подари мне завтра

      Чимин жадно глотает воздух, наполняя лёгкие спасительным кислородом. Но очередная волна подступающей истерики выбивает из омеги весь воздух. Лёгкие требуют очередного вдоха, но горло будто сжимают чьи-то руки. Омега хрипит, раскрывая губы и надеясь, что изо рта вырвется громкий крик о помощи. Однако этот зов остаётся немым для окружающего мира и одновременно оглушительным для разрушающейся вселенной Чимина.       Омега зарывается пальцами в собственные волосы и со всей силы оттягивает их, стараясь причинить себе физическую боль и отвлечься от того, что происходит внутри. Отвлечься от того, как его мир, который он старательно строил, возводя из руин новые строения, сейчас безвозвратно рушится, впиваясь осколками в кровоточащую душу. Она изранена и вся в шрамах, незаметных для окружающих, но таких явных для самого Чимина. Ведь он помнит историю каждого, проживая их заново ежедневно.       Кто-то говорит «отпусти», кто-то уверяет, что всё в прошлом, но никто даже не пытается заглянуть дальше, увидеть больше и понять, что всё не так легко и просто. Ведь там, в голове Чимина, его собственные демоны скребут когтями черепную коробку изнутри. Там его личный ад из чёртовой петли времени, застрявшей на тех днях, когда каждый из шрамов был получен. Там Чимин заживо варится в котле, сгорая изнутри, но не имея возможности умереть.       Пак впивается ногтями в молочную кожу, оставляя бледные полумесяцы и сходя с ума от этой разъедающей изнутри боли. Ноги сами несут его к письменному столу, а руки открывают первый ящик, пока в голове мелькает воспоминание о Чонгуке, кладущем туда канцелярский нож. Нет, Чимин не собирается умирать. Он лишь хочет заглушить всю ту боль, которую он испытывает ежедневно. Омега тихо раскрывает нож, приставляя его к своему плечу. Туда, где под рукавами футболок не видно бледных шрамов. Туда, где не будет видно и новых кровоточащих ран.       Лезвие с нажимом проходится по коже, оставляя за собой приглушённую режущую боль и красный след. Кровь набегает постепенно, небольшими капельками, вскоре собирающимися в одну большую, что скатывается вниз, ведя за собой алый влажный след. Слёзы текут из глаз непрерывным потоком, а лезвие ножа делает очередную линию. После ещё. И ещё. Крови немного, но она есть: редкие капельки скатываются вниз, глухо ударяясь о пол.       Нож летит в сторону за ненадобностью, а ноги несут Чимина к одинокому мольберту в углу. Голова болит, а кожу на щеках неприятно стягивает, но омега не обращает внимания, выдавливая нужные цвета красок в палитру и беря в руки кисть.       Чимин не гонится за красотой, рисует как получится, оставляя на холсте небрежные разводы, сливающиеся в картину. На ней маленький мальчик идёт по тонкому канату, балансируя над пропастью, между жизнью и смертью. Рядом парит одинокий ворон, что не в силах улететь от ребёнка, будучи к нему привязан. Вдалеке виднеется море и тусклый след горящей в небе луны. Звёзд не видно: почти весь небосвод закрыли тучи, но одинокий корабль с белыми парусами уплывает вдаль, словно ускользающая сквозь пальцы надежда на лучшие дни.       Чимин делает последний мазок и выплывает из своих мыслей, смотря на получившуюся картину, что так похожа на него самого. Омега уже давно заметил, что часто рисует ребёнка. Заблудшего и испуганного, как и он сам. Мальчик совсем один, потерянный в своей голове, окружаемый демонами, желающими свести его с ума.       — Чимин! — выкрикивает Чонгук, подлетая к омеге, даже не снимая обувь. Альфа обеспокоенно заглядывает в пустые глаза Пака и переводит взгляд на пол рядом, где засыхают капли крови. Чимин шарахается от Чонгука, когда осознание, что его кто-то застал в момент слабости, бьёт по голове. Но Чон хватает омегу за руку и дёргает на себя несопротивляющееся тело, усаживая на диван. Альфа оставляет Чимина одного, уходя в ванную и возвращаясь оттуда уже спустя минуту, с аптечкой в руках. Благо в его доме эта вещь всегда имеется. — Какого хрена, Чимин? — рычит Чонгук, задирая алый рукав белой футболки и заглядывая в глаза омеги. Чимин взгляд отводит и не отвечает ничего, ясно давая понять, что он не намерен сейчас выяснять отношения и перед кем-то оправдываться. Чонгук обречённо вздыхает и присаживается рядом, вытаскивая из аптечки перекись и антисептик. Альфа льёт жидкость на ватный диск и осторожно промакивает им раны, слыша шипение со стороны омеги.       — Аккуратнее нельзя? — голос предательски дрожит, поэтому Чимин прокашливается в кулак, стараясь скрыть, что отголоски истерики всё ещё таятся в нём.       — Нет, блять, нельзя, — Чонгук поднимает гневный взгляд на Пака, но тут же смягчается, замечая всё ещё не высохшие дорожки слёз. — Что случилось? — более спокойно спрашивает альфа, откладывая влажный ватный диск и доставая бинты.       — Не твоё дело, — грубо отрезает Чимин, отворачивая голову к окну и наблюдая за тем, как небольшая стая птиц взмывает в воздух.       — Тебя кто-то обидел? — не унимается Чонгук, забинтовывая руку омеги.       — Ты серьёзно думаешь, что я не смогу защитить себя? — выгибает бровь Чимин, поворачиваясь вновь к альфе. — Да я блять все зубы выбью тому, кто посмеет тронуть меня хоть пальцем.       — Тогда из-за прошлого? — Чон на секунду поднимает взгляд, смотря прямо в глаза Пака, собираясь всё прочитать по ним.       — Не твоё ебаное дело, — снова отворачиваясь, отвечает Чимин. Чонгук хмыкает, понимая, что он попал в цель, но больше ничего не говорит, не собираясь затрагивать больную тему и усугублять состояние омеги.       Закончив перевязку, Чонгук складывает всё обратно в коробочку и относит в ванную, пока Чимин раздражённо отдёргивает рукав футболки, откидываясь на диван, но тут же тихо стонет, хватаясь за поясницу. Омега шипит и проклинает Чонгука, переворачиваясь на бок и обнимая подушку. Альфа возвращается спустя пару минут с тряпкой в руке и молча вытирает капли крови на полу, даже не смотря в сторону Чимина.       — Тэхён сказал, чтобы я тебе передал, если встречу, что родители приедут, — Чонгук старательно оттирает засохшие следы от линолеума. — Не знал, что вы с ним братья.       — А мы и не братья, — фыркает Чимин, наблюдая за тем, как альфа откидывает тряпку в сторону и снимает ботинки, закидывая их в прихожую.       — Тогда почему он не уточнил чьи родители приедут? — Чонгук садится на стул около мольберта и рассматривает свежую картину Чимина.       — Потому что родители Тэ мои опекуны, — пожимает плечами омега так, будто это для него ничего не значит.       — Подожди, а твои… — Чонгук поднимает на Чимина осторожный взгляд. Пазл постепенно складывается воедино и альфа мысленно бьёт себя по лбу за те моменты, когда думал, что родителям Пака всё равно на него.       — Мать мертва, а папа в тюрьме, — Чимин набирает в лёгкие воздуха, ведь знает, что последующая фраза может вновь привести к истерике. Но омегу прерывает его телефон своим раздражающим рингтоном, а на дисплее высвечивается глупое выражение лица Тэ и его имя.       — Чимин! Ты дома? — перекрикивая музыку, спрашивает Ким. Ответом ему служит согласное мычание. — Ты же мне друг? — вновь задаёт вопрос Тэхён, ойкая и извиняясь перед кем-то. Музыка затихает через несколько мгновений, но омега говорит всё ещё громко. — Тебе кто-нибудь передал, что родители приезжают?       — Кто-нибудь? — переспрашивает Чимин. — Только не говори, что ты половину группы попросил мне это передать, — закатывает глаза Пак, переворачиваясь на спину и слегка морщась от боли в пояснице.       — Твой телефон был недоступен, а я не знаю где ты живёшь, — оправдывается Тэхён. — Но сейчас не об этом! Родители приехали.       — Да я уже понял, — кивает Чимин, когда из его рук выхватывают телефон и нагло включают громкую связь. Омега еле сдерживает себя, чтобы не обматерить Чонгука. Но это ничего не даст, лишь раскроет сожителя Пака. — Так что там с ними? — спрашивает Чимин, кидая гневные взгляды в Чона, который лишь пожимает плечами, одними губами произнося, что ему тоже интересно.       — Ты ведь знаешь, что мама с отцом заделали нам брата с сестричкой? — а вот тут Чимин уже напрягается, беря телефон обратно в свои руки и садясь на диване.       — И что ты этим хочешь сказать?       — Ты ведь знаешь, что они тебя до безумия любят?       — Нет, Тэхён, — резко отвечает Чимин. — Во-первых они меня почти не знают, а во-вторых нет.       — Но ты ведь ещё даже не знаешь что я хочу сказать!       — Тэ, я не буду с ними сидеть.       — Чимин-и, — тянет Ким, включая камеру и строя на неё жалостливое лицо. На заднем плане виднеется вывеска какого-то кафе. — Пожалуйста, Чимин-и. Мне очень надо. Родители хотят отдохнуть, а я хочу показать им город.       — Да, и поэтому я должен страдать, — Чимин так же включает видеосвязь и показывает фак.       — Чимин-и, мой любимый брат и лучший друг, пожалуйста. Всего несколько часов, — выпрашивает Тэхён, строя щенячьи глазки. Но получается это у него откровенно смешно.       — А что мне за это будет? — ухмыляется омега, когда входная дверь открывается, впуская в квартиру Хосока. Альфа только хочет что-то крикнуть, как сидящий за камерой Чонгук прикладывает палец к губам.       — Да всё что захочешь! Могу даже Чонгука попросить быть твоим учителем! — играет бровями Тэхён, даже не замечая испуг на лице друга.       — Что? Пф, зачем он мне нужен, — нервно произносит Пак. — Видеть его не хочу.       — Ой, да ладно, хватит притворяться, — ухмыляется Тэ. — Можешь отрицать сколько хочешь, но у меня есть запись где ты говоришь, что он твой идеал.       — Неправда! — чуть ли не выкрикивает Чимин, слыша свист Хосока и его смех. Чонгук сидит тихо, но на его лице появляется противная ухмылка.       — «Это не значит, что я буду ненавидеть его картины. То, что я видел — прекрасно», — передразнивает Тэхён.       — Ким Тэхён! — выкрикивает Чимин. — Замолчи сейчас же!       — А что мне за это будет? — ухмыляется Тэ.       — Господи, да посижу я с ними, — раздражённо говорит Пак, вызывая довольную улыбку на лице друга.       — Отлично! Мне завезти их к тебе домой или встретимся на улице?       — На улице, — вздыхает Чимин и даже не слушает прощания Тэхёна, отключая вызов. — Скажешь хоть слово — отрежу член, — угрожающе произносит омега, зло смотря на Чонгука. Альфа взрывается смехом и поднимает руки вверх, сдаваясь.       — Идеа-       — Тебе тоже, — рычит Пак на Хосока, поднимаясь с места и уходя переодеваться в уличную одежду.

***

      Чимин тяжело вздыхает, сидя на лавочке около одного из торговых центров в самом оживлённом районе Сеула. Омега упирается руками по сторонам от своих бёдер и осматривает мельтешащих прохожих скучающим взглядом. Все куда-то спешат, все безумно занятые и никто даже короткого взгляда не кидает на одинокого парня, сливающегося с серой массой.       Омега никогда не считал себя особенным или личностью, выделяющейся из толпы. Он всегда понимал, что он среднестатистический парень, похожий на альфу характером и на омегу телосложением. Но Чимин понимает, что характером он похож на альфу лишь для окружающих, ведь внутри он душит желания быть хрупким и слабым, найти любящего альфу и прятаться за его спиной.       Однако современное общество не терпит парней-омег, поэтому старается всячески их истребить, выпуская специальные подавители, убивающие яйцеклетки в телах юных парней. Они не виноваты, что родились такими, но обязаны терпеть нападки со всех сторон. Государство кричит о том, что защищает таких людей, а на деле спонсирует фирмы, выпускающие подавители, заставляя выпускать особые, более дорогие для парней-омег и девушек-альф. Чимин, может, и не обращал бы внимания, спокойно принимая таблетки, но мать открыла глаза ещё в детстве, поэтому теперь омега знает, что с каждой выпитой таблеткой снижает шансы на счастливую жизнь с любимым и топот маленьких ножек по полу.       Чимин всегда мечтал о своей семье. Полноценной счастливой. Всегда мечтал, чтобы любовь была как и у родителей, а отношения детей были как у них с сестрой. Да, их семья была неправильная с самого начала, но в ней царила любовь и уют. Чимин всегда с радостью возвращался домой, чуть ли не прыгая от радости и уже воссоздавая в памяти широкие улыбки родных. Но…       — Чимин, — не давая закончить мысль Чимину, радостно улыбается Тэхён. У него на руках сидит очаровательно надутая Хваён, а рядом топает радостный Суён, держа в руке машинку. Пак вздыхает, поднимаясь с места, когда Тэ подходит ближе и протягивает свободную руку для приветствия. — Родители сказали, что если эти непоседы что-нибудь сломают, разобьют или захотят, то они всё тебе вернут.       — Скажи сразу когда ты вернёшься, — меняет тему Чимин, осматривая девочку на руках Кима. Она смущённо улыбается и прячется в изгибе шеи старшего брата, вызывая улыбку умиления на лице Пака.       — Через несколько часиков. Можешь их просто в детскую комнату запихнуть и забить. Это так, между нами, — заговорчески улыбается Тэ, на что мальчик рядом радостно вскрикивает.       — Етьская комната, — расплывается в широкой улыбке Суён, хлопая в ладоши и чуть ли не роняя машинку.       — Ох, ладно. Попробую прожить до этого момента, — вздыхает Чимин и протягивает руки к Хваён, улыбаясь ей. — Пойдёшь ко мне на ручки?       — Блатик, — тихо говорит девочка, обнимая Тэхёна за шею.       — Братику надо уйти. Но он обязательно вернётся, если ты сейчас пойдёшь со мной, — улыбается Чимин. Хва немного раздумывает, а потом кивает, послушно перелезая на Пака. Тэхён отпускает руку Суёна и машет младшим на прощание, уходя к машине родителей.       — Как тебя сёвуть? — спрашивает мальчик, поднимая взгляд на Чимина и сразу хватаясь за протянутую руку.       — Чимин. Я лучший друг вашего братика, — улыбается Пак, направляясь в торговый центр. Суён активно вертится, оглядываясь по сторонам, а когда они подходят к детской комнате, то срывается с места, убегая вперёд. Чимин тихо смеётся с гиперактивного ребёнка, вспоминая, что он был таким же, когда они познакомились с Тэхёном. Ким будто зарядил Чимина энергией и жизненной силой, сделав из тихого ребёнка слишком активного и неусидчивого.       — Сётьки, — улыбается девочка, всё ещё сидя на руках у Пака и потянув его щёку в сторону. Чимин только хочет ответить, как девочка просится слезть с рук и топает вслед за братом, пока омега вздыхает который раз, оплачивая пребывание в детской комнате.       Чимин заходит тоже, не решаясь оставлять детей без присмотра, и усаживается на детский стульчик, наблюдая за резвящимися мелкими. Суён сразу находит себе друга и носится с ним по всей комнате, пробуя все развлечения, а Хва в одиночестве катается на качельках, смотря на веселящегося брата. В какой-то момент к Хваён подходит другая девочка и смущённо протягивает ей руку, но Ён слезает с качелей и убегает к Чимину, смущённо прячась в его руках.       — Эй, что такое? — обеспокоенно спрашивает Пак, приобнимая девочку. Но Хва лишь качает головой и просится на колени к Чимину, утыкаясь ему в шею. — Та девочка хотела с тобой познакомиться? — не унимается омега. Малышка молча кивает и обнимает Чимина сильнее. — И ты не хочешь?       — Хотю, — тихо говорит Хва.       — Тогда почему ты убежала? — но в ответ молчание. — Пошли познакомимся с ней вместе? — предлагает Чимин, слегка отстраняя Хваён от себя. Та молча кивает и смущённо опускает взгляд, слезая с колен Пака. Чимин улыбается, подавая руку малышке и ведёт её к той самой девочке, встречаясь взглядом с её мамой. Когда они подходят ближе, то Хваён вдруг тушуется и молча мнётся на месте, ловя заинтересованный взгляд возможно будущей подруги, поэтому Чимин слегка сжимает её руку и ободряюще улыбается.       — Пиветь, — смущённо бормочет малышка. — Хваён.       — Хани, — широко улыбается девочка напротив и сразу хватает за руку новую знакомую, убегая с ней к горке. Чимин чувствует некую гордость за Хваён и даже выпрямляется, слегка задирая подбородок. Со стороны доносится слабый смех, заставляя Пака вздрогнуть и обернуться к рядом стоящей девушке.       — Ваша дочка очень смелая, — делает комплимент омега. Чимин даже не обращает внимание на слово «дочка», начиная светиться от гордости ещё сильнее. — А Вы хороший отец.       — Ох, нет, я не их отец, — моментально реагирует Чимин, смущённо почёсывая затылок. — Это сестра моего друга. Он попросил посидеть с ними.       — Значит Вы будете хорошим отцом, — улыбается девушка и протягивает руку. — Мунбёль.       — Пак Чимин, — пожимая руку, отвечает Пак. Чимин только открывает рот, чтобы добавить, что он рад знакомству, как к нему подбегает Суён и дёргает за футболку. — Что, малыш? — спрашивает Пак, присаживаясь рядом с ребёнком.       — Покатаесь нас тям? — спрашивает мальчик, указывая пальчиком на небольшую карусель. Чимин улыбается и кивает, на что Суён радостно визжит и бежит к карусели, занимая своё место. Пак с усмешкой следует за ним. — Ну что, космонавты, готовы отправиться в космос? — спрашивает омега, замечая нарисованные на карусели ракеты. Суён и его друг радостно кричат «да» и тут же весело смеются, когда Чимин слегка толкает карусель.       — Быстлее! — командует Суён.       — Так точно, капитан! — Чимин раскручивает карусель ещё сильнее и с наслаждением вслушивается в смех детей, иногда кидая взгляды на Хваён, боясь потерять её из виду. Но малышка не отходит далеко, играясь с Хани.       Когда ребятам надоедает карусель, то они просят её остановить и убегают дальше, слегка пошатываясь. Чимин улыбается, смотря им вслед, и садится обратно на своё место, скача взглядом от Суён к Хваён, уделяя особое внимание гиперактивному мальчику.       — Вы уверены, что Вы по крайней мере не их брат? — улыбается Мунбёль, присаживаясь рядом. — Вы с ними так хорошо ладите.       — На самом деле мы второй раз в жизни видим друг друга. И то, первый был когда они были ещё младше, — усмехается Чимин, закидывая ногу на ногу.       — Поразительно. Как только Вы так быстро нашли с ними общий язык? Признавайтесь, Вы обладаете какими-то тайными техниками? — тихо добавляет последнее предложение девушка, тут же заливаясь смехом, подхваченная Чимином.       — Если бы. Просто я люблю детей. А они, видимо, любят меня, — посмеиваясь, отвечает Пак.       Мунбёль не унимается, заводя разговор и говоря уже на отвлечённые темы. Чимин впервые после тёмной полосы его жизни говорит с кем-то так свободно при первой же встрече, с радостью отвечая на вопросы девушки и задавая свои. Они увлекаются разговором и даже выходят из детской комнаты вместе, направляясь на фудкорт, чтобы перекусить вместе с детьми.       Чимин узнаёт от Мунбёль, что воспитывает Хани она одна, а её парень ушёл от неё, когда узнал о беременности, не готовый к такой ответственности. Пак сочувствует, извиняясь за затронутую тему, но девушка отмахивается, уверяя, что не смогла бы жить с таким человеком и даже рада, что Хани ей не надо ни с кем делить. Чимин восхищается стойкости омеги, ловя себя на мысли, что сам он почти такой же. Сильный и независимый, пусть даже с виду.       Они заказывают три детских набора, а себе по бургеру и газировке, продолжая уютную беседу уже за столиком. Дети активно переговариваются между собой, рассматривая новые игрушки, пока взрослые с умилением наблюдают за ними. Пак даже не скрывает своей улыбки, а в голове мелькает вновь загорающееся желание обрести семью, пусть даже состоящую лишь из него и ребёнка. Чимину не нужен любящий альфа рядом, омега хочет лишь слышать топот детских ножек по дому и заливистый смех своего чуда. А чудом оно и будет, ведь у Чимина даже течек нет, поэтому он сильно сомневается, что когда-нибудь вообще сможет обрести такое счастье.       Расходятся они поздно вечером, когда торговый центр закрывается, а Хваён клюёт носом, сидя на коленках у Чимина. Мунбёль машет на прощание и уходит с Хани первая, пока Чим собирает игрушки детей в свой рюкзак. Омега не решается будить малышку, уже уснувшую у него на груди, и берёт её на руки, давая Суёну задание держаться за футболку Пака и никуда не уходить. Мальчик кивает и идёт рядом, с гордостью выполняя задание секретного агента.       — У-у-у, ты прям как папаша, — смеётся знакомый голос, когда Чимин выходит из торгового центра. Чонгук отлипает от фонарного столба и подходит ближе, беря на руки Хваён.       — Ты что тут делаешь? — хмурится Пак, протягивая руку Суёну. Мальчик тут же цепляется за его палец и заинтересованно смотрит на второго взрослого.       — Помогаю своему другу, — пожимает плечами Чонгук, подходя к машине и осторожно открывая дверцу. Хваён ёрзает на руках альфы, поэтому Чон испуганно прижимает её ближе к себе, боясь уронить.       — Да нет, как ты узнал, что я тут? — Чимин старательно сдерживает писк умиления, видя как Чонгук аккуратно укладывает малышку на заднее сиденье.       — Ты мне сам минут десять назад написал, что ты всё ещё тут. Ну и немного подумав, я поехал тебя встречать, потому что время позднее. Детям в такое время нельзя гулять одним, — усмехается Чонгук, придерживая дверь для Чимина. Но омега возмущённо сопит и слегка ударяет Чонгука по плечу.       — Я не ребёнок!       — Но ты омега, — пожимает плечами альфа, получая ещё один удар и смеясь с разозлённого личика Пака. Чонгук не сдерживает себя и чмокает Чимина в губы, после заталкивая ошарашенного омегу в машину, к уже усевшемуся Суёну. Пак скрещивает руки на груди, дожидаясь когда альфа сядет на водительское сиденье и грозно на него смотря. Чонгук ловит этот взгляд через зеркало заднего вида и подмигивает Чимину, с довольной ухмылкой подмечая красные щёчки Пака.       — Где ты вообще машину взял? — переводит тему омега, усаживая Суёна к себе на коленки и приоткрывая окно, чтобы тому было видно город без затемнения от тонировки.       — У хёна одолжил. Он всё равно ху… Балду пинает у нас дома. Так что ему она не понадобится в ближайшее время, — отвечает Чонгук, выруливая с парковки. Чимин задумчиво мычит и приобнимает мальчика у себя на коленках, когда Хваён начинает ворочаться. Малышка сонно садится, оглядываясь по сторонам, но слегка улыбается и засыпает дальше, замечая брата с Чимином. Она опирается о Пака и сладко посапывает, засовывая руку в карман джинс Чимина, чтобы быть к нему ещё ближе.       Они едут в полном молчании и тишине. Чонгук не решается включать музыку, а Чимин не заводит разговор, отстранённо наблюдая за мелькающими за окном пейзажами. Суён вскоре тоже засыпает, вымотавшись за день, поэтому когда они подъезжают к дому, то общаются жестами, боясь разбудить детей. Чонгук забирает мальчика, в то время как Чимин берёт на руки Хваён и направляется к подъезду, пока альфа наспех блокирует машину и идёт следом. Они кое-как открывают дверь и Чонгук учтиво придерживает её ногой перед Чимином, на что омега недовольно фыркает, но всё равно проходит первым, коленом нажимая на кнопку вызова лифта.       — Разве Тэ не должен их забрать? — шепчет Чонгук, заходя в лифт вслед за Чимином и облокачиваясь о стенку.       — Должен был. Но он написал, что задержится. Хотя я сомневаюсь, что он вообще сегодня приедет. Скорее всего завтра утром, — в тон альфе отвечает Пак. Чон задумчиво мычит, уже принимая свою участь выселенного из своей же комнаты. Чонгук выходит первым из лифта и задумчиво смотрит на дверь, а после плюёт на свой образ в глазах Чимина и жмёт на звонок лбом. Омега тихо смеётся, еле сдерживаясь, чтобы не заржать в голос, пока Чон кряхтит и пытается нажать на дверной звонок всеми частями лица. Получается носом.       — Вы блят… Оу… — Хосок начинает громко, но затихает, видя спящих детей. — Я что-то о вас не знаю? — переходит на шёпот Чон, отступая назад и пропуская парочку с детьми внутрь.       — Заткнись, — шипит Чимин, проходя в комнату к Чонгуку и укладывая Хваён на его постель. Альфа укладывает Суёна рядом и облегчённо вздыхает, наконец опуская уставшие руки.       — Так… Когда вы успели обзавестись детьми? — играет бровями Хосок, когда Чимин выходит из комнаты. Омега раздражённо скрипит зубами и снимает с себя кроссовок, кидая его в Хосока. — Эй, да я же шучу.       — Иди нахуй, — огрызается Чимин, кидая в Чона старшего второй кроссовок и уходя в ванную, громко хлопая дверью.       — Такое чувство, как будто он предтечный, — фыркает Хосок, складывая руки на груди, но тут же замирает, так же как и наклонившийся за кроссовками Пака Чонгук. Оба напряжённо сглатывают и переводят взгляд на дверь в ванную, откуда уже слышится шум воды. — Он ведь омега?.. — хрипло спрашивает Хосок.       — Да, — кивает Чонгук, всё же собирая обувь Чимина.       — У него были течки?..       — Насколько я знаю — нет, — Чонгук кидает кроссовки в коридор, переводя взгляд на брата. — Ты съедешь сразу же, понял?       — Воу, раньше я не замечал за тобой таких проявлений собственничества, — усмехается Хосок. — Только не заделайте ребёнка во время течки.       — Не заделаем, не волнуйся. Мы всего лишь друзья, — морщится Чонгук, уходя на кухню и ставя чайник. Альфа больше не идёт ни с кем на контакт, чувствуя неприятный осадок на душе от поднятой темы про детей с Чимином. Чонгук передёргивает плечами, представляя омегу с животом, а после и свёртком на руках. Нет, он определённо не готов к такому. И вряд ли когда-нибудь будет, ведь с Чимином они лишь друзья с привилегиями и возможным левел апом до пары. И думать о детях ещё слишком рано, пусть где-то в глубине Чонгук и чувствует небольшое, совсем непонятное желание взять на руки своего ребёнка. Но Чону всего двадцать четыре, а Чимину девятнадцать, поэтому дети для них ещё слишком далеко. Они сами ещё не до конца повзрослели.