Only you

      Адриан не знал, когда это началось. Просто в какой-то момент его сердце стало красноречиво пропускать удар каждый раз, когда Маринетт оказывалась рядом с ним. А его щёки приобретали ярко-красный оттенок, когда она в очередной раз утыкалась носом ему в грудь, что-то неразборчиво бормоча о том, какая же она неудачница. Однажды он просто осознал, что ни на что на свете не променял бы минуты, проведённые под пледом (с рисунком чёрного кота, рождающим всё более и более искромётные шутки Нуара) с кружкой чая в руках и тёплой одноклассницей, чьи волосы пахнут яблочным шампунем. Он перестал замечать, как рассветы сменяют отблески луны на полу комнаты, где они с Маринетт лежат, обсуждая всё на свете, прижавшись друг к другу. Но зато он точно стал обращать внимание на то, насколько красива его подруга: его взгляд подолгу задерживался на её губах, часто заставляя его пропускать мимо ушей её лепет, его руки чаще и дольше, чем дозволяется просто друзьям, обнимали её за талию, нещадно прижимая поближе. И он уж точно не знал, когда она стала так неприлично чётко и часто всплывать у него в мыслях в самые, казалось бы, неподходящие моменты (когда его рука быстро двигалась в такт его сбитому дыханию). Эта ниша до недавнего времени была занята исключительно Ледибаг, но теперь даже бесстрашная защитница Парижа уступала в его самых сокровенных фантазиях место прекрасной дочери пекаря, привязавшей Нуара к себе такой желанной теплотой, заботой, любовью и извечным ароматом сладостей. Кот понятия не имел, когда же он успел оказаться в полной власти своей неуклюжей, но такой родной одноклассницы.

***

      Маринетт старалась об этом не думать. Она делала всё, чтобы игнорировать настойчивые попытки её сердца прорвать грудную клетку своим бесконтрольным стуком, когда его пальцы переплетались с её в таком простом, но многозначительном жесте. Она не обращала никакого внимания на румянец, покрывавший щёки каждый раз, когда он оказывался настолько близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах. И она уж точно совсем не горела желанием узнать, какие же его губы на вкус. Маринетт не отрывала завороженного взгляда от его глаз исключительно потому, что ей нравится зелёный цвет. (И точно не потому, что ей нравилось замечать в его глазах отголоски собственных чувств). Она убеждала себя в том, что образ зеленоглазого блондина, заполняющий её мысли в то время, как её пальцы настойчиво шевелились под нижним бельём с кошачьими ушками, принадлежит её однокласснику, её вечной любви - модели Адриану Агресту. И, конечно же, это не светящиеся зелёные глаза она видит перед собой каждый раз, когда экстаз накрывает её с головой. Абсолютно исключено и то, что она представляет длинные пальцы, обтянутые в латекс, вместо своих аккуратных пальчиков. Она не одержима чёрными котами, в этом она уверена на все сто.       А её напарник всё ещё просто друг, даже если это его тело вжимает её сейчас в перила её же балкона, а его губы покусывают её, унося все их мысли и предрассудки в ночь с привкусом клубничного блеска для губ.