Может теперь будет всё иначе.

Прошёл месяц. Надя, торопясь, выбежала на крыльцо. Во дворе стоял школьный автобус, из него высаживались вернувшиеся после каникул ребята и девочки. В ворота то и дело въезжали машины, из них выбирались ученики, их родители и родственники. Народу было много, одни подхватывали свой багаж и сразу направлялись к входу, другие стояли группами, здоровались, обнимались, смеялись, обсуждали что-то. Надя заметила брата. Андрей с нетерпением ждал своих друзей-одноклассников. Вот, дождался: Даша, Тёма подошли, а за ними Рома и Максим. Но где же Алиса? Надя уже готова была расстроиться, но тут во дверях появилась Алиса Ткаченко! И, конечно же, девочка Надя расплылась в улыбке увидев свою долгожданную подругу. Они кинулись к друг другу будто не видели много лет. — Алиса! — воскликнула она. — Надя! — радостно отозвалась подруга. Девочки крепко обнимались: — Я так скучала по тебе! — Я тоже! Месяц — это, оказывается, так долго… — пожаловалась Надя. — Каникулы — это гадость! Лучше бы их не было! — подхватила Алиса. Надя, не раздумывая, кивнула, соглашаясь с подругой. — Жалко, что ты не смогла ко мне приехать. Тебе было очень скучно? — спросила Алиса. — Сначала очень, — призналась Надя, — а потом случилось волшебство! Алиса с любопытством взглянула на подругу: — Какое волшебство? Надя загадочно улыбнулась и потянула подругу за руку: — Пойдем скорей, я тебе покажу… Девочки вдвоем взялись за ручку Алисиного чемодана и потащили его на второй этаж. По дороге наскоро поздоровались с учительницей Анной Михайловной, она ласково погладила их по головам… Скорее, скорее! Вдвоем они быстро подняли чемодан по лестнице, протащили по коридору, остановились у дверей своей комнаты. Алиса с замиранием сердца взглянула на Надю, та с загадочным видом приложила палец к губам: — Тс-с-с, не спугни его… Алиса задержала дыхание и прошептала: — Его?.. Надя медленно кивнула и осторожно приоткрыла дверь. Заинтригованная Алиса заглянула в комнату, но сначала ничего не увидела. Надя взяла ее за руку и сделала шаг, Алиса шагнула следом. Потрясенная, она сразу же остановилась. На спинке Надиной кровати сидел филин. Да-да, настоящий, желтоглазый, клювастый, крапчатый. И хотя раньше Алисе не приходилось видеть этих птиц вот так, запросто, живьем, она подумала, что этот очень красивый. Пока Алиса во все глаза смотрела на диковинную птицу, филин так же пристально рассматривал её. — Знакомься, Филя, это Алиса, моя лучшая подруга… — негромко произнесла Надя. Филин чуть пошевелился, по-прежнему не отрывая взгляда от девочек. Алиса спросила с опаской: — А он не кусается? — Не-а, — ответила Надя и с гордостью добавила: — Он каждый день ко мне прилетает. — Алиса кивнула. Но ей все-таки было страшно. Надя заметила и успокоила: — Не бойся, он хороший. Алиса, хоть и привыкла доверять подруге, засомневалась: — Откуда ты знаешь? Надя с готовностью объяснила: — Он добрый, как мой Гномик. — Он приносит тебе конфеты? — оживилась Алиса, вспомнив повадки жутковатого Гномика. — Нет, они у него в клюве не помещаются. Алиса взглянула на клюв филина, кивнула согласно и сказала: — А он красивее, чем твой Гном. — Он мой очень хороший друг, — с грустью произнесла Надя, и Алиса сразу же обняла подругу: — Ты все еще скучаешь по Гному, да? — Очень. Но теперь ко мне прилетает Филя, и мне не так грустно, — призналась Надя, а потом серьезно взглянула на Алису и добавила: — Вообще-то мне кажется, что Филя — это и есть Гном. Просто Гном не умер, а превратился в Филю… — Разве так бывает? — недоверчиво переспросила Алиса. — Он все делает так же, как Гномик, он навещает меня утром, а когда видит, что все хорошо, улетает обратно в лес, — сообщила Надя. — Тогда почему он сейчас здесь сидит? — Алиса все еще сомневалась. Надя пожала плечами, она не знала, что ответить. Но вдруг филин расправил крылья, взлетел и вырвался в открытое окно. Надя радостно рассмеялась. Алиса потрясенно смотрела вслед улетевшей птице. Тем временем, та самая пятёрка, которая собралась в холле школы начали обниматься при встрече. Но тут Андрей и Макс посмотрели друг на друга на пару секунд, а после пожали друг другу руки и обнялись. Даша слегка расширила глаза и затем улыбнулась вместе с Тёмой и Ромой. — Ты как, Тёмыч? — спросил спокойно Андрей. — Да нормально... — слегка улыбнулся Калинин. Теперь никто из них не сомневался в том, что бывший директор «Логоса» Виктор Николаевич Поляков причастен ко всем трагическим происшествиям. Они были уверены, что это он виновник гибели их подруги Вики. Перед каникулами им почти удалось вывести его на чистую воду, но вот именно, что почти. Кому рассказать о том, что директор элитной школы в костюме Петрушки напал на своих учеников? Кто поверит? Да и кому они могут доверять? Предупреждал же их Иван Савельевич! Да что толку, и им не помог, и сам погиб… — Смотрите, Виктор! — Рома кивнул в сторону входа. Ребята как по команде повернули головы. В холл вошел Виктор Николаевич, в спортивном костюме, колени испачканы. Следом за ним в холле появилась Юля Самойлова, волоча чемодан на колесиках. Она догнала директора, он оглянулся, улыбнулся ей, и они о чем-то заговорили. Рома не выдержал первый: — Не понял… Она что, типа клеит Виктора? — Или он её. Вербует помощников, чтоб за нами следить, — возмутилась Даша. Но Тёма её не поддержал, произнеся с сомнением: — Мне все-таки не верится, что Виктор Николаевич — один из них. Андрей тут же повернулся к Артёму и хмуро напомнил: — Ты же сам видел — это он тогда был в костюме Петрушки! И чуть не убил меня в подземелье. Мне просто повезло. Макс присоединился к Андрею: — Андрюхе повезло, а Вике — нет. Какие тебе еще доказательства нужны? — Смотрите, разошлись, — предупредил Рома. И действительно, директор направился к себе в кабинет, а Юля — к лестнице. Ребята отошли в сторону, освобождая ей дорогу. Смотрели неприязненно, здороваться никто не собирался. — Что, даже не поприветствуете? — насмешливо спросила Юля. Она игнорировала Дашу и смотрела только на Рому, Тёму и Максима: — Совсем мне не рады? Рома растерялся, Юля ему очень нравилась, не верилось, что она заодно с врагами. — Привет… — неуверенно произнес он, не в силах оторвать взгляд от девочки. Максим усмехнулся: — Зато вон у Виктора радости полные штаны. Что, решила склеить папика? — Юля в долгу не осталась, улыбнулась благожелательно и бросила: — Каждый думает в меру своей испорченности. Рома не выдержал, спросил ревниво: — Да ладно. А что он тогда сиял, как тульский пряник? — Благодарил за спасение, — ответила Юля. — Кого? Тебя? — Макс насмешливо скривил губы. Юля спокойно парировала: — И меня в том числе. Мой водитель ему запаску отдал, когда мы на каникулы отваливали, — она рассмеялась: — Если б не мы, Виктор до сих пор сюда пешком бы шел. — Она взглянула на ребят победительницей и потащила свой чемодан вверх по ступеням. Максим и Андрей молча переглянулись, они поняли друг друга без слов. Всего месяц прошел с того страшного вечера перед каникулами, когда Максим убил человека… Об этом знали только Андрей и уборщица Маша… А случилось все это как раз благодаря Виктору. То есть, конечно, не благодаря. Просто ребята своими глазами увидели директора, скрывающегося под личиной Петрушки. Андрей сразу узнал его, да и трудно было не узнать костюм с оторванным бубенчиком. Андрей сам же его и оторвал, когда Петрушка напал на него в подземелье за камином. Парень считал, что чудом остался жив, Петрушка, видимо, очень спешил, поэтому только оглушил Андрея. Конечно, одному спускаться в подземелье было опасно, но маленькая Надя успела проскользнуть в секретную дверь в камине за убегающим Петрушкой. Не мог же Андрей бросить сестренку! Хорошо еще, что ее подружка Алиса рассказала о том, куда отправилась Надя, иначе Андрей ее никогда бы не нашел! А ведь Надя его единственный родной человечек на всей земле. Максим, когда узнал о том, кто на самом деле напал на Андрея, разъярился и, выхватив из-под кровати припрятанное там ружье, позаимствованное им из комнаты охраны, бросился на поиски директора. Ребята не смогли его остановить. Максим запомнил ту ночь в деталях. Казалось, спроси кто его, и он расскажет с точностью до секунды о том, что произошло, хотя все это было больше похоже на кошмар… Он помнил, как выскочил из комнаты с ружьем в руках, как побежал к кабинету директора. Он и сам не знал, что будет делать, если увидит ненавистного Полякова, он просто испытывал непреодолимое желание сделать хоть что-нибудь. Макс боялся не меньше остальных, но страх подстегивал к действию, к тому же у него было ружье, а с оружием все-таки не так страшно… Виктора Николаевича в кабинете не оказалось. Максим бросился дальше и чуть не налетел на физрука Павла Петровича, пытавшегося достучаться до Елены Сергеевны. Максим замер и медленно, бесшумно отступил за угол, прижался к стене, прислушался. Но Павел продолжал дубасить в дверь кулаками и на появление ученика с ружьем вообще не обратил внимания. Максим снова двинулся по коридору, как вдруг услышал какой-то звук, вскрик или всхлип, он остановился, прислушался. Теперь уже всхлипы доносились отчетливо. Максим нажал на дверь… Какой-то мужчина угрожал пистолетом уборщице Маше, а та приглушенно плакала, изо всех сил подавляя всхлипы. Максим, не раздумывая, вскинул ружье и приказал незнакомцу бросить пистолет, но тот нисколько не испугался мальчишку, наоборот, насмешливо велел положить ружье, а для убедительности приставил дуло пистолета к горлу Маши. Та что-то говорила, Максим не слушал, он испугался и собрался было опустить оружие, как вдруг Маша укусила нападавшего за запястье, он дернулся, а Максим, сам не зная, как это у него получилось, выстрелил. Незнакомец с удивлением посмотрел на Максима, его взгляд стал испуганным, а потом и вовсе застыл, и незнакомец начал падать, и падал, падал… Максим видел, как мужчина упал, как из раны на его груди толчками пошла кровь, Макс бросился на пол рядом, схватил полотенце, пытался зажать рану, но полотенце не помогло, оно мгновенно пропиталось кровью, и все вокруг было в крови: одежда Максима, его руки, лицо… Маша что-то пыталась сказать, оттаскивала его от раненого. Наконец до сознания Макса дошло только, что кто-то умер. И этот кто-то лежит сейчас на полу в луже крови, а виноват в этом Максим, нечаянно убивший этого человека. — Максим, успокойся, — твердила Маша, — уходи, я все улажу! Ей удалось вытолкать Макса из комнаты. Он побежал по коридору, с ружьем, завернутым в окровавленное полотенце, сам не зная, куда и зачем. Сбежал вниз по лестнице и чуть не столкнулся с Андреем. От неожиданности он выронил ружье. — Макс… — тихо позвал Андрей и отшатнулся испуганно: — Это кровь? Что случилось? Максим обессилел. Его трясло, он чуть не плакал, он даже не совсем понимал, кто перед ним. — Макс, ты меня слышишь? Что ты сделал?! — запаниковал Андрей. Максим наконец смог ответить: — Я убил его… Убил. Андрей в ужасе смотрел на Максима, а того словно прорвало, он повторял, как заведенный: — Я не хотел… Это случайно вышло… Где-то хлопнула дверь. Максим не обратил внимания, он бормотал и смотрел прямо перед собой. Зато Андрей вздрогнул, подхватил с пола ружье и потащил Максима за собой: — Быстро сюда! — приказал он, вталкивая друга в душевую. Он захлопнул за собой дверь, быстро подошел к Максиму, схватил его за плечи и пристально, глядя в глаза, спросил напряженно: — Кого ты убил? Кого?! Ответить Макс не успел. За дверью раздались чьи-то шаги. Теперь уже и Андрей замер от ужаса, напряженно глядя на дверь. В последний момент он успел оттолкнуть Максима, и тот спрятался за перегородкой. А в душевую вошел хмурый Виктор, совсем не похожий на покойника. Потрясенный его появлением, Андрей быстро склонился над раковиной и сделал вид, будто умывается. У него гулко билось сердце. Что сейчас будет? Решится ли Виктор Поляков напасть открыто? — Ты слышал звук… как будто выстрел? — спросил тот сердито. — Нет, я ничего не слышал — тут вода шумит. — Андрей взял полотенце и начал вытирать лицо. Увидел пятна крови на полу, испугался. А что, если Виктор заметит! Но директор смотрел прямо на Андрея: — У тебя все в порядке? — Вроде да… Я уже спать иду… День сегодня не из самых легких… — он отвечал как можно беззаботнее, усмехался вполне убедительно, хотя лицо сводило от страха. — Да, денек тот еще. Ладно, спокойной ночи, — произнес директор. Издевался, что ли? Он еще раз осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, вышел. Андрей, тяжело дыша, снова вытер лицо полотенцем — на этот раз не воду, а пот, который его прошиб. Выждав несколько минут, он подошел к душевым кабинкам, окликнул тревожно: — Макс! Выходи! Макс! Дрожащий Макс медленно выбрался из кабинки. — Он ушел. Скорей переодевайся, — поторопил его Андрей. Он помог Максиму стащить выпачканную в крови одежду, сгреб все в кучу, а ему отдал свой свитер. — Теперь рассказывай, что случилось. Максим трясущимися губами попытался ответить, но у него получилось невнятно: — Я искал Виктора… Услышал — кто-то плачет… Зашел в комнату — там какой-то мужик… тычет пистолетом в Машу… в уборщицу… Потом в меня… — Лицо его исказилось, слезы потекли из глаз: — Я не хотел убивать его, правда. Это само получилось… — А кто это был? Ты его раньше видел? — переспросил Андрей. — Да нет же! Понятия не имею, откуда он взялся! — Макс зарыдал, пытаясь как-то оправдаться. — Я пытался зажать рану… остановить кровь… Но он… — Максим умоляюще посмотрел на Андрея: — Ты ведь не выдашь меня? Не выдашь? — Макс, успокойся. Клянусь тебе — я буду молчать, — твердо пообещал Андрей. Максим сразу поверил, он вздохнул с облегчением, ребята взглянули друг на друга и неожиданно крепко обнялись. Через мгновение они разжали объятия. — Одежду придется выкинуть, ружье спрячем, никто ничего не узнает. — Андрей быстро взял себя в руки и старался говорить как можно увереннее. Макс посмотрел на него с благодарностью. Той страшной ночью он обрел настоящего друга. Это была ужасный вечер и хорошо, что на этот раз время быстро пролетело. Спустя месяц на биологии Войтевич разделил ребят на две группы и велел заполнить таблицу по пройденному материалу. На жалобное причитание Ромы о том, что у него после каникул еще «процессор не включился», Константин Викторович напомнил о коллективном разум и, взглянув на часы, распорядился: «Время пошло». Но ребятам было не до самостоятельной. Пока остальные недовольно шуршали тетрадями, Даша, Макс, Рома, Тёма и Андрей выжидающе поглядывали друг на друга. Биолог прошелся между столами и, вернувшись к своему, уселся на стул. Даша не выдержала первой и шепнула Андрею: — Если Виктор не мог на тебя напасть, значит, Петрушкой был кто-то другой. И значит, Тёма прав, Виктор Николаевич — не один из них. — Одно другому не мешает, — хмуро ответил Андрей. — Почему ты ему не веришь? — вмешался Рома. — Потому что я теперь точно знаю, мы с Надей оказались в этой школе неспроста. И Виктор стал нашим опекуном тоже не случайно, — объяснил Андрей. А Тёма сразу же добавил: — По крайней мере, это не он двинул тебя камнем по голове. Андрей покосился на Войтевича и заметил, как тот, нахмурясь, смотрит на них. Андрей замолчал и сделал вид, что пишет в тетради. Но у ребят так много скопилось вопросов, что они и на учителя не реагировали. — Слушай, Андрюх, я тут подумал: если Ира Исаева — твоя мама, значит, она росла в этом детдоме и, значит, её удочерили? — предположил Рома. — Нет. Я бы об этом знал, — коротко отозвался Андрей. — Раньше о таких вещах старались не говорить, — мягко заметила Даша. — Только не в моей семье, — не согласился Андрей. — Почему ты так думаешь? — не выдержал Максим. — Потому что я знаю своих родителей, — отрезал Андрей. На это заявление Рома с сомнением покачал головой: — Похоже, ни фига ты о них не знаешь. — И он начал перечислять, загибая пальцы: — У матери другое имя — раз… Она детдомовская — два… Про татушку на животе ты не в курсах был — три… Войтевич со своего места резко прервал Рому: — Павленко, вы что там считаете? Число групп сцепления? — Ага, — невозмутимо отозвался Рома. — Напрасно стараетесь. Оно равно числу пар хромосом, — сварливо сообщил Войтевич. Рома испуганно загородился учебником. Ребята замолчали, делая вид, что поглощены работой. Андрей задумчиво нарисовал в тетради знак Гемини и смотрел на него не отрываясь. Даша заглянула к нему в тетрадь: — Интересно, что это значит? Андрей раздраженно бросил ручку: — Меня больше волнует — зачем этот знак на двери в подземелье? — Вот найдем эту дверь, откроем её и узнаем, — убежденно сказал Тёма. Остальные молча кивнули, соглашаясь с ним. Лишь Андрей по-прежнему оставался напряженным и задумчивым. Максим заметил это: — Мы все равно собирались туда спуститься, да, Андрюх? — он ободряюще улыбнулся. Войтевич со своего места пристально наблюдал за друзьями, но они не заметили его взгляда. А тут еще звонок прозвенел, все поднялись и потянулись к учительскому столу, сдавать тетради. Максим обнял Дашу за талию, поцеловал в щеку. Даша улыбнулась. Андрей проводил их хмурым взглядом. Тёма, собирая учебники, заметил его взгляд и кивнул: — Мечтаешь оказаться на его месте? — чуть насмешливо спросил. — Не больше, чем ты когда-то на месте Макса, ведь Вика его вроде как любила, — недовольно парировал Андрей. Тёма на секунду замолк, так как эти слова его задели. Кудрявый опустил глаза. Тут же Авдеев понял, что обидел своего друга. — Прости... я не хотел... — Да ничего... И, заметив непонимающий взгляд Андрея, он усмехнулся: — Она только и ждет, чтобы ты её позвал. — С чего ты взял? — Я Дашу знаю не первый год... — напомнил он. *** Друзья собрались в библиотеке, но им все никак не удавалось проникнуть в подземелье. Пришлось ждать, пока Анна и новый учитель математики наговорятся и выйдут. Они явно не торопились. Каверин настойчиво приглашал Анну на свидание, она кокетливо отказывалась. Ребята все слышали, но делали вид, будто занимаются. Лишь Андрей, почти не скрываясь, недовольно поглядывал на воркующих учителей. Каверин раздражал его. Зачем такая замечательная девушка, как Анна, кокетничает с этим скользким типом — Кубиком-Рубиком… Анна случайно встретилась взглядом с Андреем, смутилась и, завершив беседу с математиком, поспешно вышла из библиотеки. Каверин поплелся следом. — Вот шут гороховый… — в сердцах бросил Андрей. На его возглас никто из ребят не среагировал. Путь был свободен, они быстро выключили компьютеры и бросились к камину. Максим выглянул в коридор, проверил, нет ли кого поблизости. Убедившись, что опасности нет, он кивнул ребятам: — Все чисто. Давайте быстрее… Андрей больше не мешкал. Он нажал на панель, задняя стенка камина отъехала в сторону, друзья один за другим нырнули в образовавшийся проход. Андрей подержал панель, пока в камин не залез Максим, затем проскользнул сам, прихватив кочергу. Он положил ее так, чтобы дверь не закрылась до конца. Артём нажал на кирпич, и панель задвинулась, остался лишь небольшой просвет. Даша подняла с пола два фонаря, включила и отдала один Андрею. Ребята двинулись по подземному коридору, по дороге внимательно осматривая стены. Дойдя до развилки, в нерешительности остановились. Куда идти? То ли направо, то ли налево? — Кажется, мы здесь уже проходили, — заметила Даша. Друзья растерялись окончательно. Никому не хотелось блуждать по кругу, да и времени у них было не особенно много. Рома даже предложил вернуться, но Андрей упрямо покачал головой. — Я не уйду, пока не отыщу дверь, — заявил он. Макс без раздумий принял сторону друга. Блондинка и напуганный Рома пошли следом. Через несколько метров они обнаружили решетку склепа, где когда-то нашли тело убитого историка Ивана Савельевича и останки пятерых детдомовцев. Внезапно откуда-то донесся приглушенный звук, словно кто-то стукнул железом по железу. Ребята вздрогнули, впопыхах спрятались в стенной нише и затаились там. Всем было страшно. Только Максим храбрился изо всех сил. Рома снова начал канючить, он никогда не отличался смелостью. На него не обратили внимания. Тёма заметил что-то в глубине коридора и указала друзьям: — Смотрите, там, кажется, дверь! Друзья тут же забыли об опасности и, выбравшись из ниши, подошли к железной двери. Андрей сразу же склонился к ручке, чтобы рассмотреть знак на ней. Друзья толпились вокруг, стараясь увидеть, что там изображено. Андрей распрямился и разочарованно покачал головой. Нет, это не тот знак, что был на теле его мамы. Ребята заспорили, новый знак на ручке железной двери показался им как будто знакомым. Они уже видели его… Макс, как самый смелый и нетерпеливый, осторожно нажал на ручку, но дверь не поддалась. Зато из-за нее раздается все тот же скрежещущий металлический звук. Ребята в ужасе отшатнулись. — Давайте свалим, — взмолился трусоватый Рома. Максим предостерегающе махнул рукой, чтобы замолчали, наклонился к замочной скважине, прижал к ней ухо, пытаясь услышать что-нибудь: — Ничего не слышно… Рома принюхался: — По ходу, там что-то горит, — неуверенно сообщил он. Действительно, пахло дымом. Ребята переглянулись недоуменно. И тогда Рома заметил: — Смотрите, здесь замочная скважина с таким же рисунком, как на ключе Ивана Савельевича! Ну конечно! Ключ вспомнили все. Андрей мгновенно предположил: — Если Савельич прятал ключ в сейфе, то за этой дверью должно скрываться что-то очень важное. — Ты думаешь, это тоже связано с твоей мамой? — переспросила Даша. — Её фотография была в сейфе Савельича. Это все звенья одной цепи, — напряженно ответил Андрей. Максим сразу же предложил сгонять за ключом и открыть дверь. Рома засомневался. Он всю дорогу сомневался и, хотя старался не показывать своего страха, боялся сильнее девчонок. Ребята готовы были повернуть назад, только Андрей все еще медлил у двери. — Андрюх, мы возьмем ключ и сразу вернемся, — пообещал Максим. Андрей с сомнением покачал головой. — Не получится сегодня — придем завтра, — твердо сказал Максим. — И эту дверь откроем, и ту, другую, найдем. Обязательно. Я обещаю. Андрей понимал, что без ключа дверь не открыть, он верил Максу, но нехотя отошел от двери. И друзья отправились догонять остальных. *** К вечеру Маша совершенно вымоталась. На нее навалилась куча обязанностей, к которым она, как уборщица, не имела никакого отношения, но так уж сложились обстоятельства. День выдался совершенно сумасшедший. Все бы ничего, можно пережить, все-таки первый день после каникул, суета, много работы, все нервничают… Рвут на части, не хватает одного, другого, третьего. Галина Васильевна раздражена, Елена Сергеевна не появилась, некому подписать документы, не хватает белья и полотенец… И так целый день. Маша держалась, но держалась из последних сил. Пропал Володя, его телефон не отвечал вот уже месяц. Маша не знала, что подумать. Но самое страшное было не в этом, самое страшное преследовало Машу, не давало ей спать, думать, жить. Она снова подвела своего мальчика. Ее сын совершил убийство, спасая её — свою мать. Бедный мальчик! Каково ему теперь? В тот страшный вечер он чуть не сошел с ума, а Маша и сама соображала очень плохо, когда успокаивала его. Ей с трудом удалось оторвать Максима от трупа, уговорить молчать о том, что произошло, заставить уйти… Что она еще могла сделать для своего мальчика? Она бы отдала за него свою жизнь, не задумываясь, но ее жизнь была спасена, потому что погиб тот, кто хотел ее убить, погиб от руки Максима. Надо было скрыть следы убийства во что бы то ни стало! Как?! Соображать надо было быстро. Она сделала то, что первым пришло ей в голову: выпросив у Виктора Николаевича машину, отвезла труп к озеру и сбросила его с моста. С тех пор она так и не смогла поговорить с сыном. Сегодня она тоже видела его все время мельком, надо было остановить его, расспросить, приободрить. Но в такой суете разве это возможно? Маша страшно мучилась. От напряжения и усталости ее нервы были как натянутые струны. Обычно мягкая и спокойная, она даже нагрубила Виктору в ответ на невинный вопрос. Наконец уже поздно вечером, когда суета улеглась, Маша столкнулась в коридоре с Максимом. Он сам окликнул ее. — Здравствуй, Максим! — радостно и тревожно произнесла она. Сын смотрел на нее, не сводя глаз, словно ждал чего-то, а Марии хотелось обнять его, но она сдержала себя, лишь слегка улыбнулась. — Как каникулы? — спросила и сразу же поняла, что зря, потому что лицо Максима исказила злая гримаса. — Зашибись. Давно так не отдыхал! — процедил он. Мария хоть и растерялась, но виду не подала: — У тебя все в порядке? Лучше бы не спрашивала. — Ну, если считать порядком, что мне месяц подряд снятся кошмары… что я мою руки двадцать раз в день, чтобы смыть с них кровь… что мне кажется — его вот-вот найдут, и я окажусь за решеткой, как мой отец… — агрессивно выпалил он и добавил со злой усмешкой: — …Тогда я в порядке. Мария, уже успевшая взять себя в руки, решительно покачала головой: — Прекрати изводить себя. Тебе надо обо всем забыть… — Отлично! Забыть обо всем — и забить на все! — взорвался Максим, но испугался, что его услышат, и сразу же сбавил тон: — На то, что я убийца! Что я вот этими руками убил человека! — У тебя не было выбора. Он бы убил нас обоих. Ты спас жизнь и мне, и себе, — напомнила Мария. — Спас. Да. Но на кой фиг мне такая жизнь?! Лучше б это он убил меня! — снова взорвался Максим. Мария видела, ее сын дрожал, как в лихорадке. У нее самой слезы подступили к горлу, но она сдержалась. — Прекрати мучить себя. Уже ничего нельзя изменить, — попросила она тихо. Максим посмотрел на нее так, словно готов был ударить или закричать, но и ему удалось справиться с собой. Он напустил на себя обычную браваду и небрежно спросил: — Ладно, проехали. Куда ты его дела? — как будто это было самым главным. — Не важно. Лучше тебе этого не знать… — устало вздохнула Мария. — Знаешь, что меня бесит больше всего? Ты говоришь — я спас тебе жизнь, а сама обращаешься со мной, как с младенцем… недоделанным, — со злостью обвинил ее сын, резко обернулся и ушел. Ей ничего не оставалось, как скрепя сердце катить дальше свою тележку. *** Ирина Исаева сидела на кровати и укачивала своего сына. Она с нежностью смотрела на него и напевала колыбельную: Баю-бай, баю-бай, И у ночи будет край. Спит корова, спит бычок, В огороде спит жучок… Малыш спал. Ирина смотрела на него и вспоминала свою семью… почему-то самым ярким воспоминанием был тот пикник в лесу. День выдался солнечным, одним из тех великолепных летних дней, когда прогулки и пикники доставляют особенное удовольствие. Семья расположилась на лесной опушке, и пока муж и сын занимались приготовлением шашлыка, Ирина сидела рядом с маленькой Надей на покрывале и плела венок. Цветов не хватало, и Ирина попросила Надю собрать еще. Но дочку разморило на солнышке, она устала и немного капризничала. Ей хотелось спать. Девочка опустила голову к Ирине на колени и пробормотала, что хочет поспать хоть пять минуточек… Ирина кивнула, улыбаясь, а дочка вдруг попросила спеть ей колыбельную. Ирина тогда ответила ей, что она уже большая, а колыбельные поют совсем маленьким детям, младенчикам. — И ты больше никогда не будешь ее петь? — разочарованно переспросила Надя. — Тогда нам нужен еще малыш… Ирина и Саша рассмеялись, но Надя продолжала умолять: — Мамочка, ну, пожалуйста, пусть у меня будет маленькая сестричка… или братик… Пожалуйста! Как же они были счастливы тогда! Ирина переглянулась с мужем, они любили друг друга, любили своих детей, и этот солнечный день, и весь мир, кажется, любили. И вот теперь где все это? Вокруг голые стены без окон, железная дверь, и нет никого и ничего. От прежнего счастья остался только ее сын-младенец. И что ждет их в будущем? Ирина снова посмотрела на сына, ее глаза наполнились слезами. Осторожно, чтобы не разбудить, она встала и уложила малыша в колыбель. С лязгом отворилась железная дверь. Ирина медленно обернулась и увидела, как вошел Войтевич. Он был деловит и спокоен, в руках медицинский поднос с пробирками на подставке, шприцами, жгутами и разными инструментами. Ирина растерянно взглянула на поднос: — Что это? Войтевич, казалось, не услышал ее, он молча наложил ей на плечо жгут. Ирина беспомощно смотрела на свою руку и даже не пыталась сопротивляться: — Зачем вы это делаете? Войтевич отозвался равнодушно: — Потерпи, это не больно. — Почему вы нас тут держите? — с тоской спросила Ирина. — Я хочу домой… Хочу увидеть своих детей… — Это невозможно, — так же равнодушно ответил ее мучитель. — Почему? Разве они еще не приехали?.. — медленно произнося слова, продолжала расспрашивать Ирина. Сонливость не отпускала, приходилось выныривать из нее, как из омута. Войтевич и не думал жалеть ее: — Твои дети погибли. На лагерь, где они отдыхали, сошла лавина… Ни Андрея, ни Нади больше нет, — жестко бросил он. Ирина, не понимая, смотрела на него, она не верила, происходящее казалось кошмаром, бредом больного человека. В голове шумело, перед глазами качалось и плыло туманное марево. Войтевич, не обращая на нее внимания, набрал кровь в шприц. Когда он ушел, Ирина осталась лежать, глядя в потолок, по щекам ее текли слезы. В кроватке начал ворочаться и кряхтеть ее ребенок. Она с трудом поднялась, подошла к сыну, взяла его на руки, стала укачивать, напевая, и ей как будто вторил голос дочери: Спит корова, спит бычок, В огороде спит жучок. И котенок рядом с кошкой Спит за печкою в лукошке… *** Перед тем как зайти в комнату к сестренке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, Андрей столкнулся с ее учительницей. Анна, про себя он не называл ее иначе, одетая по-домашнему, очень просто и в то же время сексуально, оказалась совсем близко, лицом к лицу. Андрей замер от неожиданности, а она обрадовалась, заговорила с ним своим мягким, нежным голосом, снова начала благодарить за спасение. Ему стало неловко и в то же время приятно. Он вспомнил, как перед каникулами нашел учительницу в лесу, как освободил ее ногу из капкана, как нес к машине. Анна и раньше ему нравилась, но сегодня он словно взглянул на нее другими глазами, как будто впервые увидел. Глаза у нее такие лучистые, глубокие, а губы… Андрей смутился и отвел взгляд. Анна тепло попрощалась, пожелала спокойной ночи, он ответил вежливо, как полагается отвечать учителю, но сердце билось учащенно, совсем так, как тогда, когда он встретился с Дашей, возвращающейся из душа… она была одета во что-то воздушное, бледно-розовое… подошла совсем близко… Нет, о Даше нельзя даже думать! Макс его друг, Андрей не предает друзей. Тем более тогда, когда друзьям так плохо. А Максу действительно было очень плохо. На людях он держался, старался казаться прежним, и только с Андреем отпускал себя. Сегодня, после разговора с Дашей, он стал сам не свой, чуть не плакал, ведь девушка интуитивно почувствовала перемену, произошедшую с Максом, пыталась расспросить, не из любопытства, а совершенно искренне переживая и желая помочь. Только она помочь ничем не могла, и не должна она узнать о той ночи перед каникулами. Никто не должен узнать! Каково Максу? Как жить с таким грузом? Месяц прошел, но Андрей помнил ту трагическую ночь так, как будто все было вчера, он помнил одежду и руки Макса, покрытые чужой кровью, помнил ружье, бессвязные объяснения в душевой, внезапное появление Виктора Полякова… Ужас! Ведь Макс собирался его убить! А вместо него убил какого-то незнакомца… Такое не забудешь, наверное, всю жизнь. Андрей вздохнул, прогоняя воспоминания, и заглянул в комнату к сестре. Алиса сидела за столиком и рисовала. Надя уже лежала в постели. Андрей подошел и заботливо укрыл ее одеялом. — Андрюша, а ты тоже буддист? — с интересом спросила Надя. Андрей не сразу понял вопрос: — Тоже?.. А кто еще? — Я, — с гордостью ответила Надя. — Потому что я верю в реинкарнацию. — Ей очень понравилось новое длинное слово, Виктор Николаевич так хорошо все объяснил. — Это так здо?рово! Мой Гномик не умер, он превратился в филина! — Почему ты так решила? — улыбнулся Андрей. — Потому что Филя смотрит на меня совсем как Гном! — она села на кровати, вытаращила глаза и уставилась на брата. Андрей не смог сдержаться и рассмеялся: — Все совы так смотрят. И даже так… — он широко раскрыл себе глаза пальцами и скорчил смешную рожу. — Но не все прилетают ко мне каждый день! — торжественно напомнила Надя. Андрей развел руками — у него не было аргументов. — Андрюша… Раз Гномик смог заново родиться, значит, папа и мама тоже могут?.. И мы снова их увидим?.. — спросила сестренка. Улыбка сползла с лица Андрея, он не знал, что сказать. А Надя смотрела на него умоляюще, ждала. Алиса оторвалась от альбома и наставительно объяснила: — Надя, ваши папа и мама не буддисты. Они вечно живут в раю на звездочке и не могут никем родиться. — Андрюша, это правда? — испугалась Надя. Андрей кивнул, с жалостью глядя на сестру. Надины глаза наполнились слезами. — Значит, мы больше никогда-никогда их не увидим? — Нет, Надюша… Никогда, — с грустью ответил брат. *** Максим проснулся сам, за минуту до звонка будильника. Вместе с будильником проснулся Тёмыч и еле начал вставать с кровати, а Макс кое-как растолкал Рому, тот ни за что не хотел вставать. Зато Андрей быстро поднялся, как будто и не спал вовсе. Максим достал из-под матраса ключ из сейфа Ивана Савельевича. Ребята еще раз оглядели его. Форма бороздок действительно очень походила на форму замочной скважины, увиденной ими на двери в подземелье. Даша тоже проснулась вовремя. Ей пришлось осторожничать, чтобы не разбудить Юлю. Друзья, бесшумно ступая, чтобы не привлекать к себе внимания, спустились в библиотеку. Было еще очень рано, их никто не увидел и не помешал. Так же бесшумно они проникли через камин в подземелье. Теперь они двигались гораздо увереннее и скоро подошли к склепу. Тёма сориентировался быстрее остальных и указал направление в ту сторону, где, по его предположению, должна была быть таинственная дверь с причудливой замочной скважиной. И Артём не ошибся. Скоро ребята увидели железную дверь. Андрей достал ключ. Друзья с тревожным ожиданием сгрудились рядом. Андрей осторожно вставил ключ в замок, бороздки совпали. Он повернул ключ, протянул руку и толкнул… Дверь медленно распахнулась. С опаской, прислушиваясь и всматриваясь в сумрак, ребята вошли в камеру. Метнулась какая-то тень, и как будто стало светлее. Они увидели разломанные клетки, разбросанные дверцы-решетки, на полу некое подобие очага и рядом горку обглоданных крысиных костей. Максим в своей обычной манере — с мрачной иронией — предположил, что они попали в пещеру людоеда. — Может, это для каких-то зверей?.. — неуверенно произнес Рома. Но Даша вдруг вспомнила кукольный спектакль для младших классов. Лес с огоньками, маленькая девочка, в одиночестве гулявшая в заколдованном лесу, злодей, посадивший ее в клетку… — Нет… Здесь держали детей, — в шоке от прозрения произнесла Даша. Друзья посмотрели на нее в ужасе. — Детей? Зачем? — спросил Андрей. — Помните ту сказку? Про девочку Валюшу и светлячков? — убежденно заговорила Даша. — Это не сказка… Это все правда! И дорога с огоньками! И чудовище! И клетки! Друзья переглянулись, а Тёма мрачно произнёс: — Всё ясно, они заманивали сюда детей… И больше их никто никогда не видел… Рома взмолился: — Может, хватит? Вика нашла дорогу с огоньками… Он замолчал, испуганно глядя на ребят. — Думаете, Вика тоже была тут… перед тем, как её… — осторожно спросил Тёма, но ему никто не ответил, всех сковал ужас. Рома не выдержал первый: — Все, чуваки, я больше не могу. — Он устремился к выходу, все поспешно последовали за ним. На выходе Андрей еще раз оглянулся. Его внимание привлек рюкзак, лежавший на полу: — Стоп. А это что? Ребята остановились, им пришлось вернуться, ведь Андрей остался в камере. Он осторожно поднял рюкзак, открыл его, достал небольшой рулон, упакованный в целлофан, медленно развернул… Глаза его расширились, Тёма слегка расширил глаза, Даша ахнула, Максим присвистнул. Потрясенный Рома только и смог произнести: — Только не говорите, что это девочка Валюша нарисовала. Ребята склонились над полотном, пытаясь рассмотреть то, что на нем изображено. — Похоже, что-то ценное, — предположил Андрей. — Интересно… А больше тут ничего нет? — он огляделся по сторонам. Рома с умным видом начал простукивать стену. — Ты камушки посильней поковыряй, вдруг там Янтарная комната? Или эта… библиотека Ивана Грозного, — съязвил Максим. Рома в потемках наступил ногой на крысиный череп, увидел обглоданные кости: — Тут, по ходу, кто-то крыс жрал… — заметил он с отвращением. — Чуваки, давайте уже свалим, — попросил он жалобно. Максим согласился: — Ладно, Андрюх, пойдем, нам еще другую дверь искать. Андрей аккуратно свернул картину в рулон, положил ее обратно в рюкзак, забросил его за плечи, и ребята покинули камеру с клетками. В коридоре они снова заспорили, в какую сторону идти. Времени совсем не оставалось, и ребята решили разделиться, хотя Рома был против, но его, как обычно, никто не слушал. — Хватит трястись, — приказал Артём, который сам когда-то раньше боялся любого шороха, особенно в таком месте. — Пойдешь со мной и с Максом. А Даша пусть с Андреем идет, — живо распорядился он. Андрей и Даша, немного смутившись, согласно кивнули. Когда они уже ушли вперед по коридору, Максим их окликнул и велел звать погромче, если что… — Ну, чего застыли? Двинули, а то без завтрака останемся, — прикрикнул он на Рому и Тёму, стараясь скрыть беспокойство и неуверенность. Андрей и Даша свернули за угол. Они прошли совсем немного, когда Андрей остановился, место показалось ему знакомым. Он окликнул Дашу, та подошла. Андрей осветил факелом стену в нише. Вот она — железная дверь! Ребята одновременно шагнули вперед, склонились к ручке: сомнений больше не оставалось, на ручке красовался знак Гемини. Даша спросила взволнованно: — Откроем? Андрей нажал на ручку, но дверь не поддалась. Даша нервно топталась рядом, подсвечивала фонарем. Андрей повозился еще, но безрезультатно. Он не выдержал, разозлился, в сердцах пнул дверь, уселся на корточки, прижимаясь спиной к стене. Даша опустилась рядом, заглянула в лицо. Он чуть не плакал, в глазах стояли слезы. — Может, мне лучше не знать, что там… — сказал он. Даша положила фонарь на пол, взяла Андрея за руку, нежно погладила. Андрей увидел ее глаза близко-близко… Он потянулся к ней, их губы медленно сблизились… Но Андрей вдруг резко отпрянул от девочки. — Даша, нет… Мы не можем так поступить с Максом. Даша взглянула растерянно, словно не понимала, что произошло, потом с усилием поднялась и произнесла, еле сдерживая слезы: — Ну что ж… — ей удалось справиться с собой, — тогда — за дело. Не зря же мы сюда пришли. — Отвернулась, быстро смахнула с глаз предательские слезинки и вдруг заметила железный прут на полу. Она подняла его и подала Андрею. Тот сразу же попытался поддеть дверь прутом и, действуя им, как рычагом, налег всем телом. Внезапно завыла сирена, под потолком зажглись и замигали красные лампы. Андрей испуганно отшатнулся. — Это из-за нас! — воскликнула Даша. — Бежим! Они понеслись, не разбирая дороги, сирена отвратительным воем ввинчивалась в мозг. За очередным поворотом налетели на друзей, таких же испуганных, как они. Подгоняя друг друга, ребята бросились к выходу из подземелья. Наконец им удалось выбраться из камина — очень вовремя, потому что прозвенел звонок. Друзья в тревоге замешкались, не зная, как поступить с рюкзаком, ведь такую находку никому нельзя показывать. Максим сообразил первым. — Оставь там, потом заберем, — быстро сказал он Андрею. Андрей, не раздумывая, бросил рюкзак в каминный проем, Максим тут же повернул круг, закрыл проход, установил каминную решетку. Едва успел! Двери в библиотеку распахнулись, повалили ученики, следом за ними Каверин. Он пристально взглянул на ребят, а те быстро опустили головы и выскользнули из библиотеки. Вроде обошлось… Юля столкнулась с ними на лестнице. Вся неразлучная пятерка в сборе — Даша, Тёма, Андрей, Максим и Рома. Вид у них у всех был ужасно таинственный! Смешно, честное слово, ведь взрослые люди, а ведут себя, как дети! Друзья гурьбой побежали по лестнице, чуть не сбив Юлю с ног. Самойлова пожала плечами и пошла дальше. Вот уж ей-то точно наплевать на всех, вместе взятых, на весь этот детский сад… «О, а эта чего вылупилась?!» — раздраженно подумала она, заметив, как одна из девушек застыла посреди коридора и уставилась на неё. Она её не знала, даже, кажется, и не видела раньше. — Что вылупилась?, — на ходу неприязненно бросила она. Девушка не пошевелилась и не отвела взгляда. Девушка медленно обернулась, глядя ей вслед. Юля никогда не видела погибшую Вику, а если бы видела, то сейчас не поверила бы своим глазам…