меня тянет к тебе так сильно, что при встрече мы разобьемся

Вова далеко не дурак и подмечает мелкие детальки, которые по отдельности не значат ничего, но вместе собираются в некое странное блядокомбо. В те редкие разы, когда Саша едет с ними после ивента, он ничего не пьёт и не ест, раз за разом отказывается от кальяна. На сами баттлы приезжает всегда последним, и чаще всего на нем натянут капюшон и непроницаемые тёмные очки. Наконец, тот их баттл, когда Вова проводит лезвием по ладони — не то чтобы он подозревает уже тогда, это просто наитие, или что-то в этом духе, но Вова успевает заметить, как расширяются Сашины зрачки и трепещут ноздри, прежде чем он натягивает на себя привычную маску Керамбита — ко всему равнодушного и непрошибаемого. Смутные подозрения постепенно превращаются в гипотезу, а затем и в железобетонную уверенность. Вот только Вова пока не представляет, как это можно проверить. А в конце лета его зовут на Скрэмбл побаттлить под биты — предлагают оплатить билеты, да еще и сверху накинуть. На финалку All stars Вова не едет — утешительный мейн Забэ не предложил, а лететь за свои слишком накладно. Поэтому Вова соглашается. И уже в Москве пишет Саше с вопросом о встрече. Почему нет? Они вроде неплохо законтачили в последнее время. Саша отвечает не сразу, но соглашается, и Вова просит отвести его в какой-нибудь «нормальный московский бар и желательно с питерскими ценами». И даже если Сашу просьба ставит в тупик, он никак этого не показывает. Название бара вылетает из головы, но там довольно уютно, не сильно орет музло, и цены в целом приятные. Бургеры, правда, подводят — но Вова не настолько притязателен в еде. Разговор выходит в основном односторонним — он болтает как ни в чем не бывало, то рассказывая про ивент, то перескакивая на различные кулстори. Саша больше слушает, но хотя бы не так бесстрастно, как на баттлах — он даже улыбается, с ума сойти. В баре они умудряются проторчать почти до самого его закрытия через час после полуночи, и если Саша выглядит трезвым, то Вова, честно говоря, нарезается в салат. На выходе он спотыкается о ступеньку и почти падает, но его ловят, железной хваткой притягивая к себе. — Аккуратнее, — звучит настолько неуместно, что Вова пьяно хихикает. И, кажется, отрубается — потому что следующее, что он осознает, — это силуэт сидящего за компом Саши. Сам Вова лежит на диване, в одежде и укрытый пледом. — Ты привез меня к себе? — во рту сухо, и от этого слова произносятся с трудом. — Ну, я так и не смог добиться, где ты вписался, понял только, что самолет у тебя завтра. Так что, — Саша пожимает плечами. — Там минералка у дивана. Вова издает неопределенный, но точно счастливый звук, всасывает в себя сразу половину литровой бутылки и блаженно откидывается назад на подушку. — А сколько времени? — Почти пять. — А приехали мы к тебе...? — В районе двух. Это объясняет, почему еще не успела разболеться голова — потому что Вова пока не протрезвел. Значит, самое время творить глупости? — Хотел кое-что у тебя спросить... — начинает он осторожно, и Сашины пальцы, до этого бегавшие по клавиатуре, замирают. — Ты сегодня снова ничего не ел. Пил столько же, сколько и я, и не опьянел. Сейчас пять утра, а ты не просто не спишь — ты бодрее, чем был, когда мы сегодня... или уже вчера?.. встретились. У Саши такая прямая спина, словно он проглотил кол. Что было бы довольно иронично, учитывая, что Вова собирается произнести прямо сейчас. Или лучше попробовать иначе? К счастью, лезвие все еще в его кармане, и Вова не дает себе времени одуматься. Новый порез внахлест перекрывает еле заметный шрам на ладони, и на секунду от дежа вю кружится голова. А Саша... Саша вдруг /шипит/, и в этом странном звуке, в выражении его лица действительно нет ничего человеческого. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? — слова явно даются ему с трудом. — Бля, теперь, вроде, реально понимаю, — Вова бездумно облизывает губы, не отрывая взгляд от Саши. С ним явно что-то происходит, он, кажется, изо всех сил пытается это /что-то/ сдержать. — На твоем месте я бы свалил прямо сейчас, — Саша почти хрипит, и это так не похоже на его обычный звонкий ор на баттлах или тихую, тягучую речь вне круга. — А если я не хочу? — это явно остатки алкоголя продолжают туманить разум, делают Вову не просто смелым — безрассудным. — Тогда ты долбоеб. И Вова правда не успевает ничего увидеть, а в следующий момент Саша уже нависает над ним, крепко вжимая в диван, и в глазах у него алые отблески, а приоткрывшийся рот не скрывает удлиннившиеся клыки. Вова улыбается ему в ответ, выворачивает зажатую между ними окровавленную ладонь и открыто протягивает Саше. — Хочешь попробовать? На лице Саши проскальзывает осмысленное выражение, и тогда он на удивление медленно проводит по порезу языком.