Малыш, тебе же нравится

      Знаменитые на весь Дерри Генри и его шайка как обычно гуляли по ночному городку.       Прохладные и бодрящие объятия ветра ласкали лица хулиганов. Под их ногами шуршали камни и ломались маленькие и сухие веточки. Тишину нарушал негромкий гул ветра и шелест листьев.       Патрик затягивался уже 5 или 6 сигаретой, явно он был напряжен, а поводом послужил его друг - Генри Бауэрс. Хокстеттер мельком бросал взгляд на него. Один только вид Бауэрса нравился Патрику. Этот его суровый, полный ярости и жестокости взгляд, от которого у любого бы прошлись обжигающие мурашки по спине, и каждый захотел бы уйти, спрятаться , убежать от него, но не Патрик. Он бы отдал все, ради того чтобы наоборот провалиться в эти бездонные глаза и насладится ими. А эти сухие, обветренные и покусанные губы? Так и просят Патрика прильнуть к ним, и жадно смять их, растягиваясь в страстном поцелуе. Но он сдерживает это неутолимое желание поцеловать сурового хулигана, и просто продолжает идти рядом.       Выкинув окурок, он бросил взгляд на Генри . Они просто шли по темной улице, на которой лишь в некоторых местах горели фонари, освещая небольшие участки дороги желтым светом.       Парни шли, и молчали, пока вдруг не вмешался голос Патрика. -почему бы ко мне не зайти? У меня еще остались холодные баночки пива. А то вот так ходить и молчать, по мне ску-у-учно.. - последнее слово он протянул , и улыбнулся с такой-же безумной улыбкой с которой он сувал очередную зверушку в свой любимый холодильник. -я только за - сказал Вик. -веди.. хуй знает где ты живешь..- донесся недовольный и приглушенный голос Генри. Но даже это недовольство вызвало у Патрика небольшое покалывание в области торса, что заставило его слегка вздрогнуть. И они направились в сторону дома Хокстеттера.

***

Зайдя во внутрь очень большого и красивого дома. Патрик быстро разувшись бросился вглубь дома, в то время пока парни еще разувались. Генри прошел прямо по коридору . Было много путей куда бы пройти, а также лестница на второй этаж. Но Генри пошел в сторону двери, которая отличалась от других своим кремовым оттенком. Зайдя в эту обширную и освещенную всего парой лампочек комнату, несложно было догадаться что это комната известного Хокстеттера. Довольно чистая комната , в углу лежит гитара. "Разве он играет?" . Ступив за порог , он пошел по мягкому ковру в сторону окна, около которого стоял столик на котором находились бумаги . Взяв эту стопку листов, он принялся их перелистывать и оказалось ,что это зарисовки, конечно необычные . Животные, какие-то непонятные пятна, но очень красиво изукрашены, и люди . "Он рисует? Я так много о нем не знаю?" , справа от двери находилась кровать. Подойдя к ней , он присел на край. ""Такая мягкая, и удобная, даже не скрипит. Не пахнет ржавчиной, или же железом" . Не долго думая он полностью лег на кровать лицом вниз. Он не хотел тревожить раны от сегодняшнего нравоучения своего недо-папаши. Генри лег так , что часть ног свисала. Но ему все равно удобно, это тебе не маленький и вонючий матрас. "Что же этому придурку дома не сидится, везде шляется , а у него дома такие хорошие условия" - мысли все мелькали в голове . Он прикрыл глаза, и погрузился в них полностью. "Почему отец избивает его, будто он своим видом портит ему жизнь? Он хоть когда нибудь любил его, как сына? или же воспринимает его как раба, которого можно пиздить и унижать ." - с этими мыслями он быстро погружался в сон. Он устал сегодня, а завтра и вовсе по полной от отца получит, за то что он не ночевал дома. Сквозь полудрему он слышал голоса друзей . Но также лежа он не хотел никуда идти, ему нужен покой, хотя бы на 2 часика. Как только он был готов принять объятия сна , вдруг раздался тихий скрип двери. И .. щелчок замка? А затем медленные, но аккуратные шаги. Будто тот кто сейчас подходит к уставшей тушки Генри, не хочет потревожит его сон, хоть тот и не спит. Шаги приближались, но Бауэрс даже не мог открыть глаз, он слишком обессилен. Этот кто-то остановился прямо возле кровати, и смотрел на него. Он чувствовал пронзающий насквозь взгляд , от которого по телу прошлись мурашки.