Часть 1
8 июля 2019 г., 01:20
Он знал, что может погибнуть. Знал, что ради Уайатта придётся пойти на немалые жертвы. Ради старшего брата. Ради будущего. Но боль от удара Гидеона оказалась обжигающей. На мгновение Крис потерял контроль, и с трудом подавил желание свернуться в клубок. Он даже позвал отца… нет, неправильно, папу. Он знал, что папа уничтожил Гидеона, в его памяти появился этот момент, когда он в бестелесной форме находился в безвременье. Хотя, постойте, откуда память в нейтральном пространстве, где нет границ?
— Крис! Крис, чтоб тебя, очнись! Хватит меня пугать!
Щёку обожгло из-за сильной пощёчины. Крис застонал. Боль от раны никуда не ушла, но стала не такой. Совершенно другой. Следуя вредному желанию сделать всё наоборот, Крис хотел было провалиться в забытье без боли, но что-то подсказало ему, что лучше открыть глаза. Над ним склонился испуганный Уайатт, с короткой стрижкой и распахнутыми от ужаса глазами, что не вязалось с образом могущественного мага. Но это был Уайатт, какого он помнил до падения того во тьму. Слёзы сами навернулись на глаза.
— Братишка, совсем больно? — голос тихий и хриплый, старший зажимает руками рану на его животе, но почему-то не может излечить. Крису хочется съязвить, но все силы уходят на то, чтобы не потерять сознание и не заплакать. В памяти мелькают отголоски событий этой, неизменённой реальности: вот они с братом подходят к дому, где находится их съёмная квартира, вот Уайатт отталкивает его в сторону, пытаясь защитить. Но Крис всё равно получает заговорённый кинжал в живот. И даже силы Дважды Благословлённого не подействуют без противоядия и заклинания Силы Трёх. А родители и тётушки сейчас далеко.
— Держись, Крис! — Уайатт поднимает его на руки и несёт в дом, оставляя за собой кучку пепла — всё, что осталось от колдуна.
Дверь открывает Мелинда, которая приехала к ним пару дней назад. И Крис, ещё немного оглушённый и помнящий прошлое безрадостное будущее, почувствовал тепло. Мелинда… Младшая сестрёнка. Малышка, покрывавшая их с братом шалости. Он слышит её задушенный всхлип, чувствует её страх. И внутри всё разрывается от спектра эмоций: радость от того, что здесь у них есть сестра и стыд от того, что заставил её волноваться.
— Не вздумай, — угрожающе произнёс Уайатт дрожащим голосом, встречаясь взглядами с братом. Мелинда тем временем смахнула с дивана поглаженные недавно вещи, расчищая место для осмотра. Уайатт осторожно положил брата, опускаясь на колени рядом с диваном. Мелинда умчалась на кухню и вернулась с котелком с кипящим в нём варевом. Крис сморщился, увидев её покрасневшие пальцы, но родственники по-другому интерпретировали его гримасу.
— У тебя не выходит?
Уайатт нахмурился и прикусил губу, покачав головой.
— Что-то блокирует мои силы, а яд ускоряет своё распространение.
Мелинда лишь кивнула и из ящика под кофейным столиком достала несколько пузырьков, принявшись добавлять их в котелок.
— Пейдж рассказывала об одном противоядии. Оно, можно сказать, универсальное, оно должно помочь сейчас…
Мелинда говорила сбивчиво и много, перемежая объяснения с проклятьями в адрес братьев. Зверобой, календула, ромашка, полынь… Адская смесь с магической точки зрения: одна ошибка — и его скрутят судороги, а яд добьёт. Хотя какая разница, если он уже перенёс адскую боль, пока умирал на руках у отца в прошлом? Кстати, почему же родители ещё не… Ах да, экранирующее заклятие Уайатта, наложенное под предлогом необходимости действовать самостоятельно. При желании мама и тётушки пробьют его, особенно мама в одиночку, если разозлить её. Но пока…
Яд буквально обжёг ноги, заставив Криса выгнуться дугой. Кажется, в новом добром мире ему тоже не выжить. Печально. Параллельно губы обжигает чашка с горьким содержимым. От него становится немного легче, и Крис чуть улыбается. Мелинда не могла ошибиться в зельеварении, она же училась у лучшей. Затем раздался шёпот на латыни и удивлённое ругательство Уайатта.
— Оно… оно же должно было сработать… — шепчет Мелинда совсем рядом и кладёт тёплую ладонь на лоб Криса. — Попробуй исцелить его.
Младшая буквально пинает старшего брата, и Уайатт кладёт ладонь на рану. Но ничего не происходит.
Крис хочет попросить их не тратить силы, но что-то подсказывает ему, что ни Мелинда, ни Уайатт не удержатся от соблазна влепить ему затрещину. Но если зелье было сварено правильно, заклинание произнесено без ошибки, то что пошло не так?
— А если… — пытаясь произнести простую фразу, он закашлялся, переполошив брата и сестру ещё больше. — Если заклинание подействует только с Силой Трёх?
Уайатт чертыхнулся и снова попытался исцелить брата, а Мелинда прижала пальцы к вискам. Вызвать родителей — но нужно время, чтобы снять экранирующее заклинание, которого у Криса может не быть. Приняв решение, Мелинда сжимает ладонь Криса и протягивает руку Уайатту. Тот не задаёт лишних вопросов, лишь повторяет слова заклинания, после которого Крис теряет сознание.
Когда он приходит в себя, то боли уже нет. Мелинда спит в полулежащем состоянии рядом на полу, уткнувшись в его плечо. Уайатт свернулся в клубок в кресле, которое слишком маленькое для его роста. Почувствовав на себе взгляд, он вздрогнул и открыл глаза, осоловело оглядываясь. Заметив, что Крис очнулся, Уайатт попытался вскочить, но затёкшие ноги не удержали серьёзный вес старшего Холливелл, заставив его совершенно не эстетично рухнуть на пол. С трудом шевеля ватными ногами, Уайатт подполз к дивану.
— Как ты?
И Крис едва сдержал слёзы. Воспоминания снова перемешивались в его голове, напоминая о другом, тёмном будущем, в котором Уайатт почти никогда не говорил с ним так… Так тепло.
— Что такое? Яд всё ещё в крови? Но мне же удалось исцелить тебя!
Крис чуть улыбается и кивает. С этой улыбкой, с беспокойством во взгляде брата из его памяти стирается отравленная версия будущего, заменяясь совершенно иным для него настоящим, в котором он не озлобленный, капризный младший брат, а сам же иной, чуть более мягкий, но всё ещё язвительно-саркастичный Крис.