Закатные земли

      Дани уснул только под утро, в спальне Кристиана. Оставаться одному после всего пережитого решительно не хотелось. Стоило закрыть глаза, как сразу же наваливались воспоминания о том, что произошло ночью, и о том, что чуть не произошло. Крис тоже периодически просыпался и успокаивающе гладил его по волосам, сонно говоря что-то ободряющее. Даниэль осознавал, что присутствие кого-угодно другого в подобные моменты вывело бы его из себя и еще больше напугало бы. Но только не Криса… С ним было намного спокойнее.       Так что завтрак Даниэль благополучно проспал, но Кристиан сумел раздобыть ему кое-что из снеди и, притащив добычу в комнату, принялся будить.       — Дани! – серебрянноволосый осторожно коснулся его плеча. – Даааани! Вставааай!       — Ааа! Что? – пробормотал Даниэль, плотнее укутываясь в одеяло.       — Ну, во-первых, скоро подойдет мадам Эйвонлин с ее ежеутренним обходом и если ты не хочешь, чтобы она увидела тебя у меня в постели и не выгнала нас обоих – лучше одевайся и перебирайся в гостиную. Я принес завтрак. А еще сейчас половина десятого – надо поспешить, чтобы успеть на встречу к одиннадцати.       От подобной информации Даниэль моментально подскочил и заметался по комнате, собираясь. Сделать это удалось в рекордные сроки. Так что к появлению мадам Эйвонлин он являл собой образец аккуратности и благообразия.       Завтрак, сборы, записка к распорядителю Оперы Луна, повествующая о том, что Даниэль заболел, краткое, но эмоциональное прощание с Кристианом… Юноши обнялись.       — А если Инквизиторы выйдут на мой след и начнут расспрашивать тебя? – в который раз с сомнением произнес Дани. Все-таки он очень тревожился за безопасность друга.       — Ничего не знаю, ничего не видел, церкви лоялен, на воскресные службы хожу, если бы что-то заметил – сразу бы донес. – насмешливо отчеканил Крис. – Не беспокойся. По актерскому мастерству у меня в Академии был наивысший балл.       Даниэль согласно кивнул.       — Береги себя, Дани. – прошептал серебрянноволосый.       — И ты – себя, Крис. – отозвался рыжий.       Рыжий выскользнул за дверь. При себе – лишь немного вещей, дабы не вызывать подозрений.       Без пяти одиннадцать он был уже в сквере на Уолтон-роуд. В начале он беспокойно ходил по дорожкам. Затем, присел на скамейку. Мимо спешили хумансы и фэлэри. Дзарро все не было. Одиннадцать пятнадцать. Одиннадцать тридцать. Без пятнадцати двенадцать… Когда стрелки часов на ратуше дружно взмыли вертикально вверх, а колокола Собора Святого Николаса начали полуденный перезвон, вызвав резкий приступ боли в висках, Даниэль осознал, что ждать Дзарро бесполезно. Может, его планы изменились? Может, с ним что-то случилось?       В любом случае, возвращаться в Оперу и выяснять было бы безумием. Как и оставаться в городе после того, как убил одного из главных местных Хантеров. Может, Дзарро не удалось замести следы? А что, если он попался Инквизиции? Вариантов было множество. А вот возможностей выяснить, как обстоят дела – нет.       Дани направился обратно домой, надеясь застать Криса до того, как он уйдет на репетицию. Так и вышло. Сказать, что Кристиан был удивлен было бы изрядным преувеличением.       — Он не пришел! – с порога заявил Дани, едва успев закрыть дверь.       — Как это?! – опешил Крис, никак не ожидавший увидеть друга спустя полтора часа после расставания.       — Я не знаю, в чем дело. – Дани рухнул в кресло. – Но мне, в любом случае, необходимо покинуть Алазару. Помнится, твой дядя Каллеб работает кучером в почтовой конторе…       — Да. – кивнул Крис.       — Он рассказывал, что они не слишком тщательно смотрят документы, набирая пассажиров.       Кристиан заметно приободрился. – Я могу связаться с ним. – начал было он.       — Не нужно. – осадил его Даниэль. – Не хочу, чтобы тебя хоть что-то связывало с моим побегом. Просто подумал, что и с другими почтовыми каретами дела обстоят аналогично.       — Наверняка так и есть. – заверил Кристиан. – Я схожу за деньгами.       Он опрометью кинулся наверх – в свою спальню. Когда речь шла о телепортации в Закатные земли, решено было не брать деньги. Имперская валюта там не очень-то ценилась. «Богатство» двух фэлэри-певцов ничего бы не стоило на территории нечисти. Да и к чему хуманские деньги, если тебя ожидают в богатом Домене?       Другое дело – проживание в мелком городке на границе. Там каждая монетка – огромная ценность. Кристиан вернулся с кошельком.       — Немного, но должно хватить на первое время. – сообщил он, передавая свои накопления.       — Спасибо. – Даниэль благодарно кивнул.       Его повторное исчезновение прошло еще поспешнее первого. Спустя час он трясся по дороге в почтовом дилижансе вместе с еще тремя пассажирами – хумансами, имеющими вид мелких чиновников. На документы Дани взглянули мельком. Похоже, тут было достаточно самого факта их наличия. Разговоров никто не вел. Карета набрала приличную скорость и ехала почти без остановок. За окошком мелькали сельские пейзажи и мелкие поселения, коих было много в окрестностях Алазары.       Уже к вечеру Даниэль сменил транспорт и продолжил свой путь – все ближе к Закатным землям, на самую Границу.              Дзарро, а точнее И-Шин – сканер из народа хоффанов, которых хумансы причисляют к нечисти, всю ночь занимался тем, что улаживал последствия произошедшего с Даниэлем. Не так-то просто обнаружить и замести все следы убийства одного из самых могущественных Хантеров Алазары и ее окрестностей.       В первую очередь следовало вернуть ключ от гримерки мистеру Лограну и убедить его, что господин Этьен Даниг вовсе не приходил к нему вчера и не требовал личной встречи с Верье. Ничто не должно указывать на мальчишку и его окружение.       Фредерик был обнаружен у себя в кабинете в некотором подпитии. Тем лучше. Алкоголь вкупе с чарами надежно стерли встречу с Охотником из памяти фэлэри. Дзарро усмехнулся, ему уже не раз приходилось вытворять нечто подобное с бедным распорядителем – за время работы в Опере Луна у него несколько раз могли возникнуть вопросы по поводу некоторых действий деятельного разнорабочего. Ментальный контроль хоффанов приходился как-раз кстати.       Мистер Логран был оставлен отсыпаться в кресле. Тревожное выражение красивого лица сменилось на умиротворенное. Фэлэри, по сути, был неплохим существом. Наверняка, после ухода Хантера он помчался бы к Дани – успокаивать, вызвать лекаря, хоть чем-то помочь. Зачастую распорядитель старался выглядеть злобно, холодно и расчетливо, но, по сути, таким не был, неизменно сочувствуя своим работникам и стараясь облегчить им жизнь, насколько это позволяли обстоятельства и месье Эттош. Вот только не всегда это удавалось. Первоуровнему Хантеру не скажешь — «Нет», если не хочешь на завтра же оказаться в подвалах Инквизиции как «пособник нечисти и еретик» или по какому-то еще интересному обвинению.       После посещение господина Фредерика предстояло вернуться в гримерку и, убедившись, что слизни-падальщики сделали свое дело, затереть при помощи особого артефакта все следы открытия входа в Подпространство. Затем – сканированием проверить, что никто в Опере, помимо господина Лограна, не видел возвращения Данига. По счастью, Хантер был осторожен и вернулся в Луну незамеченным. Теперь Святые Отцы могут долго искать следы пропавшего Охотника. Разумеется, магия скажет им, что он мертв и пал от рук нечисти, но… не более того.       И-Шин как раз покинул место работы – спокойно, не таясь, в вразвалочку, через главный вход, когда ощутил странные эманации. Словно хрустальный звон и яркий свет.       — Святая Свеча! – моментально сообразил он, меняясь в лице. – Надо же было так попасться.       За ночь произошло слишком многое – Дзарро многое довелось сделать, непривычно много колдовать. Его энергия была на исходе, способность к сканированию и бдительность ослабли. И потому он слишком поздно заметил нехитрую, но надежную Хантерскую ловушку на нечисть и колдунов – артефакт, ярко высвечивающий ауру любого Темного существа, которому не посчастливилось пройти подле горящей Свечки. «Засветился» и теперь в течение нескольких суток любой Хантер или Инквизитор ощутит твое присутствие за несколько кварталов, как ни таись.       Похоже, Охотники припрятали несколько таких на ступенях Луны, уходя после ночной операции по захвату колдуна. Мало ли, вдруг еще кто Темный остался?       Тихо ругнувшись, Дзарро метнулся обратно в здание Оперы. Здесь у него находилось особое экранированное убежище – небольшой закуток под самой крышей – самое подходящее место, чтобы переждать внезапную неприятность.       Пробираясь по темным коридорам, И-Шин скрежетал зубами от досады. Он понимал, что никакие артефакты и зелья не помогут ему снять эффект Свечи раньше времени. Кроме того, предупредить Дани не получится – он не знал его адреса и по официальной версии для всех в Опере был безграмотен, как многие представители его класса.       — Даниэль уйдет! Запаникует и сорвется из города! – лихорадочно думал хоффан. Но увы – ему теперь оставалось только ждать пока спадет опасный эффект. Хорошо еще, что в момент срабатывания Святой Свечи никого из церковников не было поблизости – не слишком подходящий район и излишне ранний час.       Хоффан добрался до убежища, устроился поудобнее и погрузился в чуткий магический сон, который должен завершиться только в случае опасности обнаружения или когда воздействие Свечи исчезнет.              Кристиан Мальхори направлялся в Гранд Оперу в невероятно смятенных чувствах. Он переживал из-за расставания с Дани, опасался за друга, вопреки всем заверениям, боялся внезапного визита Хантеров, которые вполне могли нагрянуть и начать задавать крайне неприятные вопросы.       Впрочем, оказавшись в Опере, Крис моментально приободрился. Здесь ему нравилось – с самого первого мгновения и с каждым днем все больше. Свет, белый мрамор, позолота украшений, расписные потолки, аккуратные вазы в нишах, огромные окна с цветными стеклами и видом на Сент-Рауриш – главную городскую площадь. А еще — особая атмосфера изящного искусства. Все гармонично, все на своих местах. Никакой аляповатости и излишеств.       Впереди Кристиана ждала репетиция. В Гранд Опере ставили «Морскую пучину» и ему досталась главная мужская партия – Лиарри. Тиабаль Хэльт, второй перворанговый новичок, страшно злился по этому поводу, но Крис и по голосу и по внешности гораздо больше подходил на роль основного героя.       — Здесь дядюшка Антуан тебе не поможет! – мысленно злорадствовал Кристиан, памятуя из-за кого его лучший друг Даниэль оказался в Опере Луна.       Впрочем, одним только злорадствованием дело не ограничивалось. В прошлый раз, исполняя партию главного злодея, Кристиан сумел спеть ее так, что главному герою в лице Тиабаля никто не сочувствовал. Не меняя текст, а играя одними лишь интонациями порой можно добиться таких неожиданных эффектов, особенно если большая часть других исполнителей тебя поддерживает.       Кроме того, в ход шли – исчезающий из гримерки и внезапно обнаруживающийся в самых неожиданных местах реквизит, подпорченные костюмы, небольшие, но весьма несвоевременные неприятности с гримом.       Тиабаль отвечал тем же. Это была настоящая внутри оперная война с вовлечением фактически всего коллектива от перворанговых до подсобных рабочих, швей и мастеров декораций. На стороне вежливого, обаятельного, шутливого Криса были почти все «низы», с коими он всегда был мил и приветлив. Кроме того – первый женский голос Гранд Оперы – Диана Мейс и некоторые представители второго и третьего ранга.       За Тиабалем потянулись «верха», чувствуя большее богатство и влияние. А также балет, во главе с их новой примой – Кармэн Клод, той самой, что на выпускном балу советовала Крису не общаться с Даниэлем. В сторону простонародья племянник Мастера Антуана даже не смотрел.       Благодаря этому противостоянию, Крис всегда был настороже. Ему было отчаянно весело.       — Точно как у Гайсо Камараджа! – восхищенно думал Мальхори. – Говорят, ему тоже в самом начале карьеры в Опере Полумаски довелось напряженно соперничать с другим перворанговым – на несколько лет старше.       Стоит ли говорить, что часть коварных розыгрышей юный фэлэри позаимствовал из богатого репертуара своего кумира?       Увы – господин распорядитель Гранд Оперы – Май Клавэрри – не разделял подобного энтузиазма. Он неоднократно предпринимал попытки остановить вражду, но все тщетно.               — Где тиара?! – Тиабаль Хэльт выскочил из своей гримерки, гневно сверкая глазами.       — Понятия не имею. – нежно пропела Диана Мейс. – Вы, сударь, верно ее где-то оставили.       Тиабаль скрежетнул зубами и, резко развернувшись, направился на поиски. Диана и Кристиан переглянулись, старательно сдерживая смех. Не зря они вчера прилаживали эту самую тиару на статую осьминога в декорациях.       — На осьминоге она смотрится намного лучше! – заметила девушка. – И да! Будь осторожен. Тайрэн из балета вчера вечером крутился у той лестницы, на которой тебе предстоит исполнять сольную партию в первом акте.       — Огромное спасибо, Ди. – улыбнулся Кристиан. – Пойду проверю.       — Хорошо, что за Лиарри поешь именно ты. – Диана потупилась и едва заметно покраснела. – Исполнять романтические арии с Тиабалем не слишком-то приятно.       — Обожаю петь именно с тобой, звезда моя. – заверил Крис и поспешил к сцене. Он невольно вспомнил о Даниэле. Друг всегда смеялся, слушая про проделки против Тиабаля. Иногда он умолял быть помягче и не перегибать палку, но, в целом, подобные истории веселили его. Теперь рассказывать об этих занятных каверзах будет некому…              Роль в «Морской пучине» стала одной из основополагающих в карьере Гайсо Камараджа. Он исполнял Лиарри просто идеально. И потому Кристиан был особенно рад, что та же роль досталась ему. Кроме того, типажи внешности у них с Камараджем были если не идентичны, но сходны. Если Криса отличали серебряные волосы, то у Гайсо они были золотыми. Синие глаза Кристиана немного походили на сине-зеленые глаза его идола. Нет, определенно, черноволосый и черноглазый Тиабаль никак не смог бы сыграть Лиарри. Да и голос совсем не тот.       Мальхори предвкушал грядущее выступление и весьма ответственно относился к репетициям. Что же до ступеньки лестницы, на которой он должен был исполнять сольную партию, на ней обнаружился клей, который должен был вынудить его петь, не сходя с места до самого конца акта и смены декораций.       Катастрофы удалось избежать. Зато на Тиабаля во время исполнения арии морского колдуна – главного злодея произведения – совершенно нечаянно упал небольшой тканевой фрагмент декорации. Обошлось без травм, но вот прическа и грим пришли в негодность, потребовав срочной корректировки.       Кармэн Клод во время выхода на сцену оказалась осыпана конфетти. У Дианы Мейс разошлись рукава платья при исполнении трогательного дуэта с Крисом.       Май Клавэрри – господин распорядитель – трагически закатывал глаза, заламывал руки и спрашивал небо – за какие прегрешения ему ниспосланы все эти мучения?       Впрочем, за все время конфликта никто серьезно не пострадал, противоборствующие стороны изводили друг друга в основном на репетициях, а не выступлениях, и новые перворанговые исправно приносили колоссальный доход. Потому на их развлечения приходилось закрывать глаза. Суматошная жизнь Гранд Оперы продолжалась.