Преступления без наказаний

Тэхен никогда не считал себя негодяем, поэтому, не сумев дозвониться до Розэ в течение нескольких дней и не увидев ее в школе, он пришел к ней домой. Но и там она, казалось, не собиралась сдаваться без боя — увидев его через окно, она просто задернула шторы. Открыла дверь лишь через пять минут, когда он крикнул, что хочет поговорить. Но в дом она его не пустила — задержала в прихожей. — Я просто хотел сказать, — начал он и почему-то сразу растерялся, потому что Розэ стояла перед ним, недовольно собрав руки на груди. Дженни не дала ему разрешения рассказать, что они вместе, хотя бы потому, что она пока еще даже себе не признавалась в том, что они вместе, но Тэхен знал правду. И ему не терпелось рассказать об этом Розэ. — Я хотел, чтобы ты знала, что, может, мы и расстались, но мы можем остаться друзьями… — Ты издеваешься надо мной? — перебила Розэ. — Я имел в виду, что у нас ведь было столько хороших дружеских моментов… — Я не могу тебе поверить! — Ядовитые комментарии Розэ еще больше подрывали уверенность Тэхена, поэтому потом он вообще забыл, что хотел сказать. — Просто знай, что мне было приятно общаться с тобой все это время, — недовольно закончил Тэхен. — Все-таки целый год прошел… — Уходя, захватишь мусор, окей? — небрежно сказала Розэ и, не дождавшись ответа, вручила пакет растерянному Тэхену. Он не успел попрощаться, как дверь захлопнулась. Розэ не собиралась выслушивать эту чушь — надо было узнать, почему он так неожиданно принял подобное решение. За этим точно что-то стоит, даже несмотря на то, что это Тэхен — странный, непоследовательный и неорганизованный. Спросить в лоб не выход — он не ответит и еще решит, что она сумасшедшая. Все-таки не такие уж у них были и серьезные отношения, чтобы так за него цепляться. Дело в ней, поэтому она должна действовать одна. Она должна узнать, что она сделала не так и кто ему нравится теперь. У Нэнси был более или менее нормальный день в школе. Никто особо не показывал на нее пальцами, не бросал ехидные взгляды, не отпускал ядовитые комментарии громким шепотом, когда она проходила мимо. Удивительно, что от заговора Розэ или Джису ее спасла Лиса. Видимо, когда выяснилось, что Нэнси и Лиса были подругами, все поменялось. Но Нэнси не волновали все эти люди. Ей просто хотелось, чтобы ее никто не трогал. Возле дома она, как назло, увидела папину машину, поэтому забежала, даже не разувшись, и крикнула: — Что ты здесь делаешь? — Тебя пришел увидеть, — ответил он. Он сидел на кухне, купил с собой еды, но Нэнси не хотела есть. — Неужели? — ядовито ответила Нэнси и бросила сумку прямо на кухонный стол, едва не задев стаканы с кофе. — Слушай, как ты сюда попал? Откуда у тебя ключи? — Милая, я просто хотел, пока мамы нет… — Теперь твоя девица тебе милая, а я больше нет, — перебила Нэнси. — Все, хватит! — вдруг сурово сказал он и стукнул рукой по столу, а Нэнси вздрогнула. Он встал перед ней и сказал: — Думай хотя бы, кто перед тобой. — А зачем ты сюда пришел, папочка? Что, она готовить не умеет? — горько усмехнулась Нэнси и собрала руки на груди. — Я смотрю, у нас грязная тарелка появилась. Доел наши остатки? — Я понял, — сказал он и направился к выходу, а Нэнси пошла за ним. — Я понял, что с тобой невозможно разговаривать. — А быть папой это не просто разговаривать или ты так и не понял? — сказала Нэнси в спину, пока он обувался. Нэнси так и ходила по дому в уличных ботинках, оставляя следы на белом ковре. Мама точно ее убьет, но сейчас ее это не волновало. Хоть они и жили в Корее уже больше года, Нэнси никогда не нравилось снимать обувь. Многие заведенные здесь обычаи и привычки и вовсе казались ей абсурдными. — Я не ухожу от тебя, милая, — сказал он. — Мы с твоей мамой просто решили жить раздельно, и тебе придется принять это. — Да ты нас обеих оскорбил, ты что, не понимаешь? — так крикнула Нэнси, что даже нагнулась, чтобы он, казалось, лучше услышал. — Я ухожу, довольна? — объявил он, выпрямившись. — Да, я счастлива, — через силу ядовито улыбнулась Нэнси. — Только ключи оставь, папочка. Все-таки никому не хочется зайти домой и увидеть там постороннего, сам понимаешь. — Ты не имеешь права, — сказал он и недовольно вышел из дома. — Раз не отдаешь, мы с мамой сами сменим замки! — крикнула Нэнси вслед и хлопнула дверью. А потом вдруг побежала на кухню. Так сорвалась с места, что чуть не зацепилась каблуками. Взяла в охапку всю еду, которую он принес — все, что Нэнси так любила, — и выбежала на балкон. Он как раз уже собрался отъехать, как Нэнси выбросила все это через окно. Кофе растеклось по двери, пончики испачкали глазурью лобовое стекло, а бургеры частями разлетелись вокруг машины. Пораженный, словно громом, он выскочил из машины и поскользнулся на сырном соусе. Хотел что-то крикнуть, но Нэнси успела первой: — Вали в свою Америку, понятно? Уезжай отсюда, слышишь? — Крикнула в порыве гнева, не подумав. Неужели она все-таки привыкла к тому, что теперь ее дом — Корея, а Америка это что-то другое? И захлопнула ставни и зашторила окна, а потом побежала проверить, заперта ли входная дверь. Убедившись, что заперта, Нэнси успокоилась, сделала глубокий вдох, медленно сползла по стене и заплакала. Джису ночью никак не могла успокоиться и заснуть, а, когда все-таки заснула, то проснулась — на этот раз от сообщения. Увидев тот номер, чьи последние цифры она уже запомнила, она поднялась на локтях. Аноним в половину третьего ночи скинул свое селфи, но лица не было видно. Он был в маске, закрывался волосами, но глаза пугающе смотрели в камеру. Пораженная Джису включила свет, продолжая смотреть в экран с открытым ртом. Каждый раз она считает, что хуже уже быть не может, но потом оказывается, что это не так. Дрожащими руками она набрала: «Кто это?». И получила ответ: «А ты еще не узнала?». Розэ тоже плохо спала. Вернувшись домой, она на всякий случай записала в блокнот все, что произошло в полиции, вспомнила каждую деталь и каждое слово, целый час сидела за столом, закрыв глаза, с такой сосредоточенностью, словно готовилась к вступительным экзаменам. Все это может пригодиться потом, если их вызовут снова, и это точно намного важнее экзаменов и школы. А утром она отправилась в школу скорее для того, чтобы обходными путями — через знакомых и с помощью Инстаграма — узнать, с какими девочками общается Тэхен. Она даже решила каким-нибудь образом попасть в кабинет охраны, чтобы посмотреть записи с камер видеонаблюдения, но, если ей это и удастся, то только с помощью Джина, а это уже настоящее безумие, ведь он спросит, зачем ей это. Розэ потратила все перемены на разговоры со знакомыми, но ни одна из девочек не привлекла ее внимания. Джису была унижена. Над ней и так смеялись из-за всего, что произошло, так теперь следующим утром еще и мама решила провожать ее до школы. — Мам, я понимаю, тебе скучно дома целый день, но хотя бы до дверей не ходи! — взмолилась Джису. — Я и так уже опозорилась. — Как ты разговариваешь с матерью? Чем это я тебя позорю? — вскинулась та. — Послушай, дорогая моя, я не знаю, что произошло, что вас забрали в полицию посреди дня, но, кажется, мне давно следовало прийти в вашу школу. Хотя бы узнаю, действительно ли ты хорошо учишься или только говоришь так. — Ким Джису! Тебе что, больше не доверяют? — крикнул какой-то одноклассник. Обгоняя их, он выдохнул дым от сигареты им в лица. — Все у вас курят, интересно? Ты тоже куришь? Разве это нормально курить у ворот? Я давно говорила твоему отцу, надо забирать тебя из этой школы, — комментировала она, а Джису сейчас завидовала любому, кто шел в одиночестве. Некоторые ученики, тоже направлявшиеся в школу, оглянулись, услышав это, а Джису побежала к воротам, желая быстрее избавиться от матери. — После школы сразу домой! — донеслось ей вслед, а кто-то расхохотался. Мама еще ни в чем не уверена, но она что-то подозревает. Дженни обедала с одноклассницей Чимина — Хан Ынджи по прозвищу Миа. Теперь не только Юнги притворялся, что он встречается с Дженни, но и Чимин — что он тоже встречается с девушкой. Но неловко, видимо, было только Дженни. Она сказала Юнги: — Слушай, а тебе не кажется, что это уже слишком? — Зато теперь мы можем все вместе сидеть за одним столом, ведь вы с ней подруги, — ответил Юнги. — Ничего подобного. Мы просто живем на одной улице. За это Дженни ненавидела маленькие города — новая ненастоящая девушка Чимина жила прямо у нее перед носом. Она уже активно набивается ей в подруги, будто бы то, что они знают общую тайну, может сблизить их. К тому же, ее маме это было буквально против шерсти, но общество требовало, чтобы она поддерживала добрые отношения с соседями, поэтому некоторые из них думали, что они друзья. Так и было с семейством Хан, которое раньше чуть ли не каждое воскресенье приходило к ним обедать. Когда дети были маленькие, они даже ездили семьями загород. И это несмотря на то, что в детстве Дженни показывала Мие средний палец из окна и убегала. Может, Миа и хорошая девушка, как считают Юнги и Чимин, — Дженни ничего о ней не знает. И не хочет знать. Она больше не верит людям. — Ей можно доверять, — сказал Юнги. Розэ потому и недолюбливала Юнги, потому что раньше он жил в другом районе — в том районе, где не любили чужих. Но, хотя родители Юнги смогли накопить достаточно денег, чтобы уехать из неблагополучного района, Розэ продолжала видеть в нем мальчика с опасной улицы. И Миа тоже жила там в детстве. Поэтому у Юнги даже не было сомнений на ее счет. В отличие от Дженни, которая отнеслась к идее скептически. — Это бред, — спорила Дженни, жестикулируя палочками. — Кого и зачем мы пытаемся обмануть? А еще Миа дружила с Ию, и Дженни боялась, что таким образом новость о Юнги и Чимине постепенно будет распространена по всей школе. И вообще ей хотелось спокойно поговорить с Юнги, а не сидеть за столом, словно на представлении. — То, что знает Ким Джису, это уже плохо, — сказала Миа. — Поэтому мы должны сделать так, чтобы, если она проболтается, ей никто не поверил. — Она закрыла в туалете Нэнси Макдони, угнала машину, села за руль в пьяном виде, и недавно ее с урока забрала полиция, — сказал Юнги. — Мне продолжать или вы уже сами догадались, поверят ли ей? Дженни поморщилась и бросила на него недовольный взгляд — как бы там ни было, а она ее подруга. Хотя бы немного и хотя бы иногда. И она тоже сидела в той угнанной машине. Хотя машина была Джексона. Да и Джису не закрывала Нэнси в туалете. А с урока забрали всех, не только Джису. Дженни стало грустно, когда она осознала, сколько Юнги о ней не знает. И уже никогда не узнает. У него свои проблемы, а у нее — свои. Теперь они просто актеры своих жизней. — Я предлагала рассказать правду, а не закапываться еще глубже в ложь, — упорствовала Дженни. Но Юнги не слушал ее, ведь она не на его месте. — Я думал, мы поедим спокойно, а ты говоришь только о Розэ, — буркнул Чонгук. Лиса и сама не заметила, что в столовой глазами искала Розэ. Даже не пришла притворяться, что она ест! Скоро выходные, а Лиса до сих пор ничего не выяснила. Ей не хотелось снова брать машину и отправляться на слежку. Это нелепо! Но Лиса должна была добыть фотографии. Правда, как? Ей придется не иначе, как забраться в дом. — Ты слушаешь? — донеслось до Лисы, и она захлопала глазами, чтобы прийти в себя. — Давай перенесем кино на воскресенье. У меня много уроков. Нэнси на танцы не пришла, ведь ее выжили. Никто так не говорил, но она так это восприняла и записалась на другие курсы, чтобы забить время. Не так уж она и мечтала танцевать! Дополнительная химия тоже неплохо. Хотя Нэнси было грустно от этого. Какая может быть химия, когда ей хочется танцевать?.. К тому же, она не вчера начала заниматься, чтобы так просто бросать это. Но, увы, ей не справиться с Розэ и ее свитой. Зато хотя бы Феликс ходит на химию тоже. Он до сих пор не может определиться, на кого он хочет учиться, поэтому ходит на все курсы подряд. Нэнси ради него даже снова начала ходить на курсы корейского для иностранцев. Вообще-то школа и так обязала ее посещать их, но Нэнси посчитала, что уже достаточно владеет языком, и в этом году еще ни разу не показалась там. На танцах все возмущались — изначально объявили, что конкурс пройдет в конце семестра, но теперь до него остался месяц. Никто не успеет подготовиться! Но комиссия решила, что в конце года ученики и так будут заняты экзаменами, и дополнительные конкурсы повлияют и на подготовку, и на нервы. В их школе соберутся все талантливые танцоры города, а еще приедут люди из столицы, поэтому все должны напрячься на все сто процентов. — А у нас одна проблема — как собраться вместе! — воскликнул недовольный Хосок. — На каждом занятии кого-то нет. — Если ты про Нэнси, то она сегодня перезаписалась на химию, — ехидно вставила Розэ. — Вот, до чего девочку довели твои неосторожные слова. Хосок не успел ответить, только грустно поднял брови — он не хотел ничего плохого! Как за него вступилась Дженни: — Он просто обрисовал ситуацию, дорогая. А Нэнси сама решила, что это не для нее. — Тебе, конечно, виднее, ведь никто, кроме тебя, с ней не дружит, — ответила Розэ. Вошли Ию и Хебин с опозданием, поэтому конфликт был исчерпан, и занятие могло начаться. Вечер пятницы был омрачен приездом какой-то чрезвычайно известной скрипачки — все родители запланировали посетить светское мероприятие вместе со своими детьми. Конечно, огорчены были не все; например, Розэ была рада показать себя в новом платье. Лиса не оставляла надежду поехать потом в клуб, поэтому явилась в концертный зал с огромной сумкой, в которой было все, что нужно для бессонной ночи — запасная обувь, толстовка, бигуди, сухой шампунь и другие мелочи, которые не поместились бы в сумку поменьше. — Обезьянка, ты что, куда-то уезжаешь сразу после концерта? — бросила Розэ. Изящно держа в руке клатч, она покосилась на эту сумку — Лиса едва не заваливалась на бок от ее тяжести. — Нет, дорогая, почему? — Та захлопала глазами. — Разве не подходит к платью? Дженни думала — все равно уже будет поздно, когда они закончат. А Джису не представляла, что сказать родителям, чтобы избавиться от них. Ей и так досталось из-за полиции. Хоть они ничего и не сделали, нет дыма без огня, как считала мама. — У тебя там будто палатка, — сказала Розэ и отправилась к родителям. Все-таки иногда у ее подруги напрочь отсутствует чувство стиля. — Ты только посмотри, как она любезничает с семьей Нэнси, — проворчала Лиса, едва ли обратив внимание на комментарии Розэ. Она даже указала на нее подбородком и добавила: — Притворяется другом семьи. Семьи Розэ и Нэнси сидели за соседними столами и поддерживали вежливую беседу. Пак Бом держалась так, словно она, вообще-то, мало знакома с отцом Нэнси. Только Нэнси сидела, закинув ногу на ногу и отвернувшись. Во-первых, она не хотела даже смотреть в сторону Розэ, а во-вторых, она чувствовала себя нелепо, ведь родители только из-за нее еще пытаются притворяться нормальной семьей. А еще она знала, кто разрушил ее семью. Заметив Дженни, Нэнси помахала ей. Дженни не знала, стоит ли рассказать Нэнси об этом. А может, она и так знает, а она только смутит ее. Они не так уж близки, чтобы она вмешивалась. — Невоспитанная, — презрительно продолжала Лиса, не стесняясь, разглядывая женщину. Дженни молчала, но Лиса не успокаивалась: — Даже отсюда видно, что между ними что-то есть. — Ладно, я пойду к своим, — сдалась Дженни, устав это выслушивать. — А я к своим, — ответила Лиса. — Попробую наплести что-нибудь, чтобы свалить в клуб сегодня. — Слушай, а их не смущает, что тебя каждую пятницу нет дома? — спросила Дженни, пока они шли. — А кто сказал, что меня нет дома? — хитро сказала Лиса и свернула в другую сторону к столику, где сидели ее родители. Дженни не успела даже дойти, как, словно из воздуха, появилась Розэ. Через неделю день рождения Лисы, и надо быстрее обсудить план действий. Еще, как назло, Лиса почти не отходила от Дженни, а Джису куда-то пропала. Мероприятие, к большому неудовольствию Дженни, было запланировано в клубе Джексона, хоть Розэ и пренебрежительно отзывалась о самом месте. Но зато, уверяла Розэ, Лиса до последнего момента не догадается, что это вечеринка-сюрприз, потому что Дженни и Джису, как обычно по пятницам, просто вытащат ее гулять. Розэ быстро показала Дженни список гостей на телефоне, но там не хватало половины людей, которых Лиса хотела бы видеть. Розэ спорила — она и так знает всех знакомых Лисы! Но потом разозлилась и сдалась, сказав Дженни самой этим заниматься. Теперь Дженни должна позвать тайный клуб так, чтобы о тайном клубе не стало известно. — Я сейчас умру. — Джису, подкравшись сзади, вцепилась в локоть Дженни ледяной рукой. Дженни пришлось выйти из-за стола. — У меня сейчас будет паническая атака, Дженни. Там он. Дженни не понимала, что происходит и куда она смотрит — было слишком много людей, а в ожидании концерта многие сновали по залу, здороваясь со знакомыми и покупая напитки в баре. — Я видела Бобби, — сказала она, а Дженни сделала огромные глаза, услышав его имя. Сердце пропустило пару ударов, перехватило дыхание, и она стала лихорадочно оглядываться по сторонам, но никого не увидела. Задрожали руки, а Джису продолжала трясти Дженни. — Но, по-моему, он не видел меня. Он точно был тут. С родителями. Пошли. — Она потянула ее за руку. Дженни отказывалась идти — она не хотела его видеть! Но Джису упорствовала, и они вскоре дошли до стола, где действительно был Бобби с родителями. Чтобы он их не заметил, они, вцепившись друг в друга, спрятались за углом, где еще стояло высокое дерево в горшке. — Я не могу в это поверить. — В этом нет ничего невероятного, дорогая, — буркнула Дженни. Они продолжали из укрытия наблюдать за Бобби, который в компании родителей не выглядел так, словно он способен увезти беззащитных девушек на угнанной — или нет — машине. Он улыбался, смеялся и ухаживал за мамой — подвинул ей стул, отнес ее пальто в гардероб и принес ей напиток из бара. — Может, пойдем поздороваемся? — сказала Дженни. — Ты что, сошла с ума? — поразилась Джису и испуганными глазами посмотрела на подругу. — А что он нам сделает здесь? — Но он может подкараулить нас потом! — продолжала Джису. — Ты слишком драматизируешь. — Это ты слишком расслаблена! — Джису смотрела на Дженни, поэтому не увидела, куда направлен взгляд Бобби. Он их заметил, точнее, только Джису, потому что Дженни успела спрятаться за углом. С растерянным видом он вглядывался в даль, улыбка медленно исчезла с его лица. Казалось, он даже немного испугался. — Черт! Не успели они развернуться, чтобы уйти, как послышался голос: — Ким Дженни? Как назло, Ким Ханбин — друг Дженни, как раз шел поздороваться со своим одноклассником. Девочки не могли объяснить, почему они просто так стоят у стены, поэтому Дженни выпалила, что они тоже как раз шли поздороваться с Бобби. Джису во все глаза посмотрела на нее, но было уже поздно — Ханбин ничего не заподозрил и направился в сторону Бобби. Джису бросилась было обратно, но Дженни схватила ее под руку, потому что она не знала, как она объяснит их нелепое поведение потом. Увидев направляющихся к нему девочек во главе с Ханбином, Бобби резко встал из-за стола и пошел им навстречу. Он весь напрягся, словно натянутая струна, но Ханбин выглядел, как обычно, да и Дженни и Джису, как ни в чем не бывало, поздоровались с ним; Дженни еще и озвучила пару светских любезностей по поводу предстоящего выступления Бобби. Может, то, что случилось тогда в машине, просто недоразумение? Ханбин точно ничего не знал, иначе он не оставил бы это так просто. Джису внутренне проклинала странных друзей Дженни, от которых одни неприятности. Она застыла, даже не шевелилась, не шаталась на ненавистных каблуках, словно они вросли в пол. Впрочем, Бобби рано решил, что все забыто, потому что Дженни обронила, как будто невзначай: — А я так и не поняла, какого числа выступление, Бобби. Мы тогда так быстро попрощались, что я забыла спросить. Мы с Джису сильно спешили, понимаешь? Даже не захлопнули за собой двери. Все-таки уже было так поздно. — Сказала таким ядовитым тоном, что ничего не понял только Ханбин, который вообще не в курсе происходящего. — На следующих выходных, — ответил Ханбин, потому что Бобби, кажется, потерял дар речи. За пять минут он не сказал ничего, кроме приветствия. Когда они уходили, Джису прошипела: — Видимо, он уже никогда не рассчитывал увидеть своих потенциальных жертв. — Ты выставляешь его просто маньяком, дорогая, — отмахнулась Дженни. — Может, он просто хотел познакомиться с тобой поближе. — Ты хотя бы слышишь, что говоришь? Не знаю, как у тебя, но мои знакомства обычно не заканчиваются в багажнике! — продолжала Джису, а Дженни закатила глаза. — Мы и не ехали в багажнике. — Но могли бы! Пока они направлялись к своим столикам, Дженни сказала: — Слушай, я знаю, тебе страшно. Но я пойду с тобой. — Джису остановилась и непонимающе моргнула. Дженни остановилась тоже. — Мы вместе пойдем к врачу и узнаем правду. Джису просто покачала головой и сказала: — Нет, мне ничего не нужно. Я не могу. — Игнорируя проблему, ее не решить. Ты знаешь! — Я не хочу знать никакую правду, — ответила Джису.