подари мне завтра

      Чонгук заебался. Он откровенно заебался ждать Чимина, который обещал уехать всего на пару недель, но не выходит на связь уже второй месяц. Хочется бросить всё, забыть, растоптать те чувства, что теплятся в груди, выкинув все оставшиеся вещи Пака на помойку. Но Чонгук терпит и заливает ту дыру в груди алкоголем, ощущая, как она становится с каждым днём всё больше. Терпение на исходе, ведь Чимин не сказал даже куда едет, не объяснился, не попросил ждать. Он просто ушёл. Так легко собрал чемодан и вышел за порог вместе с Тэхёном, оборвав все связи с альфой.       В голове роятся мысли о том, что Чонгук Чимину совсем не нужен и он ждёт своего омегу напрасно, а сердце прожигается всё сильнее и градус алкоголя ползёт всё выше. Хочется разбить эту бутылку к хуям и вскрыть себе вены осколками, но Чонгук держится, отвлекаясь на работу и даже не споря с отцом. Потому что вдруг стало всё равно где он и чем занимается, потому что везде и всегда с ним мысли лишь об одном омеге.       Хочется душу наизнанку вывернуть, кричать на весь мир о той боли, что поселяется внутри, лишь бы Чимин приехал, обнял и сказал, что тоже любит. Что тоже скучает. Чонгук готов терпеть истерики Пака сутками, наслаждаясь видом раздражённого Чимина, а после заключая в свои крепкие объятья и успокаивая одним лишь присутствием рядом. Но Чонгук не уверен даже в том, что Чимину всё это надо и что он хочет всего так же, как и сам альфа. Ведь смог бы он уехать так просто, если бы любил по-настоящему.       Чонгук не верил раньше в настолько сильные чувства, что описываются в книгах. Не верил, потому что не ощущал на себе, думая, что всё это выдумка глупых мечтателей, ведь даже к истинной не было столько любви, как утверждают книги. Да, было что-то лёгкое и неземное, а Чонгук чувствовал себя так свободно, что дух захватывало, но это всё не то. Не те чувства, которые альфа предполагал испытать.       А с Чимином всё по-другому. С Чимином сердце не на месте от каждого его вдоха и хочется весь мир подарить ради одной лишь улыбки. Чимина хочется обнимать долго-долго, крепко-крепко и никуда не отпускать. Хочется спрятать его от всего мира и защитить от всех трудностей жизни, а потом вслушиваться в его крики о том, что Пак вообще-то сильный и может сам за себя постоять. Но Чонгук знает, что Чимин тоже нуждается в заботе, просто хорошо скрывает это ото всех и, кажется, даже от самого себя.       Чонгук почему-то чувствует Чимина на подсознательном уровне. Ощущает его эмоции, когда они рядом, поэтому так и пытается открыть Пака, понимая, что так ему будет легче. Он постепенно строил доверие, словно мост к сердцу Чимина. И вот, когда Чонгук уже на половине пути, омега вдруг всё разрушает, сжигая всё, что было так старательно построено.       Очередная бутылка соджу с громким стуком отправляется в угол, где развалилась внушительная гора её близняшек. Руки тянутся за очередной, но нащупывают рядом лишь пустоту, заставляя тихо вздохнуть и нехотя подняться с места. Ноги уже почти не держат, а в голове долгожданная пустота. Но Чонгук не хочет останавливаться на достигнутом, поэтому смотрит затуманенным взглядом на дверь, упорно шагая к своей цели. В мыслях нет Чимина и хочется просто расслабиться, развалившись на диване, однако Чон уже выходит на лестничную площадку и спускается вниз, еле добравшись до лифта.       Когда Чонгук делает первый шаг за порог подъезда, чуть не спотыкаясь о свои же ноги, то в нос ударяет сильный запах сирени, сразу же пробуждая головку ото сна. Да только не ту, которую стоило бы. До боли знакомый аромат Мунбёль отключает и так не соображающий мозг, заставляя ноги ускориться, а лёгкие жадно наполняться запахом течной истинной.       Мунбёль вздрагивает, останавливаясь лишь на секунду, почуяв аромат Чонгука, но и этого хватает, чтобы альфа грубо сомкнул руку на её запястье и утащил внутрь подъезда. Девушка пугается ужасно, ведь течка началась так внезапно, что даже строгий директор отпустил домой. Хочется кричать и вырываться, но омега знает, что это не приведёт ни к чему хорошему, ведь дурманящий запах альфы сведёт её с ума.       Мунбёль ненавидит свои инстинкты, что вопят ей отдаться Чону, но она упорно их подавляет, включая голову уже в лифте. Она брыкается и больно бьёт Чонгука, но альфа и бровью не ведёт, утаскивая молящую о пощаде омегу в квартиру. Мозг давно поплыл, а дыра в груди требует, чтобы её чем-нибудь заполнили, ведь верный друг алкоголь уже не спасает.       Чонгук затаскивает Мунбёль в свою комнату и резко вжимает её в стену, придавливая своим телом и не давая вырваться. Омега подавляет свои инстинкты и пытается оттолкнуть альфу от себя, однако тот сильнее, поэтому целует властно её шею, не обращая внимания на тихий скрип входной двери. Зато Мунбёль это прекрасно слышит, поэтому упирается руками в грудь Чона и хочет закричать, но альфа зажимает её рот рукой, гулко рыча на сопротивления.       Рука быстро сползает ниже, очерчивая тонкую шею и опускаясь на талию, когда взгляд Мунбёль цепляется за невысокую фигуру в проходе, смутно ей знакомую. Но очередной влажный поцелуй заставляет вернуться в жестокую реальность.       — Не трогай меня, — просит Мунбёль, пытаясь вразумить альфу хотя бы мольбами. Фигура в проходе отдаляется и роняет с громким стуком бутылку с полки, слегка отрезвляя Чонгука. Альфа замирает, а в нос слишком поздно ударяет до боли родной запах амбры с ирисом. Осознание приходит лишь тогда, когда громко хлопает входная дверь, отрезая Чимина от Чонгука.       Альфа отшатывается назад, игнорируя боли в паху, и подрывается следом, но путается в своих ногах, тут же падая на пол. Мунбёль дрожит всем телом, осторожно шагая к выходу, но останавливается, слыша знакомое имя из уст Чонгука. Альфа хрипит жалобное «Чимин», подавленно всхлипывая. Вся пелена возбуждения и опьянения спадает почти сразу же, отрезвляя Чона, будто молотом по голове, осознанием того, насколько сильно он проебался.       — А ведь парень твой истинный, — шепчет Мунбёль, тут же выбегая из квартиры вслед за Чимином и оставляя Чонгука так и лежать на полу. Мозг соображает медленно, но всё же соображает, заставляя широко раскрыть от удивления глаза. Они сразу наполняются слезами, а в голову ударяет мысль, что сейчас он может потерять второй раз свою истинную пару. И Чонгуку плевать на то, что у него она уже есть, а второй такой не бывает. Сейчас абсолютно плевать на всё, потому что альфа безоговорочно верит словам Мунбёль. Наверное, потому, что любит до безумия сильно и не желает терять.       Чонгук верит и надеется, что ещё не всё потеряно, поэтому поднимается на ноги, выходя из квартиры и чуть не спотыкаясь о кеды Чимина на выходе. Альфа медленно бредёт куда глаза глядят, пытаясь уловить запах Чимина и удержаться на ногах одновременно. Алкоголь расслабляет тело, которое уже слабо поддаётся хозяину, но Чонгук упорно идёт вперёд, пока перед глазами не темнеет, отправляя альфу в беспокойный сон.

***

      — Молодой человек, Вам плохо? — слышится обеспокоенный голос сверху, заставляя Чимина нехотя разлепить глаза. Он надеялся, что умер ещё вчера, лёжа здесь, на этой лавочке. Но вот, новый день встречает его ослепительным солнцем, от которого хочется спрятаться, ведь даже оно теперь не сможет осветить путь потерявшемуся в пучине боли и отчаянья Паку.       — Я в порядке, — хрипит Чимин, пытаясь сесть, но ноющее от боли тело сковывает движения, делая любое адски мучительным. Женщина рядом хмурится, осматривая парня и принюхиваясь, чтобы учуять запах перегара, однако не чувствует ничего, кроме чистого запаха омеги. Брови тут же ползут вверх и она неверяще смотрит на Пака, заглядывая в его глаза, вокруг которых выступило раздражение, видимо, от долгой истерики.       — Подождите, я сейчас вызову скорую, — спешно произносит та, на что Чимин напрягается, уже активнее пытаясь встать и наконец касаясь голыми стопами земли. Боль пронзает всё тело, заставляя омегу морщится и тихо взвыть от понимания того, что все ноги стёрты до крови, а джинсы на коленях неприятного бордового оттенка. Воспоминания о вчерашнем дне накатывают внезапно, так же как и слёзы на глаза, что заставляет женщину рядом ещё сильнее беспокоиться, быстро отключая вызов после названного адреса. — Что с Вами случилось? — взволнованно спрашивает омега. И Чимин, может, поверил бы даже в это наигранное беспокойство, но сейчас розовые очки разбились, как это всегда бывает, стёклами внутрь, открыв Паку истинные лица окружающих. Теперь нет доверия ни к кому, даже к самому себе.       — Всё в порядке, — довольно грубо и холодно отрезает Чимин, пытаясь встать на ноги, но острая боль заставляет сесть обратно с тихим шипением. Желудок скручивается в тугой узел, когда в голове мелькает воспоминание о ещё не родившемся малыше, который может и не появиться на свет вовсе. Сейчас все вчерашние решения кажутся ужасно глупыми, а внутри поселяется ужас, ведь он мог лишиться своего единственного лучика счастья.       Чимин опускает взгляд вниз, углубляясь в произошедшее с ним за вчерашний день. Омега был так счастлив, узнав о ребёнке, что сходил с ума от желания побыстрее рассказать Чону эту радостную новость. Ему не сиделось на месте в поезде, поэтому он часто бегал то в туалет, то в буфет, пытаясь унять приятную дрожь от волнения перед рассказом обо всём Чонгуку.       Но счастье разбилось в дребезги, когда Чимин был в паре метров от любимого альфы, что вжимал в стену свою истинную, не обращая внимания на Пака и, кажется, даже не догадываясь о его присутствии. Вчера омеге было чертовски больно и Пак соврёт, если скажет, что сейчас воспоминания не режут словно ножом по и так израненному сердцу, но в голове мелькает одна здравая мысль, прочно поселяясь в мыслях Чимина.       Сейчас они друг другу никто.       Они не обещали друг другу любви до гроба и верности, как духовной так и физической.       Они расстались на непонятной ноте, не выяснив все отношения и даже не сказав друг другу «пока». Они просто разошлись на долгие два месяца, не ограничивая друг друга и позволяя творить со своей жизнью всё, что пожелается. Ведь Чимин не просил даже дождаться, не признавался в любви, он просто молча уехал, оставив альфу без ответов на вопросы. И было очень глупо со стороны Пака надеяться, что Чонгук будет хранить ему верность целых два месяца, изнывая от неопределённости, которую оставил после себя омега.       Хочется долбиться головой об стену и вернуться обратно, на два месяца назад, туда, где Чимин лишь собирался выйти за порог и оставить альфу одного. Омега думал тогда, что это лучшее решение и оно, наверное, было бы лучшим, если бы Чимин объяснил Чону хоть каплю, подарив надежду на что-то большее по его возвращению. Но он уехал молча, оставляя висеть в воздухе так и не высказанные слова.       Чимин понимает, что оправдывает сейчас Чонгука, но поделать ничего с собой не может. Да, доверие подорвано, но Чимину хочется надеяться, что ещё не всё потеряно. Что ему показалось и там был вовсе не Чонгук, а лишь альфа с очень похожим запахом и телом. Чимин хочет выслушать все оправдания Чонгука и простить его, но понимает, что сейчас сделать это слишком страшно. Ведь омега просто не переживёт очередного предательства.       Скорая приезжает довольно быстро, оказывая первую помощь и окончательно портя джинсы даже не возмущающегося парня. Чимина поднимают на руки и усаживают в машину скорой помощи, увозя омегу на дальнейшее исследование и лечение. Омега отстранённо смотрит перед собой, не замечая всего, что творится вокруг и пребывая глубоко в своих мыслях.       — Как Вас зовут? — отдалённо слышит Чимин, отвечая чисто на автомате и послушно пересаживаясь на кушетку, которую вывозят из машины вместе с Паком. Врачи тут же подбегают к нему, спрашивая что случилось, но Чимин молчит, а на глазах слёзы появляются. Рука непроизвольно опускается на низ живота, давая примерно понять что случилось. Омегу отправляют на обрабатывание ран, пока в регистратуре дозваниваются до Тэхёна, прося срочно подъехать в больницу.       Перед Чимином сидит мужчина в белом халате и серьёзно смотрит на Пака. Его губы шевелятся, но омега совершенно ничего не слышит, а в голове лишь белый шум, что заглушает все остальные звуки. Хочется провалиться сквозь землю, улететь на Марс в один конец и никогда не возвращаться сюда, к проблемам, которые вряд ли Чимин сможет в одиночку решить.       Дверь распахивается и в кабинет залетает обеспокоенный Тэхён, осматривая присутствующих и подбегая к другу, что внешне сейчас больше походит на живого мертвеца. Врач переключает внимание на Кима, расспрашивая теперь его, понимая, что больше ничего не добьётся от Чимина. Пак улавливает в разговоре лишь «беременность» и «ребёнок», а после вновь уплывает в себя, осматривая все руины, что остались после вчерашнего оглушительного торнадо.       Чимина вновь поднимают и ведут куда-то, пока рядом мельтешит Тэхён, пытаясь спросить у друга что случилось. Но Пак молчит, даже не обращая внимания на ладошку, внезапно возникшую у него перед лицом. Ким поджимает губы и отводит взгляд, оставляя Чимина одного, когда того заводят в кабинет ультразвукового исследования.       — Пак Чимин? — уточняет девушка, что сидит за прибором УЗИ. Омега отстранённо кивает и тихо всхлипывает, утирая слёзы. Врач смотрит сочувствующе и задирает лёгкую футболку Пака, выдавливая холодный гель на живот. Она смотрит хмуро в экран, напрягая Чимина, что вовремя выплывает из своих мыслей, понимая что именно сейчас с ним делают. Пак сжимается от страха и вновь всхлипывает, только громче, видя как складка между бровей девушки становится всё больше, позволяя невесёлым мыслям пробраться в голову. — Что ж, поздравляю, — вдруг улыбается врач, переводя взгляд на Пака. — Ваш ребёнок жив и активно шевелится. Кажется, он будет гиперактивным, — расплывается в ещё более широкой улыбке девушка, поворачивая к Чимину экран, где маленький комочек толкается ножками и еле заметно дёргает ручками. Омега замирает на секунду, всматриваясь в крохотное тельце на экране, и ощущает, как с плеч будто тяжёлый груз спадает, позволяя наконец сделать полный вдох грудью.       Чимин выходит из кабинета уже без всякой помощи, еле заметно улыбаясь и укладывая руку на животик, где пока ещё не ощутимо толкается его маленькое чудо. Тэхён сразу подлетает к нему, приобнимая за талию и придерживая, помогая идти. Всё становится понятно и без слов, поэтому Ким лишь облегчённо вздыхает, решая отложить все вопросы о случившемся. В одном он уверен точно. Раз здесь нет Чонгука, то Пак в таком состоянии именно из-за него.       — Чимин-а, подождёшь меня? Мне в туалет надо, — неловко просит Тэхён, подводя Чимина к одной из лавочек и помогая ему сесть. Ким ободряюще улыбается и скрывается из виду за железной дверью, пока Чимин вытягивает ноги, чтобы колени не так сильно болели, и слегка опирается о стену, тяжело вздыхая.       В голове полная неразбериха, что путает Чимина, не давая разобраться в себе, но боль уже чувствуется не так ярко, умело приглушаемая мыслью о том, что его маленький комочек счастья всё ещё жив, всё ещё шевелится и всё ещё готов радовать Пака своей улыбкой в будущем.       — Чимин? — до боли родной голос разрезает тишину коридора. Быстрые шаги становятся всё ближе, а из лёгких будто весь воздух вышибает, ускоряя сердцебиение от одной только мысли о том, что Чонгук здесь. — Господи, Чимин, умоляю, прости меня, — альфа спешно присаживается на корточки перед вытянутыми ногами Чимина. Омега отводит взгляд, не желая смотреть в глаза Чону, ведь уверен, что утонет в них и чуть ли не сразу же простит. — Чимин, прошу, дай мне ещё один шанс.       — Уходи, — хрипит Пак, рвано выдыхая и проглатывая противный ком, застрявший в горле.       — Чимин, прошу, позволь мне всё объяснить…       — Я не хочу тебя видеть, — Чимин ощущает, как на глазах вновь появляются слёзы, которые Пак сразу же смахивает, не давая им пролиться.       — Можешь злиться, ненавидеть, бить, ругать, но прошу, хотя бы не съезжай. Чимин, я совершил ошибку, но, клянусь, такого больше никогда не повторится, — альфа и сам готов позорно расплакаться и наплевать на все утверждения, что «альфы не плачут». Ведь это всё бред и альфы такие же люди как и все. У них тоже есть чувства и они тоже способны плакать, так же как и все остальные. Просто общество твердит стандарты о сильных духом альфах, заставляя их страдать и держать всё в себе.       — Прошу, уходи, — омега всхлипывает и подрывается с места, собираясь уйти прочь, но Чонгук не позволяет, заключая Чимина в свои объятья. Пак вздрагивает и замирает от неожиданности, ощущая горячее дыхание рядом с ушком.       — Я буду ждать тебя. И, поверь, если ты останешься со мной, то я обязательно добьюсь твоего прощения. Я снова докажу, что мне можно доверять. И буду доказывать это столько раз, сколько ты только захочешь. Я подарю тебе завтрашний день и, обещаю, что ты всегда будешь с нетерпением его ждать, — шепчет Чонгук, нехотя отстраняясь от Чимина и грустно улыбаясь. Альфа больше ни слова не говорит, тихо уходя в нужное отделение, куда изначально и направлялся. Чон не будет упрашивать Чимина и давить на жалость. Чонгук решил дать выбор Паку, позволил ему управлять жизнью обоих, вручив поводья в хрупкие руки. И сейчас всё зависит лишь от Чимина и его решения. Ведь Чонгук не соврал, он не отстанет, если Пак решит не переезжать, но отпустит, если Чимин примет иной выбор. Он не станет кидаться в ноги, прося прощения, а просто отпустит, не став мучать их обоих. И теперь только Чимин вправе решать: доверяться ему вновь Чонгуку, кидаясь в этот омут тёмных глаз с головой, или начать новую жизнь, где Чону не будет места.