Золото в зелени, верность во лжи

POV *Локи*       Уже очень давно я хотел ощутить вкус и мягкость губ этой строптивой девицы. Слишком долго мои руки жаждали момента, когда смогут сжать её тельце в стальном обруче... Что же мне удалось получить в итоге? Божественное наслаждение, которое нельзя с чем-либо сравнить. Я упивался моментом собственного триумфа, а ещё и тем, что губы Сигюн так податливы мне... Они так трепетны и мягки, что хочется раз за разом врываться в её уста, иссушая их до последней капли, не давай при этом ей вздохнуть или сказать слово... Ни сегодня, ни сейчас, а лучше никогда! Пусть молчит, пусть так робко отвечает на мои прикосновения, пусть её тело сводит меня с ума, заставляя тайные желания выползти наружу. Но пусть молчит ради собственного блага. Мне слишком тяжело владеть собой и уж тем более не думать о большем.       Волна мурашек прошлась по телу с ног до головы, когда я ощутил несколько капель собственной крови на губах. Маленькие струйки проложили дорожки из царапин на щеках, оставленных букетом, к устам. Мысли об этом пробудили во мне дикую жажду вцепиться зубами в нижнюю губу Сигюн и сжимать челюсти до тех пор, пока я не почувствую её кровь. Первые капли не заставили себя ждать: они проскользнули в мой рот и осели на языке, оставляя послевкусие пряного винограда. Честно говоря, такой порыв - какой-то абсурд, но эта невинная овечка словно создана для того, чтобы пробуждать во мне огонь. Признаться честно, я всегда предпочитал иных девушек: страстных, раскрепощённых и уверенных в себе... Блондинки, брюнетки - не имело значения, главное три этих фактора... Правда такие дамочки не сильно задерживались в моей постели, ибо быстро мне надоедали. Значит, на уровне подсознания я искал нечто совершенно иное.       Все эти мысли прервал внезапный писк Сигюн, которой явно не понравилась прокушенная губа. Из-за этого я нехотя отстранился от её уст, но не перестал сжимать хрупкое тело в собственных руках. Её затуманенные дымкой глаза пытались сфокусироваться на мне, однако она не могла этого сделать из-за нехватки воздуха. Девушка запрокинула голову и ртом стала буквально хватать кислород. От этого её грудь, подчёркнутая тугим поясом-корсетом, стала бешено подниматься. Мой взгляд автоматически опустился на эту часть тела, и вдруг так отчаянно захотелось сорвать с неё этот жесткий атрибут женского гардероба. Однако взор устремился выше и остановился на небольшой дорожке крови, которая медленно струилась по подбородку и спадала на шею красавицы. Я почти приблизился к этому месту, чтобы запечатлеть здесь свой поцелуй, но меня прервал её шёпот с сильным придыханием: "Не надо!"       Разум отчаянно хотел забыться и выбросить эти слова из головы, однако руки Миледи сжали мои предплечья и заставили вернуть немного самообладания над собой, хотя так хотелось послать его прямиком к Хель. — Отпустите меня... Прошу... — тихонько, чуть ли не плача, взмолилась юная красавица.       Конечно, я — не такой подонок, чтобы насиловать девушку или сделать что-то против её воли. Однако меня не просто так именуют Богом озорства: не так быстро, Леди Сахарок. — Что же Вы, Дорогая Сигюн, боитесь? Или хватаетесь за остатки стыда и морали, противясь желаниям собственного тела? — я поймал её взгляд, чтобы найти в нём истинные мотивы и чувства дочери Фрейи. — Я не хочу этого, — с придыханием ответила девушка, прикрывая глаза. — Что ж... — на этом слове мой корпус наклонился к ней ближе, а нос уже соприкасался с мочкой её уха. — Я так надеялся продолжить наше увлекательное занятие.... — голова двинулась вниз по направлению к ключицам пленницы моих рук и зафиксировалась у одной из них. Уста коснулись бархатистой кожи сахарной девочки, от чего та лишилась чувств, и её тело буквально обмякло в руках.       Подняв на руки причину моего беспокойного сна, я стремительно положил её на собственную кровать. Рыжие волосы упрямой красавицы разметались по изумрудному атласу постели, образуя с ним дивный контраст. Я промокнул белой тканой салфеткой кровь с губ и шеи девушки, оставив её на спинке неподалёку стоящего стула. Затем, вытащив из-под своей подушки маленький кинжал, расправился с креплениями пояса-корсета Сигюн, позволяя ей тем самым вздохнуть полной грудью. Внезапно мой взгляд упал на правую руку дочери Фрейи и зафиксировался на кольце её женишка. С необъяснимой яростью я сорвал с пальца Сигюн злосчастное украшение и сунул в карман халата. Однако не оставлять же эту дивную лебединую руку без драгоценностей... Силой мысли в моей руке оказался золотой браслет исключительной красоты со вставками каплевидных изумрудов, который несколько минут назад небрежно лежал на полу. У Йона ушёл час на то, чтобы тщательно его спрятать в ветках ваксфлауэра и прикрыть ландышами. Я приподнял расслабленную руку девушки, застегнул на ней украшение и, нежно поцеловав её тыльную часть, спокойно вернул в первоначальное состояние. Мой взгляд ещё раз окинул сахарную девочку взглядом, убеждаясь в том, что ей ничего не угрожает. Оставив красавицу в лёгком платье, я плотнее укрыл её одеялом и расположился в любимом кресле, а разум уже предвкушал интересное утро. POV *Сигюн*       Пробуждение было каким-то странным: всю ночь меня преследовали чьи-то бледные холодные руки, которые, правда, почему-то обжигали сильнее любого огня. А ещё кто-то дарил мне поцелуи, от которых я забывала, что надо бы дышать. Однако когда глаза пытались всмотреться в лицо таинственного искусителя, он будто бы оказывался за тёмным полотном и не желал являть себя.       Тем не менее, я всё же вынырнула из сонных пут и распахнула очи. Нижнюю губу неприятно саднило и слегка покалывало, а голова немного болела.       Комната казалась мне незнакомой: тёмно-зелёные оттенки с позолотой, шкафы с огромным количеством книг, несколько кресел и софа, отделанная бархатом. Ещё здесь был выход на балкон, однако его плотно укрывали коричневые занавески. Я перевела свой взгляд левее и обнаружила младшего принца Асгарда, который спокойно спал в одном из кресел полусидя. Лицо Мидгардского Гамлета было умиротворённым и совершенно спокойным, отчего я невольно залюбовалась его аристократическими чертами лица.       Однако это продлилось всего лишь несколько секунд. Я окинула себя взглядом и обнаружила на теле только лёгкое ночное платье. Мой пояс-корсет с перерезанными креплениями находился где-то на полу, но самым страшным оказалось совершенно иное. Правее, на спинке стула, я обнаружила тканую салфетку с каплями запёкшейся крови. Руки потянулись к одеялу, чтобы его стянуть, однако на правой кисти очи не сумели отыскать помолвочного кольца Теорика. Взгляд скользнул чуть выше и зафиксировался на золотом браслете с изумрудами дивной работы.       В итоге все события сегодняшнего утра вырвались в моём эмоциональном протяжном крике, отчего пробудился и сам хозяин комнаты.