Неотвратимая вечность впереди

Люди либо любят друг друга, либо нет, и порой любовь возникает между теми, кому не надо бы любить друг друга. Р.Брэдбери «Рассказ о любви» (2006, 12 ноября) POV Лили Жизнь медленно и верно скатывалась в бездну, также, как и моя крыша. По-началу все было замечательно. Каллены были замечательными. Они относились ко мне так хорошо, что я под конец дня, отвечая на очередной вопрос Карлайла, сказала «да, пап», чем была ужасно смущена. Вампир улыбнулся мне отеческой улыбкой и сказал, что они с радостью примут меня в свою семью. Но у меня была и моя семья. Которую я застала дома в тот же самый день. За грандиозным скандалом. И это было одно из ужаснейших, что я видела в своей жизни, мгновений. Разбираться в чём дело было некогда, хотя по правде говоря, моё появление никто, кроме рыдающего в своей комнате Джули не заметил. Братик заикался от продолжительной истерики, крики двоих идиотов были слышны на улице, а я совсем, совершенно не знала что делать. И именно в тот момент за окном появилась Элис, жестами попросив его раскрыть. — Собирай вещи и едем к нам, — торопливо сказала она, тут же забирая притихшего братишку с рук и давая мне пространство для манёвра. Стоит ли говорить, что ночевали мы у Калленов? Что поразительно, хватились нас, точнее Джулиана под утро, в то время как обо мне и вовсе не вспоминали. Это обижало, но гораздо больше я не понимала, что творится. И конечно, никто не планировал меня посвящать. Дошло до того, что я попросила Эдварда прочитать мысли непутёвых родителей. — Держись, Лилс, развод, — только и сказал он, спешно удаляясь. В тот же день, вернувшись домой, скандал закатила уже я. Хотя это, если честно, больше было похоже на истерику. Но я добилась главного — мне ответили. И этот ответ был таким… неправильным, что я попросту не поверила. «Она мне изменила. Трахалась с моим же партнёром!» — пояснил флегматичный отец, так разъярённо, что я удивленно вздрогнула и обратила всё внимание на Мириду. Это не могло быть правдой. Не могла моя подруга так поступить. И именно поэтому я возразила отцу, но он лишь горько усмехнулся и покачал головой. — Я попал на огромные деньги, детка. Во всём замешаны деньги, даже в любви, — добавил он так презрительно, что девушка, бывшая моим идолом, поёжилась и стыдливо опустила взгляд. А я не понимала. Не понимала, зачем всё это было нужно, но ушла наверх и больше на скандалы, как и на развод не реагировала внешне и явно. Внутри, в груди, была дыра, как бы банально это не звучало. Она предала не только папу, но и нас с Джулианом. И это было… мерзко. Поэтому почти все время мы проводили у Калленов, пока весь город обсуждал развод моих родителей, а эти самые родители проводили всё время за выяснением отношений. И это бы затянулось, но развелись они отвратительно быстро. Брачный договор прописывал отсутствие измен, так что моя бывшая мачеха осталась без цента. Ну, а сегодня на порог вампирского логова заявился никто иной, как Маркус Грин собственной персоной, отвратительно изнемождённый. И по нему было видно — больше он не впустит в свою жизнь никого. Предательство любимого человека его окончательно убило в этом плане. — Он такой… несчастный, — прокомментировала Эсми, что вместе с нами наблюдала за подъехавшей машиной. Джули, увидев отца, вздрогнул, но захотел его встретить и мы поспешили вниз, где он уже миндальничал в компании Карлайла. «Без слез не взглянешь» — подумалось мне, стоило заглянуть в родные отцовские глаза. Он был таким изломанным, что я искренне сомневалась в его способности прийти в себя, но как только Джули подбежал к нему, у меня появилась хрупкая надежда, такая же небольшая, как и его слабая улыбка. — Я ваш должник, Карлайл, Эсме, — благодарно склонил голову он, приобнимая меня за плечи, в то время как брат сидел на руках. — Не стоит Маркус, все мы люди, а ваших детей мы всегда будем рады видеть в своём доме, — улыбнулся доктор Каллен, получив в ответ и мою робкую улыбку. Дальше был дом, пыльный и одичавший, но слишком радостный при виде хозяев. Уборка и готовка заняли практически весь наш день и я с особенным неудовольствием осознала, что теперь, похоже, это будет значительной частью моей жизни. А вечером, когда я уже улеглась в кровать, в окно постучал никто иной как Джаспер Хейл… End РОV Лили *** Блондинка, одетая в простую шёлковую сорочку, открыла окно, не забыв наградить юношу, стоявшего за ним, удивлённым взглядом. Лили искренне не понимала, что ему нужно, но не впустить Джаспера не могла. Не после того, как он и его семья великодушно её приютили, относясь как к собственному ребёнку. — Ещё раз привет, — дружелюбно, но устало проговорила девушка, усаживаясь на кровать. — Что-то стряслось? Джаспер молчал две долгие минуты, пристально глядя на хозяйку комнаты и совершенно не зная, что же ему ответить. «Я так привык, что ты рядом, что не могу без тебя, а ещё я, кажется, влюбился и меня презирает за это Эдвард?» Лили бы подобного испугалась и постаралась бы его избегать всеми правдами и неправдами. — Можно, я побуду здесь? — тихо выдавил он наконец, собираясь уходить, совершенно уверенный в том, что она непременно откажет. Девушка же отказывать не спешила, хмурила свои тонкие бровки и явно о чём-то задумалась, чтобы позже несмело кивнуть. — Будешь смотреть как я сплю? — только и спросила она. — Могу закрыть глаза или отвернуться, — мгновенно предложил парень, честно смущаясь. Лили придирчиво себя оглядела и отрицательно мотнула головой — мол, это не нужно. — Лучше расскажи что-нибудь, — попросила она, устраиваясь на своей кровати и в ожидании глядя на него. Что хотела девушка, он понял через долгие тридцать секунд и с сомнением устроился рядом, слушая биение её сердца. Единственного сердца, что он совершенно не хотел остановить. — Расскажу тебе о том, как мы с Эдвардом, в 1994 году были в России, — недолго думая решил Джаспер, усевшись поудобней. Лили с улыбкой кивнула и буквально замерла в ожидании. Чудная. И, конечно, ночь они провели вместе. И совершенно не в том смысле, как можно было бы подумать. Лили уснула, едва дослушав историю о России, доверчиво склонившись к его плечу, а он просто устроился так, чтобы ей было удобно спать и просидел до самого рассвета, любуясь ею. Сейчас он был вполне уверен в том, что мог бы написать книгу «12 дней принятия неизбежного», чем являлись его чувства к этой девушке. Это была не просто зависимость. Это было то самое, запретное. То, что так презирал Эдвард. Любовь. И, наверное, именно об этом говорила Элис в своём предсказании. Мгновение осознания того, что мирно спящий ангел, уставший и морально измученный, и есть то существо, ради которого он сделает всё и будет всем. А всё остальное будто уже и не так важно. Есть только она и его к ней чувства. И осознал он это сейчас, глядя на умиротворённое личико девушки, что теперь была для него всем. Ранним утром он покинул комнату своего ангела, подоткнув одеяло и поправив задравшуюся до неприличия сорочку, стыдливо отводя взгляд. Лили нахмурилась, стоило ему уйти, но не проснулась, лишь обняла подушку, заставив этим его улыбнуться. А дома его ожидало шесть вампиров, требующих ответов. Даже их общая мать, нежная и чуткая Эсме, испытывала опасение и неодобрение. И это удручало. Эдвард же, вмиг покопавшись в голове, сморщился, как от зубной боли, и скрылся из виду, излучая презрение. Впрочем, всё было не так плохо. Элис обняла его совершенно радостно, сказав, что они будут замечательной парой с Лили, уж она то знает. Розали ограничилась угрозой в случае, если он посмеет обидеть её младшую подругу, а Эммет просто похлопал по плечу, довольный младшеньким братом. И даже их родители смирились с его чувствами. — В конце-концов, она так или иначе станет одной из нас. Тебе просто следует быть осторожней, — ободряюще улыбнулся доктор Каллен, а его жена согласно кивнула. Оставался лишь один противник — Эдвард. Но телепат не собирался мириться с тем, что происходит, считая брата большим из всех чудовищ, обдавая его ледяной волной из презрения и ненависти за то, что он хочет сгубить чистую душу. Вот только в своих размышлениях он совершенно точно упускал то, что дата её обращения назначена и далеко не им. Вольтури не дают второго шанса и было чудом уже то, что она осталась жива. И будет жива, даже когда сердце перестанет биться навеки. А он постарается быть рядом с ней всегда. Если она позволит. Но всё налаживалось и через какое-то время брат перестал остро реагировать на факт его влюблённости в смертную девушку, которая о его чувствах не догадывалась и просто позволяла быть рядом. Он ни разу не сказал зачем это ему, но Лили, кажется, не нужны были объяснения, она придумывала их сама и была этим довольна. А Элис качала головой каждый раз, стоило обратиться за советом. «Ты должен действовать сам, Джас, будущее слишком изменчиво, я не советчик в этом» — с извиняющейся улыбкой говорила она. И пусть сестра, а теперь он мог с уверенностью назвать её именно так, не использовала дар, но помогала иначе, рассказывая ему что любит их с Розали подруга, а что категорически не переносит. Но дни летели, а Лили даже не замечала его поведения, соглашаясь проводить время вместе и радостно принимая помощь, которая была ей «очень кстати». Она намного тяжелее, чем можно было увидеть, переживала развод родителей, чувствуя вину за то, что именно из-за неё в их жизнь, подобно урагану, ворвалась Мирида, чтобы предать и сделать чертовски больно. Но он был рядом и притуплял чувства, каждый раз получая вымученную, благодарную улыбку. И это того стоило. *** (31 декабря, 2004) Боль и агония продолжались так долго, что она потеряла счет времени, сосредоточившись на пожирающем её тело пламени, ошибочно посчитав это смертью. А потом всё резко закончилось и она подорвалась с места, сделав идеальное сальто и совершенно не обратив на это внимания. Тело напряглось при виде светловолосого мужчины, склонившего голову набок и с интересом за ней наблюдающего. Мужчина был красив, возможно, даже слишком. Это была неестественная красота. Он был слишком похож на жертву пластической хирургии. Из горла вырвалось рычание, стоило ему сделать медленный шаг к ней. Он был опасен, о чём кричало её нутро. От него хотелось убежать. И это было… правильно. Но стоило ей начать отдаляться, как странный блондин оказался перед ней с ухмылкой, покачивая головой. — Я Джеймс, — представился он, снова наградив её изучающим взглядом. Джеймс был её создателем. Нашёл окровавленную, после аварии, и обратил в вампира. И ей бы хотелось рассмеяться, но, к сожалению, это было правдой. Она тоже стала обладательницей нечеловеческих качеств. И хотя создатель открытой угрозы не нёс, всё нутро вопило о том, что от него нужно держаться подальше. — Как тебя зовут? — поинтересовался он, насмешливо наблюдая за ее метаниями по полянке. Девушка резко затормозила и шокировано посмотрела на ищейку. — Я не помню. В голове крутились шестерёнки, на периферии сознания мелькали образы, но ничего вспомнить не удавалось. Даже своего имени. — Мне нравится имя… Виктория. Ты будешь Викторией.