Неверный путь.

3. Сиятельному начальству понравилась наружность. Свистел холодный, влажный ветер, когда Цяо Кенан отправился в условленное место. Надо сказать, что Хризантема не приложил особых усилий в своих действиях, тем не менее, за три дня он всё для него устроил. Внутренне Цяо Кенан был ещё не готов, но есть такие дела, подготовиться к которым и всей жизни не хватит. В любом случае, раз уж решил пожертвовать своей «хризантемой», будь мужиком; решил дать, так давай! Так что, в условленное время Цяо Кенан появился в засекреченном гей-баре в Восточном округе. Потенциальный партнёр видел его фото, по-этому они не озаботились особыми знаками, чтобы узнать друг друга. Вернувшись домой с работы, Цяо Кенан помылся, сделал положенную очистку. Он подумал, что ему не только как активу, но и как пассиву нужно ещё учиться, а если он хочет из актива превратиться в хорошего пассива, не следует поступать с другими так, как ты не хотел бы, чтобы поступали с тобой. На нём была светлая рубашка-поло, узкие джинсы; волосы падали свободными прядями. В соответствии с обговорёнными условиями он разместился возле барной стойки. Красивый, чистенький новичок сразу привлёк внимание многих, к нему сразу начали подкатывать. — Спасибо, у меня назначена встреча. Цяо Кенан старался держаться как можно неприметнее. Обычно он очень редко ходил в такие места. Даже если он появлялся в сопровождении яркого Су Пэя, всё равно было ясно, что он не один, и естественно, к нему не приставали. Такого рода испытание, как сегодня, это редчайший случай. Ему практически разбили сердце, и он искал исцеления. Как раз в момент этих рассуждений в дверях появился человек. В полумраке бара Цяо Кенан сначала не рассмотрел мужчину, пока он не подошёл вплотную к нему — «я пропал!» Кровь застыла в жилах Цяо Кенана и мгновенно отлила от лица. Секунду они смотрели друг на дру-га, и тут же Цяо Кенан соскользнул с барного стула и кинулся бежать. Господи-Боже, он совершенно не планировал каминг-аута на рабочем месте! (coming out — букв. выйти из шкафа, англ. термин, обозначающий публичное заявление гея о своей ориентации). Цяо Кенан бежал между столиками не разбирая дороги и чуть не упал, столкнувшись с каким-то человеком, этот кто-то поддержал его, и до его носа сразу долетел знакомый аромат Hugo Boss, смешанный с запахом табака, сегодня в офисе он целый день дышал им! Тихий голос мужчины коснулся его уха, и Цяо Кенан сразу обмяк. — Это слишком невежливо, увидев человека, сразу убегать, тебе не кажется? — тихо проговорил Лу Синьчжи. Цяо Кенан замер, как громом поражённый. — Ты… ты… ты кто… Лу Синьчжи поднял брови: — Ты уверен, что не знаешь меня? Цяо Кенан: — … «Дайте мне умереть!» Они помолчали, и Цяо Кенан в тихой безнадёге пролепетал: — Адвокат Лу… — Да. Лу Синьчжи обхватил его за плечи и повлёк за собой по направлению к барной стойке. Цяо Кенан не посмел сопротивляться. Он попытался объяснить: — Это… Я пришёл сюда… на самом деле, это ничего не значит. — Да? — Я, я… мне просто было любопытно… Цяо Кенан и сам понимал, что его объяснения звучат неубедительно, но ничего получше придумать не мог. — Поэтому… Адвокат Лу, не рассказывайте никому… Лу Синьчжи не спускал с него глаз, его взгляд обжигал, когда он ответил: — Насколько я помню, в конторе никто не имеет ничего против сексуальных меньшинств. — … «Неужели это так заметно?» — Успокойся, я никому не скажу. Не успел Цяо Кенан выдохнуть с облегчением, как Лу Синьчжи продолжил: — Потому что я тоже. «Что-оо?!» Однако, следующие слова Лу Синчжи действительно бомбанули Цяо Кенана так, что он слегка обгорел снаружи: — Joke nán — это ты? Цяо Кенан почувствовал себя каким-то посудным шкафчиком, типа декорации к трагикомедии, в котором разом задрожали, задребезжали все чашечки и тарелочки. Он не осмеливался верить: — Так ты… Лу Синьчжи поднял брови, это простое движение придавало ему невероятную сексапильность. — Волшебник! На лице Лу Синьчжи один сплошной знак вопроса: — Что это и при чём? Цяо Кенан: — … «Оказывается, Вы не слышали о своём «звании»». Лу Синьчжи усмехнулся, мягко подхватил Цяо Кенана за талию и потащил из бара прямо к стоянке такси. Цяо Кенан чувствовал жар в месте соприкосновения. Лу Синьчжи выше его и здоровее, он ещё никогда не испытывал на себе ощущений от такого рода «ласки». Едва только эта прекрасная мысль всплыла в его голове, она поразила его, точно фугасная бомба… — Э-э, это, адвокат Лу… Увидев, что его сейчас вот-вот втянут в машину, Цяо Кенан быстро ухватился за возможность высказаться. Лу Синьчжи, всё такой же самоуверенный, выжидательно смотрел на него. Цяо Кенан еле успел прикусить язык, с которого чуть не слетел вопрос: «эй, ты правда хочешь натянуть меня?» Он не ожидал, что тем человеком, которого так самодовольно расхваливал Чёрная Хризантема, окажется Лу Синьчжи… Неужели мир настолько тесен? Или всё-таки согласиться? А как потом работать… Погоди-ка, так вот почему он так необъяснимо смотрел на него в офисе, неужели он уже тогда «наблюдал» за ним? Цяо Кенан мгновенно осмелел… Он словно возмутился, оттого что его принимают за игрушку, иными словами: ему это не понравилось. Зачем он позволил себе связаться с этим мужчиной, который смотрит на него, как нестареющее вездесущее божество с выражением «прочищу любой дымоход, обращайтесь» на лице? Цяо Кенан овладел собой и спросил напрямик: — Ты конечно знаешь, почему у меня такой ник? Лу Синчжи не ответил, только оглядел его своими чёрными, бездонными глазами с головы до ног и очень подробно в обратном порядке, с ног до головы. Этот взгляд… Хищный, алчный, откровенно грубый; так леопард с презрением осматривает свою добычу. От этого взгляда Цяо Кенан весь напрягся. Именно потому, что он мужчина, Цяо Кенан был не настолько глуп, что-бы не понять скрытый смысл этого взгляда. Короче говоря, сиятельному начальству понравилась его наружность, вот так! Взгляд Лу Синьчжи давал понять: «Тебе повезло, что я тебя оценил». Какая малость! Цяо Кенан подавил недовольство, да и лень было препираться, как ни крути, а он сам хотел сломать девственность своей хризантемы, хотел найти для этого понимающего человека, в конце концов, чему быть, того не миновать. Подумав так, он вздохнул и сел в машину. *** Наконец, они прибыли в загородный мотель. Здесь, вдали от центра города, Лу Синьчжи, наверное, был частым гостем, ему всё было знакомо, как собственный задний двор. Здесь всё было устроено с большой заботой о конфиденциальности: достаточно вставить в устройство кредитную карту, произвести оплату, и в окошечко выпадает ключ-карта, как деньги в банкомате. И не обязательно сталкиваться с персоналом, действительно, приём, достойный будущей звезды на политическом небосклоне. Пока лифт возносил их на нужный этаж, Цяо Кенан потихоньку рассматривал мужчину. Привыкнув к его облику, он должен был признать: он действительно хорош собой. Сейчас его безупречный, с иголочки костюм, его дорогие запонки и прочие вещи, который Цяо Кенан всегда считал признаком напыщенной самовлюблённости, не раздражали, напротив, на Лу Синьчжи всё это смотрелось вполне уместно. Цяо Кенан предположил, что его костюм, отлично сидящий на его великолепной фигуре, наверняка сшит на заказ, такой не купишь в обычном универмаге… Сравнивая себя с другими, рискуешь лопнуть от злости; вроде бы они одинаковые, однако, он всего лишь ноль. «Дзинь» — двери лифта открылись. Лу Синьчжи вышел первым, увидев, что Цяо Кенан нерешительно мнётся внутри, он опять вскинул брови: — Что? — … Ничего. Цяо Кенан вышел, двери лифта закрылись за его спиной, словно отрезая все пути к отступлению. Лу Синьчжи вставил ключ-карту, дверь открылась, тут же автоматически загорелись светильники. Они вошли в номер. Лу Синьчжи снял пиджак, достал из шкафа вешалку, аккуратно повесил пиджак и убрал в шкаф. Цяо Кенан молча следил за его уверенными действиями, интересно, сколько раз он бывал в этой комнате, если ему здесь всё так знакомо? Лу Синьчжи: — Сначала иди помойся, — совершенно привычный повелительный тон. Цяо Кенан: — Я уже мылся. Лу Синьчжи на секунду прервал расстёгивание запонок. — А-а. И посмотрел на него острым взглядом, непонятно, то ли улыбался, то ли нет. Лицо Цяо Кенана вспыхнуло. — Ты вымылся достаточно чисто? — … «Я не буду отвечать на твой вопрос!» Задержав взгляд на пылающем лице Цяо Кенана, Лу Синьчжи на этот раз действительно улыбнулся: — За это я решил наградить тебя… Немного погодя я кое-что сделаю для тебя. Цяо Кенан: — … 4. Разве хороший актив этого не делает? 1-й эпизод. Лу Синьчжи был человеком педантичным. Проработав рядом с ним три месяца и видя сейчас, как он раздевается, Цяо Кенан мог сразу понять, что это за человек. Он не только аккуратно и правильно повесил пи-джак, он и рубашку снял медленно и вдумчиво, сложил её безукоризненно и положил в сторону. Цяо Кенан тихо охреневал и от аккуратности, и от изумительной фигуры Лу Синьчжи. Он абсолютно тот тип, который одежда стройнит, ибо избавившись от неё, Лу Синьчжи оказался мужчиной с развитыми мышцами, обтянутыми блестящей кожей бронзового цвета, с крепкой фигурой, налитой здоровьем и силой, прекрасные пропорции которой вызывали белую зависть. «Такая фигура не может быть у офисного клерка, наверняка он где-то занимается бодибилдингом», с тайной завистью рассуждал Цяо Кенан. Лу Синьчжи снял остатки одежды, оставшись в одних чёрных брифах, * в гульфике которых уже бугрился намёк на эрекцию; стояк ещё не слишком сильно упирался в ткань белья, но он был виден, и Цяо Кенан уже догадывался, насколько… огромная штукенция там притаилась. Его хризантема невольно сжалась. (*Брифы — мужские плавки специального кроя, очень рельефно подчёркивающие мужское достоинство, их покрой буквально повторяет контуры члена). Лу Синьчжи запустил большие пальцы рук за край брифов, сопровождая действие провокационным взглядом и приподнятыми в очередной раз бровями: — Дальше не снимать? Ужасно развратный вид. Цяо Кенан сразу мысленно представил легендарного героя комиксов, рывком расстёгивающего молнию на груди и вопрошающего: «Ну что, трахаться не будем?» Он захихикал, и Лу Синьчжи озадаченно посмотрел на него. Невольный смех снял напряжение Цяо Кенана, раз уж он сюда пришёл, надо дело делать. Так и не оценив по достоинству сексуальный «прикид» Лу Синьчжи, он быстренько избавился от своей продуманно удобной одёжки. Снял рубашку, расстегнул джинсы и одним махом стащил их; видимо этот мах был до-статочно энергичным, потому что джинсы снялись вместе с трусами, открывая взору частично эрегированный член. Но под взглядом Лу Синь-чжи он вдруг как-то съёжился. Несмотря на поблёкшего «мальчонку», Цяо Кенан собрал волю в кулак так же быстро, как Цинь Шихуан (основатель династии Цинь, 259—210 гг. до н.э.) собрал под своей рукой шесть государств; он всё-таки был достаточно уверен в своей привлекательности. И вообще, его пенис не из самых захудалых, в рабочем состоянии где-то 15-16 сантиметров. Упрямо сжав губы, он протянул руку к промежности, сжал член у основания и легонько помахал им из стороны в сторону, провокационный смысл сего действия был яснее некуда. От такой наглости Лу Синьчжи остолбенел, но потом сразу заулыбался и окончательно сорвал с себя последний предмет одежды… «Чёрт, это полный провал». В нижней части Цяо Кенан явно терпел фиаско: член Лу Синьчжи имел длину не менее 18 сантиметров! И это ещё не полностью эрегированный! Голый Лу Синьчжи пошёл к нему, его вздыбленный член раскачивался в такт шагам, Цяо Кенан не мог отвести взгляд от этой развратной картины. Не успел он отреагировать, как его обняли за плечи и поцеловали. Лу Синьчжи: — У тебя такое выражение лица… Как будто ты описался. — … Да он завуалировано обзывает его неопытным ребёнком!!!!! Не смирившись, Цяо Кенан спросил: — Ты никогда не сравнивал свой член с другими? Лу Синьчжи задумался: — Нет. Он же не ребёнок… — Потому что никто не хотел сравниваться со мной. -… «Сволочь, тебе надо уехать за границу!» (в том смысле, чтобы сравниваться с европейцами, члены которых крупнее, чем у азиатов — прим. переводчика) — Помоги мне помыться. Поскольку Цяо Кенан мылся, оставалось только привести в порядок Лу Синьчжи. Оба были честны перед собой и прекрасно понимали, зачем они встретились. Цяо Кенан не собирался вставать в позу и согласно кивнул головой. Лу Синьчжи улыбнулся. Они прошли в ванную. Не было ничего стыдного в том, что они воспользовались мотелем, но огромная, просторная ванная, где предстояло принимать душ вместе, пугала, под ярким светом в телах двух голых мужчин не оставалось ни одного скрытого места. Лу Синьчжи включил воду, затем повернулся к Цяо Кенану и привлёк его под душ. Они стояли лицом к лицу под горячими струями воды, плотно прижавшись голыми телами, внизу у Цяо Кенана всё неудержимо твердело, у Лу Синьчжи тоже, оба крепких члена взаимно упирались друг в друга. Сладкие ощущения захлестнули Цяо Кенана, заставив его невольно ис-пустить глубокий, судорожный вздох. И сейчас же рот Лу Синьчжи накрыл его губы, запирая дыхание; его плотный и сильный язык проник в рот, он вращался, лизал, дразнил, не давая опомниться. От поцелуя мгновенно повело, перед глазами пошли круги, и Цяо Кенан уже не ведал, на каком свете он находится. Слишком хорошо, так хорошо, что впору умереть… В дыхании мужчины присутствовал горьковатый привкус табака, но это не вызывало отвращения у Цяо Кенана, напротив, этот привкус, казалось, окончательно лишал его воли. Их губы прижимались так плотно, что когда они размыкали их, чтобы перехватить немного воздуха, сосущие и чмокающие звуки заглушали шум текущей воды. Этот поцелуй не был рождён какими-то чувствами, однако он был очень-очень долгим, таким долгим, что Цяо Кенану казалось, что он уже теряет сознание. В этот момент Лу Синьчжи взял его за подбородок и прошептал прямо в губы: — Я согласился… в тот день, когда увидел, как ты грызёшь ручку. Цяо Кенан издал неясный вопросительный возглас и моментально вынырнул из небытия, как будто понял, что Лу Синьчжи ответил на его прежние сомнения. Светлейшему господину понравилось, как он кусал ручку? Ощущения Цяо Кенана были волшебными. Однако следующие слова Лу Синьчжи привели его в ярость: — По тебе было видно, что у тебя недотрах. Цяо Кенан: — … «Да кто он такой! Кто он такой! Я его не знаю!» — Адвокат Лу, так это тебя люди надевают… (Ну не может же он своего начальника напрямую назвать «гондоном»! Фраза「陆律师，你被人穿了吧……」буквально переводится: «Адвокат Лу, тебя люди надевают…» Тут явная аналогия с русской загадкой «как одёжка называется, что на @#й надевается?», никак не ожидала, что у китайцев встречу нечто подобное). Лу Синьчжи: -? Кажется, Цяо Кенан периодически говорит что-то, чего он не понимает, впрочем, это несущественно. И в качестве сексуального наказания Цяо Кенана, он прикусил его нижнюю губу, с удовольствием отмечая, как тот краснеет. — Ладно, давай мой быстрее, — и он вручил ему кусок мыла. Цяо Кенан взял мыло, не очень понимая, что он имеет в виду, и чувствуя себя полным ничтожеством. Лу Синьчжи продолжал: — Не мой те места, которые не обязательно мыть. Цяо Кенан зло цыкнул, «вот зануда». Ладно, он пришёл, чтобы стать пассивом. Цяо Кенан решил полностью отказаться от прежнего поведения актива и просто повиноваться, слушаться и прислуживать. Упругие и крепкие мышцы Лу Синьчжи под потоками воды и мыльной пены оказались на ощупь ещё более гладкими. Цяо Кенан ощупывал и оглаживал его великолепное тело, ловко скользя руками рядом со стратегически важной границей, но старательно не переходя её, и с удовлетворением слушал, как дыхание мужчины становится всё более тяжёлым и шумным. Его поясничные мышцы выступали, как два гладких валика, разделённые чёткой впадиной позвоночника, и Цяо Кенан решил тоже начать тренироваться, иначе он действительно никогда не сравнится с ним. Он огладил ноги Лу Синьчжи, вымыв их до самых ступней и только после этого приступил, наконец, к помывке самого значимого места. Инструмент любви Лу Синчжи был не только огромным, но ещё и очень толстым; его чёрно-фиолетовый стебель скорее напоминал орудие убийства, перевитое крупными венами и увенчанное мясистым набалдашником; переполненное кровью, оно гордо вздымалось и сверкало в ярком свете галогенных светильников. Цяо Кенан скользил намыленной рукой вдоль этого уникального объекта, заодно оценивая его вес и с невольным сомнением прикидывая, сможет ли он его выдержать? Кажется, Лу Синьчжи уловил его колебания, его широкая ладонь скользнула в ложбинку между ягодиц Цяо Кенана: — Я хорошо подготовлю тебя, проблем не будет. От того, как фамильярно прикоснулась чужая рука к его сокровенному месту, Цяо Кенан затрепетал и медленно кивнул головой. Ну что ж, его собственный тоже нельзя считать маленьким, хотя Су Пэю было не слишком приятно; но у него ведь практически не было никакого опыта, если не считать те случайные два-три раза, что были у него до этого; и после него у партнёров не было кровотечения. Он решил довериться мастерству этого «волшебника». Рука всё так же скользила вдоль члена, одновременно намывая и наглаживая, из отверстия уретры на розовой головке выделилось много смазки. Цяо Кенан не мог отвести взгляд от этой картины, пока его снова не взяли за подбородок и укусили за губы. Лу Синьчжи: — Не играй так, от такой забавы можно скончаться… «Ты имеешь в виду «кончить»?» Цяо Кенан: «Кто ты такой! Кто же ты! Я тебя не знаю…» Лу Синьчжи без лишних слов взял в руки душевой распылитель и смыл с них обоих мыльную пену. Он был не прочь поиграть в ванной, но некоторые позы для первого раза всё-таки удобнее в кровати. Мужчина вытер их обоих большим махровым полотенцем. На этот раз Лу Синьчжи вместо Цяо Кенана «прислуживал», он присел перед ним на корточки и вытер его ноги, после чего поднял голову, оказавшись лицом к лицу с его «предметом гордости». Размер достоинства Цяо Кенана по восточным меркам **можно было причислить к незаурядным, а главную привлекательность его составлял молодой ярко-розовый цвет и округлая, полная мошонка, всё вместе смотрелось очень красиво. (**У китайцев (и других народов дальневосточной Азии) есть определённый комплекс по поводу размера их достоинства. Общеизвестный факт, что у азиатов самые маленькие пенисы — 10 — 12см. в длину. Поэтому 15см. для них считается очень приличным размером, а 18см. вообще гигант. Очевидно, и китайские авторы стремятся хоть как-то компенсировать эту несправедливость, поэтому в новеллах подобного рода что ни герой, то непременно с большим членом). Лу Синьчжи с удовлетворением сложил губы птичкой и в следующий момент взял член в рот. «Хм, и на вкус недурён». Цяо Кенан никак не ожидал от мужчины столь неожиданной атаки и в испуге отступил на шаг. Лу Синьчжи посмотрел на его зардевшиеся щёки, такая реакция по-казалась ему забавной: — Что ты шарахаешься, как девственник? Цяо Кенан готов был расплакаться, у него был всего один-единственный в жизни партнёр, Су Пэй, если вспомнить, как они с ним жили, это не далеко от истины. Лу Синьчжи поднялся и шлёпнул его по заднице: — Не напрягайся, расслабься немного. — Я стараюсь… Лу Синьчжи снова потянулся к его губам и целуя, опрокинул на кровать. — М-мм… Судя по тому, что вытворял с его губами рот Лу Синьчжи, он использовал его не только для нотаций подчинённым, и Цяо Кенан с полным удовольствием наслаждался ощущениями, которые дарил этот поцелуй. Разгорячённое тело охватил настоящий жар, поднимаясь от пяток до позвоночника, он постепенно перетекал в член. От возбуждения глаза Цяо Кенана налились кровью, он протолкнул язык в рот партнёра, и какое-то время два языка боролись, словно два бойца на ринге, потом Лу Синьчжи остановился и крепко засосал язык Цяо Кенана. Язык онемел, жар становился невыносимым. Цяо Кенан задыхался от этого свирепого поцелуя. Лу Синьчжи понравился сладкий вкус его рта, но он не стал на нём задерживаться, и его губы проследовали с поцелуями дальше, вдоль шеи до груди. Крохотные, изящные тёмно-коричневые соски Цяо Кенана напряжённо торчали, явно выдавая его возбуждение. Он втянул в рот один сосок, поглаживая большим пальцем другой, и Цяо Кенан, поджимая напрягшийся живот, отозвался глухим стоном: — А-аах… — Приятно? — спросили его и легко прикусили вершину соска. — Приятно… — выдохнул Цяо Кенан. Су Пэй тоже очень любил так играть с ним. Не каждый мужчина способен испытывать наслаждение от ласки сосков, и Лу Синьчжи сердцем почувствовал, что ему наконец-то попался почти идеальный партнёр. Хорошо, что он рискнул согласиться на это свидание… и не упустил его. Цяо Кенан весь пылал, одновременно покрываясь пупырышками, как от озноба, поцелуи в этом месте доставляли несказанное удовольствие, оно поднималось до затылка и преобразованное в жаркие волны, устремлялось по позвоночнику в низ живота. Член крепчал и увлажнялся; рука Лу Синьчжи наконец, добралась до его промежности, обхватила напряжённый фаллос и начала скользить вверх-вниз. Рука Лу Синьчжи была весьма искусной, она не просто механически дрочила туда-сюда, она разнообразила характер движений, меняла ритм, шершавые подушечки пальцев тёрли головку члена, доводя Цяо Кенана до невменяемого состояния. Но по-видимому, мужчине этого показалось не достаточно, и он двумя пальцами сжал член, а потом снова огладил; чувствительная уретра Цяо Кенана реагировала на эти ласки то болью, то удовольствием, он чувствовал, что вот-вот подойдёт к кульминации. Даже наслаждение от этой руки было таким, какого никогда не мог дать ему Су Пэй. — … О ком ты думаешь? — А-ай! И Лу Синьчжи злонамеренно ущипнул нежную кожу его крайней плоти. Щипок ударил болью Цяо Кенана, но внутри этой боли была необъяснимая приятность. В уголках его глаз показались слёзы, он встряхнулся и покачал головой из стороны в сторону, словно прогоняя из памяти все воспоминания о другом. Но Лу Синьчжи и не собирался о чём-то допытываться, в конце концов у них не те отношения. Однако, ему хотелось бы, чтобы Цяо Кенан не распылял внимание в его присутствии, хотя бы из уважения к нему лично. И чтобы простимулировать это самое внимание в текущий момент, Лу Синьчжи наклонился и полностью заглотнул его член. Глаза Цяо Кенана расширились от удивления: — Ты… Он не ожидал, что Лу Синьчжи пойдёт для него на этот шаг! — Послушай, это не обязательно. Но Лу Синьчжи просто молча придавил его рукой к кровати, давая понять, чтобы не рыпался. На самом деле он редко баловал кого-то оральными ласками, но сейчас перед ним в качестве объекта был Цяо Кенан, и он вдруг почувствовал, что его принципиальность в этом вопросе в дан-ный момент не имеет значения. От этого мужчины исходил такой чистый аромат молодости, поэтому совсем неплохо будет попробовать и его вкус. Сначала Лу Синьчжи лизнул член несколько раз и поняв, что это его нисколько не отталкивает, ускорил свои движения и принял весь ствол до самого основания. Зрачки Цяо Кенана сузились, в горле пересохло, он не мог издать ни звука. Как же приятно, как здорово. Член Цяо Кенана горел, как в огне и мелко подрагивал. Оказывается, рот Лу Синьчжи, обычно ядовитый и циничный, может быть таким мягким и нежным, таким… горячим. Ласковый, влажный рот накрыл его орган и просто имитировал первобытные возвратно-поступательные, ритмичные движения. Цяо Кенан уже подходил к кульминации и торопливо дал знать об этом: — Нет… Я скоро кончу… Очевидно, Лу Синьчжи на данном этапе не собирался глотать сперму, он ещё дважды втянул его член и выпустил изо рта. Член был мокрым и скользким от покрывавшей его прозрачной жидкости, неизвестно, была ли это слюна или что-то ещё. Мужчина, видимо, оставил жидкость на члене, чтобы по влажному следу додрочить рукой, однако, этого не по-требовалось, и Цяо Кенан моментально с громким стоном кончил. Он уже до этого не удержался и выпустил маленькую струйку в румяный рот, теперь из него выплёскивалась вторая порция и сразу за ней третья. Тело Цяо Кенана было похоже на тетиву лука, которая только что была туго натянута, и тут же расслабленно повисла, когда стрела была выпущена. Он тяжело и часто хватал ртом воздух, он весь раскраснелся и покрылся горячей испариной. Лу Синьчжи без возражений принял в руку всё, что он набрызгал, потом потянулся к прикроватной тумбочке за гигиенической бумагой и вытер руку. Встав с постели, он вышел ненадолго, а когда вернулся, в руках у него было несколько вещей: тюбик со смазкой и презервативы. Цяо Кенан: — … Он хотел оказать ему ответную услугу, но теперь, по-видимому, в этом не было необходимости. Естественно, сейчас Лу Синьчжи заставит его выплатить компенсацию со всеми набежавшими процентами. Лу Синьчжи велел ему перевернуться на живот и добавил: — Попу подними повыше. Цяо Кенан без возражений выполнил требование, и ему сейчас же подложили подушку под живот. Лежать ничком с приподнятым задом было достаточно комфортно. Лу Синьчжи раздвинул его ноги, и даже если у Цяо Кенана не было глаз на затылке, он всё равно отлично знал, что он там рассматривает. Он задрожал, и сразу почему-то стало смешно. Он так боялся быть нижним, а сейчас Лу Синьчжи посмотрит на его хризантему, возможно, её цвет покажется ему недостаточно красивым, и он его отвергнет… От этих мыслей щёки Цяо Кенана наливались пурпурной краской, и он радовался, что Лу Синьчжи не может видеть его лицо. Сначала довольно долго ничего не происходило, а потом палец мужчины наведался в его тайное отверстие. — Ай. Четырьмя пальцами обеих рук мужчина ухватился за мягкие части рядом с анальным отверстием, а большими пальцами с усилием раскрыл сфинктер. Цяо Кенану было больно, но он не протестовал. И в следующую секунду влажная, шершавая, мягкая плоть приласкала его. Его мозг опустел, он ещё не осознал, что это такое, как услышал сосущие звуки. — Ты, ты… ты… ты… Лу Синьчжи с громкими чмоками вылизывал его анус, прощупывая кончиком языка внутреннюю часть. — Да, ты действительно, хорошо помылся, всё чисто. — … «Боже, не об этом ли он говорил вначале, что «сделает для меня кое-что»?!» — О, не надо… Цяо Кенана разрывал такой стыд, что даже кончики пальцев одеревенели, а сам он покраснел с ног до головы, так что стал похож на ошпаренного кальмара. Просто стать боттомом, это одно, но когда другой мужчина делает тебе римминг — это совершенно другое. (Римминг или ануслингус, анилинкция — ласки языком сфинктера заднего прохода) Сила, с которой зажал его Лу Синьчжи, не оставляла никакой возможности для сопротивления и колебаний. Мужчина раскрыл его ягодицы и бережно вылизал каждую складочку, воткнул палец в отверстие и начал вращать им, проникая всё глубже, и наконец, надавил на скрытое место в его промежности. Тягучее, сладостное чувство желания снова стало прерывистыми толчками наполнять низ живота Цяо Кенана, и его член снова затвердел. Но Лу Синьчжи оказался настолько милостив, что не стал лизать его до тех пор, пока кончит, предполагая, что в этом случае Цяо Кенан сгорит со стыда при выходе из мотеля. Мужчина распаковал смазку и медленно выдавил на его стыдливую норку. Цяо Кенан ощутил прохладу в этом лихорадочно пылающем месте, задница покрылась крупными пупырышками, и тут на смену холоду в него вторглось что-то горячее и возбуждающее. — Э! — он задохнулся от неожиданности, хотя это был всего лишь один палец, он всё же слегка побаивался. — Расслабься, — Лу Синьчжи шлёпнул его по плотной ягодице, продолжая вращать пальцем внутри. С помощью смазки делать это было совсем не трудно; вскоре туда же последовал второй палец. Лу Синьчжи добавил ещё смазки, его длинные пальцы сновали туда и обратно, и вскоре на смену прохладе пришло болезненное покалывание и жжение, как будто внутри Цяо Кенана бродили дрожжи. Поначалу ощущения от присутствия инородного тела в кишке было очень сильным и малоприятным, нежная слизистая отторгала столь бесцеремонное посягательство; Цяо Кенан испытывал смешанные чувства. Непривычно, но и не неприятно, казалось, что его собственное тело существует отдельно от него, позволяя кому-то извне вертеть его, как хочется. Глаза Цяо Кенана невольно наполнялись слезами, как будто вместе с тем, как открывали его тело, одновременно раскрывались и слёзные железы. Похоже, Лу Синчжи передались его ощущения, и его движения постепенно из агрессивных и настырных стали ласковыми, как будто он гладил возлюбленного. И от этого Цяо Кенану ещё больше хотелось плакать. Лу Синьчжи прекратил движения, оставил пальцы внутри него, позволяя привыкнуть, и только после этого вставил третий палец. Цяо Кенан задыхался и кусал губы, даже с помощью смазки это было не так-то легко. Красные щёки горели, голова кружилась, он не знал, сколько времени прошло, пока Лу Синьчжи убрал три пальца, а потом снова вставил только один. Теперь его движения не были похожи на расширение, скорее было похоже… что он что-то искал. — Ты знаешь о предстательной железе? — вдруг спросил Лу Синьчжи. — Э… знаю. — Её местонахождение у каждого мужчины различается, но у большинства она расположена на уровне согнутой второй фаланги указательного пальца, в этом месте находится крохотная выпуклость, не очень заметная, и отнюдь не каждый мужчина способен кончить только от её стимуляции. Тебе нужно сначала привыкнуть. Давай, расслабься, не отказывайся, насладись ею… — Тебе легко… говорить. К Цяо Кенану вернулось упрямство, хотя он и старался изо всех сил расслабиться и приспособиться к прикосновениям Лу Синьчжи. Он даже забыл, что это всего лишь учебный процесс. — Умница, — из горла Лу Синьчжи вылетел короткий смешок, когда по телу Цяо Кенана пробежала дрожь. Почему-то подумалось, что за всё время совместной работы этот мужчина впервые похвалил его. Однажды в одном судебном деле как-то по-другому использовали отправную точку, и это привело к тому, что прения направились в совершенно иное русло; Лу Синьчжи слушал с изменившимся лицом, долго размышлял, а потом сдержанно усмехнулся и сказал: — Неплохо, оказывается, немного нелепых фантазий дают хорошую зацепку для разрешения задачи. Неизвестно почему, вдруг сейчас вспомнилось это дело, запечатлевшее в памяти характерные качества этого мужчины, его педантичное внимание к каждой мелочи, его железную выдержку; кто бы мог подумать, что сейчас его палец будет торчать в его… жопе. Чувства Цяо Кенана претерпевали удивительные метаморфозы, как будто всё это было не-правдой, а есть только желание… — Эй! Его поясницу покалывало, ноги немного затекли, но эти ощущения как пришли, так вскоре и ушли. — Это здесь? Лу Синьчжи снова навис над ним, глядя, как тело нижнего вдруг встрепенулось и выгнулось, подобно рыбе, вынутой из воды, как запрокинулась назад красивая шея, как участилось шумное дыхание. — А-аа… Ах, ах! Кажется, попал. Лу Синьчжи снова вонзил палец, теперь уже уверенными и быстрыми движениями туда-сюда натирая найденное место, чавкающие звуки долетали до ушей, добавляя его действиям изрядную долю непристойности. Это наслаждение не было одномоментным, оно накапливалось, нарастало; мозг Цяо Кенана стал похож на котёл с кипя-щей водой, он уже не понимал, где он и что он, прямая кишка сжималась в конвульсиях и как будто жаждала проникновения ещё более толстого и твёрдого предмета… Он… хотел. В тот момент, когда руки позади него открыли его анус, Цяо Кенан ахнул: — Скорее… Ему было так стыдно, что покраснели даже плечи: — Скорее входи… — Что? Лу Синьчжи переместился ниже, весьма удивлённый его добровольным приглашением. — Быстрее! Цяо Кенан уже весь кипел от нетерпения, его заднее отверстие сжималось, член распирало болью, из уретры сочилась смазка пополам со спермой, замочив почти всю подушку. «Послушание — самое лучшее проявление уважения», усмехнулся Лу Синьчжи и извлёк палец. Цяо Кенан только услышал, как громко хлюпнула его задница, и тут же крепкий и горячий член мужчины, облечённый в латекс, упёрся в его слегка приоткрытый анус. Только сейчас Цяо Кенан понял, как многого ожидает его тело от того, что сейчас будет.