Неверный путь.

13. Тёмный переулок. 2-я часть. Оставив в покое губы, Лу Синчжи перешёл на шею и вновь впился зубами. Прежде Лу Синьчжи ещё соблюдал чувство меры и не оставлял отметин на его теле, но на этот раз обязательно останется след. Цяо Кенан вскричал: — Не надо, я же не смогу там скрыть… Ай… «Твою-то мать, наверняка цапанул до крови…» Он поморщился от боли, на висках выступил пот, он капал вниз, похожий на слёзы. Лу Синьчжи лизнул укушенное место, кажется, его движения стали немного ласковее. Он извлёк член, не собираясь больше ковыряться между ляжек Цяо Кенана, обеими руками раздвинул его ягодицы и крепко сжав свой член рукой, приставил его к отверстию. Но он не ворвался туда, нет; Цяо Кенан услышал шаркающие влажные звуки, очень похожие на мастурбацию. Вскоре мужчина за его спиной задышал чаще, его член упёрся в очко, напрягся и в анус полетели короткие выстрелы тёплой спермы. Эффект был настолько силён, что Цяо Кенан задрожал, сфинктер инстинктивно сжался, а так хотелось втянуть в себя все извергнувшиеся соки этого мужчины. — Ха… Ха… Ха… Тяжёлое дыхание Лу Синьчжи сопровождало его кульминацию. Впервые Цяо Кенан, не кончив первым, слушал голос его оргазма, по крохам впитывая его сексуальность. Лу Синьчжи ущипнул Цяо Кенана за ягодицу и принялся втирать свой эякулят в его анус. Цяо Кенан, наконец, понял смысл его действий: он расчищает дорогу своему потомству… Но почему? Он же помнил, что Лу Синьчжи захватил с собой смазку. Хорошо, что мужская ненормальность остаётся ненормальностью, он всё-таки не забыл надеть презерватив. Но роль презерватива вовсе не в том, чтобы собрать в себе продукт эякуляции, а в том, чтобы защитить от инфекции, всё прочее не имеет смысла. Цяо Кенан залился слезами, думая про себя: «Теперь мне придётся пройти медицинский осмотр…» После этого, натянув презерватив, нанеся на него лубрикант и свои собственные «извержения», Лу Синьчжи, придерживая член рукой, дюйм за дюймом ворвался в него. Цяо Кенан страдал от боли, если первые два раза у Лу Синьчжи хватило терпения растянуть его, то сейчас он был не столь аккуратен. Цяо Кенан снова прочувствовал на своей шкуре, насколько крупный член у мужчины, особенно убийственной была головка. Как будто его заставили поглощать раскалённую кочергу, всё тело охватило пламя. От слишком глубоких вдохов саднило и пересыхало горло, он мог только опираться о стену и хватать ртом воздух. К счастью, тело уже усвоило науку расслабления, боль никуда не делась, но по крайней мере его не порвали. Лу Синьчжи хорошо контролировал свою силу, он погружался медленными ударами, пока весь член не скрылся; Цяо Кенан почувствовал анусом трение жёстких волос и бессознательно вздохнул с облегчением: «весь вошёл…» — Больно? — спросил Лу Синьчжи. Цяо Кенан раздражённо ответил: — Говно вопрос. Лу Синьчжи тихо рассмеялся и начал двигаться. Медленно, не спеша, как будто преследуя определённую цель, но с каждым ударом проникая всё глубже. Мощная, наполненная мошонка каждый раз прижималась к его промежности, их ноги были тесно сплетены, Цяо Кенан подозревал, что его кишка уже настолько плотно слилась с членом мужчины, что никогда в жизни не разъединится… Его мозг превратился в сплошной огонь, он чувствовал только член в заднице и уже не знал, как долго Лу Синьчжи овладевает им таким изнурительным способом. В заду постепенно становилось влажно и мягко, выделения вслед за ритмом фрикций изливались наружу и текли по ляжкам, размягчённый анус зудел. Так хорошо… так комфортно. Цяо Кенан не знал, почему ему так хорошо, ему было именно комфортно, невозможно комфортно, словно большой член в заднице — это самая естественная вещь на свете. Он постанывал таким сладостным и пошло-сальным тоном, что это могло свести с ума любого мужчину. Лу Синьчжи дотянулся до уголков его губ, мазнул поцелуем и вслушиваясь в тихие сладострастные стоны, постепенно начал разгоняться. Движения становились всё жёстче, и стоны Цяо Кенана сменили тональность, перейдя в крики: — А-аа… А-аа… Глубоко за полночь в тёмном переулке двое мужчин без всякого стыда сплелись в клубок, Лу Синьчжи, вцепившись в зад Цяо Кенана обеими руками свирепо вколачивался в его маленькую, размякшую норку, под аккомпанемент звонких шлепков тяжёлыми яйцами по промежности. Перед глазами Цяо Кенана всё плыло, приятные ощущения накапливались, восставший член распирало жаром. Но его руки были связаны за спиной, он никак не мог помочь себе и теряя голову, уже начал тыкаться головкой члена в шершавую стену: — Прикоснись ко мне… Хоть потрогай… — Разве ты не хочешь попробовать кончить без рук? Цяо Кенан распахнул глаза от удивления, ему это казалось немыслимым. — Так не бывает… Он хотел сказать, что это невозможно, вернее, что для рук Лу Синьчжи не существует ничего невозможного, если только он захочет. Он был в ужасе, считая, что если это произойдёт, кое-что может исчезнуть и уже не вернуться… — Не хочу… Не хочу… — Ну… В голосе Цяо Кенана звучала жалобная мольба: — Синьчжи… Впервые он назвал его по имени. На работе он не обращался к Лу Синьчжи по имени; они переспали дважды, но он не помнил, называл ли он его по имени, кажется нет. Когда уязвимость человека достигает предела, он перешагивает табу на произнесение имени уважаемого лица и называет по имени, чтобы получить утешение. Член Лу Синьчжи внутри него вздрогнул и нанёс мощный удар, отозвавшийся громким вскриком Цяо Кенана. Неизвестно, сколько длилось истязание ожиданием, прежде, чем измученный член, почувствовав протянутую к нему руку помощи, благодарно ткнулся в ладонь. — Да, да… Горячая ладонь Лу Синьчжи легла, как родная, всего несколько поглаживаний, и по ногам пробежала жаркая дрожь. Атаки сзади продолжались, грубый член не деликатничал с маленькой дырочкой, растянув её до предела. Цяо Кенан, испытывая своего рода благодарность за то, что его младшего братишку не обошли вниманием, сладострастно выдыхал: — Очень грубо… Очень жёстко… До верха достал… До самого верха… Никакому мужчине не понравится слушать такое. Лу Синчжи фыркнул и со всей яростью прошёлся по его простате: — Тебе не нравится, как я трахаю тебя? — Нравится… Нравится… К лицу Цяо Кенана прилила кровь, в темноте переулка всё равно было не видно. — Смотри у меня, сучка! Лу Синьчжи был явно в ударе, рано или поздно каждый достаёт свой главный козырь. Он почти подвёл Цяо Кенана к кульминации, тот уже, поскуливая и всхлипывая, напряг живот, готовясь выстрелить, но не тут-то было, Лу Синьчжи не дремал. Ловко пережал пальцами основание члена, а большим закупорил устье головки, как пробка бутылку шампанского. Цяо Кенан хотел до умопомрачения: — Ты… Лу Синьчжи склонился к нему и на ухо озвучил своё «требование»:  — Назови «братом». (гэ) (哥, гэ — старший брат; почтительное обращение к старшему по возрасту своего поколения; уважаемый старший брат; для геев — ласкательное слово). Цяо Кенан: — … Лу Синьчжи: — Не назовёшь — не дам кончить. «А ты не слишком ли оборзел, уважаемый!!!!!» Цяо Кенан уже готов был разрыдаться. Вот бандит! Представьте себе ощущения, когда человек хочет справить малую нужду, и тут ему на член надевают обруч, это же насилие над природой. Цяо Кенан обернулся и с ненавистью посмотрел в его глаза. Пальцы Лу Синьчжи погладили основание ствола, а его член изо всей силы вонзился в тайное отверстие: — Назовёшь или нет? Цяо Кенан шумно вздохнул через нос, выражая всю свою обиду и тихо буркнул: — Гэ… — Что? — Гэ-гэ, хороший гэ-гэ, человек хочет кончить, человеку позарез надо кончить… (哥哥, гэ-гэ — бой-френд, гражданский муж; братец; усиленное ласкательное). «Хочешь грубой лести? О.К., я доставлю тебе такое удовольствие!» Очевидно, для парня такое признание оказалось чрезвычайно полезным. Звериная кровь Лу Синьчжи вскипела, с ненормальной свирепо-стью он несколько раз вонзился в Цяо Кенана, его рука в такт отполировала его «младшего брата», направляя головку в стену, и Цяо Кенан наконец-то кончил. — А-аа… А-аа… Долгожданная, с таким трудом завоёванная кульминация, радости Цяо Кенана не было предела, а Лу Синьчжи «попробовав костный мозг однажды, захотел отведать этот вкус ещё раз», он облизал ухо Цяо Кенана и прошептал: — Назови ещё раз… — … Цяо Кенан про себя подумал: «Тоже мне, важная птица, я уже кончил, теперь я хозяин ситуации!», но как чёрт попутал, ни с того, ни с сего, выкрикнул: — Брат… — Угу, — довольно мурлыкнул Лу Синьчжи, притянул его к себе, расцеловал везде, где смог дотянуться и в несколько движений кончил. В темноте переулка смешались два низких звука тяжких вздохов, их лица прижаты друг к другу, сбивчивое дыхание сливается в одно. По проезжей части вновь проехал автомобиль, блеснул фарами и осветил окрестности, в этот момент каждый из них увидел сияющий свет в глазах другого и свой мерцающий образ в этом сиянии. Мужчины нежно и сладко поцеловались. В этом поцелуе почти не было похоти, но было что-то такое… что? Сознание Цяо Кенана путалось, он не мог определить, что это было, но это «что-то» казалось очень чистым… И ему это нравилось. Проехало ещё несколько автомобилей, и на переулок вновь опустился мрак, но осталось что-то в тревожно пульсирующих сердцах двух мужчин, что-то смутное, трепетное и чистое. 14. Уста могут говорить «нет», но тело всегда правдиво. «Ай-яй, я снова сделал это!» Цяо Кенан в полной мере осознал, какая прискорбная участь быть мужчиной. Сперматозоиды разъедают мозг не хуже паразитов, член, это безнравственное чудовище, вообще ни с чем не считается, кто бы мог подумать, что он опять будет трахаться со своим шефом. Да ещё в таком месте… Но мир о таких делах не сожалеет. Когда мужчина выходил из него, присосавшийся анус так громко и отчётливо всхлипнул, словно не хотел расставаться с членом, что Лу Синьчжи ехидно рассмеялся: — Кажется, я не накормил тебя досыта? Цяо Кенан затруднился с ответом. После того, как Лу Синьчжи отделился от него, выделения хлынули если не рекой, то полноводным ручьём точно, и заструились по ногам. Когда Цяо Кенан забеспокоился, что с этим делать, до его зада коснулось что-то, похожее на хлопчатобумажное полотенце, и его начали вытирать. Цяо Кенан: — … «Вот уж действительно, укомплектовался на все случаи жизни, настоящий секс-Дораэмон». (Кот-робот Дораэмон, герой одноименной манги, который прилетел из 22-го века в прошлое, чтобы помочь обыкновенному японскому школьнику Нобите Ноби улучшить его скучную жизнь. У кота огромное количество полезных устройств и приборов, используя которые Нобита точно не будет скучать, а его жизнь больше никогда не будет прежней). Лу Синьчжи раскрыл пакет с влажными салфетками и окончательно привёл в порядок Цяо Кенана. У последнего было такое чувство, словно он вернулся в детство, когда мама вытирала ему попу, жутко неловко, но его руки были связаны, и он не мог сделать это сам. — Развяжи меня… — Сейчас, — отозвался Лу Синьчжи. Он натянул на Цяо Кенана трусы, брюки, даже застегнул молнию и только тогда развязал ремень. Цяо Кенан, краснея от стыда, встряхнул руками, подвигал плечами, всё невыносимо болело, завтра наверняка он не сможет пошевелить и пальцем. Он не собирался ни в чём обвинять Лу Синьчжи, если на то пошло, он сам тоже мужчина и если бы он действительно хотел сопротивляться до конца, Лу Синьчжи не стал бы принуждать его силой. Искоса поглядывая на Лу Синьчжи, он видел, как тот стянул презерватив и бросил его на землю, потом вытер член влажными салфетками, запихнул обратно в штаны и оправил одежду. Отшумел оргазм, алкогольное опьянение тоже почти прошло, и Цяо Кенан задумался: «что же это, чёрт возьми, такое происходит?» Трижды он вступил в любовные отношения с человеком, которого не любит. Ладно, первый раз это было техническое консультирование, но второй раз и третий? Более того, он с глубоким прискорбием вынужден был признать, что в будущем он со стопудовой вероятностью вступит с ним в эти отношения и в четвёртый, и в пятый раз… до тех пор, пока Лу Синьчжи это не наскучит. Цяо Кенан неуверенно вздохнул, разве не права поговорка «уста могут говорить «нет», но тело всегда правдиво»? Его тело честно выбрало лучшего мужчину из десятков лучших. Он не мог отрицать, что между ним и Лу Синьчжи существует некое притяжение. Разумеется, их тела физически взаимно подошли друг другу, он не сомневался, что и Лу Синьчжи чувствует то же самое, иначе он не предложил бы ему стать партнёрами для секса, не потащил бы в этот тёмный переулок только для того, чтобы повторить. Возбуждение возбуждением, но такие поступки вовсе не в характере Лу Синьчжи. Цяо Кенан печально вздохнул. Хватит об этом, для секса так для секса, согласен он или нет, итог всё равно будет один. Цяо Кенан: — Мы установим правило. -? — Я согласен с тобой трахаться, но у тебя не должно быть других, если ты захочешь с другими… Он сделал непристойный жест рукой, как будто отрезал член, не зная, видит его или нет в темноте Лу Синьчжи, и продолжил: — Мы сразу всё прервём. Признавая своё поражение, он не собирался изменять своим принципам. Единственное, что он никогда в жизни не принимал и никогда не допустит — это, например, беспорядочные «товарищеские» связи Лу Синьчжи. Лу Синьчжи долго молчал. — А как ты узнаешь, был или не был я с кем-то ещё? Цяо Кенан: — … Да, Су Пэй нарушил правила, и если бы не его глупость привести любовника домой — а может, он нарочно? — он бы до настоящего времени не обнаружил измену, так и жил бы дурак дураком в счастливом неведении. Цяо Кенан вздохнул: — Путём внутреннего убеждения в правильности оценки доказательств, вот как! (юридическая терминология) Хотя, как по мне, так лучше всего вообще не заводить с тобой никаких отношений… Ещё не закончив своё высказывание, Цяо Кенан ойкнул, потому что Лу Синьчжи схватил его за промежность. — Не заводить со мной отношений… лучше всего? В его низком голосе чувствовался оттенок опасности, Цяо Кенан пришёл в ужас и взмолился: — Эй, эй, перестань так тискать, не надо, а то опять затвердеет! — Так хочешь или нет… заводить отношения? — Хочу… Хочу! Шутки шутками, но его корень жизни в руках этого человека, во всех смыслах. — Ну-ну. Лу Синьчжи был доволен, он уже давно просёк способ справиться с Цяо Кенаном, достаточно захватить его маленького дружка, и незачем тратить время на уговоры. «Заложник» был отпущен, Цяо Кенан вздохнул с облегчением. Лу Синьчжи: — В таком случае, контракт считается заключённым. — Ну… да. Цяо Кенан не предполагал, что его собственный приём сработает против него, если бы он знал, что это неизбежно, он бы вытребовал для себя более благоприятные условия. Так или иначе, он был уверен, что отношения с Лу Синчжи долго не продлятся, ну день-другой, максимум. Нет смысла говорить о будущем этих нездоровых отношений. У Лу Синьчжи свой собственный план карьеры, а он сам… всего лишь мечтает найти подходящего человека для тихой семейной жизни и жить день за днём простой жизнью, как все люди. Во всяком случае, у них у каждого различные критерии «партнёра для жизни», и в этом смысле они друг другу не подходят. Когда они уже покинули тёмный переулок, Цяо Кенан неожиданно вспомнил: — Эй, шеф, ты выбросил там своё потомство, это неправильно! -? — Твоих сыновей! Зачем ты бросил их там… Ах, кошка! Кошка утащила твоих сыновей…… Лу Синьчжи: — … *** На следующий день Цяо Кенан вышел на работу, налепив на шею здоровенный кусок лейкопластыря. После вчерашнего укуса Лу Синьчжи на этом месте образовался синяк. Истерзанные соски невыносимо болели, и надевая жилет, Цяо Кенан шипел от боли. Тогда он наложил сверху кусочки ваты и прибинтовал к груди. Немного глупо, но на данный момент это было наилучшим решением. Как только он вошёл в контору, тут же попал под подозрительно-внимательные взгляды коллег, особенно Тин Дина. — Ха-ааа, так-так-та-ааак, значит, подружка попалась слишком страстная? Цяо Кенан смущённо улыбнулся: — Это какая-то летучая дрянь меня укусила. — Да ладно, знаем мы таких комаров! — Тин Дин язвил немилосердно, — С во-оот такими зубами, это насекомое-великан с человеческим лицом? — … В душе Цяо Кенан тысячи раз проклинал людскую бестактность и любопытство. Как раз в этот момент мимо проходил Лу Синьчжи и полюбопытствовал: — О, и что же это за разновидность насекомого? Скрежеща зубами от возмущения, Цяо Кенан ответил: — Да так, один ублюдочный червяк-извращенец! Лу Синьчжи сверкнул взглядом и ничего не сказал, только скупо усмехнулся и скрылся в кабинете. Тин Дин весь просиял: — Вау, первый раз вижу, как адвокат Лу улыбается. Цяо Кенан: — … «Вот ЭТО улыбка? Это означает «ты у меня дождёшься»». И действительно дождался, в тот же вечер его постигло «наказание»: он снова испытал прочность стола адвоката Лу, ай-я-яй, как же его дрючили, сорвали повязку с груди, вдобавок Лу Синьчжи отшлёпал его по заднице! Обидно было, впору умереть. — Ты и есть червяк! Сволочь, извращенец… — Да? — Здоровый, грубый червяк… Блять… там так… классно…… — Ах-ха. — Брат… прошу… Увы! — Я… Наш договор о правилах… Тяжело дыша, Цяо Кенан пытался вернуться к прежнему разговору об условиях их отношений. Лу Синьчжи поднял брови, удовольствие после оргазма сделало его терпеливым и готовым внимательно слушать. — Я… больше не хочу делать это в офисе. Слишком много хлопот потом с уборкой, к тому же, всякий раз при взгляде на большой стол Лу Синьчжи, в его мыслях начинается такой сумбур, что это сильно снижает его КПД. Подумав, Лу Синьчжи признал его правоту. — Можно пойти в мотель, в тот же номер. — Ай, — с досадой поморщился Цяо Кенан, — А в другой номер нельзя? Лу Синьчжи: — Чем он тебя не устраивает? — Слишком дорого. В соответствии с периодичностью всплесков похоти Лу Синьчжи им придётся сходиться как минимум раз в неделю, а вероятнее всего три раза, это немаленькие расходы. Лу Синьчжи — барристер, адвокат высшей категории, имеющий право выступать в процессах на самом высоком уровне, столько, сколько он получает за один процесс, некоторым людям и за год не платят. Он — всего лишь начинающий стажёр, мелюзга, «чайник», уровень их доходов не сопоставим. Естественно, Лу Синьчжи всё понимал, сначала он даже хотел сказать, что возьмёт бремя расходов на себя, но зная характер Цяо Кенана было ясно, что он не согласится, это упёртое дитя будет стоять на своих принципах до конца. Он улыбнулся и решил «вдумчиво» посодействовать партнёру: — Обсудим цену за номер, которую позволяет твой бюджет? Цяо Кенан подумал: — Тысяча шестьсот. Лу Синьчжи: — С каждого? Цяо Кенан покачал головой: — Нет, за двоих. Лу Синьчжи онемел. Восемьсот… Со вздохом открыл выдвижной ящик стола и вынул из него предмет. — Возьми. Цяо Кенан взял, это был ключ-карта. Лу Синьчжи: — Это ключ от моего дома. «Хотя заниматься сексом в кабинете или в тёмном переулке достаточно захватывающе, однако, если для тебя это неприемлемо, я могу найти ещё более экстремальное местечко, например — следственный изолятор. Если ты откажешься, я тебе это устрою». Цяо Кенан расширил глаза, словно ключ-карта обжигала его руку: — Эй, я не это имел в виду! Он боялся, что Лу Синьчжи неправильно поймёт его в том смысле, что он хочет намеренно сделать их отношения более близкими. Лу Синьчжи опять вздохнул: — Я знаю. Кто-то другой мог бы заставить его опасаться, но Цяо Кенан такой паренёк… он не из тех, кто способен на хитроумные замыслы. — В моём доме нет ничего особенного, не ты один туда вхож. — О. Услышав эту фразу, Цяо Кенан понял, что скорее всего все его секс-партнёры имели свободный доступ в это «святилище»! Откровенно говоря, Цяо Кенану несколько претило такое сближение, после пережитого опыта с Су Пэем ему не слишком хотелось раскрываться перед кем-то, а встречи на домашней территории неизбежно переведут отношения на более интимный уровень. Он хотел было отказаться, но потом подумал, что он и так уже выдвинул достаточно «требований», и Лу Синьчжи со всеми согласился, поэтому начинать снова выкобениваться будет не очень правильно. Цяо Кенан вздохнул: — Хорошо, спасибо. Он взял ключ, пообещав себе, что в чужом доме он не допустит ни малейшей бестактности.