АННОТАЦИЯ: фанфик-продолжение «ЛастЭкзайла», подробно разъясняется, каким образом Алекс и Дио спаслись, что такое Экзайл, и что было дальше. Дио появляется во второй части (в которой — по просьбе читателей — жанрово преобладает экшн).
---------------------------------------------------------- LASTEXILE: CHANGE OF SEASON *** В клубах дыма распадающегося на части крейсера Дельфины не было видно прозрачных сфер, разлетающихся во все стороны, как мыльные пузыри. «Пора!» — Майле заранее переключила сферу на ручное управление, чтобы успеть выполнить задуманное. «Я т-те покажу — «в небо»!» — злорадно ухмыльнулась она — несколько взмахов ножа по извивающимся плетям — успеть, успеть! — и розы отпустили безжизненную фигуру человека в изорванной одежде, скользнувшую по накренившемуся полу. — Только со мной! — Майле успела вцепиться в него, и они сорвались вниз — внезапный ужас парализовал ее — она не сразу вспомнила, что сфера не на автомате! Но одно нажатие кнопки — и они плавно поплыли в прозрачном шаре. Майле глубоко вздохнула — не каждый день падаешь с неба! — и наконец, прошептала, дотронувшись до его шеи: — Живой… Провела пальчиком по его волосам, щеке… излучая одной ей видимое голубое сияние… — Рядом… — Устало улыбнулась, — моя добыча… — За последние несколько дней жизнь этого человека стала смыслом ее существования… Задав курс на Анатоль, она закрыла глаза — и только теперь почувствовала неукротимую нервную дрожь… Она еще не знала, какую тяжкую взвалила на себя ношу. -------------------------------------------------------------------------- *** Обрыв, похожий на трамплин в небо. Пропасть, сулящая вечность. София здесь уже третий раз. Позавчера торжественно открыли мемориал. Кто она теперь? Кем она была? Она должна была сложить полномочия… Или — нет! Тогда приказ отдал бы ее преемник… Она должна была просто молчать. Когда взоры всего мира были обращены к ней, молчать даже под пыткой. Даже есди бы к ее горлу приставили нож. Отречся от престола — это ведь слабость? А она так хотела быть сильной. Раздавить свое сердце, ничего личного, в один миг стать героем для своих подданных. Забыв о том, что она — любит. Забыв, что об этом знает весь мир. Что потом любой сможет показать на нее пальцем — она предала лучшего из лучших, дабы не уронить своего императорского величия. Земля, усыпанная телами чьих-то любимых… Она даже не смогла проститься… Винсент сказал, что найти, — София, не реви! — останки, — София, сожми зубы и живи! — совершенно нереально. — Я навсегда останусь твоим первым помощником… София, как ты посмела не умереть? Ты… не хочешь отсюда — в небо? ----------------------------------------------------------------------------- *** Его лицо дернулось, он открыл глаза — и, после безуспешной попытки приподняться, закусил губу и опустил голову на песок. — Ч-что происходит? — О! Очухался! Его взгляд задержался на тэросе на ее лбу — «служанка Дельфины»… — Ты… еще не убила меня… — он снова закрыл глаза и тяжело вздохнул, вздох напоролся на боль и превратился в стон… — Тихо, тихо, не дергайся… Ты так и не понял? — мягкий извиняющийся почему-то голос… Я… не совсем та… не совсем то, что ты думаешь. Зачем? Там, в Грандстриме его ждала Юрис, и была близка, как никогда, еще немного, и он бы коснулся ее рукой… И вдруг… эта странная девка из Гильдии… и… Он снова открыл глаза. — Где я? — Мы в пустыне, война кончилась, Гильдии больше нет, — беспечно прощебетала гильдийка, как будто ее это не касалось. Она деловито капнула из склянки какой-то белой взвеси на распухшую от застрявшего шипа кожу на его плече, быстрым уверенным движением вынула загнутую колючку и… осторожно и нежно поцеловала больное место, приоткрыв слегка влажные губы и на мгновение коснувшись язычком. — Эй, прекрати… — И не подумаю, — девчонка делала вид, что не понимает, о чем речь. — Через пару дней будешь, как новенький. В это трудно верилось — потому что в порваной одежде он напоминал человека, побывавшего в пчелином улье или подравшегося с дикими кошками. Воспользовавшись замешательством со стороны своего обаятельного пациента, она таким же образом извлекла еще нескольких шипов, засевших на груди, плечах и шее. — П-пользуешься моей слабостью? — Пытаюсь тебя от нее избавить. Они же продолжают расти и загибаться! Расслабься. -…как кур на вертеле… — Ох, уже шутить пытается. Значит, действует. Не зря я подливала противоядие! Тут к нему окончательно вернулось чувство реальности, и Майле поспешила удовлетворить промелькнувшее в его глазах удивление: -…В тот день, когда ты ее прикончил, я добилась потрясающего состава. Моя гордость! — тряхнула она склянкой. — Выпей. — Зачем? — Ну ты же, наверное, хочешь быстрее поправиться и вернуться домой? «Домой» — Алекс мысленно усмехнулся. Да, конечно, раз уж он жив, то его место — на «Сильване». Он скептически глянул на пузырек. Хотя… терять все равно нечего. — Один глоток, — девчонка действительно производила впечатление человека, который знает, что делает. — Так… И надо чуть-чуть подождать… Голова кружится? Вместо ответа он закрыл глаза. Все плыло, откуда-то издалека донеслось: — А вот теперь потерпи… … И он изогнулся от боли, вцепившись в покрытый какой-то пленкой песок, когда она вынимала заостренный отросток стебля, проникший между ребер. — Зараза, уже затвердел, — процедила она сквозь зубы, — на конце отростка были жестокие зазубрины. — Извини… Не успела изготовить подходящий анестетик… — Она с отвращением отшвырнула отросток. — Но… правда — больше больно не будет… — и прильнула губами к ране. «Как с ребенком… Пусть… Не все ли равно…» — вдруг лениво и беззлобно проплыло в голове капитана. Он одурманенно слабел от тепла разливавшейся в нем эйфории, как будто ее язычок дотронулся уставшего сердца. А бессовестные губы, касающиеся раненой груди, что-то шептали — наверное, заговор — боль исчезала, и он, проваливаясь в сладкую дрему, неожиданно дернул слабеющими пальцами ее локон: «Ведьма…» и утонул в светлой пустоте… ----------------------------------------------------------------------------------------- *** Когда он вновь открыл глаза, солнце уже село. «Ведьма» сидела, привалившись к камню и будто дремала. Ее аккуратная прежде гильдийская прическа растрепалась, скинутый плащ небрежно валялся на песке. Капитан вдруг подумал, что давно не видел новых лиц — и теперь машинально разглядывал ее. Затем приподнялся, сел… С удивлением отметив весьма сносное самочувствие, смешанное со странной легкостью — наверное, последствие дури, которую она дала выпить. …Прозрение ослепительной молнией пронзило сознание, точно пелена с глаз сошла… Война кончилась, Гильдии больше нет… Команду по домам, «Сильвану» — на переплавку, его — в дом для душевнобольных ветеранов?! Он убил, убил эту дрянь, он был в двух шагах от вожделенного покоя… — Дура!!! — вырвался крик… Дура-а-а… Сидит, глазами хлопает… Что может понимать это холеное чучело?! Но в одно мгновение ее взглад стал осмысленным, она поднялась: — Э, э-эй, ты… — Ты знаешь, что ты сделала?! — Спокойно. Она положила руки ему на плечи сзади, большими пальцами касаясь шеи… — Не прикасайся ко мне! — он попытался отшатнуться, но от слабости потерял равновесие, и непроизвольно позволил гильдийке поддержать себя. — Я не причиню тебе вреда… Остынь, все не так плохо, — ее голос звучал как-то ниже и серьезней. «Отбросить, оттолкнуть, нет — убить!» — он думал, что задохнется от возмущения, сжались кулаки… но почему-то продолжал сидеть, удивленно принимая ручейки безмятежных искорок, бежавшие в буйну голову и вниз по позвоночнику… И опять — «Не все ли равно?..» — У вас спасение человека осуждается моралью? — она убрала руки и осторожно присела рядом.- Не пугай меня больше так, ладно? Я же не знаю ваших порядков… «Странное состояние — светлая пустота…» — Алекс снова был где-то глубоко в себе. Она: — Тебе надо поесть. Он — опять никакой реакции. — Рассказать тебе, как мы спаслись? Он, наконец, удостоил ее кивком головы. — Я тебя вытащила в своей сфере. — Сфере?.. — А-а… Средство эвакуации. — Что? — Ну можно же догадаться, что Гильдия старалась обезопасить себя на случай внезапной атаки! — голос ее снова стал обычным, но Алекс уже не испытывал ни злости, ни отвращения. Даже слегка сожалел об эмоциональном срыве. Подумал, как быстро она его сняла и как легко стало дышать. «Хм… Однако…» -…И когда долбануло, — продолжала она, — вокруг нас — вернее, некоторых из нас — возникли прозрачные шары. Дельфина вообще-то предпочитала пользоваться ими просто для передвижения… Их энергии хватает, чтобы добраться до земли… А я… Извини, я… Я взяла тебя в свою сферу. Мы сейчас в ней. Только изнутри она не видна. Он пошарил правой рукой — и над головой действительно обнаружил нечто, похожее на гладкую поверхность. Потом хмуро тряс кистью. — Ага… — поняла Майле. — Связки потянуты? Ниче-так была шейка Дельфины? Она предприняла попытку взять его руку… — Я же говорил — перестань. — А я — врач, и обещала, что больно не будет! — Врач? Я думал — наоборот, — он язвительно усмехнулся. — Давай руку — докажу. Прям странный какой-то, шарахаешься, как девушка… Мазохист, что ли? Интерес и задетое самолюбие взяли верх. Конечно, голубого света он не видел, но… черт возьми… необычное ощущение… Теплые искорки — от руки по всему телу — и боли как ни бывало. — Эх, надо было с тобой на что-нибудь поспорить, — вздохнула Майле. — Например, чтоб ты мне рекомендацию для устройства на работу дал… — У тебя будет работа, — немного помедлив, сказал капитан. *** -…Уже не взлетает, — вздохнула Майле, щелкая кнопкой маленького устройства на поясе. — Но в обездвиженном состоянии сфера может прослужить неделю минимум. Так что у нас в запасе еще пара-тройка дней есть. — Меня так тряхнуло? — равнодушно, как бы между прочим, осведомился капитан. — Да рвануло совсем рядом! Ты вообще не жилец был! «Не больно-то и хотелось». Опять жив… И опять все с нуля. — Вот незадача… «Это она сказала?» «Это она сказала?»… — что-то неуловимое проскользнуло, как будто несколько нот когда-то любимой музыки, но не можешь вспомнить — какой… И эта светлая пустота на сердце… Да нет, даже не пустота — чистота. -… и никогда не была в городах, — продолжала болтать девчонка. — Говорят, там очень грязно… И жилья у меня нет… Как надоела эта смесь! Хочется нормальной пищи… А что едят на земле? … Эй, ты что, язык проглотил? — Я должен что-то говорить? — Ты даже не спрашиваешь моего имени! — Прислужница Дельфины, заставившая меня думать, как жить дальше. — Это так страшно? Тогда — просто не думай! У тебя хоть есть, где жить… — Я этого не планировал. — Знаешь, а еще у тебя есть человек, который просто хочет, чтобы тебе было хорошо, — Майле осторожно коснулась его головы своими голубыми лучиками. — Я многое могу. — Извини, — сказал он раздраженно. — Я устал. Этот человек слишком болтлив. — и через минуту уже спал. «Вот мы сейчас о тебе все и узнаем…» Майле уселась поудобней, держа руки над его головой. Голубое свечение вдруг превратилось в густое облако цвета спекшейся крови… «Мама родная — и ты ухитрялся жить с такими настроениями?! Лучше уж сразу удавиться… Ладно, хочешь ты или не хочешь… Хотя, за один раз такое не вылечишь…» Майле держала руки, пока снова не появилось голубое сияние. И тогда без сил рухнула рядом… Она проснулась от тяжести обнявшей ее руки. Что приснилось ему?.. Мгновение она во все глаза смотрела на него — как вдруг он очнулся, и его словно подбросило: — Ну, знаешь! Давай, рассказывай, кто ты, и что происходит! — Значит, все-таки не помнишь… — Что? — А… Да нет… — отрешенно ответила «ведьма». — Я так… Ладно, расскажу… Хочешь наружу? — Не помешает, — буркнул он. От небрежного взмаха ее руки что-то звякнуло, и он ощутил тяжелое марево пустыни вместо свежего бриза внутри их убежища. «Поймать, что ли, дикую курицу?» — подумалось ей как-то невзначай. Но, видя его заплетающуюся походку, поняла, что ему — слабо, а ей — лениво. Да и незачем, когда питательной смеси еще недели на две. Пузырьками и скляночками всех свойств, вкусов и цветов был доверху полон ее нехилый рюкзачок. Наконец он ввалился и рухнул со словами: «Ну и пекло там…» — Есть хочешь? — Н-не понял еще… — Тогда вот. Выпей глоточек зелененького, для поддержания сил. Иначе совсем ноги протянешь. Ты и так уже, кажется, забыл, для чего они… Глоток, не больше! А то полдня будешь носиться, как бешеная лошадь, а потом сутки лежать, как загнанная. Все это время она как бы невзначай перебирала пальцы его руки, не занятой флягой, будто имела на это право. А он… — ну, терпел в определенных пределах. В конце концов, она так искренне хочет помочь… Он попытался представить, как через день-другой вернется на корабль… «Нужно пробить Софии идею оборудовать на «Сильване» научную базу. Конечно, оставив полную боеспособность. Эта докторша будет хорошим козырем». Нереальность, контрастные тени, солнце слепит глаза… Белое прокаленное небо, жизнь с чистого листа… Да… Еще в сердце поселилось какое-то смутное беспокойство, тоже совершенно новое… Он резко отдал флягу, отдернул руку и сел, уставившись в песок, так что волосы почти скрыли лицо. — Так. Рассказывай. Кем ты была в Гильдии и почему взялась меня спасать. Майле вздохнула. Тут уж ничего не поделаешь — рано или поздно… — Я была личным врачем Дельфины. Я просто исправляю свою ошибку. — Подробней. «Красивый, черт… Только брови у переносицы дрожат… Странный» — Такой тэрос означает касту рабов. Но мне повезло — я была одной из наложниц Цикады. Это считалось круто, все-таки не клавдиевые разработки… Но нужно было еще круче. После совершеннолетия тех, кто до него дожил, сбрасывали в Грандстрим… Рабы недостойны присягать. Она отвернулась и замолчала, что-то вычерчивая пальцем на песке — видимо воспоминания были не из приятных. — Я очень хотела жить. Меня все так увлекало… К шестнадцати годам я изготовила любовный эликсир и еще там по мелочам разное… что заставило Цикаду и… других… забыть о моем возрасте… Я стала вечной девочкой… Для всех… Он почувствовал боль. Ее боль. С удивлением поймал себя на желании взять ее за плечики, повернуть, чтобы увидеть глаза… По привычке подавил эту блажь. — Потом это стало так невыносимо… — она поежилась, замотала головой. — Надо было придумывать еще что-то, чтобы оставаться незаменимой… — ее голос стал срываться, переходя со всхлипов на шепот. — Тебе это нужно? — Ты не ответила на вторую половину вопроса. — Я увлекалась химией, потом — цветоводством… Выводила по заказам Дельфины новые виды… Она подтолкнула меня к мысли совместить знания. Был заказ — я не думала о последствиях. Мне было интересно… Я наконец почувствовала себя состоявшимся человеком… В безопасности… Сферу дают не каждому! — Ты не ответила на вторую половину вопроса. — Ну ты не понял, что ли? — совсем упавшим голосом спросила она. — Этих монстров породила я! Паразитирующие на человеке растения! Они пьют его кровь и заменяют ее на то, чем я их поливаю… Высокий уровень жизни вызвал перенаселение… Я вела селекцию… стариков и новорожденных, сыворотка правды… Ну, кто-то пытался скрыть возраст, болезни…- Майле обиженно захлюпала. — Это был заказ, я не могла! Теперь ты уже сможешь обходиться без меня. Убей, если хочешь… Воцарилось тягостное молчание, прерываемое ее судорожными всхлипами. Он смотрел на сведенные плачем открытые плечи… Сбросить наваждение, покончить с заморочкой… Все — ложь. Она — враг. Вот. Длинный и острый, с зазубринами. Сойдёт как нож. Отросток жуткого растения в его крови и песке… Обрывки мыслей, как камни, падающие в ненасытную пропасть его одиночества и отдающиеся эхом кошмаров, боли, тоски — ставших привычными — и пережитое ощущение собственной смерти…"Тебе это нужно?» — вдруг прозвучало в голове ее голосом. — А еще знаешь, почему мне удалось выжить? — она сглотнула всхлип, — Потому что я сижу к тебе спиной, но если я сейчас резко повернусь, тебе станет неловко и стыдно… — Вот черт! — он отбросил подальше острие. — Ты что, еще и ясновидящая?! — Не то, чтобы… Я никогда не предсказывала вперед. Но если происходит что-то ужасное, передо мной возникают картинки… или фразы — и я точно знаю, что… так и есть. Это бывает очень редко. Можно, я теперь задам вопросы? — Ну… задай. — оторопело произнес он. — Скажи, ты вообще за эти годы вспомнил хоть раз о чужих страданиях? Жить ради убийства… Де-сять-лет жить только этим? — Ну-ка, хватит! — Нет, не хватит! Неужели любовь к погибшему человеку не могла побудить тебя к созиданию? Во имя ее памяти? — Я… Ты не можешь ничего об этом знать! Ты ничего не понимаешь! — А ты помнишь глаза Дио, когда ты назвал мистериум его семьи Дельфине?.. Ты помнишь коронацию Софии, на которую ты хотел обрушить крейсер Дельфины? — Так, если будешь продолжать — я тебя ударю! — О! Это должно у тебя получаться лучше всего! Ты же больше вообще ни на что не способен! …Она отлетела и по внутренней невидимой стороне сферы сползла в песок. Конечно, удар был так, для острастки. Просто сильный толчок в грудь. Казалось, он сам пострадал от него сильней — Майле даже не сразу поняла, в чем дело. Он сидел на песке, с ужасом глядя на результат своей несдержанности и трясущимися руками тер лицо, путаясь в словах: — Ч-черт… Н-не понимаю… В… г-глазах щиплет… Она сама, не знаю… бред какой-то… Чертова ведьма… Чем ты меня напоила?! «Бедолага! Не знать, что такое слезы?!» — она тайно торжествовала. Она взяла его руки и приложила к своим щекам: — Все хорошо, извини, я нарывалась. — Да… То есть… Ладно, ты ведь хотела еще что-то спросить? — он отнял руки. — А расскажи мне про Софию. — Ммм… — Алекс болезненно поджал губы. — Этого в двух словах не расскажешь… Считай, что она мне просто не нравилась… Или ты про коронацию? — Он вдруг осекся и погрузился в задумчивость. Майле подобралась к нему сзади и молча обхватила, запустив руки под рваный китель и скрестив ладони на его груди. Нахлынула свежим запахом морской воды… Скрипнув зубами, он осторожно, но твердо попытался разомкнуть обьятия — но то ли действительно был еще слаб, то ли правду говорят, что гильдийцы могут быть неестественно сильны, и… Майле почувствовала как забилось у него сердце. — Я же говорил — н-не надо… — выдохнул он. — Черт тебя возьми!!! Мне это неприятно! — Алекс-таки вывернулся из ее рук — похоже, она ослабила их, получив желаемый результат. — Ток врать не надо. Приятно. Так что — София? — Она… хотя бы прилично себя вела. «И осталась с носом» — победоносно резюмировала Майле. — Там можно было так стрельнуть, чтоб они не пострадали, конечно риск был… Но не бывает войны без риска! — Ладно, я вообще-то не про коронацию. Алекс замолчал… Откуда эта готовность все рассказать? Вот так вот распинаться перед какой-то гильдийкой-отравительницей?! Какого черта, он даже не знает ее имени! — Майле. — Что? — Ты до сих пор не спросил моего имени, это, впрочем, понятно… Меня зовут Майле. Она ласково отвела с его лица темные пряди волос. — А ты — А-а-алекс. Ка-а-акие интересные у тебя глаза — вокруг зрачка — Грандстри-им, а к краю радужки — закатное небо… А… этому шраму — десять лет? «Да. И седой прядке над ним.» — Ну, ее совсем не видно… «черт, она еще и мысли читает!» — Ой… Извини… Они сами… в голове появляются… — Да, вобще-то мне скрывать нечего, — он отвел ее руки. — Да я и не могу на самом деле читать мысли. Это бывает случайно и очень редко — просто какое-то мимолетное озарение… Так что не бойся — все твои тайны останутся при тебе. — «не бойся», ха… Ты о себе высокого мнения… Она опять как бы невзначай поцеловала его — он отпрянул: — Э…эликсир?! — предательски сорвалось с губ. Растерялся… Нет, конечно, это всё ее чертова химия, всё, больше ни капли… Ее передернуло. — Упаси боже. Я его еще тогда, в юности выбросила. Все, что под ним происходит, потом вспоминается с отвращением. Поверь мне, как специалисту, — она усмехнулась. — Все самое лучшее — только в нас. Просто ты уже забыл… как это бывает… — Вот и оставь меня в покое. — Да, действительно — чегой-то я? — какое мое дело. Мне просто показалось — рано тебе умирать. Уж извини. А вот выговориться тебе — это я как врач рекомендую. Так есть будешь? — Нет!!! *** Сфера таяла. Ночью она еще поддерживала микроклимат — но утреннее солнце с каждой минутой все больше напоминало о том, что они в пустыне. Майле расстегнула молнии по бокам комбинезона и сняла ботинки. — Да стаскивай ты свою рванину — жарко и безрадостно. Вот на хрена тебе сапоги? Сваришься как яйцо, думаешь, сразу крутым станешь? — Я и так крутой, — как бы на полном серьезе сообщил Алекс. — Ага. Знаем. Только вот заноз насажал. Кстати, нигде там больше — ниче? Давай посмотрю, — в предвкушении снятия рубашки, интересной такой — на молнии вместо пуговиц — ободрилась Майле. «Послать бы ее… Успеется» — Нет. Она, кокетливо подглядывая, опустила голову, борясь с проснувшимися желаниями — и признаваясь себе, что стала помогать ему, потому что сочла его безумно красивым, ну просто до неприличия. Ух, а как хотелось поучаствовать в раздевании, чтобы опять касаться его кожи — ну, подранной, конечно, но это так скоро пройдет… Чтобы как будто случайно завести его; он так забавно пытается скрыть симпатию, похоже, прежде всего от себя самого. И так плохо ему это удается… И чего брыкается? Странный… *** Ночью шли — там впереди, за горами, должен быть город. Днем дремали в тени какого-нибудь валуна. " — Так вот откуда запах морского бриза! — он коснулся лицом ее волос, и предательские мурашки побежали по телу. — Да ты вся дрожишь! — он взял ее руку, и она уже совершенно не могла совладать с нервной дрожью. — У тебя сильная энергетика… — с трудом прошептала Майле и откинула голову… стукнувшись о камень, — черт! — Значит… Я тоже могу лечить! — и он запустил пальцы в ее растрепаные волосы. — Заболеть, что ли?.. — А кто меня лечить будет?..» …Алекс обнаружил себя сидящим в непозволительной близости к гильдийке с ощущением, как будто его только что разбудили. Что-то снилось… Но сон уже улетучился и забыт… Последние минут пять были вытерты из памяти, оставив странное чувство… «Я… я… не хочу умирать!» ------------------------------------------------------------ …Вдруг он вскочил: «Сильвана!!!» Майле с трудом рассмотрела крохотную точку в небе. «Ну вот и приехали. Не понимаю… Как это? Первый раз слово «любовь» обрело свой смысл, и первый раз мужчина меня отвергает. Нет, я не могу ошибиться, я же вижу, что нравлюсь, все признаки налицо, но… Он как будто сам этого не видит! Чертовщина какая-то…» А он уже кричал: «Красный ваншип!» «Хевикарго!» Однако ваншипы летели не к ним. Там, где они опустились, стала видна еще одна фигура. Алекс посуровел: — Ваших подбирают… В мое государство. — А меня… возьмешь в свое государство? — Майле лениво прохаживалась, загребая ботинками песок. Она первый раз ходила по песку… И вдруг такой беззащитной показалась она ему — ботинки на огромных платформах, которые пришлось снова надеть, потому что песок стал слишком горяч — и тоненькая фигурка в расстегнутых снизу до колена белых брючках, над которыми громоздилась странная конструкция топа без бретелек — металлические пластины и белая элластичная ткань, во всех подробностях обтягивающая грудь. Открытая спина, на которую беспорядочно набросаны пряди тоже белых волос… «А ведь она тоже… все потеряла. И тоже — в целом мире — никого… И при этом — ни злобы, ни ненависти. Ей даже как будто интересно» — Алекс по обыкновению промолчал, да, наверное, возьмет… Но вот жрать он у нее ничего не будет! От ее химии в голове не пойми что происходит… — Летят! — вывел его из размышлений голос Майле. — Ка…пи…та-ан… — прошептала срывающимся голосом Алиса и захлюпала, как ребенок, прикрыв нижнюю часть лица рукой и не сводя с Алекса широко распахнутых глазок. — Алекс… Я… искала. Я знала. Ты не из тех, кто… пропадает!.. — Татьяна, тоже явно ошрашенная, не могла ничего выдать, кроме знаменитой своей деловой собранности, этой ее палочки-выручалочки на все случаи жизни — и они обменялись рукопожатием… Лицо Татьяны светилось утренним солнцем, и в глазах едва блестнули капли росы. Или это были зародившиеся жемчужины в огромных перламутровых раковинах… — Ну, к делу. Насколько я понял, подбираете гильдийцев. Сколько уже на борту? — Восемь человек. С ней вот, — Татьяна кивнула на Майле, — будет девять. Пока мы их изолируем по приказу Софии, еще не допрашивали. Конечно, большая часть сдаваться не собиралась, сотни гильдийцев рассеялись по поверхности и затерялись… — Так. Софии — Императрицы или Софии — Первого Помощника? Почувствовалось неловкое молчание. — Она на корабле? — Да. Алекс тяжело вздохнул и погрузился в мыслительный процесс. Наконец он сказал: — Мне не хотелось бы сейчас раскрываться… Татьяна покосилась на Майле. Тревожный холодок пробежал по сердцу, Алекс процедил: — Это не пленница. Майле — высококвалифицированный врач. И я в долгу перед ней. «И если я обеспечу ей кров и работу, я исполню этот долг» Татьяна несколько растерялась. «Не хочет видеть Софию? Допустим… Но… Ее, Татьянин, Герой, ее Капитан Роу… и — какая-то девчонка из стана врага, которую он отказывается считать пленницей?!» — это не умещалось в голове… --------------------------------------------------------------------- — Так… Значит надо всего-навсего отправить Софию во дворец, — подытожила Татьяна, — и каким образом? — Ну… Ее может отозвать Винсент, — робко предложила Алиса. — Винсент? С ним все в порядке? — Алекс повел бровью. — Более чем. Он управляющий госделами в отсутствие Софии. — Редкий проныра, — не удержалась Алиса. — Ммм… И… часто она отсутствует? — Она почти все время на «Сильване», — Алиса старательно отводила взгляд, смущенная полураздетым видом капитана. — На корабле она чувствует себя хозяйкой, — пояснила Татьяна. — А во дворце, видите ли, Винсент. После всего, что произошло, София… Вобщем старается выглядеть волевой Императрицей, но… Как будто стержня лишилась… Винсент этим пользуется, это так заметно… — Татьяна, нахмурившись, замолчала. — Значит, Винсент… — Алекс задумался. — Вот и хорошо… — А-а еще на днях она посетила твою могилку… — осторожно произнесла Алиса. — Вот как… А в гробу я лежал? — язвительно спросил капитан. Алиса поняла, что сказала «а», и теперь… — Э-э… там… В общем, когда был дан огонь по крейсеру Дельфины, все думали, что ты остался во дворце, вдруг Вина сказала, что за миг до взрывов слышала твой голос… ну, вроде, ты произнес имя… — Да. — Когда София переспросила, Вина сказала… что… ее… Софии, — Алиса вздохнула. — Видел бы ты ее в этот момент… Ну, поставили мемориал на кладбище… Алекс не был бы собой, если бы позволил себе при дамах выразить охватившие его эмоции. — Перо, бумагу, чернила, — коротко бросил он. …И не была бы собой Татьяна, если бы у нее всего этого не нашлось. — Пишем Винсенту, — Алекс пристроился на стабилизаторе. — Так… — «…Приходи в полночь на мою могилу, я далеко от нее не отхожу-у-у», — провыла Майле из-за камня, где она сидела в теньке. Взрыв хохота даже в такой момент, можно сказать, государственной важности… А по тому, как Алекс, почти улыбаясь, погрозил ей пальцем, девушки поняли, что происходит нечто экстраординарное, это действительно далеко не пленница, и от такой «радости» Софию лучше оградить… «Дорогой друг мой Винс! Несмотря на все передряги, я счастлив, что мы оба живы, и, надеюсь, что живы наши теплые отношения. О том, где я и что, знают только два человека, доставившие сей документ. Его секретность можешь оценить по собственному усмотрению. Единственное, чего бы мне очень хотелось, так это чтобы дела государственной важности заставили бы нашу общую подругу немедленно покинуть корабль и явиться во дворец, ибо мне хотелось бы некоторое время провести там, не засвечиваясь в столь высоких кругах. Почерк мой.» «Вот подхалим» — подумал про себя. — Татьяна, постарайся не мешкать, в пустыне ночью очень неуютно… — Час туда, час обратно. Пока соберется — уже сумерки… Хотя…- командор на секунду задумалась… — Если направить сюда «Сильвану»… Я постараюсь управиться, капитан. Когда красный ваншип скрылся из виду, солнце было еще в зените. — Последние часы… — грустно произнесла Майле. — Последние часы — чего? Не понял… — Не знала, как выглядит закат с земли, — она замяла тему. — Таким оранжевым… Алекс нахмурился. — Нет. Он не должен быть таким, такой странный закат я вижу впервые. — и опять ушел в себя. Майле мучительно искала повод поприставать — когда еще доведется… Наконец, идея пришла. — Слушай, вот чего ты торчишь на солнцепеке? Да еще с черной гривой… У тебя уже спина красная. Перегреться хочешь? Иди сюда. Он молча сполз с валуна и сел рядом. На самом деле он и сам уже подумывал сесть в тени, но не хотел приближаться к гильдийке. Майле копалась в рюкзаке. — Повернись спиной, я тебя от ожога намажу. Чтобы шкурка не облезла. Он, как-то странно прищурившись, посмотрел на нее… Вслед за таким взглядом обычно должна следовать какая-нибудь фраза типа «Отвали-достала», но он так же молча повернулся и даже сам наклонил голову, чтобы не мешали волосы. Действительно — зачем ему еще и перегрев? Майле расстаралась. С его стороны не последовало никаких эмоций, даже после дополнения в виде массажа. Потом он откинул голову назад, глаза его были закрыты. Занятное ощущение… Видать, девчонка и впрямь великая докторша… Даже интересно. Не открывая глаз, он наконец сказал: — Надо попробовать поспать, пока песок теплый. — На, постели мой плащ. Смотри, какой он здоровый! В него два раза завернуться можно, если… во: вот так… расстегнуть. Он открыл глаза. — Ну? Чему удивился? Ложись. И спи. Он опять странно посмотрел на нее — и с явным удовольствием растянулся на мягкой глади шелка, так же молча. Майле наклонилась, чтобы накрыть его второй половиной — как вдруг он схватил ее за руку и грубо повалил рядом с собой. От неожиданности она ахнула, дыхание сбилось, а он так же грубо прижал ее — нарочито грубо, оскорбительно… — Мне это не нужно, понимаешь? — с брезгливым выражением на лице бросил он. Майле ничего не ответила, затаилась, как мышка… Уткнулась лицом в его грудь. Теперь нужно было так же грубо ее оттолкнуть, чтобы впредь знала, как себя вести… А она — так доверчиво… Такая маленькая… хрупкая, это же… сломать страшно… Минутного замешательства хватило, чтобы Алекс понял — момент, когда следовало бы оттолкнуть, упущен… Сердцебиение предательски сообщало, что стратегический план морального подавления противника провален… Этому было и иное подтверждение. Так. И что же теперь делать? Сдвинуть бы ее куда-нибудь подальше от этого «подтверждения»… Да поздно… «Зачем же я это сделал?! Кажется, последнее время моя самоуверенность подводит меня. И не в первый раз…» Морем пахнет… А может… действительно — просто не думать? А если не думать… Если просто погрузиться в эту светлую чистоту — она не тяготит… То, что он остался жив — не его вина. Майле замерла в ожидании… «Что-то не так… М-м… С обычной похотью он справится легко… Неужели… — ничего, кроме этого?» Дурацкая слезинка скатилась на грудь капитана, и… Майле уловила едва заметное шевеление его пальцев — словно человек удостоверился в ее присутствии… Или засвидетельствовал свое. Такое бывает во сне, но он не спал — Майле уже знала детальку — он вздрагивает, очень отчетливо, когда засыпает. «Я себя не контролирую» — констатировал Алекс… Платиновый шелк ее волос, попавшихся под руку… Искорки эйфории от ее прикосновений… Черт…"Так. Еще немного и я распущу руки. Ну уж нет. Заруби, капитан, себе на носу — все это результат пойла, которым она тебя накачала. Язык-то у Дельфины кто тебе развязал? Вот то-то. Так что, ничего удивительного, что она пытается манипулировать тобой с помощью своей химии. А потом… Как кошка — залезает на колени и ну давай мурчать… Ее не интересует, любишь ли ты кошек, а ты — ладно уж, не прогоняешь, в конце концов, это просто кошка, пусть ее… Перестаешь обращать внимание. Да, просто не замечать. Это же не тудно. У кошки тоже гладкая шерстка, которую приятно погладить. И что из этого?» Его объятие ослабевало, сердце билось все спокойней… Ага. Вот, спит… «Черт его разберет, что же ему надо?!» — мучалась Майле, не в силах расслабиться от такой близости… Задремала, когда над горизонтом уже появилось оранжевое зарево. *** …Проснулась от шума двигателя. Алекса рядом не было, а сама она была аккуратно укутана плащом. Солнце клонилось к закату, веяло прохладой. «Принес же их бес… Холодная ночь в пустыне обещала быть такой романтичной…» — едва подумала она, как услышала голоса, вскочила и вновь увидела красный ваншип, Татьяну и Алекса — он был раздражен. — Вы с Майле — на заднем! И занял место пилота. — Ты что — с ума спятил?! — взвилась Майле. — Ты же… на ногах еле стоишь! При такой кровопотере еше и не ел ничего! Ты же сознание потеряешь от перепадов давления!!! — Это приказ, — бесстрастро произнесла Татьяна. — Не для меня! — фыркнула Майле. — Давайте, садитесь! — прикрикнул Алекс. — Прощай! Я ухожу в город. Я еще не готова превратиться в лепешку, — она взвалила рюкзак и зашагала туда, где между горами виднелся просвет. — Но… ей же… негде жить! Она же… классный врач! — вот чертова ведьма, все-таки одну занозу — в сердце — она оставила… Ему было… страшно. Видеть ее удаляющийся силуэт. — МАЙЛЕ!!! — хором заорали оба. — Мы с тобой конечно, поместимся на заднем сидении…- Алекс посадил Майле на колени, завернувшись вместе с ней в ее плащ. «Татьяна… Могла бы мне хоть какую-нибудь куртку привезти». — Майле… Ты всегда добиваешься своего таким образом? — Угу… — Имей ввиду, если ты собираешься служить на «Сильване» — у меня тот же недостаток, — он обхватив ее руками, держащими полы плаща. Майле сидела ни жива ни мертва, пытаясь дышать ровнее. Ей казалось, что она сейчас умрет от желания, особенно когда ощутила, что и он… неплохо к ней относится. — Твои двадцать минут, — сквозь зубы процедил Алекс. Это… Он должен убить это… Какого лешего?!!! Зачем?! Почему он должен жить с этой новой занозой? Она не колет, если… Если представить себя прощенным. Если начать отсчет своих дней от хруста дельфининой шеи в его смертельной хватке. Если… Если признаться себе… что… Что до безумия хочется прижать к себе маленькое живое солнышко на коленях, как можно крепче, чтобы никогда уже больше не отпускать! Даже защипало в глазах… Алекс резко вдохнул, зажмурившись… Нет. Этого не должно быть, и этого не будет! Это просто внештатная ситуация… Идиот!!! Сорвался-таки?! А как тогда, в лифте, когда погас свет? Тогда он был сильным — у него была цель. И то дал деру. А теперь? Хотел в небо — тонет в теплом ласковом море… — Ты летала раньше на ваншипе? — почему-то шепотом спросил он. — Нет… Никогда… — тоже шепотом пролепетала она. Майле бесстыдно прижалась к нему открытыми плечами и спиной, и он легко коснулся — нет, даже, как будто — провел щекой по ее волосам… Майле откинула голову на его плечо… «Но чего же ты боишься?..» Разомлела от переизбытка чувств, и он ошутил тыльной стороной руки, судорожно вцепившейся в край плаща, прикосновение мягкой груди. Если отпустить плащ и приподнять руку… «Юрис!» — кричало внутри. Алекс словно за помощью обращался с ставшему уже священным имени. «Юрис!» — но не было ответа, пустой звук улетал в небеса, и этот образ… Тогда, перед роковым полетом она была особенно красива — да, вспоминай, вспоминай! — глаза горели в предвосхищении великих дел, ветер разметал волосы и Алекс даже пожалел, когда она убрала их под шлем… Но этот образ за долгие годы сузился до выцветшей фотографии и не питал больше жизненной силой. Даже наоборот, силы требовались, чтобы его вызвать. Наверное, так человек не замечает прогрессирующей близорукости, пока не наденет очки. И теперь Алекс понял, что уже давно его мучала не гибель любимого человека, как таковая, а нерастраченная любовь, которую он себе запретил, сковав сердце обетом верности и жаждой мести. И именно это тянуло его в могилу. Но он жив. И он растерян — стечением обстоятельств он потерял над собой контроль, и чувство вырвалось на свободу. Удивительно даже не то, что он оказался способен на это, удивительно то, насколько… Но нет. Это не может продлится долго. — Странно, — сказала Татьяна, — Мы не можем найти Дельфину. — Ничего странного — я скормил ее Грандстриму. — голос звучал, как не свой. — Так что костей не соберете. — Алекс! Значит… ты… сделал то, ради чего… — Да. — Тогда понятно… А Дио? Люсиола? — Про них я ничего не знаю. — Люсиола… он… убил Цикаду, — чуть слышно сказала Майле. — Но… в этом мире его больше нет, Алекс… — А вот Дио… Грандстрим… картинка жуткая… Но я не вижу ореола смерти! Сфера, да, конечно… но всегда считалось, что в Грандстриме она не работает! Не понимаю… Че его туда понесло… — Майле с удивлением обнаружила, что не может сконцентрироваться… — Кошка, вот и все. Приехали, — Алекс вдруг неожиданно провел пальцами по ее остренькому ушку, отдернул руку… И, поджав губы, уставился безжизненным взглядом в никуда, как будто простился… — Татьяна… Покажи Майле каюту, — произнес сухо. — Кроме Гудвина ведь нас никто не видел? Его я предупредил, чтоб не болтал… Я пока буду у себя. Видя, с каким почтением Татьяна относится к Алексу, Майле почувствовала себя неловко. Она уже привыкла видеть в нем заигравшегося мальчишку, с понтом дела полезшего к черту на рога и попавшего в переделку — а тут… И когда Майле осталась одна… ей стало страшно. Грустно, больно, обидно… Ну почему? Почему все не так? Что стоит за его странностью? Нет, ну это совершенно невозможно, она же никогда не промахивалась… Но никогда и не любила… Просто умела предугадывать желания, ведь от этого зависела ее жизнь. И — что за фигня! — оказалась обезоружена одним только этим взглядом из-под лохматой шевелюры… Алекс… Алекс… Арексе… Простое имя стало для нее молитвой, все, чего она хотела, о чем мечтала и плакала всю жизнь — все в этом имени? Алекс… зайди ко мне! И — ведь бывает же такое — он зашел… Она вскочила с койки… Извинилась за неопрятный вид… А он был уже нагуталинен по самое не балуйся. Повалил ее обратно, сел рядом, опершись о подушку, наклонился над ней и… с неприятной холодцой в голосе спросил: — Пленные — если я их тебе покажу, ты сможешь рассказать о каждом? — Да, наверное… Он молча смотрел куда-то сквозь нее, и спустя некоторое время произнес: — Тебе идет — молчать. — Спасибо, — и взялась молчать с еще большим усердием. «В куклы играет, черт… Заводит — и убегает. Нет уж. Мы будем играть «кто кого больше застремает»!» — и стала беззастенчиво разглядывать его. Ей хотелось увидеть больше, чем это получалось, больше, чем это было возможно. Алекс… Алекс… Арексе… Но за ним уже закрылась дверь. Немыслимо долго тянулось время. Ей приносили еду, дверь была отперта — но она и не помышляла выйти — вдруг он зайдет, а ее не будет? А с другой стороны — хотелось наконец узнать, что за чудовище — эта несокрушимая «Сильвана»… Хотя нет. Они ведь пока инкогнито… Тоска… А тем временем Алекс вел беседу с Татьяной и Алисой — чем могут быть полезны пленники, какие пертурбации учинить в составе и еще много разных разностей. — Ну, во-первых, вместо Софии на должности первого помощника я бы хотел видеть Татьяну. У Императрицы — государственные дела и никакой Винсент за нее их не решит. Во-вторых — послать за Клаусом. Конечно, без Лави он не прилетит, но и она, в конце концов показала свои лучшие качества. В-третьих — технологии Гильдии. Разобраться — кого оставить, кого — на землю. Разобщенная горстка… Сомневаюсь, что они представляют опасность… И, наконец, в-четвертых. Меня нет. До особого распоряжения. Татьяна украдкой переглянулась с Алисой — тирады длиннее они от капитана еще не слышали. Оставшись один, Алекс почувствовал себя… странно. То ли из глубины нарастал дискомфорт, то ли давили стены… То ли в застоявшемся воздухе был разлит неуют. Столько лет он «затачивал» под себя каждую мелочь, каждую деталь интерьера — и теперь его дом был враждебен ему. Алекс прошел в спальню. В ванную. Зеркала смотрели на него с ненавистью. Он открыл бар, налил чего-то из единственной початой бутылки. Лед в холодильнике. Нет, ничего не изменилось. Даже блокнот на столе открыт на той же странице. Сел на диван. Осушив стакан, поставил его на журнальный столик. На нем лежала фотография… «Ты меня забыл?» — спрашивала Юрис. «Ты меня забыл?» — полз шепот по стенам… Алекс взял фото и вставил его обратно в рамочку. *** «Подьем!» Алекс открыл глаза. Как всегда — взор уперся в трубы на потолке, старые снимки на стене… И — бетонная плита ангедонии привычно наползающая с пробуждением… Опять утро, опять — жить… Как всегда. Солнечный зайчик подрагивал на стене… Стоп. Откуда зайчик? Раньше его не было. А, от пряжки брошеного на стул плаща. Странно, он же всегда педантично водружал амуницию на вешалку… Что-то изменилось? Изменилось. Настолько, что он даже не заметил, как нарушил устоявшуюся привычку. И заснул только под утро. Потому что всю ночь думал, как с ним могла произойти такая фигня… Ушко остренькое… Запах моря… Упущеный момент, когда все нужно было расставить по местам и минутная растерянность, этому помешавшая. Удивление от ощущения чего-то близкого, хрупкого и одновременно упругого, примкнувшего так гармонично, как фрагменты пазла. А потом — полет в ваншипе, и опять это ощущение… И — что же теперь делать?.. С такими мыслями он не заметил, как непростительно провалялся в постели больше часа; не заметил, как «плита» потеряла свой вес, отодвинулась — и окончательно испарилась… Почему-то вдруг стало легко. Легко только от ного, что ОНА существует. Просто корабельный врач… Только эти стены, воздух, пропитанный многолетней тоской и ненавистью не хотели признавать ее. «Ты меня забыл?» — спрашивала Юрис со снимка, когда он, одевшись, проходил мимо стола. Алекс успел перехватить промелькнувшее в ответ «ты ничего не понимаешь…», скрипнув зубами, с досадой пнул подвернувшееся кресло и вышел вон. Майле ждала. Каждую минуту. Застелила постель, привела себя в порядок и ждала. Алекс вошел без стука, резко распахнув дверь. — Я принес тебе переодеться. Эти твои гильдийские железки… Майле смотрела на него, по-идиотски улыбаясь. — Это… не железки… — прошептала она едва слышно. Он приложил руку и, ощутив тепло, задержал ее, наверное, чуть-чуть дольше, чем следовало бы. Черт, опять… Он сделал это прежде, чем подумал о последствиях. Он никогда не позволил бы себе этого, допустим, с Софией, которую хорошо знал и глубоко ценил, а тут — словно его рука опередила голос разума. Глаза Майле стали совершенно круглыми, она продолжала улыбаться, а слезы потекли как бы сами по себе. — Не понял.? — Но я… так долго… ждала тебя! Капитан открыл шторку иллюминатора и смотрел на подернутые оранжевым светом перистые облака. Наконец произнес: — Запомни — ты спасла мою жизнь, я обеспечил твою. Мы квиты! — прозвучало наигранно, как у базарного скомороха. Майле прорвало. Она закрыла ладонями лицо и содрагалась в рыданиях так, что Алекс испугался за ее психику. Хотелось бежать… Черт, эти женские слезы… Девочка была уже намного ближе, чем он мог себе позволить… — Слушай, ну успокойся, а? — смягчился капитан, опять отгоняя ставшее уже опасным нешуточное желание конкретно ее приласкать. — Тебе нужно надеть нашу форму, иначе ты не сможешь спокойно ходить по караблю — человек из Гильдии не может ходить без охраны. Приказ такой. Пока меня как бы нет, никто его не отменит. Снимай свой футляр. — Угу… — наконец выдавила она. — Ух-х… Короче. Переодевайся и приходи оформить твой статус. Я буду у себя. Ждать тебя. «Капитан несокрушимой «Сильваны» Алекс Роу будет ждать — меня?» — Майле машинально там-сям отомкнула застежки и «футляр» превратился в нечто, которое само собой упало на пол. Форма показалась Майле умилительно допотопной, но вполне комфортной. Только вот эта узкая юбка до колен… Она ужасна. «Значит — ждет-таки… Да, но ведь он не сказал, куда идти? И что говорить, если спросят, кто я…» Майле выглянула в коридор. Много дверей. И сколько-то палуб… «Не стучаться же в каждую дверь? А-а, наверное капитанская каюта как-то обособлена. Или дверь отличается. Но я же совершенно не ориентируюсь!» Она наугад пошла по коридору. Одинаковые двери. Нет, это совершенно не то… В конце коридора — трап. Скорее — вверх, чем вниз. Такой же коридор и опять — вверх. «Едва ли далеко. Он же не хочет, чтоб его видели, а ко мне приходит… Есть!» Небольшая площадка, после которой ведущий вверх трап сужается на ширину единственной двери. Майле остановилась, прикидывая, какие могут быть варианты. Дверь открылась. — Чего не заходишь? — спросил Алекс. — А -а. — По трапу грохотала. — Сам мне такие сапоги выдал! Мои ботиночки гораздо легче! — Заходи быстрее и не ори. — А почему? Софии нет… — Долго объяснять… А София здесь не при чем. — Еще не готов быть живым? Алекс усмехнулся — хорошая формулировка, потом посуровел, кивнул на диван: — Сядь. Во-первых. Я тебе не мальчик. Находясь на службе на военном корабле следует обращаться по уставу. Что надо сказать? — «Какая муха тебя укусила?» — Надо ответить «есть». Во-вторых. Восемь человек из Гильдии. Нам нужно как можно больше информации о каждом. В-третьих. У тебя очень красивые локоны. Чтоб я их больше не видел. И — в-четвертых, — Алекс опять уставился в иллюминатор. — Я п-приношу свои извинения… за неадекватные действия… по отношению к тебе… В пустыне, — голос дрогнул — едва заметно, — в ваншипе… — его лица почти не было видно, но от Майле не ускользнуло напряжение, с которым он удерживал холодную маску. Он обернулся и твердо закончил: — Я уверен, что это — результат неизвестного… нам воздействия на психику. Все. Что нужно сказать? — В пустыне хоть на человека был похож… Иногда. Алекс встал: — Завтра с утра зайдет Татьяна, полетите в Норикию. Свободна. — Да, но… — Майле тоже поднялась, вскинула голову и молча глядя в глаза, медленно приближалась: — Я… Тебя… Хочу. Она взяла его за руки, но он как будто окаменел. Она заметила — страх мелькнул на мгновение в его глазах. — А чего ты боишься? Обними меня. Второй рукой тоже. Сильнее… — и сама обхватила его, она точно почувствовала — ему это не безразлично, волна накрыла их, и если он теперь ослабит обьятия, то она просто обессиленно упадет. Закрыв глаза, Майле запрокинула голову, чуть приоткрыв губки… как вдруг почувствовала, что его трясет… — Что с тобой? — едва слышно спросила она. — Майле… Не надо… Не сейчас…- он осторожно отпускал ее. Штормило до тошноты… Все-таки сорвался… — Это просто… так получилось… — Пожалуйста, не мучай меня. И себя. Доверься мне, просто как врачу. Я же вижу — тебя что-то угнетает. — Меня? Угнетает?! Вот еще… Просто… Как врачу, говоришь? — Алекс запнулся. — Тут такое дело… — его взор скользил по стенам, словно в поиске подходящих слов. — У меня в жизни… больше нет цели, а значит, незачем жить… Так? — он пытался не встретиться с ее взглядом. — Мир пуст, прошлое… мертво и тянет меня… Эта каюта… Я привык быть здесь один, — наконец он уперся глазами в девушку, словно заставил себя это сделать. — Уходи. Нет, ничего не изменилось. Трудно… Трудно говорить, дышать, жить… — Алекс… Пожалуйста… — мучительным шепотом произнесла Майле. — Пожалуйста, продолжай… — Зачем? Ничего не изменить. Я не должен был сюда возвращаться. Эта каюта ненавидит меня за то, что я остался жив… — Нет, Алекс!.. Это комплекс вины, прости за дерзость… Это саморазрушение! — Откровенность за откровенность, нормально. Но ты не понимаешь… — Алекс знал, что нужно заканчивать эти дурацкие откровения, но эта девочка… Она была словно источник живой воды, а его так мучала жажда… — Все гораздо сложнее, потому что… есть обстоятельства… и есть еще… человек, и оказывается… что не нужны никакие цели, и можно просто — жить! И я не знаю, что с этим делают… Ну? И что посоветует врач? — Что делают? Н-ну… Живут. И… целуются, например… с этим человеком… — Целуются… Хм… И многих так «вылечил» этот… «врач»? Заплети лохмы. Вот. И уходи… С-служа на «Сильване» ты ни в чем не будешь нуждаться! Убирайся!!! Алекс рухнул в кресло и закрыл глаза. Однако, больше не прогонял. Что-то подсказывало Майле, что оставлять его пока не стоит, все же ясно сказал — хреново одному… «Черт, поторопилась», — настроение было испорчено вконец. Нет, конечно, если провести лучшие годы отшельником в трауре, можно получить сдвиги на сексуальной почве. Желание никого не видеть в дни адаптации после такого стресса тоже можно понять. «Невеста»… Почему он делает упор на это слово при упоминании Юрис? В смысле «девушка»? М-м… Были обручены? А может — «первая»? А если и то и другое… Нет, так можно домыслить до полного бреда — девушка — первая… Хотя в «историю болезни» этот бред вписывается на раз, и все становится легко объяснимо… И при том — невероятно. Все-таки в восемнадцать лет… Хотя, откуда ей знать их порядки в высших кругах? Дочка Премьера, на хлипком ваншипе, через Грандстрим? В компании сельских курьеров… Тоже бред, и тем не менее… Нет, не стоит впадать в маразм. Слишком мало информации для каких-то выводов. Алекс уже битый час сидел, молча откинув голову на спинку кресла. Майле маялась. — Слушай… А вот эта ваша форма — э-э-э… Никак нельзя заменить юбку на брюки? Я терпеть не могу юбки — архаика какая-то. — Такой порядок. — А кто его установил? Ты же говорил: «Сильвана» — мое государство!» — Война. Общий устав. Форма военврача. — А у пилотов и механиков — комбинезоны… Алекс поднял голову: — Собралась в механики? Им это понравится… — Ну, конечно… Но вот научиться летать на ваншипе я бы не отказалась. — Это — к Татьяне. У Майле вырвался стон: — Ну ты че, издеваешься? Ты ж видишь, как она на меня смотрит! — Никак. — В том-то и дело, что никак! Как на пустое место… — Ладно. К этой теме мы еще вернемся. Пора заняться делом. Майле поморщилась: — М-м… Вредный… — Отставить. Ты на службе. Пуговку застегни. __________________________________________________ Приняв рабочий (читай — мрачный) вид, капитан вел Майле по коридору, вводя ее в курс дела. — Шестерых нашли мертвыми. — Нормально. Я могу предположить, кто эти шестеро… Они едва ли смирились бы… А другие? — Сейчас отсюда будет видна кофейня на первой палубе. Присмотрись, может узнаешь кого. Вокруг них снует приставленная Ее Величеством охрана и наши ребята. Майле прищурилась: — Пятерых знаю точно. Те двое, что за посленним столиком — нормальные вроде парни, инженеры. Матул и Гехар. Я думаю, что с ними можно работать, они без претензий. А вот этот одинокий субьект — «непризнанный гений» Клео. У него идей выше крыши, но Дельфине все это было неинтересно. Он жутко маялся, потому что остро чувствовал свою невостребованность. — Ну что ж, попробуем «востребовать». — Это кладезь новых технологий. А вот этого, правее, паренька зовут Брен. Брен Хоупи. Дельфина любила вокруг себя красивых мальчиков, припадающих к ногам. Он, наверное, из них. Возможно, что и он мог бы быть с нами. — Типа как Дио? — Ну, не совсем… Дио все-таки ее брат — повыше положение… Ага… Дальше вон, одиноко сидящая дама — очень примелькалась, а вот имени и чем занималась, не знаю… А вон тот, седой — последний вроде? — был советником по… не знаю, говорил какими-то загадками, однажды слышала, вроде, что-то про Экзайл… Этот себе на уме. («Ух… И совсем не страшно!») — Тебе не стоит светиться по коридорам. Побудь у меня. До отбоя. *** — А можно я, пока тут, сниму форму? — Т-то-есть? В каком смысле? — Ой, ну и сразу испугался… В смысле — халат надену! — На вот, почитай по навигации… — Алекс достал с полки книжку. Майле, покопавшись в рюкзаке, достала коротенький шелковый халатик снежно-белого цвета и, переодевшись, плюхнулась с книжкой на диван. «С Татьяной… В Норикию… Ну, ничего не поняла! Зачем?» Она отложила учебник. Алекс сел, подперев голову руками и уставился в фотографию на столе. Майле тихо подошла сзади и тоже стала ее разглядывать. Авиаторы… Алекс — можно узнать… Девушка рядом с ним — красивая… Ну да, Клео так и рассказывал — сельская местность, ваншипы простенькие… Он со штурмовика «жучка» подпускал — сделать съемку записей капитана, мистериумы искали. Но потом сказал, что нечетко вышло. А Майле тогда и увидела Алекса… Зарекалась ведь красивых любить. Но вражеский капитан был адски красив. Его образ парил выше любых внутренних запретов… — Она здесь будет всегда, — не поворачиваясь, сказал Алекс. Майле, ничего не отвечая, обняла его сзади и поцеловала в макушку. Он вздрогнул, но возражать не стал… и как будто ждал, что она скажет. — Иначе я бы тебя не встретила… Прости? — Ты правильно сделала, что… вытащила меня. Беленькая такая… Есть хочешь? Там вон, лепешки-коврижки какие-то, Татьяна принесла. Ты в городах-то была когда-нибудь? — Не-а… — Ну вот, хоть посмотришь. Ты… ни в чем не нуждаешься? Может, тебе деньги нужны? — Я пока об этом не думала… — растерялась Майле. — Когда шел бой, я уже собрала все необходимое в рюкзак, сидела с ним и ждала… когда шарахнет. Алекс посуровел: — А если бы по тебе шарахнуло? Майле пожала плечами… — На самом деле, я очень боялась, что погибнет кто-нибудь один из нас… Ведь тогда и другой… — Так, ладно. Татьяна придет — постарайся установить с ней контакт. Тебе тоже надо адаптироваться. С-спасибо… что не ушла. «Установить контакт! С железобетонной конструкцией… Однако, у «пациента» налицо конфликт с самим собой…» И снова уткнулась в книгу. *** — Лави, Лави! Красный ваншип! К нам летит! — кричал Клаус, с рубанком в руках, весь в стружках и опилках. Из ангара появилась Лави — с гаечным ключом, в замасленном комбинезоне. — Татьяна! Привет! — Пару недель не виделись, а кажется — вечность! — Знакомьтесь — Майле, врач, учится на навигатора. — Пойдемте к нам! У нас тут такое! — Сама София прилетала! — Клаус? Я могла тебя видеть… во Дворце? — не удержалась Майле. — Нет… — удивился Клаус. — Нас София никогда не приглашала… — Клаус… — с оттенком грусти произнесла Татьяна, — Майле из Гильдии… «Ну, спасибо!» — Майле тихо разозлилась, делая вид, что разглядывает постройки. -…но теперь она с нами, она хороший человек и профессионал в своем деле, она доказала свою преданность и… мы ей очень обязаны. «Вот это да!» — обалдела Майле, а Клаус уже говорил: — Да, я там был… -… Все это было так грустно! — воскликнула Лави. — Алекс, Дио, Люсиола… — Ребята, не надо о грустном, — сказала Татьяна, — мы прилетели с приглашением. Кое-где есть кое-кто, который настолько хотел бы вас видеть, что уже готовится праздничный стол. — Но у нас же тут стройка… — Заказ Ее Величества могут выполнить и без вашего ежедневного участия. Собирайтесь, — да, Татьяна умела сказать так, что и возражать не хотелось. Лави исчезла в ангаре, Клаус направился за ней.Через некоторое время оттуда медленно выдвинулся… — Это тот ваншип, что на фотографии у А… — Да. На фотографии в каюте капитана запечетлен именно этот ваншип, — траурным голосом успела перебить Татьяна. Майле была страшно заинтригована, и так уже будучи втянутой в интригу. «Ну, Алекс, спасибо за интересную поездку! А то бы скучала сейчас взаперти…» — Татьяна, Вы меня извините, но… я сегодня получила приказ от капитана… Татьяна вопросительно посмотрела Майле в глаза. -…наладить с Вами контакт в целях адаптации в коллективе. Но, по всей видимости, я не обладаю достаточными коммуникативными свойствами для того, чтобы в полной мере оправдать оказанное мне доверие, и могу только скромно поблагодарить Вас за столь лестную интродукцию… Татьяна рассмеялась, от души: — Ну ты даешь!"Коммуникативные свойства»! «Лестная интродукция»! И давайте, капитанша, на «ты»! — Тогда, Татьяна, вот тебе чистая правда о том, кто такой Алекс… Это и есть ваш капитан Александр Роу, чудом спасшийся при обстреле, как и я, как и те пленные, которых вы подобрали… Честно. Тебе нужно рассказывать об эвакуационных сферах? — Нет, мы их видели… — Татьяна выглядела растерянной. Да, подозрения были, но она держала их при себе. — Ты можешь мне верить. Но ты можешь и спросить Алекса, и спросить Вину о том, чье имя произнес он перед взрывом. Она больше не солжет. — Кажется, я тебе верю. Извините меня… и знаешь, на самом деле, женщина, которая смогла растопить сердце капитана и вернуть его к жизни — в прямом и переносном смысле… вызывает уважение. — Спасибо… — И не забудь доложить капитану о исполнении приказа, — улыбнулась Татьяна. Появилась Лави, уже переодетая в новенький черный комбинезон. — Клаус! Где ты застрял?! — Ваншип тащу! Помогла бы… — Во тормоз! Я уже одета и собралась! В конце концов они запрыгнули в свою «жестянку» и взмыли вверх вслед за красным ваншипом. *** — У нас сегодня большой праздник. Вот парадная форма, — Алекс извлек из ящика стола сверток. — Тоска… — Майле стала разворачивать обновку… — Слушай, так это совсем другое дело! Это что… специально… для меня?! — Ну да. Я тебя уже чуть-чуть знаю и подумал, что ты не будешь против такой маленькой юбчонки. — Кла-а-ассно… «Черт, со всей очевидностью мне приятно ее видеть красивой…» ________________________________________________________ …За столом уже собралось немало народу — вся команда, четверо из Гильдии, особо рьяно желавших сотрудничать, несколько незнакомых людей… Не было Софии. И это удивляло. Не было капитана, и это, увы, не удивляло… Грусть зависла над столом, праздничный ужин выглядел поминками… Вспомнили Дио и Люсиолу, поговорили за здоровье Императрицы и Премьер-Министра. Об Алексе никто не сказал ни слова. Но это было не бездушие, скорее ощущение, что это не та тема, которой стоит сейчас касаться… Что-то неуловимое проскальзывало в нетипичной веселости Татьяны, хитро подмигивающей Клаусу Алисе… Клаус растерялся — с Алисой его вроде бы ничего не связывало. Почему-то не было видно нового врача — девушки из Гильдии. Потом он заметил, что Гудвин подмигивает Лави и она тоже в растерянности. Что бы все это значило? Поднялась Татьяна, и гул над столом затих. — Для начала не хватает еще двух человек, — сказала она. — Но я уполномочена зачитать приказ свыше. Итак, пункт первый. Я, Татьяна Висла, назначена Первым Помощником Капитана. «А Капитан?» — прошелестело над столом. — Пункт второй. На освободившуюся должность Командора назначается Клаус Барка. — Что-о-о? — Ты, конечно можешь отказаться, но все-таки я бы не советовала. Я понимаю, стройка, у Лави могут быть возражения… Но стоит ли отказываться от должности, на которой можно хоть каждый день летать домой? — А кто же теперь будет моим навигатором? — упавшим голосом спросил Клаус. — Никаких изменений. Твой навигатор — Лави Хед. Оба облегченно вздохнули и… обрадовались! Но… " Кто же будет капитаном?» — напряжение нарастало, все мало по малу поглядывали на незнакомцев, кто-то уже начинал подумывать о чуде, кто-то убеждал себя, что чудес не бывает… По ходу дела выяснилось, что незнакомцы — это физики, привлеченные для работы с Экзайлом… Татьяна выдерживала паузу. Никто не догадывался, что у суровой Татьяны тряслись коленки… Наконец она собралась с духом: — И последнее. У нас новый… …Гробовая, в буквальном смысле, тишина… -… врач. Это девушка из Гильдии, которая… скоро придет. Нет, то есть она придет, но дело не в этом. Дело в том, что она… — Татьяна замолчала и, как подкошеная, рухнула на стул: — Алиса, спасай, я не могу… — шепнула она. Алиса оробела — так неожиданно ей приходиться делать самое главное сообщение — и, с дрожью в голосе произнесла: — Дело в том, что… Ну, в общем, этот приказ подписала не София… потому что ее тут нет… То-есть ее тут нет, потому что есть тот, кто подписал… Да все, кто знает, те в курсе, кто подписал… Ну, для тех, кто еще не в курсе… или не понял… И для тех, кто боится приведений… — Алиса, ну что ты несешь?! — не выдержала Татьяна. — Майле Кре — наш новый врач… Она спасла жизнь человеку, который подписал этот приказ!!! И он, то-есть, они… будут здесь, как только все успокоются!!! Не любит он этого… — Татьяна ненавидела себя в те минуты, когда ей изменяла выдержка, тем более что все остальные выглядели куда спокойней, — В общем-то кто-то знает, а кто-то уже понял, что он не хочет шума вокруг этого и… чтобы подольше держать в неведении Ее Величество… — Ух… Ну, кажется я все сказала? Алисочка, милая, будь другом, позови их и скажи, что никто не в обмороке. Народ загудел. — А что она сказала? — Но это же невозможно! — А разве еще что-то не ясно? — Так вот, почему… — А где же все это время… — Это же немыслимо! — А почему он не… — Да тише! Что его, не знаете? — Так вот откуда вся эта секретность! Алекс появился, словно не уходил. С напускной хмуростью сделал жест руками типа " Тихо, спокойно, все путем…», и все понемногу угомонились. Только Клаус, ставший свидетелем происходившего на крейсере Дельфины, видел теперь Алекса как-то совсем по-другому, он сорвался с места, подошел к нему и… они обнялись, как старые друзья. Потом только заметил он державшуюся в тени Майле и, потупив глазки, зачем-то поздоровался… Повисла тишина, но капитан явно не собирался брать слово, только что-то сказал Татьяне. Не вставая, она объявила: — Ну что, официальная часть закончена… — но и это не возымело успеха. Тогда обстановку разрядил опять же Клаус, который был явно в ударе: — Давайте, поедим, что ли, действительно! — И то верно! — Давайте! — С празником! — С назначением! — С возвращением! — Лави! — воскликнул Клаус, — чегой-то ты загрустила? Смотри, как все здорово повернулось! — Да… А как ее, эту девушку, зовут-то? — Майле. — А-а! Вот ты и попался! Она тебе не представилась, а ты знаешь ее имя! — А ты попалась на том, что глухая! Ее представила Татьяна, еще когда прилетела за нами! И вообще это имя здесь повторяют уже полчаса! — А-а… Да, действительно… Ой, прости меня, а? Пожалуйста… А-а… Чего ты ей глазки строил? А? — Ничего я не строил… Просто смутился, что Алекс ее не представил, а не поздороваться вроде как неприлично… — Ладно, фиг с вами… Ой, как вкусно! Попробуй! — Да…- задумчиво произнес Клаус, — Алекс крутой… — Да… А Дио жалко… — И Люсиолу… Я бы у него драться научился… — Ну конечно, когда войны нет, вы начинаете бить морду друг другу… — Нет, я серьезно. Я же мужчина. Я должен уметь драться, чтобы защищать тебя. — Да, к черту на рога я бы без тебя ни за что не полезла бы… — Зато теперь мы летаем в мирном небе и… служим на «Сильване»! — И всегда все делаем вместе! — повеселела Лави и шлепнула себе в тарелку кусок мяса, обрызгав соусом Клауса. — Да, все вместе! — и проделал то же самое. — Мой комбинезон! А Алекс и Майле сидели сбоку от возглавлявших стол Татьяны и Алисы, что должно было означать неофициальность застолья, но все равно чувствовали себя под прицелом глаз, жаждущих ответа: «Но — как?!» — крейсер Дельфины рухнул у них на глазах… Татьяна стала первым помощником буквально — то и дело подходя к кому-нибудь, что-то кратко отвечала, урезонивала, просила терпения… Короче — ограждала… — Ну и командор… — шепнула Майле про Клауса. — И Лави его — ну прям дети малые… — Ты бы видела их в бою. И послужной список их. И как они выигрывали гонки! Этот малец… глотку готов был перегрызть Дельфине… за нас… Лави заметила, как долго и пристально Майле смотрит на Клауса и на нее опять наехало: — А-а! Ты сказал — «мужчина»! Это когда ж ты успел? А я этого не знала! И что мне теперь думать? — Ну Лави… Я сказал образно, в смысле, что не женщина… — Ладно-ладно, оттого ты и рванул на «Сильвану», что здесь у тебя девки! — Да че ты, с ума сошла? — И с Майле раньше был знаком! — Ну, Лави, берегись… это уже слишком! — Что, пока Софии нет, а? — Лави, ну сколько можно? — Это у тебя надо спросить «сколько?» Только мне по-фигу, я не ревнивая! На здоровье! Я-то помню, как от тебя духами Софии пахло! — Сама же понимаешь, что она для Алекса старалась… — Ну, это ее трудности… Почему ты их сделал моими? — Я?! Я не виноват, что ты воспринимаешь это как трудности… — Еще бы! Ведь тебе это не трудно. — Так, Лави. Берегись второй раз! — Так, конечно, ты и двадцать раз — запросто! Бедняги не заметили, что всеобщее внимание давно переключилось на них. — Только, пожалуйста, не бросайте друг в друга тарелки с едой… — мягко попросила Майле, все это время за ними наблюдавшая. Тут до них дошло, что пора провалиться сквозь землю. Лави, заплакав, убежала, Клаус извинился и поспешил за ней. — Детский сад… — начала было Майле, но осеклась под пристальными взглядами Алекса и Татьяны. — Вы чего на меня так смотрите?.. — Майле… — вкрадчиво начал Алекс… — Алекс! Давай начистоту. Ты называл меня «ведьмой», я не возражала, потому что это было не всерьез. Но, — она посмотрела на Татьяну. — давайте не впадать в маразм… Правда… И в конце концов — ведь ничего плохого на самом деле не происходит. В их возрасте… — Ладно, проехали. — замял тему Алекс. Вилки-ложки-ножики застучали в прежнем режиме. — Лави, у всех бывает первый раз… — А у тебя когда он был? — Да не было у меня его… — Извини, Клаус, но я не могу тебе поверить… — Ну что же мне делать? Ты и не хочешь и ревнуешь… — Я не ревную, я не понимаю… Ты же целовался с Софией? — Ну, ей было очень плохо. Она распустила волосы, как ты в детстве и у нее были очень хорошие духи. Она для Алекса старалась, не хотела, чтобы он ее отпускал с корабля. Она искала успокоения, она первая приблизилась, я не мог ее оттолкнуть, тем более что кроме поцелуя ей и не надо было ничего. — А с Татьяной? — А с ней не было вообще ничего. Она случайно облила свой комбинезон раствором клавдия, и, даже не спросив меня, надела мой. Ну не голой же ей было возвращаться? — Да, все говорят, что ты очень добрый, ты всех жалеешь… — Ну, может быть… — Со мной ты тоже хочешь… из жалости? — Нет, с тобой я хочу этого… давно, я… — Что? — Я боялся своей неопытности… …еще трудней было Клаусу уговорить Лави вернуться в зал, где, между прочим, все, не сговариваясь, делали вид, что ничего не произошло. Майле в тайне позавидовала Лави — одно дело когда подобные проблемы возникают и, тем более, решаются в пятнадцать лет, но когда уже под тридцать, а у мужика сплошные заморочки… Нет, ну надо же было втрескаться в психа! Да еще в такого обалденного психа. А, может, и не психа вовсе… Майле заскучала. Они с Алексом договорились, что перед командой она будет придерживаться этикета, иначе капитану будет трудно сохранить привычный всем имидж. Потом она вспомнила про загадочный ваншип Клауса и решила, что самое время узнать предысторию. Ребята, в свою очередь, обрадовались появлению благодарного слушателя — ведь сколько всего было, языки чешутся рассказать — а некому, хоть мемуары пиши. Потом начались вопросы к Майле. Это уже никак не входило в ее планы. Пока никто не обратил внимание, она пообещала все рассазать, когда они будут одни, и намекнула, что Татьяна с Алисой тоже неплохо осведомлены.- Ой, а у вас… музыка какая-нибудь есть? Какой же праздник без танцев! — возникла у Майле новая мысль. — Алекс! — Есть механический джук-бокс с фонограмными валиками, вон он, — без энтузиазма отозвался капитан. — А как им пользоваться? — Пусть Клаус заведет… — типа, не царское это дело. Но, когда заиграла музыка, Клаус, Лави, Гейл, Итен, даже Вина с Алисой поддержали Майле. К ним робко подключился Найо — мальчик из Гильдии и вокруг Майле как-то сам собой образовался круг. Она гордо оказалась в центре, то выхватывая за руку кого-нибудь из круга, то отпуская — пусть все смотрят, как круто она умеет! Алекс не отводил глаз — Майле оказалась еще и неслабой танцовщицей. Такая пластика, гибкость, разнообразие движений — она юлой вертелась вокруг танцующих и ухитрялась никого не задеть. Он представил себе вечернее платье для нее — оно должно быть золотисто-зеленым и чешуйчатым, чтобы подчеркивало фигуру и легкую мягкость движений, что-то от рептилий. — А теперь — медленный! — воскликнула Лави, повиснув на Клаусе Алекс подошел к Майле. Обняв ее, как в танце, стал шептать на ушко: — Давай-ка, мы сейчас медленно-медленно утанцуем отсюда? В мою каюту? — Н-ну, смотря что мы там будем делать… — Все, что пожелаешь. — Тогда можно и не медленно… *** Войдя в каюту, Алекс сел на диван и… замер, закрыв руками лицо. — Ч-что-то не так?.. — упавшим голосом спросила Майле. — Майлеки… Прости… меня! Я не имел права уводить тебя… Но ты совершенно не умеешь себя вести. Ты пьяна. И… тебе нравилось… как они все на тебя пялятся?! — Да ты… — Майле задохнулась, — ты — чудовище! Ты просто… садист! — она попыталась взять себя в руки — закрыть глаза, несколько глубоких вдохов, расслабиться… Только не реветь… Уйти. И пусть остается тут со своей жлобской ревностью… — Ни себе ни людям! -Майле резко поднялась… — Майле, — Алекс схватил ее за запястья, — Нет! Не надо уходить! Я ничего не понимаю… Но ты не уйдешь! Но Майле вырвалась и выбежала, от души хлопнув дверью. — Урод! Извращенец! Психопат! Кретин! Импотент! — разносилось по коридорам «Сильваны». — Ну это уж слишком… — Алекс рванул дверцу бара и, нервно схватив бутылку, глотнул из горлышка. — Все, завтра ее здесь уже не будет… — сообщил Алекс опустевшей каюте. — Домяукалась, кошка. Ушла — так ушла. А я ведь… ПРОСИЛ! *** Утром по всем каналам внутренней связи раздалось: — Императорский ваншип! Готовность номер один! Алекс застонал, пробудившись от короткого сна. «София! Впрочем этого и следовало ожидать…» Болезненно нахмурился, вспомнив вчерашнее… Кошка… Всю ночь заставила думать о себе. Бесприютная… Майлеки… Злюка… … Звучала команда подьема. Алекс быстро, как всегда, оделся и вышел из спальни. Грозно постучав, вошла Татьяна и сообщила: — Премьер-министр настаивает на немедленной встрече. — и тихо добавила: — Это Винсент Алзей, он один. Алекс с облегчением вздохнул, но на всякий случай переспросил: — Софии точно нет? — Нет. __________________________________________________ — Винс! Я рад! — старые приятели, они не хотели вспоминать о раздорах. — У меня есть для тебя кое-что тебе нужное, я так думаю… — начал Винс. — Сверх-супер-кофе-плюс-про? — подколол Алекс, отгоняя тоскливые мысли. — Не угадал. Вон, — и Винсент указал на приставленное к стене ружье Алекса. — Хм… Мне было неприятно, когда я его не нашел. Зачем ты его брал? — О! — Винсент засмеялся. — Оно торжественно возлежало на твоей могиле! — Ах, да… Признавайся — твоих рук дело? — София… Она так… страдала… Ей нужна была поддержка, участие… Пафосный траур… — Н-да… и она заметит исчезновение ружья? — Ну уж нет. Там лежит замечательная подделка. — Ты расторопен. Должность обязывает? — Ты изменился… Последний раз я видел тебя таким еще во времена Академии. — Я просто вернулся… с войны. — Рад за тебя. Но меня тоже можешь поздравить. -? — Кажется, лед тронулся — София… Похоже, она, пришла в себя после пережитого, стала более реалистичной.Я бы даже сказал — прагматичной. Уже не плачет… Возможно, на нее благотворно влияет занятость государственными делами. А может, все-таки — кофе? — Поясни насчет Софии. — Она приняла мое предложение. — Поздравляю… Если София в браке с тобой обретет душевный покой, с моего сердца упадет камень… Все-таки… Мне не доставляло удовольствия видеть ее переживания. Нелюбить — это тоже непросто. — Сожалею, что не могу пригласить тебя на торжество… Я, наверное, перегибаю палку, но… ты мог бы проконтролировать… чтобы до этого никто не покидал «Сильвану»? — М-м… — Клаус и Лави хотели сегодня слетать домой. — Не как министр, как друг — прошу… Извини, что не приглашаю… — Я думаю, София не будет жалеть. Да, кстати, что скажешь про цвет неба? Винсент нахмурился. — Создана коллегия при научном департаменте. Говорят — результат активизации Экзайла. — И что, оно теперь всегда таким будет? Винсент только пожал плечами. ____________________________________________________________ … Майле проснулась от того, что ее укусил белый тигровый паук с гильдийской символикой. И, не успев ничего понять, она почувствовала, как снова проваливается в черноту… «Матул!» На миг они встретились взглядом, прежде, чем глаза и рот припечатала «маска смирения»… *** В дверь постучали и на пороге появился испуганный Клаус. -??? — Капитан… Там, в корридоре… Матул… мертвый… — Это один из тех инженеров, которые вызвались сотрудничать? — Да. — Его… убили? — Следов борьбы не заметно… — Клаус, сходи за Майле. Она должна разобраться. — Капитан… Еще Найо… — Тоже?.. — Нет, но он мне сказал… что слышал их разговор, и… что Майле… — Что? — Алекс поставил чашку. -… они говорили о ней и… что-то о чистоте… генетического вида… — Винс! Ты бы мог задержаться? Мне их пакостные повадки уже поперек горла! Я схожу за ней сам. — Майле! — Алекс дернул ручку, но дверь была заперта изнутри. Ну что ж, меры предосторожности, это правильно. — Майле, открой, это я! — тишина… Леденящий страх накрыл сердце, на лбу испарина, тремор рук, и снова — видение трагедии в Грандстриме — черт возьми, опять этот подлый приступ неуправляемой паники… — Майле! Майле!!! — он бросался на металлическую дверь в иступлении берсерка, когда на крик прибежал Винсент. Видя, что Алекс не контролирует себя, быстро по внутренней вызвал механиков с инструментами. Когда дверь была взломана, Алекс с неестественной силой оттеснив остальных, ворвался в каюту. Майле лежала на полу, на кровати бурело небольшое пятно крови… Он, с трудом подавляя тремор, вышел в коридор, белый, как полотно: — Все — уходите… — Майле! — но она не отзывалась… И не подавала признаков жизни. Он звал ее, тряс — но без результата. — Майле, Майле… Что с тобой? Алекс взял ее на руки и понес по коридору… — Майлеки… Маленький мой… — она была теплой и близкой. Единственной в этом пустом и холодном мире… Он бережно положил ее на кровать в своей спальне и прикрыл одеялом, стоял, смотрел на ее лицо, потом — в никуда… Перед глазами плыло… — А-а-а! — взревел он, как зверь в западне, схватил столик и, швырнув его в зеркало, перевернул пару кресел и в отчаянии упал на колени рядом с кроватью, впившись зубами в подушку, чтобы не выть волком… Могильный холод… Нет, он не исчез, он только затаился и ждал… — Алекс… — услышал он тихий голосок, — Майлеки! Она смотрела на него, с трудом приоткрывая глаза. — Отравили… Мне нужно… десять розовых шариков… на стакан воды… — Сейчас, сейчас… трясущимися руками он перебирал содержимое рюкзака, — сейчас… вот… Держи… Еще не успокоившись после аффективного приступа, Алекс злился на себя, трясясь, как в лихорадке, не в состоянии совладать с нервами. Он и сам едва стоял на ногах. Упершись рукой о косяк двери, оглядел разгромленную каюту и начал монотонно, как читают молитву, перечислять: — Трус. Психопат. Идиот. Способен только крушить, а защитить самых дорогих людей — не-ет, это мне слабо… — Стукнул кулаком дверной косяк и стал возвращать на свои места все, что уцелело. — Кретин. — открыл бар, налил чего-то темно-коричневого, сделал пару глотков: — Дерьмо… — А-а-а! — вдруг донесся из спальни вопль, — так это я что, то-есть… В твоей постели?!!! Не мог придумать мне пытку поизощренней?!!! _______________________________________________________ — Да. Это были Матул и Гехар, — рассказывала Майле. Винсент и Алиса помогли навести порядок и теперь вместе с Алексом слушали. — Они… держали меня, чтобы я не могла принять антидот, — продолжала Майле, — только они не знали, что за годы экспериментов моя доза стала выше средней. Сопротивляться я не могла, но… когда Матул немного… расслабился… я его и «угостила»… У меня под подушкой всегда припасено было… Инъектор… Моя-то отрава всяко лучше будет — вот вам и труп в коридоре… Гехар, запертая дверь… Не знаю, отключилась… — А кровь на постели? Майле замялась… — Винс, я очень благодарен тебе… Алиса, можешь идти, — деликатно указал на дверь Алекс. Когда они вышли, Майле, потупив глазки, прошептала: — Ну помнишь, что я рассказывала тогда еще, в пустыне… «Вечная девочка»… — То-есть… на самом деле?.. Так они… тебя… Бедная моя… — Алекс обнял ее и замер, — никуда больше не отпущу… Капитан с приятелем поднялись на мостик. — Винс, надо, наконец, разобраться с пленными. У тебя есть еще время? — Теперь оно все — твое. К Софии можно отправить гонцов, типа тут без меня не обойдутся. — А она не присоединиться? — А тогда мы тебя спрячем, — засмеялся Винсент. — Тем более ее либеральная политика по отношению к пленным пока приносит только отрицательные плоды, — заметил Алекс. — И что поделывают наши милые «гости»? — Кто в холле, кто в кофейне, кто по каютам, все под охраной, — подоспела Татьяна. — Какого ж лешего они еще не в клетке?!!! — взвинтился Алекс. — Всех — по каютам и в наручники! — Может, допросить лучше — в холле? — спросил Винсент. — Ну да, холл находится рядом с кофейней, — поддел его Алекс. — Ну и что в этом плохого? — Кофе. Так себе. — Ни за что не поверю, пока не продегустирую, — сказал Винсент — Вести по одному, в наручниках, — распорядился капитан. — в холл. _____________________________________________________ Первым привели Клео. — Клео Базер, — представился он, почтенно склонив голову в ожидании вопросов. — Я осведомлен о Вас как о талантливом изобретателе, — начал Алекс. — а так же о том, что сфера вашей деятельности… не соприкасалась со сферой интересов маэстро Дельфины… Меня интересует, в чем она заключалась. — Я работал в области коммуникаций и пока мои интересы касались непосредственно Гильдии, разработки имели успех… Когда дело дошло до внедрения их на земле, финансирование было прекращено. — Беспроводная связь? -…стала единственной разработкой, с большими оговорками разрешенной на земле, но так и не развившейся. Я думаю, ни для кого не секрет, что Гильдия тормозила развитие цивилизации. Это ее и погубило. — Если я правильно Вас понял, Вы готовы с нами работать? — Да. Я должен сказать больше. По логике вещей… извините за откровенность… — Клео замолчал на секунду, — большой военный корабль в мирное время… бесполезен и… его содержание слишком дорого обходится казне. Вас не настораживает тот факт, что министерство, считая Вас погибшим, не назначает на «Сильвану» капитана? Алекс посмотрел на Винсента. Тот, скрипнув зубами, уставился в пол. «Та-ак, дружок. Опять двойная игра?» — тоскливо подумал капитан. Клео продолжил: — Я имею как минимум пять разработок, чтобы корабль оставался в воздухе. — Я понял Вас, Клео. Мы обязательно продолжим этот разговор, и очень скоро. Охрана! Снимите с него наручники, наблюдение отменить. — Алекс! Приказ Ее Величества… Алекс грозно зыркнул на Винсента. — Алекс! Ну ты же понимаешь, сколько топлива жрет «Сильвана»! София сильно изменилась, она согласилась на брак со мной, она все меньше говорит о «Сильване»… — Винс… Я не хочу стоять у тебя на пути. Мне не нужно, чтобы София меня вспоминала. Но если кораблю будет хоть что-то угрожать, я воскресну в тот же момент! Короче, ты меня знаешь… — Мы опять… не вместе? — грустно спросил Винсент. — Мы будем вместе, пока «Сильвана» в небе. — Алекс. Мы будем вместе, — и он положил свою руку в белой перчатке на его — в черной. Алекс посмотрел в глаза Винсенту: — Продолжим? — Конечно. — Яго Сета. Ага, это был тот самый советник, который «себе на уме». — Яго Сета… Ваши предложения, пожелания? — Я стар. Детей у меня нет… Если мне позволят дожить свои дни в покое и достатке, то я с удовольствием передам имеющуюся только у меня информацию об Экзайле, когда это вам потребуется. — Винс, займешься? — усталым голосом спросил Алекс. — Попробую… Я все-таки возьму кофе? — Два. — утренние события аукнулись анорексией и головной болью. Алексу хотелось выдворить всех пленных к чертям собачим на землю… — Илем Вера. Я была помощницей Клео, хотела бы ей оставаться. — Оставайтесь… Снять наруники, отменить дозор. Следующий! — вот если бы всех так по-быстрому… — Борго Бон. — Борго! — воскликнула Майле. — Это садовник, он хороший! — Спасибо, детка, — произнес старик с длинными седыми волосами. — Это который розочки нам тут разведет? — едко спросил Алекс. — В самих розах нет ничего плохого… — тихо произнесла Майле и совсем шепотом добавила: — Алекс… это все я… — Я могу заниматься любыми растениями на земле и в небе, если вам не нравятся розы… — Борго, безмятежно посмотрел на капитана. — Я знаю двести видов кактусов… — Алекса передернуло, Майле прыснула в кулачок… Дедок был не без чувства юмора. — Ладно… Хоть сучье вымя, только на земле. Винс, а вам кактусы не нужны? — От чего ж… — Ну вот и славно. Алекс вздохнул: — Сколько еще? — Коньен Отон. Специалист по силовым установкам. — А-а… зараза… — прошептала Майле. — Ясен пень, он осуществлял их отзыв… — Была война, был приказ, — спокойно сказал Коньен. — Но ведь у вас нет людей, владеющих моими знаниями. — Это почти так. Но почему мы должны вам доверять? — Не должны. Но поставьте себя на мое место… — Хорошо. Вы отправитесь на землю, в научный департамент. Пока. — Без базы в небе работа невозможна, — Коньен нехорошо глянул на Майле, и это не ускользнуло от капитана: — Я сказал — на землю! Для обустройства базы нужно время. И штат специалистов. Вот чтобы их подобрать и обучить Вы и отправитесь в научный департамент! — из Алекса как будто утекали силы — каждый, кто хотел остаться на «Сильване», истощал его; ему казалось, что голова болит, потому что приходится шевелить мозгами… — Следующий! — Алекс, на тебе лица нет, — шепнула Майле, оставь их на другой раз… — Нет. Принеси мне… ну, ты знаешь.- Следующий, я сказал! — Вальгалла Тру. — Вальгалла! — воскликнул Найо и обратился к Алексу: — он поэт и музыкант, он вне политики! Он пишет такие красивые песни! Оставьте его! — Пусть остается, если захочет… Посмотрим… — Алекс с трудом собирал себя в кучу. Вернулась Майле: — Выпей. — она дала ему мензурку с зеленой жидкостью. — И голова пройдет, — Алекс взял лекарство, вяло отметив, что про головную боль он не говорил. — Сколько еще? — Капитан, извините… — робко проговорил Найо, — двое ребят, мои друзья… Брен Хоупи — отличый боец, как Люсиола, и Энве Лопес… ну, просто, хороший парень… Майле скажет. Мы с ними всегда вместе были… — Майле, ты их знаешь? — С детства. — Алиса! — Да, капитан? — Энве, Брен — в мобильный отряд учениками… Майле тоже. — Есть. — Винс. Спасибо тебе. — Мне пора. — Да, пришли мне завтра ваншип для пленных… — Ну, до встречи. Майле, иди в каюту. Мне нужно подумать. Алекс поднялся на мостик. «И на хрена мне этот отряд в мирное время? Хм… а ведь летная школа «Сильване» не повредит» «Нафиг! Пусть Клаус разбирается.» «Устал. Устал!!!» …Из раструба акустической связи раздался голос Ресиуса. Тот был очень взволнован и просил капитана зайти в машинное отделение. — Что-то с установкой? — Вот это, — и Ресиус показал… искалеченую тушку чайки. Алекс аж отшатнулся. — ЭТО появилось на моей шахматной доске, когда я на пару минут вышел. — Она была еще жива, она пыталась ползти, я в недоумении взял ее в руки… Ей отрезали ножки… И крыля были сломаны. Я ее добил, чтобы не мучалась. Алекс подавил приступ тошноты. — Звук… — Вот-вот! Я еще не разобрался, в чем причина, ты слышишь, машина звучит иначе? — Если что — вызывай в любое время… — вздохнул капитан. — Вижу, вижу — измотался… Но, боюсь, война еще не кончена. ______________________________________________ … Майле, лапушка… — Я за сегодня никакой… Майле вздохнула: — Мне сегодня тоже досталось… Так что будь спокоен — приставать не буду. — Не будет мне покоя, — задумчиво произнес Алекс. — Я поделюсь, — улыбнулась Майле. — Иди в спальню. Я лягу на откидной койке, — расставил точки капитан. ____________________________________________________________________ София сидела на скамейке, украшенной вазонами с цветами на императорском причале. Не успел Винсент сделать шаг на землю, как она резко поднялась и направилась к нему. К его ужасу она была в форме «Сильваны». Более того, она хотела пройти мимо него прямо в ваншип, но Винсент схватил ее за плечи. София вскинула голову: — Лжец! Ты думаешь, у меня в голове нет мозгов? Что я ничего не понимаю и ничего не вижу? Мне срочно нужно на «Сильвану»! Винсент сник: — На «Сильване» у тебя доносчик?.. — Экипаж «Сильваны» чист, в отличии от тебя, как младенец! Я с самого начала чувствовала подвох — дела, ради которых ты меня вызвал, со всей очевидностью были высосаны из пальца. А когда я увидела у тебя ружье Алекса… Когда прилетели Клаус и Лави с известием, что ты задержишься до вечера… Спрашивается, кто вернул их на «Сильвану»? Спрашивается, кто может задержать тебя там на целый день? И кому понадобилось ружье с могилы? Слишком много вопросов… и только один ответ… В чудеса я не верю, но — факты… «Черт, я же нес его под плащем! Как?!» — Итак, вы в сговоре делаете из меня идиотку, я желаю выяснить все из первых рук! «Я погиб. И наш брак — погиб. Как я ненавижу интриги, но почему я всегда оказываюсь в них впутанным?!» Ему опять пришлось придержать ее. — Ну подожди! — Я ничего не хочу знать от человека, который водит меня за нос! Алекс хотя бы не обманывал меня! — Да? Как бы не так! У меня есть масса причин тебя удержать и доказательства, что пойти на обман меня вынудил именно он! — Я тебе не верю! — Хорошо. Значит, ты хочешь, чтобы Алекс, который только что лег в постель и… не один, был бы срочно вызван для разборок с тобой? У него сегодня был очень трудный день, поэтому он просил меня оставаться, пока мы не разгребли дела. На его девушку сегодня покушались, он весь на нервах, ты думаешь, он тебе сильно обрадуется? — На… девушку? Но почему? Вина же слышала… — Софи… Вина сказала тебе неправду… Он назвал другое имя. Кроме того, — воспользовавшись растерянностью Софии, продолжал Винсент, — я могу показать тебе его письмо. Своим чудесным спасением он обязан девушке из Гильдии, которая теперь с ним, а вот «верной смертью» — тебе и Вине, которая почему-то не слышала его разговора с Дельфиной, кстати, он ее прикончил-таки, а услышала только последнее слово «Юрис», и то, сказала об этом не сразу, точно ждала твоего приказа открыть огонь… София слушала, опустив голову. Потом отрезала: — Вину — под трибунал! — Софи, не слишком ли? Ты тоже отдала команду, не имея доказательств его смерти… — Уходи… Я должна сегодня побыть одна, — она опустилась на скамейку. — Извини, но мне кажется, в первую очередь мы должны лететь на кладбище. Надо покончить с этим… недоразумением. По дороге ты прочитаешь письмо Алекса ко мне, в котором он просит отозвать тебя с «Сильваны». — Да, — взяла себя в руки София. И после долгого молчания сказала: — Любовь — она ведь не вечна. Тем более, безответная. Или к умершему человеку. Я бы не стала ломать наши планы, Алекс для меня уже в прошлом, жив он или мертв. Но дружба и уважение стоят того, чтобы быть вместе. Я буду с тобой, Винс. И, если Алекс до сих пор ценит нас, как друзей, то я думаю, нам стоит встретиться. Помнишь, ведь мы говорили об этом перед боем. Да ты и сам чудом жив остался… — Да, было жарко… Вернее, — рассмеялся он, — мне-то было холодно… — Скоро будет темнеть… Слетаем, разберем «мемориал»? — Да, конечно… София позволила Винсенту обнять ее. Винсент взял легкий ваншип, и они незамедлительно отправились ликвидировать недоразумение. Пришлось немного удивить смотрителя, но против желания Ее Величества и Премьер-Министра, хоть и занесенными в столь поздний час на таком несолидном транспорте, не попрешь. — Хороший муляж… Можно, я сброшу его вниз? — глянув вниз с обрыва, спросила София. — А может — в музей? — предложил Винсент. — Любишь ты всю эту помпезность… Ладно. Не без согласия владельца оригинала, конечно. — И остальное возьмем с собой. Мне кажется — что-то выбрасывать не этично. Все это заняло не больше пятнадцати минут. София бросила последний взгляд на примятую траву… «Значит — действительно?..» Одарили смотрителя парой бутылок хорошего вина, и тут София вспомнила про обещаное письмо. — Да темновато уж. Долететь бы. — Мне сегодня с «Сильваны» прислали такую штуку… Я уже опробовала ее в темной комнате. Она нажала какой-то выключатель за ухом, и ее лицо закрыла светящаяся зеленым цветом сетка. — Ночное видение. Подарок от поверженного противника. — А-а, Клео… Уже подмазывается. Ну, вот тебе письмо, прочти, а потом передай эту хрень мне, чтобы я нормально долетел. София развернула свиток: «Дорогой друг мой Винс!» — да, почерк, без сомнения, Алекса. — Вот плут! Чем же я ему мешала? — Тем, что любила, Софи… — Слава богу, я могу сказать, что это позади… Он был не тем, кем мне казался, я была влюблена в собственные грезы… — Ты разочарована в нем? — Не то, чтобы… Но я не замечала в нем позерства, принимала все за чистую монету… — Ну, по-моему, он все-таки заслуживает уважения. — Без сомнения. И я останусь его другом, — София не подавала виду, что не отказалась бы быть сейчас на месте девки из Гильдии. «Наверное она красивей и моложе меня…» — Ну, давай шлем и летим домой. — Да. Бери, ага… вот так. Хорошо видно? — Фантастика! Только этому Клео не очень доверяй… Что эти ребятки на корабле творят — уму непостижимо! Они используют не только чистую науку, но и что-то похожее на магию. — Ты серьезно? — Они очень опасны. Имей в виду. София вошла в кабинет, открыла дневник, последние страницы его были покоробившимися от влаги. «Сегодня Винс провел на «Сильване»…» «… что капитан корабля…» — мысли, нет, эмоции, терялись в официозности формулировок… Скомкала очередной лист, — в корзину. «АЛЕКС ЖИВ» — вывела рука, и счастливые слезы вырвались на свободу… ____________________________________________________ С утра пораньше Винсент растолкал Софию: — Ну что, собирайся в гости. — Как это «в гости»? Я — член экипажа! — Софи, извини, я должен тебя огорчить… — Меня списали? — После всего, что было… Алекса словно подменили… Короче… Он не может больше относиться к тебе иначе, как к Императрице. Он пережил собственную смерть. Он сильно изменил состав команды. Ты должна понять его… и простить. — Ладно, — София была на высоте. — Но он по-прежнему «цепляется за небо». Он боится, что ты спишешь «Сильвану». — Пока нет. «Сильвана» будет императорским крейсером. Она понадобиться и для испытания силовых установок, и для наладки беспроводной связи, для передачи видеосигналов, для контроля над климатом… Лишь бы Алекс не зазнался. — Так. Клео успел хорошо поработать. Будем надеяться, что он и дальше нас не разочарует. — Все-то ты знаешь. — А как же? Гонца бы послать… — Хотя мы можем заломиться и без предупреждения. Черт, я уже перешла на твой жаргон… — Ты только что заметила? Или, думаешь, у Алекса другой? — Из него вообще слова не вытянешь… — вздохнула София. — Как бы не так! У меня сложилось ощущение, что он пытается выговориться за все прежние годы! Кстати, у него там образовался бездонный отряд авиаторов. Не стрельнуть ли у него хотя бы один ваншип для императорских нужд? — Пожалуй. А мы не рано? Хотя нет, у них уже два часа, как подъем. __________________________________________________________ С грозным стуком вошла Татьяна. Алекс, накинув халат, задвинул койку. — Приближается легкий императорский ваншип. Винсент и София. Алекс готов был выть… — София… — «Опять разборки, опять нервы трепать… Ни дня отдыха!» Вышла вполне уже прибранная Майле: — Алекс… Они летят с добром. Они любят тебя. Сегодня опять веселимся. — С мыслями не собраться… — У тебя было десять лет. Теперь плати дань времени, — в словах Майле не было ни капли иронии. — Поверь мне — они летят с добром. — Ну, если ты так уверена… А как они одеты? — София — в светском. — Ты так видишь? — У меня была «картинка». Первый раз в жизни — радостная. — Татьяна… Распорядись о хорошем столе. ________________________________________________ — Алекс! — Винс! Софи! Они обнялись, Алекс церемонно приложился к руке Императрицы. — Софи, прости… Я, как всегда, перетрусил… Ты не возражаешь, если, для начала, по делу? — Это меня интересует больше всего. — Тогда, первое. Мне нужно оставаться в воздухе. — Я знаю. Клео… Базер… — Ну, конечно, Клео своего не упустит. Однако… Софи, моим первым помощником отныне будет Татьяна. Я психологически не способен… держать в подчинении Императрицу — нонсенс какой-то. Но — воля Вашего Величества… — Я бы хотела всего лишь иметь бесприпятственный доступ на «Сильвану», о которой беру заботу, и возможность общения с экипажем. Я хочу, чтобы корабль стал воплощением имперского могущества в небе и проводником научного прогресса. Естественно, если на ней будут вестись необходимые работы и научные исследования. — Безусловно… И еще… Майле… Она предана нам и чиста в своих помыслах. Вы должны принять ее. «Тоже мне — герой-любовник» — подумала София. «Да, в этом он не изменился» — подумал Винсент. — Майле! Она вышла из спальни при параде, почтительно склонив голову. — Садись, Майле, — непринужденно сказала София. — Благодарю, Ваше Величество. София наткнулась на холодный и жесткий взгляд Алекса. Подавив шевельнувшуюся в глубине души женскую стервозность, она произнесла: — Для членов экипажа этого корабля я — просто София. — Спасибо, София. — Это тебе — спасибо. Мы еще поговорим… «Вот радости…» Майле расслабилась в кресле, не встревая в беседу. «Малолетка, как я и ожидала» — подумала София, но обратилась к Алексу: — Кстати, мне известно, что у тебя пополнился отряд авиаторов. Я бы хотела иметь хотя бы один экипаж при дворе. — Я могу их вызвать хоть сейчас, но должен предупредить: половина из них — молодежь из Гильдии, они еще плохо знакомы с нашей техникой, поэтому пока у нас смешанные экипажи. — Поговорим с ними через некоторое время. Я думаю, один такой экипаж может провести время обучения у нас. Вдруг Алекс спросил: — Софи… А хотел бы я знать, каким образом ты общалась с Клео? — Да, — подхватил Винсент, — ведь он даже передал тебе шлем! — Чт-о? И я не в курсе? — Ну, Алекс, мы просто еще не все обсудили… Софи? — Милые мои, ну кому же не знать обо всем первой, как первому лицу государства? Я обязана перед вами отчитываться? — Нет, конечно… — замялся Винс. — Но сегодня мы собрались, как друзья… — Шлем и письмо я получила от гонцов, принесших весть о том, что Винс задержится. — Кто это были? — Алекс, ты устраиваешь мне допрос… — Да нет… Я просто хочу знать, кто тут самовольничает. — Они испугались, что «Сильване» угрожает списание, и… посамовольничали, когда Клео попросил передать письмо. И они, и охрана были в курсе его содержания и ничего опасного в нем не нашли. — Я должен был быть в курсе! — Не кипятись… Ты был очень занят допросами, они торопились, боялись возвращаться в темноте. Тогда Клео предложил пилоту шлем ночного видения. А когда стало ясно, что они укладываются до вечера, они оставили его мне. — Хорошо выгородила! — засмеялся Винсент. — И все-таки… кто это был? А-а, чертяки… — догадался Алекс, — Сорванцы… Ладно… — Алекс благоволил Клаусу и Лави. Пробил гонг к обеду. — Прошу в зал! — с деланной торжественностью произнес Алекс. На этот раз столики стояли «интимно» — на четверых. Это была идея Софии. Она, похоже, более других грустила о «старых добрых временах». Майле, естественно, чувствовала себя весьма неуютно и, как могла, настраивалась на спокойствие. Над столиком стоял невыносимо насыщеный запах кофе. София (ну, Величество, все-таки) была в красном платье, волосы распущены, золотое колье, серьги, браслеты и пояс — все из монет и цепочек — довершали туалет. Все остальные были в форме, разве что Алекс — о, чудо! — без плаща. Зато плащ светло-коричневой кожи был теперь накинут на Винсента. «София, ты и на этот раз не угадала, — без эмоций подумал Алекс. — Этот яркий красный у меня вызывает воспоминания о розах Дельфины…» «Мы убивали друг друга, и тем не менее, кажется, рады быть вместе. Где-то я слышал: «война все спишет»… — думал Винсент. «Все выглядит так, как будто это то, о чем мы мечтали во время войны. Но только у меня почему-то нет чувства, что все в порядке» — грустно думала София. Майле не думала. Она просто встала и сказала: — Я прошу прощения за дерзость… — она преклонила голову, — вы молчите, поэтому я беру на себя смелость… Самое лучшее, что произошло за годы моей жизни — это уничтожение Гильдии. И я буду благодарна вам до конца дней своих. И после. Вы, простите, наверное хотели бы остаться втроем… А меня тянет к авиаторам. Примите от меня наилучшие пожелания и разрешите присоединиться вон к той группе. — Майле… — Алекс, сегодня не конец света… — сказала София. — Я в этом не уверен. Подошли Татьяна и Вальгалла. Он поклонился. Алекс представил: — Вальгалла Тру. В Гильдии был музыкантом. Совсем юное утонченное лицо в обрамлении темных прямых волос до плеч, печальный томный взгляд огромных черных глаз из-под челки… — Что ты умеешь? — спросила София. — М-м… Простите, Ваше Величество, все. И ничего не могу. — Поясни. — Для воспроизведения моей музыки нужны приборы, инструменты, аппараты — их больше нет, как нет и тех музыкантов, с которыми я играл… И нет возможностей для воссоздания такого оркестра. — Может, тебе будет небесполезно познакомиться с моим оркестром и нашей музыкой? — Без этого мое существование бессмысленно… — он склонил голову. — Винс, его надо взять. — Твоя воля, Софи… — Спасибо, — не поднимая головы, сказал Вальгалла, — Клео Базер обещал помочь — если позволите, конечно… — Я слушаю, Вальгалла. — Вместе мы бы смогли воссоздать наш оркестр. — Хорошо, — София задумалась, вглядываясь в лицо музыканта. — Я поспособствую. _____________________________________________ …Однако ночь опять была невыносима. Майле легла. Алекс… сосредоточенно ходил из угла в угол, словно что-то обдумывая… Потом как-то нервно подошел к постели, задержался на секунду, хотел что-то сказать, но… только раздраженно махнув рукой, резко вышел, взмахнув полой плаща — «красотища-то какая! Гад, неужели не понимает?» Не прошло и двух минут, как он вернулся. — Хорошего вина на сон не хочешь? — Запросто, — Майле отлично знала растормаживающее действие алкоголя и быстро сбросила одеяло, оставшись в бесстыдно-прозрачной коротенькой ночнушке. — Нет, серьезно… — капитан отвел взгляд. — Или… не надо? — Ну, а на фига предлагаешь? Разбудил… Алекс хмыкнул, про себя подумав: «Разбудил. Как бы не так…» Бросив на ходу: «Мне нужно сделать кое-какие заметки», достал фотографию, сел за стол и вперил в нее взгляд. Майле чувствовала, что близка к разгадке причины его странного поведения. Это было что-то глубоко интимное, о чем он пока не мог говорить — может быть клятва, обет, которые он не должен был нарушать — но это оказалось невозможным… Скорлупка, давшая трещину. «Алекс, процесс необратим, сопротивление бесполезно.» И еще: «Юрис, отпусти его.» Два послания полетели туда, где живые разговаривают с мертвыми. Утром, невыспавшаяся и злая, Майле причесывалась перед зеркалом, в котором частично отражалась откидная постель Алекса и увидела его лицо, задумчиво наблюдавшее за процедурой создания «допустимой на военном корабле» прически. — А ты чего мрачный такой? Чего ночью на попятную пошел? Испугался, что после вина приставать начну? — Нет… Испугался, что приставать начну я, — и отвернулся. — Ой, как страшно! — Майле засмеялась, сорвала одеяло, бросилась на Алекса и стала целовать… Первая попытка остановить ее, пока не завелся, провалилась… " А чего ты хотел? Никто тебя не заставлял тащить ее к себе…» Броня, которая за десять лет должна была стать непробиваемой, оказалась не прочней мыльного пузыря. Эта ведьмочка… «Я… я ее… действительно… Вобщем… Вот.» Он прижал Майле к себе, резко перевернул, оказавшись сверху, на секунду прикрыл глаза… … И вдруг словно обезумел, словно дорвался — такими горячими были губы и руки, ласкающие, словно пытающиеся охватить ее всю, не оставить без внимания ни один уголок, не упустить ни одного лучика этого только его солнышка. Майлеки… Он понял! Сделал свой выбор и понял, что это и есть его путь в небо… Надо же — раньше он считал себя свободным… И нужно было пережить собственную смерть, чтобы понять — он был рабом своей ненависти. … В каюту резко постучали. «Черрррт!!!» — Алекс вернулся в исходное положение, вскочил, на ходу путаясь в халате, Майле рванула в спальню. — Стой! — приказал он. — У тебя нет причин прятаться. После чего, сладив с халатом, громко сказал: — Войдите! — Капитан, Императорский ваншип готов к отбытию. __________________________________________ При входе на мостике стояла София в форме первого помощника, не успел он заговорить, как начала София: — Я хотела бы иметь при дворе экипаж, возглавляемый Татьяной. — Воля Ваша. «Ох, София, ну куда ж прикажешь тебя девать?» Воцарилось неловкое молчание. — Алекс… Нет ничего, что ушло бы в прошлое. — Софи! — Но мир изменился, и… дай мне, наконец, выговориться! Это тебя ни к чему не обяжет… Все мы несчастны по-своему. Ты нашел приют, пройдя через такие тернии, что не каждый выдержит. Я буду женой Винсента, я думала — это мой приют, мое спасение, но… я опять попала, как девчонка… Вальгалла… Алекс! Никто не видит, обними меня хоть один раз в жизни, — и все, я должна поставить точку. И больше никогда не нарушу твой покой. Он сделал то, что она просила и, к собственной радости, понял, что его это не заводит. Значит, правда… — Софи, ты знаешь… я всегда очень ценил тебя. Кроме тебя у меня почти не было друзей, которым я бы мог доверять… И которые понимали бы меня. И я все эти годы понимал… тебя. Но сердцу не прикажешь. А ты… стала напористой. — Извини… Было бы странным, если бы мы не изменились после всего… — А что ты будешь делать со своей новой страстью? — усмехнулся Алекс. — Не знаю… — она тоже улыбнулась. — Королева может иметь фаворитов. — Ты становишься страшной женщиной. — У Премьера уже есть… — вздохнула София. «Ну что ж — Вальгалла отправится на землю, значит, и София здесь не задержится.» Алекс услышал шаги — кто-то поднимался на мостик. — Мне нужно к Ресиусу. Алекса несколько успокоил привычный шум двигателя. Лицо Ресиуса выдавало бессонную ночь. — Нашел? — Нет, сынок, — вздохнул он. — Сбой прекратился сам. Ступай, если что — я дам знать… — Извини, но в твоем возрасте нельзя так уставать. Мне нужно в ангар, потом я вернусь. Посижу тут, а ты отдохни. Некоторое время Алекс смотрел, как молодежь с гомоном вертится вокруг ваншипов и, судя по всему, разобраться пока не может. — А что, командор не может навести порядок? — грозно спросил капитан. Все смолкло. — Хорошо, Клаус, я тебе помогу. На первый раз. Итак: Татьяна уходит на службу при дворе на период обучения навигатора. …Она от неожиданности открыла было рот, но спохватилась. — Брен — в качестве ее ученика. Клаус, будешь пока летать с Майле. Лави — с Энве… Алиса будет учить Найо. Экипажи временные. Пособия выданы? — Так точно! — ответил Клаус. Еще типографской краской пахнут. Автор — Лави Хед. — Замечательно. Алекс подошел к Майле. — Ну что, Майлеки, нравится тебе лётная форма? Майле обняла его, просунув руки под плащ: — Все в порядке. Хорошие ребята, я научусь быстро. А… София остается? Алекс вздохнул: — Она отправила на землю Татьяну… Сегодня она будет здесь — она настаивает, пользуясь положением. Я могу использовать свое, но… нам нужна еще одна война? — «Сильвана» и Экзайл против Альянса… Это было бы круто, но… нам не нужна война… — Майле! — уже звал Клаус. Когда Алекс вернулся в машинное, старик уже спал. Усталость одолела его прямо в кресле за небольшим столиком, и он дремал, уронив голову на руки. Алекс растолкал его и препровадил в койку, благо она была рядом… Но тревога липла к сердцу, ощущение опасности, которую неизвестно, с какой стороны ждать, это состояние прежде всегда оказывалось лживым, но изматывало вконец… Не шла из головы покалеченая птица, парализовала, преобретая размеры вселенской катастрофы… Это было отвратительно — понимать, что едет крыша и быть абсолютно беспомощным в борьбе с самим собой, когда помощь приходит в виде пошлого стакана вина… Ресиус не держал алкоголя, придется подняться к себе. Алекс, немного успокоившись, сидел на мостике в своей обычной позе человека, глубоко ушедшего в себя. — Капитан, куда курс? — В доки. На мостике появился Винсент. — Я не помешаю? — игриво спросил он и обратился к Софии, — Ваше Величество, приготовления… и прочие дела ждут нас. — А что ты собираешься делать с Экзайлом? — затем обратился он к Алексу. — Я должен с ним что-то делать? — Тебя устраивает оранжевое небо? Яго Сета намекал, что это не к добру. — Яго Сета на мостик, — бросил Алекс. — Яго Сета на мостик! — старалась София. Привели Яго. — Какую должность вы занимали в Гильдии? — Ну… Так скажем, советник… по работе с Экзайлом. «Темнит» — мелькнуло у Алекса. — Вы нам нужны. — Я знаю. У вас уже есть ко мне конкретные вопросы? — Мы бы хотели узнать, в чем заключалась ваша деятельность? — Я, как и мои погибшие сородичи, искали путь к пробуждению Экзайла. А теперь, когда он разбужен вами… Я уже как бы и не при деле… — Допустим. Но я не поверю, если скажете, что оранжевое небо — это нормально, — начинал раздражаться Алекс. Яго пожал плечами. — Снимите с него наручники, — велел Алекс. — Существует ряд версий, но это долгий разговор… Алекс вздохнул: — Яго Сета, Борго Бона, Вальгаллу Тру и Коньена Отона — к отправке на землю. София, передай. Алекс спустился в ангар. Императорский ваншип готовился к отбытию. -… И когда радуга станет оранжевой, а реки потеряют дно, — Яго поднял палец, Алекс схватил его за рукав: — То что? — И разомкнутся челюсти… — Яго вырвал руку, Алекс заметил чем-то знакомый продолговатой формы перстень. Винсент шагнул вслед за остальными, включая с десяток охранников и, обернувшись, улыбнулся Алексу: — Насчет Софии не беспокойся. Ты знать ее не хотел, в результате я знаю ее лучше. Она вам не опасна — у нее появился другой интерес… — А ты? — Она будет моей женой. Это главное. Задвинулись двери, и ваншип с флагом и гербом отбыл. — Карьерист… Вот такие у меня друзья, — грустно сказал Алекс в никуда. И куда занесло этих авиаторов? Мерзкие мыслишки, неуправляемое беспокойство — паранойа: «А вдруг?..» И ни одного экипажа для экстренного розыска.» «Старик, ты спятил. Пока ничего не произошло. Не вернулся еще ни один экипаж. Пилоты отличные, баки полны топлива, небо чистое…» Просто нет Майле. Майлеки… ________________________________________ Майле заорала так, что Клаус подпрыгнул на сидении: — Клаус!!! Домой!!! Срочно!!! Клаус… — Ресиус!!! От неожиданности он резко развернулся и крикнул в ответ: — Ненормальная, что ли?! Что стряслось?! Укачало? — Клаус, скорее! Хотя все равно уже поздно-о-о… — Майле ревела, Клаус ничего не понимал, но погнал назад. «Точно, ненормальная… И капитан чокнутый… Во два сапога…» — Первый прибыл! Алекса как волной подхватило. Выпрыгнув из ваншипа, Майле бросилась мимо него вглубь корабля, на ходу крикнув: — Беда! — Рессиус!!! Старик лежал так, как его оставил Алекс — до подбородка закрытым одеялом. Только уже холоден, а на одеяле проступили пятна крови. Капитан сдернул одеяло… — Чайка… — прошептал, глядя на открывшийся кошмар. — Оставьте его, — шептала Майле отводившим взгляды сильванцам, вытесняя их в коридор. ______________________________________________________ Ресиуса похоронили на стоянке. За десять лет там выросло внушительное кладбище сложивших свои головы воинов с «Сильваны». Алекса не видели несколько дней. Майле с вечно красными глазами заходила на камбуз. Наконец капитан черной тенью появился на мостике. Подошла Алиса. — Позавчера София улетела… Одна. На нашем ваншипе, — шепотом сообщила она. Алекс кивнул. — Но сейчас она опять здесь. Алекс кивнул. «Софи, я же не железный… оставь меня… оставьте меня все…» — вертелось в голове. На мостике появилась София в форме. Она прилетела одна, и выглядело это так, как будто она сбежала. Хоть она и держалась с королевским достоинством, но едва заметные штрихи в одежде и прическе выдавали спешность сборов. — Капитан, примите мои соболезнования, Ресиус был… — Короче. — Только чрезвычайные происшествия, — ее голос дрожал, — вынуждают меня вас беспокоить. Рухнула часть крытого рынка. В Дизите упала ратуша во время молебна… Много человечевких жертв… Я объявила траур, но… — причины?! Никаких взрывов и на таком отдалении… Сейсмологи разводят руками. Коньен говорит, что это не в его компетенции. Нужен Клео. И потом — ты не можешь оставаться без первого помощника, учитывая, что и командор почти все время отсутствует! — Я уничтожу всех до одного гильдийца и тебе советую поступить так же. — Но… без Клео и Яго мы не сможем разобраться с Экзайлом… — Я уничтожу Экзайл. После таких заявлений членам команды оставалось только ходить по струнке, в тайной надежде, что в лохматой голове капитана вскоре «рассосется». В конце концов, наличие Майле делало эту надежду вполне реальной. _____________________________________________________ Ранним утром Татьяна уже сидела на императорском причале. Прохладная свежесть и запах цветов, косые тени… Она раньше никогда не чувствовала так странно… Всегда в учебе, работе, сдувая пылинки с любимого красного ваншипа. Теперь на нем никто не летает. Он ждет, когда они с Алисой будут вместе. Но сейчас… ее мысли были не об Алисе. Вальгалла, кажется, уже опаздывал, как вдруг она услышала торопливые шаги и увидела Софию в форме «Сильваны», которая в одиночестве села в сильвановский же ваншип. Татьяну София даже не заметила. «Что это с Ее Величеством? Не то, что без охраны, — без навигатора!» — не успела подумать Татьяна, как ваншип взмыл в небо, и, когда он уже был значительно далеко, из-за аккуратно подстриженных эвкалиптовых кустов появился Вальгалла. — Здравствуй. Можно присесть? — Конечно… — Татьяна улыбнулась, — рада, что ты смог вырваться. — Со мной, наверное, что-нибудь сделают… — печально произнес он. — Что случилось? — Ее Величество… Я отказал ей… в близости. «Ничего себе… Но — не везет ей, однако…» — И она устремилась к человеку, который к ней так же холоден… — задумчиво сказала Татьяна, — мне ее очень жаль. Она добрая и справедливая. К тому же красивая, а выходит замуж за Винсента, которого интересует только ее корона… — Да, но я же не могу жертвовать твоим отношением… Мне тоже кажется, что судьба к ней несправедлива, но… нам не предписано исправлять то, что создано не нами… А, может, Винсент — как раз тот человек, который даст ей покой? — Может быть… Но найдет ли она счастье с ним? — А ты веришь в него? — глаза Вальгаллы всегда были грустны и опущены. — Я верю, что оно бывает, но, — вздохнула Татьяна, — знаю, что оно проходит — у кого-то раньше, у кого-то — позже. — Татиана… Это. маленькое… которое должно пройти… в минуты своей силы… заслоняет весь мир, Татиана… — он медленно поднял черные омуты глаз, она смотрела в них, точно пытаясь понять серьезность его намерений, и так же медленно приближаясь друг к другу, они слились в протяжном поцелуе. — А как ты думаешь… ЭТО возможно у нас? — Мне очень хотелось бы. Приходи сюда же вечером, когда все разойдутся, и причал опустеет. Отсюда по вечерам очень красивый вид. — Обязательно. Но если меня не будет… Знай, что это не моя вина. И он скрылся за кустами, на причале появились первые люди. «Первое мирное лето… Надо все-таки отрастить волосы и сшить белое платье.» — самой себе улыбнулась Татьяна. _________________________________________________ — Клео, что делать? — София чуть не плакала. — Вальгалла в безопасности, а ты… Ты хоть знаешь, чьих рук это дело? Алекс убьет тебя… — Меня он не убьет, Ваше величество. Очень скоро понадобятся мои знания, и он убедится, что я не враг. — А кто враг? — Извините, но я не обладаю достаточной информацией, чтобы указать на кого-то пальцем. А на уровне подозрений… убийств больше не будет. — Со мной можешь быть откровенным… — Когда капитан придет в себя, и призовет меня, как ученого, я буду откровенным, как с самим собой. Пока мне приходится в первую очередь быть осторожным. _______________________________________________________________ Алекс сидел в опустевшем машинном отсеке и пялился на выцветшее небо. Кто? Зачем? Откуда эта звериная жестокость? Никаких зацепок… Однозначно — это кто-то из Гильдии. Причина? Старая вражда, даже больше похожая на месть… Но у всех — железное алиби… И потом — есть ли вообще связь между небом, день ото дня теряющим цвет, катастрофами в городах и этим ужасным убийством? Дело даже не в том, что другого такого специалиста не найти, нет… Просто ему, Алексу, не найти больше никого, кто бы разделял с ним память… — Капитан, срочно на мостик! — разнесся по внутренней взволнованный крик Софии. «Нет, этот ужас никогда не кончится!» — тоскливо мелькнуло в голове, пока он летел на мостик. — Алекс, смотри… Вот, опять… — голос Софии дрожал. Часть проплывающей внизу горы, как отрезанная, оседала вниз, образовывая гигантские клубы осколочной породы. — В этих местах никогда не было таких обвалов! Один за одним! — Сейсмолога ко мне! Курс на Анатоль! Явился сейсмолог, удрученный и подавленный. — Я ничего не могу вам на это сказать… Ничего не предвещало здесь… такого… Алекс сорвался в лабораторию. — Клео, это Экзайл? — Есть данные… нельзя пока этого утверждать, Экзайл пока мы не знаем. — А если его просто — уничтожить? — Скорее он уничтожит нас всех. Он разбужен, но неуправляем. Алекс задумался. — Идеи есть? — Такое ощущение, — подумав, произнес Клео, — что он действует по когда-то заданной программе. Мы пытаемся понять природу атмосферного цвета… Замеры показали — это инвертированный спектр клавдия! Очень интересный феномен… Но хотелось бы провести исследования другого характера. Несветовые спектральные методы. — Возможно ли получение результатов до вечера? — Вероятно… Однако я бы еще рекомендовал обратиться к Яго Сета. «Черт знает, что на уме у этого Клео. Похоже, он обеспокоен не меньше нашего. Конечно, одного его я там не оставлю, наши физики будут работать как бы с ним… Поучатся чему… если, конечно, он не будет… Нет, не будет. Судя по всему, он просто хочет жить.» ____________________________________________ — Ну что? — с нетерпением спросил Алекс, вернувшись на мостик. — Пока… больше нигде… ничего… — задумчиво ответила София, неотрывно глядя в иллюминатор. — Усиления ветра не отмечено? — сдерживая предательскую дрожь, спросил Алекс. — Нет. Небо чистое, спокойное. — Аккустик? — Никаких посторонних звуков, — тихо ответила Вина. Алекс спустился в каюту, снял со стены карту. Положив ее на столик, сел в кресло и уставился в иллюминатор — Первый просит посадки! — услышал он скоро по внутренней связи. «Рановато сегодня…» Майле ворвалась в каюту, Клаус топтался в дверях. — Алекс! — подбежала Майле, — горы двигаются! — Я знаю, Майлеки, — обнял он ее. Впервые после похорон. Три дня он беспробудно квасил, спал урывками, не раздеваясь, в кабинете; игнорировал ее, даже однажды запустил миской с супом — мол, не проинтуичила «заговор своих», говорил «вы, гильдийцы…», так, что она начала уж было прощаться с жизнью… И, конечно, ел себя поедом, что выпил и потерял бдительность, и опять заливал. Кончилось тем, что он побросал бутылки в иллюминатор, наслаждаясь звуком бьющегося о нижнюю палубу стекла, привел себя в порядок и с удивлением спросил Майле, чегой-то у ней глаза на мокром месте… — Не бойся, — говорил он теперь, — землетрясение внизу, а мы в небе. Кстати, как за бортом? — Да вроде все как всегда… — ответил Клаус. — Ну вот, а вы вспомните, что было раньше… — Да, но раньше не рушились горы… — Рушились. Но ты жил в Норикии, не подверженом землетрясениям. — Алекс, не надо с нами, как с детьми! — воскликнула Майле. — Мы же видим — опять что-то меняется! Мы же летаем в оранжевом небе! — Да, Майлеки… Клео, наши физики и сейсмологи работают над этим. И уже есть кое-какие результаты. — Какие? — Ну, по ним можно делать пока лишь только предположения. Майле, мне сегодня вечером придется лететь с Софией и Клео на землю к Яго. — И я буду всю ночь одна? — Ты можешь полететь с нами. Майле по-детски подпрыгнула и чмокнула в щечку. — Третий просит посадки! Алиса и Найо также спешно покинули ваншип и бросились к Алексу. — Знаю, знаю, горы рушатся — землетрясение, — спокойно встретил он их. Найо почему-то смутился, а Алиса добавила: — Цева вышла из берегов. Пока незначительно, но наверное, надо, чтобы в Анатоле были готовы. — Об этом должно заботиться министерство по стихийным бедствиям. «Странно — Лави с Энве не торопятся.» Лави и Энве сидели у покосившегося ваншипа в расщелине. — Ты не виноват, Энве. Она выросла… сама, там где ее никогда не было. Или… ты думаешь… это я в учебнике не то написала?! — Нет, нет, нет! — Энве даже испугался. — Ну ты же видел — это невероятно! — Я в книжку смотрел… — признался Энве, и, чтобы избежать выволочки, быстро заговорил: — Ну у тебя реакция! Я бы никогда так не смог! Я даже понять ничего не успел… -… Как мы потеряли все топливо, — Лави грустно смотрела вниз: — Если горы опять начнут качаться, прощай, моя короткая жизнь… Наверное, мне не стоило пытаться стать пилотом, но я так хотела доказать ЕМУ свою независимость! — Лави, давай лучше думать о том, что нас найдут… _________________________________________________________ — Да-а, чегойт нет Лави, — лениво произнес Гудвин. — А кто с ней? — поинтересовался Гейл. — Да этот дутый олух… Энве, что ли его… — Да и Лави — как навигатор и механик, она, конечно, молодец… — тянул Гейл. — А как пилота, ты ее не знаешь! — Ну, может, он знает ее как женщину… — раздалось откуда-то из-под ваншипа. — Да помолчал бы, старый похабник… — Второй не прилетал? — раздался голос Алекса, — вчера в это время все уже вернулись… Клаус! — Да! — Возьми Алису, организуйте розыск второго… — Есть! — Ла-ави-и… Смотри сколько клавдия! — чуть дальше места их вынужденной посадки разлом горы сиял голубым светом. — Как много! — ахнула Лави, — сейчас залатаю бак — и мы спасены! — А у тебя есть, куда его собрать? И чем отколоть? — Да набери в карманы, этого нам хватит. Вот, возьми ломик. Только не сорвись. Не прошло и пятнадцати минут, как вернулся Энве, выгребая из карманов клавдий. — Ого! — Да там его море! У тебя нет мешка? Пока ты чинишь ваншип, я наберу, сколько влезет. — Но у меня нет мешка… — Тогда насыплем его ко мне под ноги. — И ты будешь всю дорогу сидеть, закрыв глаза? — Зачем? Я переключу шлем на солнечный режим, и видеть буду, и излучение не проникнет. — Ой, а как это? — Странно, я думал, вам все объяснили… Вот этот же переключатель, только не нажать, а повернуть. Вот так… щелчек — и готово! Сетка шлема Энве стала бурой. Лави сделала то же самое. — Надо же… А вот мы сейчас проверим, — сказала Лави, уставившись на клавдий. — Да ладно, все проверено. А если не веришь, так хоть от края отойди. А я пошел. Шлем и вправде хорош. Бак починен. Вода есть. Можно лететь. «Практичный» — подумала Лави про Энве и стала помогать ему добывать клавдий. «Сколько его тут! Пешком не перетаскаешь… Надо доложить Алексу.» Лави и Энве работали не покладая рук, когда услышали звук двигателя. Они подняли головы, но горы прятали небо. — Я сейчас! — Лави бросилась по ненадежным камням вверх, на бегу выхватывая из кармана брюк ракетницу. Красная ракетка взмыла вверх, выстрел рокотом покатился по ущелью. Еще одна. Когда Лави, запыхавшись, достигла вершины, оказалось, что с другой стороны гора совсем низкая, открывалась знакомая полупустынная местность, над которой скользил ваншип с «Сильваны». Она только не могла разглядеть экипаж. Стрельнула еще раз. С ваншипа просигналили в ответ: «Летим к вам. Клаус, Алиса» — Ура! — закричала Лави. Тут же пришла идея нагрузить клавдием и второй ваншип. _______________________________________________ — Так, может, к Яго? — спросила София. — Да. Вызывай Клео. За Майле я схожу сам. — А зачем ей… — София, не создавай мне трудностей. Мне их и так хватает… — Есть… — Майле! Отправляемся к Яго. С нами Клео и София. — А-а… София теперь всегда будет с нами? — Ага. И Яго. И Клео. И черт в ступе! — Ну не сердись, я больше не буду. — Майлеки… Тут не до шуток. Понимаешь? И не до разборок. Дело очень серьезно… Речь идет о том, что мы не управляем разбуженным нами же Экзайлом. Нужно собрать всех, кто может что-либо предложить, и, когда задача будет решена, и все встанет на свои места… — Да ничего у тебя никогда не встанет!!! ___________________________________________ Яго встретил их, как будто ждал. — Челюсти откроются… и только голубая кровь спасет мир. — Что вы хотите этим сказать? — раздраженно спросил Алекс. — Алекс… это опять какие-то мистериумы… — предположила София. — Нет. Больше никаких мистериумов. Голубая кровь, взятая из вен земли, должна в нее вернуться… — сказал Яго. — Капитан! Я понял, все сходится! — воскликнул Клео, как вдруг Яго резко шагнул к Алексу: — Ты… ведь ничего не боишься? Тогда возьми это кольцо, — Яго стал стягивать с пальца перстень в форме… Экзайла. — Кого Экзайл признал, очнувшись ото сна, тот сможет владеть им, найдя ложе этому перстню. Кого не признал… — того развеет ветер или унесет волна, как только он коснется перстня… — Н-нет! — Майле повисла на руке Алекса, протянутой за кольцом. София прикрыла глаза… Алекс сурово тряхнул рукой: — Майле! Будь мужественной! — она отошла в сторону с круглыми от страха глазами. — Если Экзайл столь могуч, то он помнит, как я произносил первый мистериум… Я видел его взгляд в этот момент. Алекс взял кольцо, надел его на средний палец. Оно было ему чуть-чуть великовато. — А теперь поцелуй его, — ехидно сказал Яго. Отрешившись от застывших в ужасе Майле и Софии, Алекс поцеловал кольцо. Вокруг заплясали искры, и… кольцо сжалось по размеру. — Призна-ал, — добродушно произнес Яго, как про пса… Майле, размазывая слезы, с трудом сдерживала желание броситься Алексу на шею, София, глубоко вздохнув, обратилась к Клео: — Что же Вы все молчите? — Ваше Величество… Я физик, а не маг… Но коль скоро дело обернулось таким образом… сдается мне, что мы получили недостающее звено. — Все. Домой, — как ни в чем ни бывало произнес Алекс. — Клео? София? — Мы с вами, — твердо сказала София. — У меня не закончены исследования, — добавил Клео. — Капитан, нужно небольшое количество топлива для проведения эксперимента. — Точнее. — Связь с Экзайлом очевидна. Инвертированный спектр клавдия идет из кратера Экзайла на земле в магнитно-резонансном диапазоне. Нужно протестировать спектр кратера Экзайла на земле, влив в него топливо. Нужно проследить, есть ли изменение взаимодействия на оси кратер — Экзайл. То-есть, мы уверены, что оно есть — но нужно экспериментальные подтверждения, чтобы применить разработанную программу действий. _____________________________________________ Ваншипы, наполненные клавдием, летели медленно и осторожно, чтобы не рассыпать ценный груз. Наконец, они поднялись в ангар. — Второй и третий прибыли! — раздалось на мостике, — груженые клавдием… — Ничего себе уроки… — сказал Алекс, — я — в ангар! … Груз уже накрыли брезентом. — И что? Много его еще там? — расспрашивал Алекс Клауса по пути на мостик. — Свиду — много. Неизвестно, на какую глубину уходят залежи. — Срочно застолбить месторождение! Курс на три двадцать. — Клаус, — хитро прищурился Алекс, — а вы, считай, разбогатели, если месторождение окажется дельным. — Ну, это Энве нашел. И Лави, — а про себя подумал: «Слава богу, «рассосалось»… _____________________________________________________ — Энве мы не обидим. И Лави — что она, тебе покушать не даст? — капитан явно повеселел. — Она, скорее, сама не будет, — серьезно ответил Клаус. — Кстати, у нас в Норикии в подземных реках все дно светится клавдием. Туда нельзя доставить серьезное оборудование — очень узкие тоннели, над ними дома, город, но зато там ничего не надо отколупывать, куски клавдия лежат — рукой подать. Но раньше мы туда не совались — все светится, шлемов нет — что если пилот потеряет сознание? — И много народу об этом знает? — снова посерьезнел Алекс. — Да все! В смысле — авиаторы. Ну, не все, может… ______________________________________________________ — Привет, — улыбался Вальгалла. — Ты не заставил меня ждать, значит, все в порядке? — Татьяна взяла его за руки, — ты замерз. Почему София не дает тебе соответствующую одежду? — Ее не было весь день, а Винсенту не до меня. У них ведь на днях бракосочетание — он занят. — Ах да… Но ее можно понять — на «Сильване» сейчас решаются проблемы мирового масштаба… — Да, все говорят о какой-то опасности… Как будто конец света… Татьяна посмотрела в небо: — На самом деле, Вальге, Императрица не должна… рисковать собой, не должна быть в центре событий… Просто, она все так же любит… Не то, что женишок — трясется земля, Цева смывает домики бедноты, а он озабочен ленточками и гирляндами. София бежит от него… наверное, если бы она не дала согласия на этот брак, министр стал бы отыгрываться на… капитане. Вечернее пение птиц и аромат цветов царили, не нарушаемые бесцеремонными звуками цивилизации. — А ты не знаешь, в саду есть еще скамейки? — спросила Татьяна. — Конечно, даже удобней! — ответил Вальгалла и осекся. — Тогда пойдем туда? — У нас в саду, — подхватил Вальгалла, все время цвели розы и пели птицы… Но как-то иначе. Здесь, внизу… — он перешел на шепот, когда они нашли скамейку. — Здесь все… неодинаковое, все имеет свой смысл, у всего есть слова и мелодия… Можно я спою? — Конечно! Только, к сожалению, придется тихо — едва ли будет хорошо, если мы привлечем внимание. Вальгалла запел: Вечер беспечен Глаза в росе Мир быстротечен Погибнут все Воздух наполнит Вечерний бриз Всполохи молний Сорвутся вниз В рухнувших храмах Взойдут цветы Поздно ли, рано — Умрешь и ты — Как красиво и грустно… и странно… и страшно… — Не бойся, это всего лишь игра слов, — теперь он взял ее за руки. — У вас такая забавная музыка… Огромные деревянные инструменты, способные петь только одним голосом. Мой инструмент здесь бесполезен. У нас он подключался к аппарату, и тогда на нем можно было сыграть все — шум моря, крики чаек, шепот раскрывающихся цветов… У нас была удивительная музыка… Теперь все погибло… — Ты должен нас ненавидеть. — Нет. Может быть, это болезнь, но меня всегда мучало, что некуда идти, что мы закованы в этом небе. Только музыка спасала меня. Теперь я должен ее спасать… И Клео… обещал помочь… Давай, завернемся в мой плащ? Будет теплее, когда вдвоем… __________________________________________________ …Алекс молча сидел на мостике, нервно барабаня пальцами по подлокотнику. Он ждал известий от Клео. С ним полетела София и два физика. Цева разливалась. Более мелкие реки — тоже. Скоро начнет подмывать дома. Сильных подземных толчков, пока, к счастью, не было, но от мелких страдали хрупкие хибары и трескались ветхие старые здания. Люди уже выходили с добром наружу, чтобы ночевать в садиках и дворах. На мостике появилась Майле. — Майлеки… — взяв ее лапку и прижав к щеке, произнес Алекс. — Ты все знаешь. Императрица делает все для своего народа, полетела вместе с учеными-работягами к кратеру. Мы с тобой рискуем сейчас меньше всех в мире… Прочувствуй это состояние… Я не могу покинуть пост. — Алекс… Разве я что-нибудь сказала? Я просто волнуюсь и хотела попросить разрешения побыть здесь с тобой. — Конечно, Майлеки. Я только хочу сказать, что, когда потребуется мое участие… — Я буду с тобой. — Будет опасно. — Какая разница… — она смотрела, как черная перчатка отстукивает дробный ритм по подлокотнику. — Майле, я жду известий. — Первый и второй прибыли! Алекс рванул в ангар, где сразу подошел к Клео. — Капитан… Эксперимент подтвердил… — И что же? — Экзайлу нужен клавдий. Спектральный анализ полностью подтвердил связь. — Сколько клавдия? — Пока не ясно. Но медлить нельзя. — Знаю, что нельзя. Второй и третий! Срочно сбросить клавдий в кратер Экзайла! Курс на пол-второго! Первый, четвертый и пятый! Слить имеющиеся запасы топлива в дополнительные баки и грузовые контейнеры! Курс на пол-второго, следуйте за вторым и третьим, топливо слить в кратер Экзайла! — Ну, Клео, если ничего не выйдет… Если ты оставишь нас на сухом пайке… — бормотал Алекс… — Хотя, все равно все подохнем. — Клаус, Лави, после сброса поведете экипажи в Норикию в подземные реки! Шлемы у всех? Мы можем остановить это… Вы поняли? Да, емкости для сбора, автономные магнитные модули на тралах у первого, второго, третьего? Емкости у остальных? — Не беспокойтесь, капитан, уж мы все сделали, — ответил Гудвин за всех. — А они в курсе, как этим пользоваться? — Да пробовал объяснить, отмахнулись, дескать ясно, неч время тянуть. — Что, и София?! — Да с Клео она… Кто ж Ее Величество остановит? Алекс поднялся на мостик. __________________________________________________ — Ну что, Майле? — спросил Клаус. — А что? — Сейчас нырнем, переключай шлем. — Не мне рассказывай. — Да ты такого в жизни не видела! Знаешь, как красиво? Ну, увидишь… Все, сигналь — стоп. Потащили… — Второй? Не, давай сюда, в развилку. Третий? Вон туда… Остальные — давайте контейнеры… Через десять минут контейнер пятого был полон и вставлен в балластные желоба. — Курс знаешь? — Да. — А твой… — Он летает навигатором не в первый раз. — Ну, счастливо! Вскоре отбыл и четвертый. — Ну, теперь мы. Майле, контейнер!.. Майле, ты че там? Майле! — Клаус обернулся… …И тогда Майле увидела ореол вокруг головы Алекса. Нет, ведь его тогда звали как-то по-другому… Но она уже не могла вспомнить. Типа как он называл ее «Майлеки», но совсем, совсем иначе… Его имя было закодировано в знаке у нее на лбу, который она рассматривала в отражении на глянцевой поверхности куска клавдия. Но рисунок размывало водой, он плавился, стекая по лицу, менял цвет, и смысл невозможно уже было разобрать… За Алексом плескалось море и он звал ее туда, оно было таким чистым и прозрачным, что в глубине были видны останки упавших кораблей и лица мертвых воинов. Зачем он зовет ее? Почему он сам уходит туда? За спиной Алекса Майле увидела разбитую «Сильвану», Алекс вошел в нее через иллюминатор, сел в любимое кресло и… умер. Майле приблизилась к нему, точно зная, что ее прикосновения оживят его… Но вдруг — волны. Внутри корабля начался шторм, и ее кидало из стороны в сторону… — Майле! Мы на боевом задании, кто позволил тебе переключить шлем?! — Клаус лупил по шлему, — расскажу Алексу! — Я ему сама все расскажу, — вяло, приходя в себя, ответила Майле, — это моя профессия — все испытывать на себе… — Алекс тебе задаст «профессию»… Давай контейнер, всех задерживаем! Ну ты меня поняла… — Кроме меня никто не узнает как с этим бороться без шлема. — Все-таки, для начала… Не компрометируй его. Никто не поймет, и так, говорят, из-за бабы тронулся… — А я его и «тронутого» люблю. — А экипаж должен его уважать! — Ну, я же просто «дура»… — А ему нравится, что ты — дура? — А он этого не знает. — Зато теперь все будут знать! Во время этой перепалки контейнер наполнили, и в это время появился пятый. Контейнер передали ему. — Как там? — Да Клео с физиками топчутся… Говорят — еще везите. — Ну, давайте… Не успели набрать, как появился четвертый. — Еще, говорят, надо. Спектр меняется, но пока недостаточно.- Счастливо! — Второй! Черт, а где второй? Лави! Энве! Лави и Энве не подавали признаков жизни. Клаус пытался их трясти, колотил по шлемам — но все бестолку. — Клаус! — подала голос Майле. — Они хоть и в шлемах, но сегодня целый день возились с клавдием. Наверное, излучение немного, но попадает… У них за сегодня просто — передоз. Черную повязку на глаза или — в безопасное место. — Я… что хотел сказать? Что место уже безопасное… Нету здесь больше клавдия… Действительно, сияние исчезло. Четвертый с неполным контейнером отчалил. Третий тоже своими силами что-то наковырял и улетел. — Так надо продвигаться дальше! — Клаус, там темно… — грустно ответила Майле. — Да, клавдия здесь больше нет… Ну что, берем на буксир второй, глядишь, скоро очухаются… — Да, больше делать здесь нечего. — Слушай, тут нам до дому — рукой подать. Ща из тоннеля выплывем… — сказал Клаус. — Клаус, нам нужен клавдий! — Майле… ну нету… А у Алекса, между прочим, теперь есть своя разработка! — Клаус… — О! Лави! Как ты? — Не понимаю… — Энве! — А? Да, я не понял… — Ну, ладно… Вы были в обмороке, потому что сегодя насмотрелись на клавдий! — Я же говорила! — воскликнула Лави. — Что ты говорила? Ничего ты не говорила! — загорелся Энве. — Я этим шлемам не очень-то доверяла! — А никто и не обещал, что целый день! *** Смеркалось. — Что у тебя, Клео? — поинтересовалась София. — Клавдий в новой разработке не иссяк? — Нет, Клео. Но ведь уже есть результаты? — Да, спектр уже близок к нормальному, София… — Что? — Простите, Ваше Величество… София улыбнулась, опустив взгляд. — У тебя есть вопросы? — Я должен оставаться здесь, пока приборы не покажут норму. Тому, кто владеет перстнем доступа, необходимо находиться рядом с Экзайлом. Но пока Экзайл не готов… — Так когда же? — Я вас проинформирую. — Хорошо. Клео! Ты назвал меня по имени… — Так Вас называет экипаж «Сильваны», очевидно плотная работа с ним, с его капитаном… — Как хочешь… рассеянно проговорила София. — Нет, я хочу… называть Вас так. Или — как прикажете… — Клео… — Да, Ваше Величество… — А ты можешь изменить прическу? — Как вам будет угодно, Моя Королева… — Меня зовут София. — Да, София. *** Все — на земле, в небе — ждали заката. Надежду вселяло то, что уже полдня, как не было подземных толчков. Ваншипы валили в кратер клавдий — стало уже опасно стоять к нему лицом. София притулилась на стабилизаторе ваншипа и спиной чувствовала голубое сияние, место которому освобождало заходящее светило. Горизонт окрасился привычным закатным цветом, и все с замиранием духа смотрели, как розовеет небо. — Клео, что показывают приборы? — Еще немного, и все будет в порядке. — Мы можем лететь к Экзайлу? — Думаю, что да. — Клео, а ты можешь лететь со мной… к Экзайлу? — Да, София… __________________________________ — Ее Величество и Клео Базер! Алекс вздрогнул. — Пора к Экзайлу, — приказ Ее Величества. — Ну, стало быть — пора к Экзайлу… Курс на семь сорок! — Курс семь сорок! «Кольцо должно найти ложе… Вот только где его искать? Ползать по всему Экзайлу?» …Вот и он. Висит, как ни в чем ни бывало… Поманеврировал, наверное искал оптимальное место между планетами. И чего теперь? — Подлетаем. — Будем готовы. — Капитан! «Сильвана»… Скорость падает… — Ну так полный вперед! — Капитан, мы уходим вниз! — Стоп машина! — Капитан, «Сильвана» не слушается… Мы под Экзайлом. Мы снижаемся! — Насколько быстро? — «Сильвана» падает! Корабль тряхнуло, и он начал неохотно подниматься. И опять рывок вниз. Заложило уши… — Ваше Величество! — Клео и Алекс бросились к оседающей на пол Софии, но не хватило доли секунды, и она упала, ударившись о напольный светильник. Алекс опустился рядом, приподняв голову Императрицы. По лбу из-под волос стекала струйка крови. Он осторожно отодвинул прядь… — Майле, ну же! Ты не забыла, зачем ты здесь? Майле осмотрела, прослушала… Провела по месту удара какой-то белой губкой, и кровь моментально свернулась. Медленно поднялась, отводя глаза: — Н-ничего… Поверхностная травма. София постепенно приходила в себя: — Экипаж в порядке? — Да, все в порядке… — ответил Клео. -…но мы падаем, — добавил Алекс. А Майле незаметно выскользнула за дверь и теперь ревела, сидя на полу в коридоре и поминая всех монстров, кровопийц и прочую нежить в лице любимого психопата… Этот жест руки, отводящей волосы, она никогда ему не простит! — Падение замедлилось, капитан, — доложил рулевой. — Но амортизаторы могут не выдержать… Еще медленней! — Он вдруг понизил голос, — «Сильваной» управляем не мы… На мостике воцарилась гнетущая тишина… — Капитан! Мы идем вверх! — Мы не должны врезаться в Экзайл! — Мы не врежемся… — спокойно сказал Алекс. — Он… ведет нас… Пришло время, чтобы он нас принял. «Сильвана» медленно приближалась к «причалу» Экзайла. Слово «причал» само возникло в голове у Майле, как будто она и раньше слышала его по отношению к Экзайлу. «Сильвана» остановилась. Осталось только спустить трап. — С ума сойти! — внутренний край Экзайла действительно напоминал причал. Звенящая тишина стояла вокруг. — Двигатели не работают, — как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Алекс и добавил: — кто собирается сойти с ума, не сходите по трапу. Первыми выходим я и Клео. Софии разрешения не требовалось, Майле его просто не стала спрашивать. И вот — они стояли на Экзайле… Ничто не нарушало его поверхностную гладь с фантастической архитектурой неизвестного им назначения. Алекс прошелся по нему вдоль и поперек: — Ничего. А где был найден ваншип отцов Клауса и Лави? — Тогда здесь все было по-другому… — отозвалась София. — Да… Экзайл… В таком виде он был только на кольце, — задумчиво произнесла Майле. Вдруг Экзайл стал подвижен — он как будто расслаивался, пласты сдвигались, относительно друг друга, образуя лесницу на вогнутой стороне, посередине которой открылся проем, ведущий внутрь. — Идем только я и Клео! Возражения не принимаются! — отрезал Алекс. — Если полчаса от нас не будет известий, действуйте по своему усмотрению… — и он шагнул в проем. Внутри не было стен. То есть они представляли собой экраны, на которых сами собой менялись картины — они показывали то лютую зиму, как была в Дизите, то знойную пустыню… То города, в которых никто из них ни бывал, то небеса, в которых не летали… Внутренняя форма помещения точно повторяла внешние очертания Экзайла. — О! Тут что-то есть! — воскликнул Алекс, осматривая стену напротив входа, — уступы какие-то, рельеф… — Клео! — Алекс почувствовал, как похолодело кольцо. — Клео! — Иду! Извините, капитан, я углубился… — от основного помещения отходили два коридора. Ощупывая стены, Клео дошел до конца одного из них, где его руки… провалились в густой туман. «Телепортер!» — мгновенно сообразил ученый, но в этот момент и позвал его Алекс, пришлось срочно возвращаться. — Нашел! — сообщил Алекс. Клео тоже ошутил под пальцами углубление, по форме являющееся как бы слепком с кольца, но скрывашееся за пестротой листопада. Алекс, недолго думая, вложил перстень в углубление. Экран погас и стена явила золотистую, как и весь Экзайл, панель управления. «Ложе» для кольца было точно напротив входа, по центру, между разбегавшимися по обе стороны рядами нарисованных клавиш. Алекс убрал руку с кольцом — ничего не изменилось. — Ну что, Клео. Разбирайтесь теперь. — Алекс, Клео! Полчаса прошло! С вами все в порядке? — послышался голос Софии, и она вместе с Майле появились в проеме. — Заходите, полюбуйтесь… По-моему нашим ученым здесь работы хватит. Когда они вышли наружу, на Экзайле топталась чуть не вся команда: — У вас получилось! — То-есть, мы управляем Экзайлом? — А что теперь будет? — Теперь здесь будем работать не мы, — прервал Алекс, — По домам! — А где наш дом? — робко спросила Майле. Алекс опешил… — В небе… — А мы где? — Майле! Надо доставить Ее Величество к свадебному столу… — Алекс, — сказала София, — как друга прошу — на кратер. Там мой ваншип. — Тогда, София, как друга прошу — нас с Майле — на торжество! — Алекс… Всю команду! ____________________________________________________ Ну, торжество. Ну, императорское. Вы че, императорских свадеб не видали? Ну, гляньте при случае… Гирлянды, шарики, блестки, ленты… Белое платье-облако, розы, черт бы их побрал, столы, на которых не хватает места для блюд… Да та же пьянка, по сути… — Предлагаю украсить «Сильвану» гирлядами и шариками, и отправиться в кругосветный тур! — острил Гудвин, сам на себя не похожий — выбритый и в парадном костюме. — Я — за! — воскликнула Майле — в зелено-золотом вечернем платье. — И лепестки роз сыпать — проворчал Алекс. В форме и плаще. Правда, всего этого никто не слышал. _______________________________________________________ Войдя в каюту, Алекс на ходу скинул плащ (вот на хрена он ему? Неужели только понта ради?), оставил валяться на полу сапоги и, уже у самой кровати бросил штаны — это ж как здорово, когда можешь позволить себе немножко беспорядка! — Расплети мне прическу! — Давно пора! — и создал прическу «взрыв на макаронной фабрике» — Вот так намного лучше! — А ты так и будешь — как дурак, причесанный? — и Майле воплатила еще один шедевр парикмахерского искусства: — Слушай, а ты такой прикольный! И, кажется, что-то когда-то мне обещал… — Обещал. Тебе себя. Всецело, — и он притянул ее. Ее груди напряженно уперлись в него, и она блаженно чувствовала соприкосновение с его кожей, наслаждаясь удивительной гармонией всех ложбинок и выпуклостей. Прижимая ее к себе, он откинулся на подушку, напрягая и расслабляя мышцы, покачиваясь, все увеличивая амплитуду движений, не останавливаясь, перевернул на бок и просунул свою ногу между ее — как можно выше, чем вызвал глубокий стон, в который перешло ее прерывистое дыхание.Алекс медлил… Он чуть-чуть внедрил два пальца в ее сокровенные места, а сам припал губами к ее груди, глубоко затянув сосок — даже больно, но при этом так невероятно сладостно, что Майле вскрикнула, чем вызвала у Алекса замешательство: — Так… не надо? — Нет… еще… надо… — Горячая какая… — Н-не…бойся… Э…то потря…саю…ще! «Что же будет дальше? Я же только начал…» — Горластая ты моя… — Мне нравится, как ты целуешь. Можешь еще так же? Вместо ответа он положил руку на одну грудь, а со второй проделал такой же упоительный засос. Майле, постанывая, просила еще. Он игриво укусил ее за ушко, и опять целовал шею и плечи… — Алекс… — шептала она, — сокровище мое… — и ласкала — спину, плечи — то легко и нежно, то изо всех сил прижимая к себе, иногда урываясь поцеловать то, что оказывалось в достижении ее влажных губок. — Во, во… Целуй так, как в первый раз, тогда ты меня крепко зацепила. Мне… нелегко было это скрывать… Он перевернулся на спину и закрыл глаза. Как ей нравился мятный запах его тела! Как ей нравилось его целовать… — А ты можешь сесть мне на лицо? — вдруг спросил он. «Во дает!» — подумала Майле. — Ты можешь попросить все, что захочешь. — Иди сюда, — он лег поудобней, — садись тут. Она села так, что ее колени касались его ушей. Одну руку он положил на низ ее живота, а вторую — на спину чуть ниже поясницы, слегка сжимая их. Майле ждала каких угодно извратов, не привыкать, но он… припал губами к ее горошине, опять — ах! — и в крик, нет, уже в плач: — А-а-а-але-е-екс! — умоляю… — туда, — там уже все свело до боли в ожидании самого главного… — Войди… в меня, Алекс… Алекс! Я умру… — Мы умрем вместе… Но не сейчас. Майле… мне хорошо с тобой… жить… Алекс выдержал паузу… … медленно… осторожно… приблизился… прикоснулся… «ну же, ну…» отпрянул… коснулся… проник… совсем чуть-чуть… и — обратно… еще раз — совсем не глубоко… и опять назад… И когда Майле показалось, что бешено колотящееся сердце не выдержит этой пытки, он ворвался внутрь… и — аплитуда — частота — уровень зашкаливает… он… замирая на мгновения… ловил ее судорожные вздохи, перемежающиеся со стонами и переходящие в прерывистые крики. Извиваясь, как уж под вилами, она словно пыталась освободиться от вторгшегося внутрь зверя, который хотел разорвать ее. Но зверь был опытен, он знал чего от него хотят, и делал это. И она помогала ему, чтобы он проникал и узнавал ее глубже, еще глубже… Чтобы чувствовать всю его мощь, против которой она блаженно-бессильна — зверь внутри, он пульсирует в унисон с ее сердцем… Сейчас… Цунами! — Майле взвыла — от невыносимого счастья, ей казалось, что зверь, — нет, осьминог, — охватил все, что было у нее внутри и наполнил сладким содержимым существование ее тела, и волна эйфории разбегалась по кровеносным сосудам до самых кончиков пальцев… Она усиливала ее, сжимая проникшего в нее, и тащилась от ощущения, что он не может вырваться, чуть-чуть отпускала и снова брала в тиски… Алекс, Алекс, Арексе… Мы с тобой — одно целое… И ничего больше не нужно… Он закончил не менее бурно — судорожные рывки и стоны сквозь скрежет зубовный… … И когда они затихли… Откуда-то снаружи она услышала… аплодисменты. Слышимость на корабле была и впрямь неслабой. Или неслабым было королевское вино? Майле обхватив Алекса, смеялась и рыдала от переизбытка чувств… — Моя, моя… Майлеки… Котенок солнечный… — шептал ей Алекс, — наконец-то… — А кто резину-то тянул? " Хотя это уже не важно.» — Я пойду в душ, — сказала Майле. — Подожди, сейчас вместе пойдем, — еще не отдышался Алекс. И, через минуту, подхватив ее, понес в ванную. Глубокая квадратная ванна — чуть не бассейн — черного цвета. Кафель на стенах — черный, зеркальный потолок, белая скамья, белые махровые полотенца — простыни. Алекс с двумя бокалами золотистого вина: — Ну, теперь бояться нечего! — и протянул один Майле. — Какое вкусное! А что это? — Это самое лучшее, — уверил Алекс. — У тебя есть опыт радости жизни. Я так люблю, когда ты смеешься! Конечно, в первый раз я тебя увидела не в лучшей форме, но сразу поняла — если человек терпит, когда волосы лезут в глаза, чтоб скрыть шрам на лице, он далеко не безнадежен! И потом… у тебя ведь каюта на двоих! — Я был… Я плохо соображал… Может, после ранения, или это был шок… Когда строилась «Сильвана», расчитывали на другого человека… А я искал… меня все время тянуло… туда, где меня нет, я… не мог оставаться на месте, я ходил по улицам, заглядывая в лица… они казались мне комично-уродливыми, я не понимал этих сытых, довольных людей с пустыми глазами — у них как будто бы… было принято ужасно одеваться и тогда… до меня дошло, что в этой толпе не встретишь взгляда, что Юрис просто не может соприкасаться с этим миром, как и я… И я решил, что мне нужно в Грандстрим, чтобы отомстить… за то что я потерял вместе с ней свой мир… но я не отдавал себе отчета в том, что мне хотелось где-то там ее найти… А «Сильвана»… Был человек, назначеный министерсвом… Извини, Майлеки, я не хочу об этом вспоминать. Тот человек погиб на сбитом дредноуте… Выбор пал на меня. Если бы я знал, что это будет тянуться так долго, я бы, наверное, не стал бы ждать… — Бедный… — Майле легла на скамью, положив голову на его ноги. — если с тобой что.нибудь случится… — Аналогично. — Значит, мы не имеем права на это «что-нибудь». — Совершенно. Майле села, обняла его, уткнувшись лицом в волосы, — как здорово — никакой одежды, ничто не мешает рукам… А спать уже хочется. Очень. — Пойдем спать? — Да… уже скоро утро. ______________________________________________________ — Татиана? — послышался шепот из-за кустов. — Я здесь! — на этот раз была выбрана скамейка в самом отдаленном уголке, куда уж точно никого не занесет. — Сегодня я слышал настоящий орган! Татиана, ты слышала когда-нибудь такое? — Да, а что? Вчера на свадьбе… — Это же потрясающе! Это невероятно! Мы делали похожий звук, он летал под сводами Дворца Гильдии, и казался нам совершенством. Но то, что я сышал сегодня на площади… Какой на самом деле он огромный! Какой это звук! Я буду умолять Софию… Представляешь: ты жмешь на маленькие такие клавиши, а огромный звук заполняет небо — куда устремились трубы… — Валге, уймись, — притянула его к себе Татьяна, и он упал рядом с ней. — Тебе светит должность органиста? — Да, правда пока только на дворцовом органе. — Он не хуже, может даже лучше. — Да, но когда звук сливается с небом… — У тебя… будет… небо, — диалог прервался долгим поцелуем, который привел Татьяну и Вальгаллу в горизонтальное положение. _______________________________________________ Алекс задремал, откинувшись на спинку дивана. Майле тихо вошла в каюту, ей не терпелость вывалить на него массу восторгов по поводу ее новой химико-фармацевтической лаборатории… плюс маленький довесок, что София уже на корабле и окучивает Клео, чтобы тот побольше выложил про Экзайл. Он уже куда-то спровадил свою ассистентку — солидную даму в безнадежном возрасте. Несмотря на генетическую селекцию, и массу возможностей для физического процветания, она предпочла массу тела, с головой уйдя в науку, и, судя по всему, так там и осталась… Майле не хотела тревожить Алекса, она научилась проговаривать в голове длинную тираду, и вычленяя из нее главное, после чего грузила его, так скажем, конспективно. Под ее взглядом он открыл глаза. — А-а, кошка… Ну иди сюда, че расскажешь? Она забралась на диван и, прильнув к нему, промурлыкала: — Капли для глаз от клавдия не исключают шлем, но позволяют работать дольше. — Наверное, они нужны для наших ребят на разработке, — неохотно ответил Алекс. — Я о них в первую очередь и думала. София опять здесь. Они с Клео собираются в Экзайл. — Да на здоровье… — А че ты… вредный какой-то? — Я?! Это ты — подползаешь вроде, а сама все о работе! Я даже не знаю, зачем я тебе… — К-как это?! Я ж тебе уже сто раз говорила! — Ничего ты не говорила! Это я говорил, в первый же день! — А че ты говорил? — Н-ну… Чтоб ты не уходила. — А я и не уходила, а ты меня — супом… Ой!!! — Майле прям с лица сошла. — Что?.. — Гехар!!! — Кто? — Приятель Матула, он же — ИСЧЕЗ!!! Правильно, что супом… — Майле схватилась за голову. — Меня ж убить мало… У него нет алиби! Нужно поговорить с Клео! — Не надо им сейчас… мешать… — Алекс потянул ее на себя до состояния наибольшего соприкосновения. — Завтра с утра займемся… Может, ты мне все-таки скажешь… — Только после Вас… ___________________________________________ — Клео! Ты не понял… что-то все время не так… Я размышляю, но принятые решения только добавляют проблем… Я слушаю внутренний голос, но он похоже, совсем заврался… Образ волевой императрицы, навязанный мне с детства, шаг за шагом отнимает у меня все, но это можно вынести, если есть положительный результат. Но в итоге я — плохая дочь, ненужная женщина… Убийца… Слабачка! Винс шантажирует меня, он давно понял, что я позволю ему все, что он пожелает, ради «Сильваны»… Ради… Клео! Я не императрица… Почему я все это тебе говорю? — прикрыв глаза, она вздохнула. — Придумай сам, ты же умный… — Ты так откровенна со мной… Это наводит на мысли… — Я уже отбоялась свое… — Тогда — собирайся. — Куда? — Со мной на край света. Кроме шуток. Он тут, недалеко… Я покажу тебе кое-что, а ты сама решай… — Экзайл? — Ну, не без него… Я только черкну пару строчек… _________________________________________ Утром в каюту Алекса и Майле, постучав, просунула головку Алиса. — Входи, входи. Что стряслось? — спросил Алекс. — София и Клео… — Что?! — Они пропали… Ночью они вошли в Экзайл… И все… Вот, — протянула Алиса листок бумаги и обручальное кольцо Софии. — Мистериум Гамильтонов… — задумчиво произнес Алекс, — вернее, только ответ… «То, откуда все началось и куда все вернется. Голубая планета.» — Ушли, значит… ЭПИЛОГ -… Винс, да уймись же ты! Уж не собираешься ли ты со мной драться? — Мне этого не потребуется… В моем положении мне достаточно щелкнуть пальцем… — Угу… А ты не забываешь, кто мог бы стать Императором уже много лет назад и не попасть при этом в такое положение? — Алекс, не заговаривай мне зубы. Тебе доверили контроль над Экзайлом, а ты превратил его в проходной двор! — А-а… может, ты прогуляться захотел? — хладнокровие Алекса выводило Винсента из себя. — Я нужен своему народу! А ты… — Между прочим, народ потерял в лице Клео Базера выдающегося ученого… Ты об этом даже не вспоминаешь. — Тем более твоей вины! Из-за твоей халатности… В народе начнется смута! — Ладно. Достаточно. Я могу дать тебе еще больше власти… — Алекс выдержал паузу, в глазах Винсента застыло нервное напряжение. — Заметь, ничего не требуя взамен… — Алекс поборол желание с издевкой оттянуть время развязки. — Вот. — И протянул Винсенту свиток с императорской печатью. Тот стал нарочито медленно разворачивать его… Лишь капли холодного пота выступили на лбу, когда он читал отречение Софии от престола… …в пользу законного супруга Винсента Алзея. — Софи… — Винсент болезненно поджал губы и отвернулся… — Ты… действительно любишь ее? — мягко спросил Алекс. — Я ничего не могу тебе обещать, но… — Он положил руку ему на плечо, — но я точно знаю, что оттуда возвращаются. — Я так долго ее ждал… Верни ее! — уже не приказ, не просьба — мольба. — Это не в моей власти, Винс, — Алекс убрал руку. — К тому же я ничего не стал бы делать против ее воли. Захочет — вернется. — А… откуда ты знаешь? — Больше мне нечего сказать. — холодно отрезал Алекс. — Тебя ждет твой народ.Межсезонье
8 июля 2019 г. в 07:28
Примечания:
Во второй части появится Дио и не исчезнет до самого конца. Экшн и маразм будут крепчать;)