Неверный путь.

04. Мужские слёзы не преступление. В итоге за ночь они сделали это трижды. Первый раз на диване, второй возле стены, а третий в ванной. Ну, если уж совсем точно, то с учётом минета и дрочки они с Лу Синьчжи кончили по четыре раза. Поясницу простреливали вспышки боли разной степени силы, j, in, g-жидкости полностью утратили вязкость и были прозрачны, как вода, онемевшее очко ныло и болело. Стоит ли говорить, что после столь усиленных измывательств маленькая пещерка Цяо Кенана превратилась в одну сплошную багровую опухоль. Умотанный Цяо Кенан без сил рухнул на кровать Лу Синьчжи и подумал: «а то оборудование Sexy in the shower, неужели продано вместе со всем имуществом? Если нет, нужно срочно смонтировать его здесь, это поможет хоть как-то экономить силы…» Вошёл Лу Синьчжи с баночкой мази, зачерпнул немного, растёр в ладонях, согревая, и принялся натирать поясницу Цяо Кенана. Болело просто невыносимо, последний раз в ванной его откинули назад почти на 90 градусов, это чудо, что поясница не сломалась. Видимо, у него врождённые способности к занятиям йогой, если он может заниматься любовью в таких замысловатых позах. От поясницы Лу Синьжи перешёл к общему массажу. Цяо Кенан, прикрыв глаза, довольно урчал. Его томный вид навевал в душе мужчины самые нежные чувства, но главным среди них было желание крепко держать в своих объятиях этого человека и обожать его до конца жизни. Он прильнул к парню, благоухающему притиранием, и покосившись на буддийские чётки на своём левом запястье, со вздохом сказал: — Если бы мне не удалось добиться тебя в этой жизни, боюсь, мне пришлось бы уйти в монастырь. Расслабленный массажем Цяо Кенан уже клевал носом, но услышав эти слова, показательно закатил глаза: — Ни один монастырь не примет человека со столь нечистыми шестью индриями, как ты. Не стоит недооценивать Будду! (Шесть индрий — шесть органов чувств: глаз, ухо, нос, язык, тело, разум. Индрии ещё называют воротами, через которые душа обретает опыт. Кроме того, звук, запах, зрительный образ, осязаемое и связанные с ними ментальные проявления (грубо — обработка мозгом информации, получаемой от органов чувств) называют «шестью пылинками» на чистом зеркале сознания, активно препятствующими его просветлению и освобождению. Источники: https://religion.wikireading.ru/217903 http://www.kunpendelek.ru/library/buddhism/articles/buddhism-history-canons/3583/ Если вкратце, Цяо Кенан имеет в виду, что Лу Синьчжи слишком одержим чувственными удовольствиями, чтобы иметь возможность заниматься духовными практиками, как монах; т.е. монах из него хреновый). Можно смеяться или плакать, однако придётся признать, что Цяо Кенан прав. Суть веры не в том, чтобы просто просить о чём-то высшие силы. Грубо говоря, вера не должна быть только ради «мольбы», но она должна быть способной вместить в себя «мольбу», не более. Он молился только ради того, чтобы получить желаемое, а это далеко расходится с главной идеей Буддизма. Несмотря на это, он чувствовал благодарность, и не важно, существует или нет на самом деле Будда — или некий Бог, — но он надеялся, что теперь этот человек останется и в его объятиях, и в его сердце. Пусть даже сейчас отношения между ними ещё нельзя считать по-настоящему полными. Лу Синьчжи на минутку задумался и открыл ящик в прикроватной тумбочке. Достав оттуда какой-то предмет, он преподнёс его Цяо Кенану. — Возьми. В его тоне чувствовалось еле заметное заискивание. Это был ключ. Цяо Кенан посмотрел на него, перевёл взгляд на Лу Синьчжи и покачал головой: — Нет. Лицо Лу Синьчжи не скрывало разочарования, он с удвоенной силой стал впихивать ключ в руки Цяо Кенана, в его голосе звучала уже настоящая мольба: — Возьми его… возьми, прошу, на этот раз… поверь мне. Он понимал, что нарушенные им прежде обещания оставили тяжёлый след в душе Цяо Кенана, но Лу Синьчжи не собирался ничего объяснять, да и нечего было объяснять, ошибка есть ошибка. Ему оставалось только вновь и вновь, непрестанно доказывать свою честность и искренность, и заверять в сотый раз, что подобного больше не повторится. К сожалению, пока это было практически безрезультатно. Цяо Кенан только посмотрел на него: — Я не могу тебе поверить. — … Договорив, Цяо Кенан перевернулся на другой бок, не позволяя себе смотреть на враз поникшего мужчину, и добавил: — По крайней мере пока. Больше они к этой теме не возвращались, а ключ так и остался одиноко лежать на прикроватной тумбочке. Это и есть их нынешние отношения. Такие близкие и такие далёкие. *** Позднее Линь Чешэн стал добиваться дружеских отношений. Поскольку остальные два сотрудника его не поддержали, ему пришлось искать компанию среди адвокатов в другой конторе, финал был такой… Чуть ли не рыдая, он говорил: — Сегодня никто из вас не сбежит, вы будете со мной, чёрт бы вас побрал! Вы должны пойти со мной в KTV петь и вообще, оттянуться по полной программе… (KTV в Китае (и Корее) — это Karaoke TV. Это двух-трехэтажное здание, что-то типа развлекательного центра, со множеством отдельных комнат, в которых стоят большие столы, телевизоры и аудиосистема. Компании китайцев из 4-5 человек приходят сюда выпить, поиграть в кости и попеть в караоке. Часто в этом им компанию составляют китайские и иностранные девушки, которые всячески пытаются принести прибыль заведению, побуждая клиентов заказывать все больше выпивки или еды. Источник: http://ekd.me/2016/09/ktv-girl/). Цяо Кенан и адвокат Сюй только беспомощно переглянулись. Женщину-адвоката дома ждал маленький ребёнок, она отвертелась. Весь вид Линь Чешена говорил за то, что он полностью утратил связь с рассудком, видимо, им, как благородным мужам, придётся пожертвовать собой и составить компанию начальнику. — Сразу напомню, никто не подтасовывает итоги соревнования… Милая барышня, нам водку «Шаочу», пива, три рюмки, а на закуску бамию и… (Водка «Шаочу» — китайский вариант корейской соджу). — Не легко тебя отда-ать… Парусам ветров и пти-иц… Может даже не по-ня-ять… Может даже не узна-ать… Среди тысяч женских ли-иц… — Толь-ка-а-аа… Рюмка водки на столе-ее… Отказался от любви-иии… — Ты бросила меня-яя… и я теперь оди-иин… море глубоко-оо… а звёзды высоко-оо… У-а-аа… Ва-ва-ва-аа… Е-е… Е! (В тексте обрывки слов из разных песен, китайских, естественно; я решила адаптировать текст под русского читателя, и сделала микс, если что…) Цяо Кенан: — … Адвокат Сюй: — … Линь Чешэн выкладывался от всей души, в одной руке бокал пива, в другой микрофон, он горланил песни, а двое мужчин с безнадёжным видом присутствовали при этом безобразии, терпели и пытались разговаривать о чём-нибудь. Цяо Кенан: — На самом деле брат Чешэн не плохой человек. У твоей девушки нет какой-нибудь подруги, чтобы познакомить его? Адвокат Сюй глотнул пива и ответил: — Есть, конечно, а у тебя? — У меня? — Мне говорили, что у тебя тоже есть знакомая девушка. — О… Она не подойдёт. Цяо Кенан дипломатично улыбнулся. Если бы речь шла о мужчине, он бы мог со многими познакомить, но Линь Чешэн натурал. Адвокат Сюй задумчиво посмотрел на него и промолчал. Цяо Кенан не осмелился развивать эту тему дальше и сосредоточился на миске с пельменями в бульоне. Надо сказать, что хотя адвокат Сюй был совершенно не похож на своего старшего брата, однако, смотрел на Цяо Кенана с такой улыбкой, что тот не знал, что и думать, как будто адвокат Сюй мог прочувствовать все его тайны, включая и тайны его предков. — Эй, вы! Вы меня совсем забросили! Недовольный, что его предоставили самому себе, адвокат Линь отложил микрофон, пересел к ним поближе и стал таскать пельмени из миски Цяо Кенана, попутно жалуясь на судьбу: — Ай, вот я такой хороший молодой мужчина, я не играю в азартные игры, не таскаюсь по проституткам, я готов любить свою жену и свою семью, и почему от меня все нос воротят… Цяо Кенан и адвокат Сюй переглянулись, и не сговариваясь, подумали об одном и том же: «потому что ты зануда, каких поискать…» В итоге все трое пели ещё несколько часов, пока Цяо Кенану наконец-то посчастливилось покинуть отдельный кабинет караоке-бара (мать твою, туалет чёрт те где, пока найдёшь, обоссышься, мля!) Линь Чешэн набрался водкой с пивом, до кучи отлакировал всё сверху виски, так что Цяо Кенану и адвокату Сюю пришлось вдвоём вытаскивать его пьяную тушку из караоке-бара и вызывать такси. Цяо Кенан сообщил адвокату Сюю: — Сейчас подъедет, номер машины 9527… Он замолчал на полуслове, увидев, как позади адвоката Сюя мелькнул один человек; он низко наклонял голову, как будто не хотел быть узнанным, но Цяо Кенан узнал его — какая ерунда, прожили вместе почти три года, как тут было не узнать? — Су Пэй? Су Пэй ошеломлённо остановился и обернулся: — Joke? Старые любовники встретились, оба выразили удивление, надо же, какая встреча… Вызванное Цяо Кенаном такси подъехало, адвокат Сюй принял на себя пьяное тело Линь Чешэна: — Это твой приятель? Ладно, я отвезу начальство домой. — Э-ээ, — Цяо Кенан затруднился с ответом, не слишком ли это будет великодушно со стороны адвоката Сюя? Самое трудное в мире, провожать не Бога, а пьяного. Впрочем, адвокат Сюй весьма ловко запихнул мужчину в машину, сел сам и помахал Цяо Кенану: — До завтра. Что ж, ладно. Цяо Кенан попрощался с адвокатом Сюем и повернулся к Су Пэю, по-прежнему просто стоящему рядом. В его чёрных глазах отражались блики неоновых огней, лицо расплылось в широкой улыбке: — Давно не виделись… Может, посидим где-нибудь, поболтаем? Цяо Кенан подумал и не нашёл причин отказываться. Он по-прежнему внутренне ощущал себя защитником по отношению к Су Пэю и никогда не мог говорить с ним жестоко. В эту минуту Цяо Кенан удивился собственному хладнокровию. Ещё два года назад он, возможно, почувствовал бы некоторое отторжение, но сейчас… Ничего не осталось. И уж конечно он не был рад, как обрадовался бы, встретив кого-то знакомого, будучи на чужбине. Цяо Кенан: — Там, кажется, есть круглосуточное кафе. Су Пэй согласно кивнул, и они пошли в том направлении. В кармане Цяо Кенана заиграла песня из «Дораэмона», рингтон, поставленный на Лу Синьчжи. Цяо Кенан достал телефон: — Да? Ну, закончил… Да, там. Нет, я встретил приятеля, хочу посидеть с ним в кофейне. Увидев кафе, Цяо Кенан отодвинул трубку от лица и обратился к Су Пэю: — Су Пэй, здесь подойдёт? Кафе выглядело непрезентабельно, но в это время особо выбирать не приходилось. Су Пэй опять согласно кивнул, и Цяо Кенан бросил в трубку: — Так что, давай, пока. И отключился. Су Пэй слегка сощурил свои прекрасные, влажные глаза: — Твой парень? — Да, — с небольшой заминкой ответил Цяо Кенан. Честно говоря, их связь с Лу Синьчжи всё так же нельзя было считать отношениями в полном смысле. Но его интуиция подсказывала, что Су Пэю лучше не знать, что он одинок. Наверное, это какой-то детский дух противоречия? Я не буду висеть на твоём дереве, хе-хе. Хотя снаружи кафешка выглядела не ахти, внутри было чистенько и довольно уютно. Звучала негромкая музыка, и для Цяо Кенана после воплей пьяного Чешэна это было как искупление грехов. Су Пэй заказал кофе «Мандхэлинг» (сорт кофе, Суматра), Цяо Кенан взял себе фруктовый чай. Су Пэй, как и прежде, выглядел нежным и чистым, только волосы стали как будто тоньше и на носу сидели очки в толстой чёрной оправе; в целом он выглядел очень элегантно. Вначале ощущалась некоторая неловкость, но потом они постепенно разговорились, в общих словах, небрежно и легко рассказали о своей жизни. Подали напитки. Чай на вкус Цяо Кенана оказался неплохим, Су Пэй, кажется, тоже был доволен своим кофе. Улыбаясь, он сказал: — Кстати, я собираюсь издать книгу. — Правда? — Цяо Кенан обрадованно сверкнул глазами, — Прекрасно, поздравляю, ты ведь всегда этого хотел… Видя чистосердечные поздравления Цяо Кенана, Су Пэй расслабился, у него как-то сразу поднялось настроение: — Ты помнишь… — Конечно. Ну, если так и дальше разговаривать, то атмосфера станет не совсем правильной. Цяо Кенан потрогал нос и сделал несколько глотков чая. — Когда книга выйдет, я обязательно приобрету себе экземпляр. Стандартная фраза. — Нет, я пришлю тебе. Стандартный ответ. Зачем пришлёт? Они замолчали, взаимно понимая, что не стоит продолжать эту тему. Должно быть, Су Пэй очень долго сдерживался, пока не выпил кофе до дна, а потом, поглаживая края пустой чашки, тихо сказал: — Тогда… Мне очень жаль. «Тогда? Когда «тогда»?» Цяо Кенан никак не отреагировал, а в голове всплыла классическая английская песня: it's too late to apologize, it’s too late, во-оо… (Слишком поздно кричать «Прости», слишком поздно… песня «Поздно сожалеть», Дебютный сингл американской группы OneRepublic). Что чувствует сейчас, по прошествии лет, человек, приносящий извинения? Не похоже, что что-то хорошее. Су Пэй продолжал: — Я тогда думал только о себе и совсем не заботился о твоих чувствах. Наверное, я тебя очень сильно обидел… Сказав это, он вдруг заплакал. Пипец. Цяо Кенану стало так неловко, что дальше некуда. Хотя Су Пэй и выглядел женственно, он был крепким парнем, а сейчас, сняв очки, он говорил и плакал. Цяо Кенан спохватился и начал оглядываться по сторонам, к счастью, в такой час в кафе не было других посетителей. Он подумал: «все вы такие, я бы тоже очень хотел поплакать…» Ко-роче говоря, кто первый расплакался, тот и выиграл. Цяо Кенан достал Су Пэю несколько салфеток и похлопал его по плечу: — Ничего, ничего, я в порядке, и у тебя всё хорошо… Мужские слёзы не преступление. Су Пэй с большим трудом успокоился, и Цяо Кенан вздохнул с облегчением. Кажется, Су Пэй действительно чувствовал себя настолько плохо, что даже говорить не мог, и Цяо Кенан взял счёт: — Эй… Мы уходим. Су Пэй: — Да.