Зерна граната

      Триш иногда устает от общества Данте. Устает от того, как крепко он ее обнимает, как рыдает, уткнувшись ей в грудь по ночам. Не бывает так у возлюбленных, а Триш его действительно любила. Могла ли эта зависимость быть чем-то адекватным? Перерасти во что-то адекватное, в конце концов?       Страшно задуматься о том, что они не должны быть вместе. Разве у любви могут быть границы? Разве это не то волшебство, о котором вычитала юная Беатриче в адских чертогах? Было ли это то самое чувство, от которого трепетали сердца молодых Ромео и Джульетты? Такая ли любовь вдохновляла Данте Алигьери? С чьими чувствами можно было сравнить их неугомонную страсть?       Они оба запутались в своей жизни. Триш смотрит на мир с невинностью ребенка, а Данте смотрит на Триш как на весь существующий, уникальный и единственный в своем роде мир. Золотые волосы для него – солнце, бледная кожа – луна, изумрудная радужка же подобна траве с каплями росы. Его Триш неповторима в своей красоте. Его прекрасный демон, чей лик создан ради ловушки, а душа сплетена ради предательства. Это отличало ее от Евы – душа матери полудемона наверняка была похожа на Елисейские поля.       Если бы Данте видел эти различия, было бы еще лучше. Поначалу она ругалась, но потом смирилась, устав делать замечания. Разве что гладила любимого по голове и шептала ему строки поддержки.       Полудемон, к ее счастью, никогда не узнает, что в эти моменты у его "мамочки" внутри все сжималось от омерзения.