Дождь начинается… Пойдем в машину. — перевёл разговор Бакуго.

***

      По дороге домой шел сильный дождь. Глухой стук холодных капель по стеклу был единственным звуком, нарушавшим мертвую тишину.       В голове Мидории крутились мысли о Бакуго. Все-таки он неплохой человек. Характер человека формируется ещё с детства, что и стало причиной жестокого характера.       С первого взгляда Мицуки показалась хорошей женщиной, что с любовью воспитывает своего единственного сына. Но за ее нынешнем положением идёт не такое уж и прекрасное материнское прошлое. Кацуки — точная копия Бакуго старшей, как во внешности, так и в характере. Правда, Мицуки более веселая в отличие от своего любимого сына.       Машина резко затормозила. Вернувшись из страны мыслей в реальность, Изуку переведит взгляд на Кацуки и глупо, как ребенок, похлопала ресницами. Не теряя время и нервы Бакуго вышел, оставляя хрупкую зеленоволосую девушку одну в маленькой, тихой и немного жуткой машине. Почему же жуткой? Так как Кацуки, стоя под крышей дома, злобно и гневно через автомобильное стекло прожигал в ней дырку.

***

      Оставшийся день Кацуки и Мидория вели себя как обычно. Порой Изуку вспоминала недавний разговор с мужем, и это вызывало у нее жалость и понимание. Конечно, ситуации у них разные, но итог остаётся один — отсутствие родительской любви.       Понемногу представления Мидории о Кацуки в роли жестокого, дикого зверя рассеялись, оставляя такого же, как и она сама, порой одинокого человека. Его прошлое в какой-то степени объясняло порывы гнева, жестокости. И все же страх перед Кацуки Бакуго все равно никуда не пропал, не рассеялся.       Страх — это присущее любому человеку чувство. От него невозможно избавиться. Даже до конца жизни это ненавистное всеми чувство будет напоминать о своем присутствии, не давая и шанса избавиться от себя.       Последний кусок жареного яйца попал Мидории в рот, после чего она занялась уборкой кухни и всего дома. Пару раз Бакуго пытался отговорить ее мол, бабка моя говорила, что вечером нельзя убираться, а то счастье уйдет! Пухлые губы иногда изображали мимолетную, застенчивую улыбку, пока руки усердно пытались до блеска вымыть две тарелки.       Не то, чтобы парень волновался за свою молодую жену, просто очень хотелось спать, а Кацуки Бакуго же у нас сама культурность, без жены никуда. Вот и пришлось немного поработать дома.       Последним делом было уложить спать виновников длительного преображения дома из свалки в нормальное и чистое жилье.

***

      На утро Кацуки был дома. Парень крепко спал, обнимая подушку одной рукой, а вторая рука оказалась у Мидории под головой. Тихими шагами девушка вышла из спальни, собирая кучерявые и густые волосы в хвост, и принялась за готовку.       На завтрак у них будет тамаго-яки. Изуку давно не ела этот яичный омлет, поэтому без всяких раздумий принялась за готовку. В памяти отложились отрывки готовки разных омлетов, сладостей и остальных блюд Инко. И это вызывало некую тоску по тем временам.       Послышался топот ног, спускающихся по ступенькам, и на входе показалась сонная, с голым торсом и тремя длинными царапинами на лбу, фигура Бакуго. Изуку была бы не Изуку, если бы не засмущалась.       Девушка поставила тарелку с тамаго-яки для Кацуки на стол и машинально, без всяких напоминаний мужа, достала перец. Иногда Мидория хотела возразить по поводу перца, но язык не поднимался. И ее статус в этом доме ещё не дорос до этого.       — Я тут подумал… Котят можно отдать моей матери. Пускай там полыхает с ними вместе, — тихо сказал Бакуго.       Мидория молчала. Ей свойственно быстро привязываться ко всему окружающему, поэтому сейчас расставание с такими милыми и хорошенькими «ангелочками» будет тяжёлым. И радовал тот факт, что Мицуки может и не взять их или хотя бы одного оставить.       — Давай ешь, собирайся и вместе с ними в машину, — в глубине души Бакуго догадывался о чувствах Мидории, но будет лучше, если от них избавиться сейчас, чем когда Изуку привяжется к ним ещё сильнее.       Было немного грустно. Мидория хотела ещё немного с ними поиграть, покормить их.       Сделав все по указаниям мужа, зеленоволосая девушка села в машину. Ноги дрожали. Ей всем сердцем хотелось оставить котят. Дом Бакуго большой, удобный, но пустой и мрачный по ночам.       Машина тронулась, а сердце девушки забилось так, что звук, напоминающий барабаны, был слышен в ушах. Мидория и представить никогда не могла, что будет переживать о простых животных до тошноты, до слез.

***

      В доме Мицуки было так же тихо, как и у сына. Расстановка мебели чем-то напоминала дом Бакуго, а точнее все. Куда не посмотри, все было в таких же тонах, что и у Кацуки. Гены.       — Эй, старая карга, ты где? — послышался голос Бакуго из соседней комнаты. — Какая нахрен свиданка?! Тебе не двадцать и не тридцать! Вали сюда быстро! — в один миг настроение мужа пропало, сменившись на гнев.       — Изуку, ты уже где?! Где эти два утырка?! — злобно и гневно, в своем привычном тоне спрашивал, если это можно так назвать, Бакуго.       Изуку не тратя и без того натянутые нервы блондина, быстро с котятами на руках прибежала к Кацуки. Бакуго высматривал в окне машину матери, а вдруг та и вправду ведьма? Все может быть.       — Если чё, их мы с тобой сегодня под дверью нашли. Поняла? — не оборачиваясь, сказал парень.       — П-почему? — спросила Изуку.       — Неважно, — коротко отрезал Кацуки.       Примерно полчаса, а может быть и больше, они прождали Мицуки. Та явилась в не самом хорошем расположении духа, однако, стоило ей увидеть Мидорию с двумя маленькими чудиками на руках, как вся злость и гнев ушли на второй план.       — Дурак, мог бы сразу так и сказать, что с Изуку припёрся! — воскликнула старшая. — Изу, можно я буду тебя так называть? — с улыбкой спросила женщина и, получив в ответ кивок, продолжила. — Бакуго Кацуки не прячься!       Если раньше Мидория этого не замечала, то сейчас, после того рассказа о прошлом Бакуго, Бакуго-старшая стала совсем другим человеком. Женщина прекрасно общалась с чужим человеком, с Изуку, а с сыном так, словно они никогда не были знакомы, словно это не она его родила.       Было не понятно, кого Мидории больше жаль, Кацуки или двух ребят на руках. Изуку была в замешательстве. В детстве ей было больно, одиноко, страшно. Ещё можно сказать около сотни слов о том, какого ей было в детстве. Порой хотелось спросить у своего мужа, что он чувствовал в детстве? Может из-за того, что они похожи, ее и притягивает как магнитом к этому человеку.       Нет, это не любовь. В сердце Мидории лишь один человек, а чувства к Бакуго были не исследованы, непонятны. Она испытывала такое впервые. Что-то среднее между жалостью, желанием подружиться, узнать о нем ещё много чего, сделать для него что-то хорошее, заставить улыбнуться. Очень сложно.       — Я не прячусь, старуха! Ты же не настолько тупая… Думаю поняла в чем дело.       — Как ты с матерью разговариваешь! Да, я поняла. Но возьму только одного, — сведя брови к переносице и скрестив руки на груди, сказала Бакуго старшая.       — Одного так одного. Выбирай, — выходя из комнаты, спокойно говорил Бакуго.       — Хо-хо-хо… Кто же вам, пан, так мордашку приукрасил? Вам идёт! — зная ответ, с насмешкой спросила блондинка. — Вот поэтому у тебя в детстве не было никаких животных… От них столько же проблем, сколько и от тебя.       — Изуку, забирай котят. Не надо было их к этой живодёрке вести, — спрятав руки в карманы, Бакуго направился к выход. В его голосе только Мидория уловила хорошо скрываемые нотки грусти.       — Не волнуйся. Я не для себя, — тихо сказала Мицуки и забрала черненького из рук Мидории. В тот момент женщина искренне улыбалась, что было несвойственно ей, по словам сына.       В машине было неловко. Мидория столько всего хотела спросить у мужа, но было ощущение нехватки кислорода, словно ещё несколько минут и она задохнётся. Так же молча они доехали до дома, зашли, пообедали. Ближе к пяти вечера Бакуго ушел, оставив свою жену одну.       Делать было нечего. Девушка нашла книгу о любви. Обложка привлекала внимание своей яркостью, красотой, названием.       «Судя по обложке, книга хорошая», — подумала Изуку, садясь на черное кожаное кресло.       Первая страница, вторая, третья — все было неинтересно и предсказуемо. Впрочем, как всегда. Красивый, богатый главный герой и бедная, уродливая девушка. Конечно, Изуку все равно не остановилась на прочтении, ожидая какой-то вишенки, чего-то новенького, неожиданного поворота. Но ничего не было. Это расстроило девушку.       «Книгу не судят по обложке», — известная всем фраза. Каждый ее знает и прекрасно понимает суть, смысл, но почему, понимая это, люди все равно наступают на одни и те же грабли? Красивый и богатый человек не значит хороший или плохой, как и бедный, уродливый.       И Мидория тоже не исключение. За кого сначала она приняла Кацуки Бакуго? За избалованного, жестокого, наглого, с плохим характером мужчину. А на самом деле это просто лишенный родительской любви ребенок. Бакуго справедлив. Он хороший человек с плохим характером. Ему сложно угодить.       Раньше Мидория думала, что такие, как ее муж, не могут грустить о чем-то или помогать кому-то. И именно сам Кацуки разрушил эти чёртовы стереотипы о характере, поведении людей. Бакуго освободил Изуку от оков сказок и книг, дал миру новые краски, дал ей новые представления о людях. Для нее в новинку то, что всем людям свойственно сожаление, грусть, слезы, страх, гнев, жадность, обман. Несколько дней назад Мидория была совсем наивным ребенком.       Закинув книгу обратно на свое пыльное место, Мидория готова была ко сну, но стук в дверь и чьи-то нервные крики прервали затею. Один из самых громких голосов был знаком, поэтому особо страшно не было. Стоило открыть дверь, как несколько парней уставились вопросительными взглядами на нее. Да и Мидория так же вопросительно взглянула на них и на пьяную тушу, висящую на плечах таких же любителей налакаться...