Deadlock - Simplex

Он случайно задел стакан, и тот опрокинулся на стол. Это был стакан Шелли. Отец встал, а мать поспешно выскочила из комнаты, чтобы взять салфетки. - Джош, ты снова набезобразничал, - холодно произнес отец, и в его голосе явственно звучало раздражение. Джошуа смотрел на белое пятно, расползающееся по скатерти. - Как ты должен себя вести?! Широкая ладонь беспощадно ударила по бледной щеке мальчика, и та мгновенно покраснела. - Папа, прости, - вступилась за брата Шелли. - Джошуа не виноват, это я не должна была ставить стакан прямо перед ним. Взгляд отца тут же смягчился, когда он посмотрел на дочь. - Ты хорошая девочка и заботливая сестра. Но стакан опрокинул Джошуа. Он слишком невнимательный. - Но ему всего шесть. - Возраст тут не при чем. Очень важно сызмальства приучить ребенка к дисциплине и порядку. Я наказываю Джошуа ради его же блага, тебе не стоит в это вмешиваться… Джош, скажи, что такое больше не повторится. Джошуа молчал. Он не мог пообещать, что снова не опрокинет стакан. - Говори! На этот раз удар пришелся по голове, и хрупкое тело ребенка свалилось со стула. - Папа, прекрати! Шелли кинулась на пол и обняла брата. Отец собрался было что-то сказать, но тут зазвонил телефон и он пошел отвечать. Похоже, звонил его коллега по работе. Голос мужчины был оживленным и добродушным, когда он отвечал собеседнику. - Ясно, понял. Да, я непременно приеду. Что-что? Да быть такого не может! Неужели он это сделал? Весело болтая с коллегой, мужчина вышел в коридор. Шелли нежно погладила брата по распухшей щеке. - Бедняжка… Надо будет приложить что-нибудь холодное. Шелли заплакала, и смотреть на ее печальное лицо было невыносимо. Мать так и не вернулась из кухни. *** Чарльз Брэд, отец Джошуа, был элитным служащим, который работал в крупном банке. В глазах окружающих этот красивый мужчина был образчиком успеха и добропорядочности. Еще в молодости он возглавил банковский филиал, обзавелся красавицей-женой и двумя детьми – его жизнь можно было считать эталоном счастья. Но это была только маска. На самом деле Чарльз был жестоким человеком, который не задумываясь применял силу по отношению к своим близким. С посторонними он был милым и обходительны, но дома превращался в настоящего тирана. Сара, жена Чарльза, очень боялась своего мужа, который постоянно избивал ее. Но будучи по натуре человеком слабохарактерным, она не решалась на развод из страха и продолжала влачить свое несчастное существование. Мучения Сары закончились, когда Джошуа исполнилось десять, а Шелли – пятнадцать. Женщина страдала хроническим заболеванием сердца, которое со временем усугубилось. Умерла она внезапно, от острой сердечной недостаточности, став наконец свободной от тирании мужа. Смерть матери не слишком опечалила Джошуа. Наверное, потому что в глубине души он ее ненавидел. Сара видела, как жесток был Чарльз с собственными детьми, но она боялась его и даже не пыталась пресечь его рукоприкладство. Когда Джошуа смотрел на мать, стоявшую за спиной Чарльза и жалобно умоляющую его остановиться, его сердце понемногу обрастало твердым панцирем. После смерти жены вся злоба Чарльза обрушилась на сына. Он мог сорваться на мальчика из-за любой мелочи. То он получил плохую оценку на контрольной, то не прибрался в комнате, то громко топал в коридоре, то не так посмотрел… Чарльз называл это “воспитанием”, а Джошуа не питал ни капли теплых чувств к отцу. Одну лишь ненависть. И только с Шелли мужчина был бесконечно нежен. Чарльз обожал ее и никогда не поднимал на нее руку. Из-за такой домашней обстановки Джошуа стал замкнутым и в школе говорил не более необходимого. Сближаться он ни с кем не хотел, молча выполняя задания, которые ему поручали. Учителя быстро окрестили неразговорчивого ученика “странным” и не стали разбираться в его поведении. С годами Джошуа возмужал, став крепким подростком, и гнев отца уже стал выражаться не кулаками, а словами. Чарльз считал сына никчемным и даже считал, что покойная жена нагуляла его на стороне. Такие выпады с его стороны случались не единожды. Он словно отрицал существование Джошуа, не желая признавать его родным сыном. Ненависть парня копилась и росла, в душе он желал этому ненавистному человеку поскорее сдохнуть. На самом деле… На самом деле, если бы не Шелли, Джошуа зарезал бы Чарльза. Подпитанная такими темными мыслями, ненависть все глубже проникала в его сердце. Но однажды все закончилось – Чарльз погиб в автокатастрофе. После похорон Шелли долго скорбела, и пока сестра была опечалена внезапной смертью отца, Джошуа испытал только облегчение. На тот момент девушка уже была совершеннолетней, а ее брат еще учился в старшей школе. Старшая сестра Сары, их тетка, предложила им обоим пожить у нее дома, в Вашингтоне. Шелли подумала, что новое окружение и новая жизнь пойдут на пользу Джошуа, а потому согласилась на переезд. Смена обстановки действительно благотворно сказалась на парне. Он поступил в новую школу, потихоньку обзавелся друзьями, у него даже появилась девушка. Он чувствовал, что призрак отца, который довлел над ним, отступил, и сердце Джошуа обретало свободу. Когда Джошуа поступил в университет, Шелли вышла замуж за парня, с которым встречалась. Хоть он и поздравил молодоженов, но в душе ему было больно оттого, что он терял сестру. Умом он понимал, что брак не разорвет их узы, и все же Джошуа не мог смириться с тем, что другой мужчина украл у него Шелли. Ему было тяжело это принять. Тим Моухан, муж Шелли, не отличался красотой, но он был спокойным и мягким человеком. С Джошуа он тоже всегда был милым и обходительным, но все равно парень не мог побороть своей неприязни к мужчине. Но ради Шелли он превозмог себя. Его сестра мечтала об этом браке и была по-настоящему счастлива. А Джошуа больше всего на свете желал Шелли счастья. И поэтому он отодвинул на второй план свое собственное одиночество. Но счастливая семейная жизнь Шелли длилась ровно год. В один прекрасный день она просто пропала. И Тим, и Джошуа прекрасно понимали, что она не могла сбежать, а потому сразу обратились в полицию. Но там к их запросу отнеслись довольно пренебрежительно, поскольку не увидели в исчезновении женщины состава преступления. Тогда они продолжили искать ее вдвоем, полагаясь только на собственные силы. Но причину исчезновения Шелли они обнаружили только спустя два года. После ареста Томаса Келлера. В его коллекции было обнаружено отрезанное ухо Шелли. *** Джошуа сидел в машине. Тяжело вздохнув, он выключил назойливое радио. Его автомобиль стоял возле дома Роба, и в окнах горел свет, указывая на то, что хозяин был внутри. После работы Джошуа решил навестить его и рассказать подробности своего прошлого. Что его неспособность строить отношения с другими людьми была следствием его отвратительных отношений с отцом. Но когда Джошуа вспоминал свое детство, он понимал, что все это пустое. Он все равно не изменит своего прошлого. Прошла неделя с того разговора в пляжном домике. Через три дня Роб позвонил ему, и с тех пор они больше не общались. Может, он сердился на Джошуа из-за того, что тот никак не мог определиться с ответом. Но он обещал подождать… Поэтому Джошуа и поспешил к нему после работы, не в силах совладать со своим беспокойством. Но сейчас ему было боязно. Роб наверняка встретит его со своим обычным радушием, не показывая злости. А Джошуа не поймет, что тот на самом деле чувствует. Никто не мог заглянуть в чужое сердце. А когда Роб ему улыбался, он вообще не мог ни о чем думать. Снова вздохнув, Джошуа сжал руль. Почему он вечно сомневался в людях? Этой своей черты он стыдился больше всего. И каким только образом Роб стал настолько важен для него… Он считал отца виновным в том, что он не доверял людям и держал все в себе. Из-за того, что Джошуа долго подавлял свои собственные чувства, он не знал, как реагировать на чувства окружающих. В Робе идеально сочетались сдержанность и душевность. Рядом с ним Джошуа ощущал себя никчемным. И он не мог не спрашивать себя – а подходит ли он Робу? То, что Роб выбрал кого-то вроде него, порой казалось чем-то слишком хорошим, чтобы быть правдой. Эта мысль вгоняла Джошуа в депрессию. Он мог найти себе замечательного любовника. Не навредит ли он репутации Роба, если они начнут встречаться? Любовь быстро изживала себя. Поначалу все девушки, с которыми встречался Джошуа, не имели ничего против его замкнутости, но в конце концов они уходили, называя его бессердечным. Но сейчас все было по-другому. Он не хотел, чтобы Роб ненавидел его. И Джошуа не имел права пускать сейчас все на самотек. Сколько еще он будет перекладывать ответственность на других? Услышав легкий стук в окно, Джошуа поднял голову. Рядом с автомобилем стоял Роб. Блондин опустил стекло. - Привет. Почему ты здесь сидишь? Я начал беспокоиться. - Как ты узнал, что я приехал? - Услышал звук двигателя. Зайдешь? Роб был в хорошем настроении. Джошуа последовал с ним в гостиную, и мужчина приготовил им кофе. - Я рад, что ты меня навестил. Но что за внезапность? - Я был неподалеку, вот и решил заскочить. Пришлось приврать. Не мог же Джошуа признаться, что извелся из-за того, что Роб все это время ему не звонил. - Ясно, - кивнул Роб, улыбаясь. Повисла тишина. Играл телевизор, девушка-репортер вела программу новостей. - Послушай… не могли бы мы вернуться к нашему прежнему разговору? - поколебавшись, спросил Роб. - К какому? Роб подразумевал тот самый разговор, который состоялся между ними в пляжном домике. Вот оно что... - Я не против. Начинай. - Спасибо. Тогда я спрошу прямо – ты ведь пытался соблазнить меня тогда в спальне, верно? Джошуа поперхнулся кофе, и Роб с извиняющей улыбкой протянул ему коробку салфеток. - Прости. - Не сердись, пожалуйста. Я не дразню тебя, а спрашиваю на полном серьезе. Джошуа кивнул, продолжая кашлять. - Ты готов переспать со мной. Я понимаю, что для тебя это трудное решение. Но ты правда не стал бы сопротивляться, если бы я воспользовался шансом? - Да… - Ты готов заняться со мной сексом, но не готов стать моим парнем. Тебя не смущает физическая близость, но тебе претит эмоциональная связь, так? Джошуа напрягся. Он аккуратно сложил использованную салфетку. Со слов Роба, он выглядел распутным сластолюбцем. - Я разозлил тебя? - Нет. Продолжай. - Хорошо. Я думал, что твоя проблема кроется в твоей ориентации. Нужно много мужества, чтобы перешагнуть через свое мировоззрение и сблизиться с другим мужчиной. И пока ты не сделаешь этот шаг, то не сможешь дать окончательный ответ. Роб продолжил: - То есть, я нравлюсь тебе достаточно, чтобы ты принудил себя. Да? - Да… - Но не решаешься назваться моим любовником. Этого я не понимаю. Джошуа чувствовал себя, как на допросе у детектива. Только Роб не позволит ему воспользоваться своим правом хранить молчание. - Если бы я не хотел стать твоим любовником, то этого разговора бы не было. - То есть ты хочешь им быть? - Да. Думаю, да. Роб отчего-то замолчал и откинулся на диван. - Я решительно ничего не понимаю. Почему ты не можешь дать мне ответ? Может, тебе просто нравится водить меня за нос? Нет-нет, уверен, ты бы так не поступил, - добавил Роб, заметив льдистый взгляд Джошуа. - Я готов ждать, но я беспокоюсь из-за того, что твои чувства зашли в тупик. И ты ругаешь себя потому, что не можешь сделать первый шаг. Разве это не тяжело? Джошуа посмотрел в чайные глаза Роба, и ему захотелось заплакать. Почему этот человек был таким добрым? Роб начал этот разговор, потому что беспокоился о нем, а не о себе. Джошуа загонял себя, а мужчина пытался протянуть ему руку помощи. - Роб, я не подхожу для любви. На самом деле, я никогда не испытывал таких чувств. В свои-то двадцать семь. Разве это не странно? - Отнюдь. Но ты ведь встречался с женщинами, верно? - Да, но инициатива никогда не сходила от меня. С детства мне тяжело было заводить близкие отношения с людьми… Наверное, всему виной мой отец. - Отец? – пробормотал Роб, погладив подбородок. – Расскажешь мне? Если ты не против, разумеется. Джошуа колебался, но он знал, что Роб поймет. В какой семье он рос, каким человеком был его отец, почему в его сердце жила ненависть. А потому он рассказал обо всем без утайки. Роб слушал молча, не перебивая, только иногда вставлял восклицания. А когда Джошуа закончил, выражение его лица было нечитаемым. - Это все? – спросил он. Вопрос совершенно сбил с толку Джошуа. - Все?.. Ты слышал, что я говорил? - Слышал, но я хочу знать, что ты собираешься делать? - Собираюсь делать?.. - Именно. Отец сильно повлиял на твою психику и способность заводить отношения с людьми. И часто такие ситуации заканчиваются тем, что взрослея, человек не может превозмочь свою травму. Ты осознаешь, что не можешь заводить нормальные отношения из-за своего отца. Но ничего не предпринимаешь. Ты просто стоишь на месте. Не эти слова хотел услышать Джошуа. Да, Роб был прав, но он решился рассказать о своем прошлом не ради этого. - Мне не нужен психоанализ. Я просто хотел, чтобы ты понял меня. - Я понимаю тебя. Джошуа, ты выстроил между собой и окружающими людьми толстую стену, из-за которой не видишь окружающий мир. Ты никого к себе не пускаешь и просто смотришь на нее, ничего не предпринимая. Так не пойдет. Пока ты просто будешь стоять и смотреть на эту стену, ничего не изменится. Просто стоять и смотреть на стену… Именно это он и делал. - Я не знаю, что мне делать. - Джошуа, у тебя есть плохая черта – ты быстро отступаешь. Джошуа отвернулся. Он чувствовал себя учеником, которого отчитывал учитель. Он понимал, что ведет себя, как ребенок, но дух бунтарства брал верх. - Твое сердитое лицо очаровательно, но я все-таки продолжу. Твой отец был ужасным человеком, но его больше нет. Тебе пора избавиться от твоей зацикленности на прошлом. Ты стал его пленником, и это не позволяет тебе стать счастливым. Джошуа встал. Он больше ничего не хотел слушать. - Достаточно. Ты меня совсем не понимаешь. - Наверное, ты прав. Нелегко понять другого человека. Но я хочу понять. И если ты позволишь мне, я смогу помочь тебе. Джошуа отвлекло от разговора имя, произнесенное диктором. Они с Робом одновременно переключили свое внимание на новости. - Повторяю, была назначена дата казни Томаса Келлера. Сейчас убийца находится в госпитале, но в ближайшие дни он вернется в тюрьму. В связи с принятым решением, организация по защите прав выразила протест губернатору штата… Роб взял пульт и выключил телевизор. А Джошуа молча смотрел на черный экран. Вот этот момент и настал… Томаса Келлера казнят. Убийца Шелли покинет этот мир. - Обычно смертники очень долго дожидаются исполнения приговора, а это дело решилось на удивление быстро. Какая ирония – ему спасли жизнь, чтобы отнять ее, - произнес Роб с несвойственным ему сарказмом. Колин Уильямс попытался убить Келлера, но того вовремя доставили в больницу, и его жизнь удалось спасти. - Не вижу никакого противоречия. Келлер должен был выжить, чтобы ответить за свои преступления, - холодно ответил Джошуа. Роб с заметным недовольством свел брови. Он был противником смертной казни. Любой, кто читал его книги, знал о этом. - Ты не успокоишься, пока не увидишь его мертвым? - Нет. Он убил ни в чем не повинных девушек, и обязан жизнью искупить свой грех. - Обязан? – с горечью произнес Роб. - Ах да, ты же против смертной казни. - Против. Это не решение. Смертная казнь не решит проблему с преступностью. Казнь стоит больших денег. Кроме того, были казнены сотни людей, чья вина окончательно не была доказана. То есть, очень много людей было убито незаслуженно. Это нарушение прав человека. Не думаю, что известно точное число несправедливо казненных людей. На войне это было бы законное решение. - А если бы кто-то убил дорогого тебе человека, ты бы молча принял это? – тихо прорычал Джошуа. - Нет. Я хотел сказать, что преступник должен при жизни искупить свое преступление. - А многие родственники пожелали бы ему смерти. Америка – демократическая страна. Смертная казнь – не более, чем волеизъявление народа. На лице Роба появилось страдальческое выражение. - Джошуа, ненависть ни к чему не приведет. Она только ранит твое сердце. - Не думаю. Я никогда не прощу Келлера. Не прощу человека, который отнял у Шелли жизнь, будущее, счастье. Поэтому для родственника увидеть смерть убийцы, который погубил дорогого ему человека, – законная привилегия. Роб молча протянул руку и сжал ладонь Джошуа. - Если ты действительно так думаешь, я не стану тебе перечить. Но скажу только одно. Можно испытывать удовлетворение от смерти ненавистного тебе человека, но это чувство ни к чему хорошему не приведет. Роб не винил Джошуа, но он его совершенно не понимал. И это убивало его. Никто не мог понять... Насколько сильно он любил Шелли, насколько важным человеком она для него была. Только сестра понимала Джошуа, она была его единственной семьей. Только она его любила. - Ты… Ты прекрасный человек. Ты терпим, и в тебе нет ни капли ненависти. Наверное, тебе даже хватит великодушия простить человека, который убьет кого-то дорогого тебе. А мне – нет. Мне ближе ненависть. Любить тяжело, а вот ненавидеть очень просто. Джошуа стряхнул руку Роба. Он быстро встал, не желая слушать ничего из того, что собирался сказать мужчина. - Джошуа, - позвал Роб. Джошуа остановился. Сжав ручку двери, он, не оборачиваясь, бросил: - Как я и думал, я тебе совсем не подхожу.