I want to kiss your lips

      Мир вокруг словно полностью остановился. Лишь назойливое и почему-то такое громкое капанье капель с рыжих волос прерывает эту идиллию. В ушах стоит гул, а руки продолжают все сильнее сжимать прохладное тело, покрывшееся мурашками. Слегка вздрогнув, Азирафель все-таки шумно выдыхает, отстраняясь. Его взгляд взволнован, а губы полураскрыты в немом вопросе. Дрожащая рука отстраняется от плеча демона и уже тыльной стороной ведет по щеке, касаясь подбородка только мягкими подушечками. Кажется, те места, по которым прошлись ангельские пальцы, просто горели, примерно как щеки блондина. Он неловко отводит взгляд и чуть ли не поскуливает, закусывая губу. Черт, не делай так, Азирафель, это чертовски сексуально.       Куча мыслей, как стая птиц, мечутся по всей голове, вызывая лишь одно желание, которое так долго томилось в его теле и сердце.       Вынырнув с характерным громким звуком, руки тянутся к алым щекам ангела, приближаясь, и в тот же миг Энтони накрывает чужие пухлые губы своими, нежно целуя. Нет, это не был грубый или больно страстный поцелуй. Ведь думается, что демоны только и умеют что брать в свое удовольствие, но сейчас они терзали губы друг друга в медленном танце, где не было ведущего. Вели их к этому лишь чувства обоих, оказавшиеся взаимными. Любовь позволяла им чувственно переплетать языки, пусть даже Азирафель и делал это впервые, но он старался. Это выглядело так нелепо, но Кроули ожидал именно этого, казалось, с самой первой их встречи в том Эдемском саду.       Когда оба отстранились от чужих губ, меж ними еще тянулась тонкая ниточка слюны, скоро порвавшись, когда взгляды обоих встретились. Ангел почему-то улыбался, даже может в душе неловко смеялся, продолжая краснеть, как цветок мака. А Энтони уже буквально пожирал того взглядом, но держал все чувства при себе, попросту закрыв глаза, поднимая тяжелое тело из воды. Его пошатывало, но так, наверное, будет лучше. Как ни странно, в трезвом состоянии он бы смущался своих действий как подросток, только потому, что перед ним был Азирафель.       Раскрыть глаза пришлось только тогда, когда он почувствовал головокружительно теплые руки на своем теле, медленно стягивающие с него одежду, оставляя нагим. По телу пробежался табун мурашек, а его всего передернуло от холода, что щекотал мокрую спину из-за открытой двери. Давно уже не было душно, а по запотевшим зеркалам стали бегать капли, оставляя влажные дорожки после себя. Так же было и на теле уже полностью голого демона. Вода на его спине, бедрах и груди собиралась и быстро сползала вниз крупными каплями.       Сейчас чертовски хотелось просто уже плюнуть на все: на все запреты, на все те отношения меж ними, что строились не одно тысячелетие. Вечно холодные, напоминающие змеиную кожу пальцы бережно ложатся на чужие, стискивая их, переплетая. Они дарили некое тепло, что не могло дать ни палящее летнее солнце, ни огонь в камине, ни даже его любимый плед, в который он укутывался каждый вечер. Кроули не стал ждать, ведь чувствовал, что ангел будет не против того, что его грубо прижмут к теплой стенке лопатками, а костяшки нежных рук стукнуться о нее же, словно пытаясь грубо втереться в кафель чужими смуглыми руками, продолжающими стискивать пухлые пальцы как никогда раньше.       Прижимаясь друг к другу, даже через мокрую одежду Азирафель чувствовал, как тяжело вздымается грудь обоих, а сердца бьются как сумасшедшие. Бьются в такт. Будто одно на двоих.       Ангел что-то хотел сказать, даже набрал для этого воздуха в легкие, сделав короткий вдох, но все его мысли оборвались, когда его так вовремя прерывал поцелуй. На этот раз похожий совсем не на нежную ласку, а на дикий всплеск нахлынувшего возбуждения. Губы терзали друг друга, зубы стукались, а языки требовательно переплетались. От такого коленки блондина стали предательски дрожать, подкашиваясь.       С громким причмокиванием ангелу все-таки удается отстраниться, забавно сломанным голосом, так же не раскрывая глаза, он спрашивает у Энтони: — М-может… переместимся в спальню?…