Может теперь будет всё иначе.

Стоял самый конец осени, однако снег, не сверяясь с календарем, давно уже покрыл всю землю. Деревья стояли, одетые в него, словно в бальные платья. Казалось, стоит подуть лишь легкому ветерку, и они сорвутся с места и закружатся в вальсе… Сквозь лес, то и дело увязая ногами в глубоком снегу, шли трое подростков: Даша, Тёма и Рома. Они договорились встретиться со своими друзьями, Андреем и Максом, и теперь шли, беззаботно болтая. Ребята остановились посреди леса, немного не дойдя до часовни. Они недоуменно оглядывались, не обнаружив друзей на заранее оговоренном месте встречи. Внезапно в морозном воздухе раздался винтовочный выстрел. Ребята замерли и стали оглядываться в поисках источника звука. — Это что? — испуганно спросила Даша. — Похоже на выстрел, — ошеломленно ответил Тёма, делая шаг назад. Повторно раздавшийся выстрел срезал ветку с дерева в двух шагах от ребят. Даша взвизгнула от неожиданности. Даже Рома, и тот вздрогнул. Участившиеся выстрелы взбили снег под ногами подростков. Они развернулись и побежали со всех ног, оскальзываясь и едва не падая, рискуя каждую секунду схлопотать пулю. Только забежав на школьный двор, подростки позволили себе остановиться и прислушаться. Выстрелы стихли. Друзья направились в школу, не переставая испуганно озираться. Занятия фехтованием в школе закончились. Вадим Уваров вместе с учениками уже покинул зал. Из раскрытой двери доносились веселые крики младших школьников, гоняющихся на перемене друг за другом по коридорам. Андрей Авдеев, победивший в фехтовальном поединке своего самого серьезного противника — Славу Харитонова, остался один в зале. Он неспешно укладывал в спортивную сумку маску и куртку от костюма, собираясь после этого отправиться к часовне на встречу с друзьями, когда за его спиной вдруг щелкнул дверной замок. Андрей обернулся: на него быстрым шагом, размахивая шпагой, надвигался кто-то в фехтовальном костюме, с закрытым маской лицом. Андрей опешил, но схватил свою шпагу, пытаясь защититься от резких выпадов неожиданного противника. — Слав, ты чего? — отражая удары, проговорил Андрей, думая, что Харитонов решил взять реванш. — Тебе урока мало? Резким выпадом нападающий пробил защиту Андрея, попав шпагой в грудь: на футболке Андрея на месте укола появилось маленькое красное пятнышко. Лицо Андрея исказило недоумение. — Ты не Харитонов, — воскликнул Андрей, его озарила догадка. — Кто ты? Еще какое-то время они сражались на равных, хотя Андрей уже успел оценить мастерство противника и отбивался от его ударов из последних сил. Ловким выпадом противник выбил шпагу из рук Андрея и приставил свою к его горлу. Андрей напряженно дышал, понимая, что достаточно будет легкого движения руки, чтобы проткнуть его шею. Противник провел шпагой по шее Андрея, оставив на ней аккуратную тонкую царапину. Андрей провел пальцами по царапине — на них осталась кровь. Его противник стремительно вышел из зала, не дав Андрею времени опомниться, чтобы догнать его и сорвать с лица маску. В то время, как ребята подверглись в лесу обстрелу со стороны невидимого противника, Максим, ни о чем не подозревая, сидел на полу в бойлерной, курил, погрузившись в болезненные воспоминания о расставании со своей девушкой, Юлей Самойловой. Такой самоуверенный и неуязвимый внешне, внутренне он со сжавшимся сердцем вновь и вновь прокручивал их прощание. Вытерев выступившие на глазах слезы, Максим затушил окурок в банке и решительно поднялся. Вытер со лба испарину — в бойлерной в этот раз было непривычно жарко — и потянулся, чтобы спрятать банку за отопительную трубу. Взгляд зацепился за показания термостата: стрелка уже показывала сорок пять градусов и продолжала медленно отклоняться вправо, температура в помещении неумолимо повышалась. В изумлении засмотревшись на взбесившийся термостат, Максим задел правой рукой отопительную трубу и вскрикнул, ожёгшись. Он пошел к двери, толкнул ее, собираясь выйти, но дверь не поддалась. Максим толкнул сильнее, налег на нее плечом изо всех сил — дверь оказалась заперта с внешней стороны. — Эй! Что за тупые шутки?! — крикнул Максим и стал барабанить в дверь кулаком. — Откройте! Стрелка термостата перевалила за отметку в пятьдесят градусов. Оттягивая ворот свитера, Максим схватил лежащий в углу железный штырь. Чувствуя, что начинает задыхаться, прошептал запекшимися губами: «Сволочи…» — и попытался сломать замок на двери штырем. Поняв, что все его усилия тщетны, он потерял самообладание и начал лупить штырем по двери в надежде, что его хоть кто-то услышит снаружи. Стрелка термостата между тем уже приближалась к шестидесяти градусам. Максим чувствовал, что еще чуть-чуть и он потеряет сознание от перегрева и нехватки кислорода. В тишине бойлерной отчетливо щелкнул дверной замок. Максим с трудом встал, повернул ручку, толкнул — дверь открылась. Не выпуская из рук штырь, держа его наготове, Максим выглянул: за дверью никого не оказалось. Максим вышел из бойлерной, жадно хватая ртом свежий воздух. Позднее, в спальне юношей обсуждая события, едва не стоившие им жизни, ребята наперебой выдвигали свои версии произошедшего. — Мы там как на полигоне стояли! — испуганно сказала Даша и отошла к окну, провожая взглядом проходивших по школьному двору учеников и преподавателей. — Вообще не понимаю, как мы оттуда живыми ушли, — выдал Тёма, не находя себе места. — И у меня такая же фигня, — хмуро заявил Максим, разглядывая ожог на руке. — Я реально уже почти в отключке был. Они все переглянулись и одновременно спохватились: — А где Андрей? — встревоженно спросила Даша. — Кто-нибудь его видел? В этот момент дверь открылась, и вошел Андрей, окинувший собравшихся угрюмым взглядом. На его шее алела свежая царапина. — Добро пожаловать в клуб недобитых, — мрачно пошутил Максим, все нервно засмеялись. Обменявшись впечатлениями, ребята решили, что кто-то нарочно их запугивал. Вот только кто? Друзья гадали, было ли это делом рук настоящих фашистов, окопавшихся в школе со времен войны, или же их последователей — неонацистов или даже скинхедов… — Я рыскал по Сети, искал инфу о немцах, которые после войны работали на нас, — начал было рассказывать Андрей. — Нашел блог одного историка, аспиранта. Его зовут Стас Катаев… — Ребята, смотрите! — прервала его Даша, глядя в окно. Все сгруппировались возле нее: через двор целеустремленно шла Анна в темных брюках и куртке, в армейских ботинках, держа в руках большую сумку, в которой вполне могла поместиться разборная винтовка. Ребята оглянулись на Андрея, влюбленного в нее по самые уши. — Хватит наезжать на Анну, мне надоело! — взорвался он, поняв, что означают их взгляды. — Вы все так думаете, что Анна работает на них? — бросил Андрей и резко вышел из комнаты. Оставшиеся без него ребята подавленно переглянулись. Они уже не первый раз ссорились с Андреем из-за Анны, пытаясь доказать ему, что она ведет двойную игру. Однако Андрей не желал признавать очевидное, что ставило под угрозу не только его самого, но и всех его друзей, если ему вдруг взбредет в голову разоткровенничаться перед своей возлюбленной о том, что ребятам стало известно о ритуальном зале. Когда Максима в тот же день вызвал к себе в кабинет его приемный отец Петр Морозов, ему казалось, что он готов к любой неожиданности. Максим вошел, старательно изображая независимость, но в глазах его стояли страх и ненависть. — Мне нужны бумаги, которые у меня украл твой приятель Толик, — сказал Морозов, злобно прищурившись, отчего его лицо приобрело хищные, волчьи черты. — Все бумаги по наследству я тебе отдал, — напряженно ответил Максим. — У меня других бумаг нет. Я даже не знаю, о чем они. — Хочешь погулять на поминках друзей — можешь и дальше отпираться, — жестко пригрозил Морозов. — Тебя, сынок, я не трону. А вот для них это было последнее предупреждение. Максим какое-то время с ужасом смотрел в безжалостное лицо Морозова, а затем выбежал из кабинета. Через некоторое время юноша пришёл в спальню мальчиков, Максим огорошил друзей новостью: — Мой папаша сказал, что, если я не верну ему бумаги, которые взял Толик, он убьет всех вас. Стрельба и прочее — это было последнее предупреждение. Все задумались, не зная, как им следует вести себя в этой ситуации. Последнее предупреждение — эта фраза звучала довольно угрожающе. С другой стороны, казалось очевидной слабостью просто так сдаться и признать свое поражение. — Я думаю, что надо уничтожить запись с флешки, на котором Вика рассказала нам правду — заявил Максим. — Точно — согласилась Старкова — они ведь думают, что мы не знаем, как на самом деле погибла Вика — Тёмыч, где флешка? — спросил Макс не поворачиваясь на него. — В тумбочке Юноша двинулся к своей кровати. Тёма достал из тумбочки флешку и нехотя отдал Максу. — Тём, ты только не обижайся — подметил обеспокоенно Авдеев — мы понимает, что это единственное, что осталось о Вике — Ничего... я итак это видео пересмотрел миллион раз... Прошло пару секунд неловкости и Андрей вернулся к старой теме. — Нужно собрать на них компромат, — предложил Андрей, обводя всех решительным взглядом. — Снять на камеру этот зал фашистский и подземелье… и отправить это все Стасу Катаеву. Он пишет диссертацию про нацистов, которые работали на СССР. Стас нашел архив своего прадеда, Алексея Катаева, военного переводчика. Тот участвовал в вербовке и переброске в СССР одной группы немецких ученых. В архиве были указаны их имена — семь человек. Ребята переглянулись, начиная догадываться, к чему ведет Андрей. — Стульев в зале тоже семь, — напряженно сказал Тёма. — Помните, мы видели на каждом из них инициалы? — оживленно спросил Андрей. — Стас просит прислать эти инициалы, он попробует их идентифицировать. — Тогда завтра с утреца в ритуальный зал? — подвел итог Максим. Все согласно кивнули, понимая, что для них это последний шанс остаться в живых. Внезапно за их спинами раздался твердый голос: — Нет. Ребята недоуменно обернулись. Тёма решительно заявил, глядя на них исподлобья: — На меня не рассчитывайте. Никаких подземелий. Никаких немцев, — заметив, какое ошеломительное действие он произвёл своим заявлением на друзей, Тёма в отчаянии выкрикнул: — Я просто хочу жить! — И в полной тишине покинул комнату. На следующий день В это же самое время Рома получил смс от ребят, что они ждут его в часовне. Он уже собрался идти, но задержался. Впрочем, не по своей вине: проходя по коридору мимо одного из кабинетов, он увидел Мишу — щуплого паренька лет восемнадцати, который только что проносил мимо него по заданию дворника две тяжелые коробки с книгами, а сейчас, сидя на полу, с пустым взглядом шарил по нему руками, словно слепой, пытаясь нащупать стену. — Не вижу ни хрена, — судорожно произнес Миша и, наткнувшись на стену рукой, привалился к ней спиной, утирая выступившие от бессилия слезы. — Слышь, чувак, — встревоженно отозвался Рома, подойдя к нему и дотрагиваясь до его плеча рукой, стараясь приободрить, — я сейчас приведу кого-нибудь, — Рома хотел пойти за помощью, но Миша судорожно вцепился в него руками, надсадно кашляя. Дворник недовольно окликнул Мишу, напоминая ему о работе. Миша с трудом поднялся, поддерживаемый Ромой под руку, и ушел с дворником, а Рома, тут же выкинув из головы странное недомогание Миши, побежал в часовню. Заждавшиеся его ребята недовольно переглянулись, когда он, наконец, объявился. Максим был в часовне в первый раз. Все происходившее казалось настолько нереальным, словно его просто привели на экскурсию в какой-то музей. Рома показал ему надпись над железной дверью. — Это по-латыни, — пояснил Рома. — Короче, типа «Сдохните все, кто слабее нас». — В каком смысле — слабее? — спросил впечатленный увиденным Максим, разглядывая надпись. — Тёма говорил, тут много смыслов, — ответила Даша, покачав головой, и пояснила с неприязнью: — Слабее остальных и в физическом, и в интеллектуальном плане… Войдя в ритуальный зал, Максим осмотрелся, присвистнув. Рома включил свет и нажал на рычаг, Максим обернулся: прямо перед ним из-под потолка опустился флаг со свастикой во всю стену. — Ой, да ни фига ж себе, — отшатнулся пораженный Максим. В это время Даша с помощью Ромы торопливо переписывала в блокнот инициалы со стульев: — Эм-Вэ-Ка, — бормотала Даша себе под нос, — Ка-Эф… — А этот гад Эр-Дабл-Ю у них тут главный, — прочитал Рома инициалы на стуле, стоящем во главе стола. — Я только одного не могу понять, — тревожно произнесла Даша, закрыв блокнот, — при чем тут мама Андрея и его дед? Андрей измученно посмотрел на друзей — он и сам не знал ответа на этот вопрос. Пора было возвращаться в школу — после полученных утром предупреждений не хватало еще, чтобы Морозов догадался, что они снова покидали ее территорию без разрешения. Когда она вошли в школу, их заметила Анна, задержавшаяся на верхней галерее. Проводив тревожно озиравшихся ребят внимательным взглядом, она позвонила Войтевичу и сообщила, что они снова куда-то отлучались из школы без спроса. — Понятно, — ответил тот мрачно. — Ничто их не учит. Между тем ребята, собравшись в спальне, включили компьютер и обнаружили входящее сообщение от Стаса Катаева: он переслал имена и фамилии немцев. Они полностью совпали заглавными буквами с инициалами, которые ребята списали со стульев. — Стас пишет, что Вульф был большой шишкой в «Аненербе», вел проект по созданию идеального человека, — прочитал Андрей и прокрутил мышкой текст сообщения, после чего поднял на всех пораженный взгляд. — Есть сведения, что они ставили жестокие эксперименты над детьми… в концлагере… — Теперь понятно, зачем им детский дом, — хмуро произнес Максим. — Продолжать резать детишек. — Это настоящие нацистские преступники, — продолжал читать с экрана Андрей. — Они до сих пор в розыске, считаются без вести пропавшими… — А они тут у нас под боком, распевают «Подмосковные вечера»! — заключил вместо него Рома. — Спасибо гостеприимному советскому правительству, — мрачно пошутил Максим. В этот момент раздался сигнал компьютера. Посмотрев на монитор, Андрей взволнованно сообщил: — Это Стас. Хочет поговорить со мной. Ребята подошли поближе к компьютеру, Андрей кликнул мышкой, и на экране появился Стас Катаев. — Андрей, привет! — взбудораженно сказал Стас. — У меня полно новостей! Я нашел фотографии наших немцев, всех семерых! — Это точно они? — на всякий случай уточнил Андрей. — Вне всяких сомнений, — уверенно ответил Стас. — Фото из личных дел, качество отличное. Лови письмо, — Стас кликнул мышкой и попрощался. Андрей тотчас открыл приложение. В нем было семь файлов: увеличенные фотографии, внизу каждой подписано имя. Андрей прокрутил первые три, все с интересом просматривали их, комментируя. — Не могу поверить, что это убийцы, — потрясенно сказала Даша, глядя на фотографии. — Вполне симпатичные дядечки… тетечка такая милая… — Отто Ульрих, — зачитывал Андрей подписи под фотографиями, прокручивая их, — Мартин фон Клаусс… — Это он у них главный? — уточнила Даша. Пораженные ребята рассматривали фотографии: на них были запечатлены лица ничем не примечательных людей. — Нет, — ответил за Андрея Максим. — Риттер Вульф. — Точно! — воскликнул Рома, вспомнив инициалы на спинке стула, стоящем во главе стола. — Эр-Дабл-Ю — на главном стуле! В этом момент Андрей прокрутил мышкой письмо до конца, на экране появилась последняя фотография из списка. Подпись под ней гласила — Риттер Вульф. Андрей в шоке смотрел на фото, не в силах поверить своим глазам, словно он привидение увидел. В один момент некоторые детали головоломки встали для него на свои места. Он смотрел на фотографию и, все более мрачнея, думал, что лучше бы он ее вообще никогда не видел. — Встретишь такого на улице — в жизни не догадаешься, что он фашист, убийца, — заметила Даша, покачав головой. — Не встретишь, — упавшим голосом сказал Андрей. — Он умер два года назад. — Андрей окинул ребят потяжелевшим взглядом и пояснил: — Здесь его звали Владлен Колчин. Это мой дед. Ворвавшийся в комнату Морозов выгнал ребят на улицу без верхней одежды — пилить дрова в качестве наказания за непослушание. Максима он попросил пройти к нему в кабинет для отдельного разговора с глазу на глаз. — Чего ты добиваешься? — раздраженно спросил Максим, ворвавшись в кабинет и мрачно останавливаясь перед Морозовым. — Во-первых, вы покинули территорию школы и за это наказаны, — с усмешкой ответил Морозов, наливая себе горячий кофе и садясь за стол. — Во-вторых, ты не возвращаешь мне бумаги, и твои друзья наказаны за это тоже, — он отпил кофе, не сводя глаз с Максима. — Можешь нас на куски своей пилой распилить, но бумаг ты не получишь, — твердо заявил Максим и добавил, чтобы было совсем уж доходчиво: — У меня их нет, ты это понимаешь? — Они могут быть только у тебя, — развел руками Морозов и добавил через паузу, намекая на Марию: — Или у твоей полоумной поломойки. — Она здесь ни при чем, — резко оборвал его Максим, заметно побледнев. — Не трогай ее! — Ах, какая забота! — с деланым изумлением воскликнул Морозов. — С чего бы это? — он пристально посмотрел на Максима и язвительно сказал: — Кажется, понимаю… Птичка напела птенчику сказочку, что она его мамочка! — Только дотронься до нее — я тебя убью, — скрипя зубами от злости, пригрозил Максим. — Я думал, ты умнее, — насмешливо сказал Морозов. — С виду она милашка, воды не замутит. А на деле — воровка и аферистка. Меня она с первого дня шантажировала, — пустился в откровения Морозов, на ходу сочиняя правдоподобную историю, мастерски искажая факты. — Пронюхала, что ты усыновлен, требовала деньги за молчание. Но ты сам обо всем узнал, — Морозов еще отпил кофе, давая Максиму время на обдумывание услышанного. — Она разозлилась страшно: я, как ты понимаешь, не заплатил, — заметив, что Максим еще сильнее побледнел, Морозов спокойно добавил: — Не переживай, вокруг больших состояний всегда крутятся аферисты. Эта Маша давно в деле. — Откуда ты знаешь? — спросил Максим, сильно волнуясь. — Она когда-то попалась, — продолжал «открывать глаза» Максиму Морозов, внутренне торжествуя. — Не поделила с дружком своим, Толиком, навар, пырнула его ножом. Ее заперли в психушке, а она оттуда сбежала. — Я тебе не верю, — неуверенно произнес Максим. — А своим глазам? — спросил ожидавший этих слов Морозов, после чего небрежно выдвинул ящик стола и, достав оттуда прозрачную папку с несколькими газетными вырезками, кинул на стол перед Максимом. Максим непонимающе смотрел на папку, на вырезках виднелись фотографии Марии и текст. В глаза бросались заголовки статей «Сбежала из психиатрической клиники», «Маньячка на свободе», «Пациентка желтого дома». Вынув из папки одну из вырезок, Максим рассмотрел фотографию поближе: она была плохого качества, но Мария на ней была вполне узнаваема. Ребята на улице попеременно пилили дрова, но даже это не спасло их от сильного мороза. Даша, обхватив себя руками, переминалась с ноги на ногу, Рома работал пилой, пытаясь сдержать дрожь. Максим вышел на крыльцо и прикурил сигарету дрожащими пальцами, затем достал из кармана помятую газетную вырезку, которую ему дал Морозов. — Макс! — окликнул его Андрей и подошел к нему в тревоге. — Что он тебе сказал? — Что Маша мне не мать, — разделяя каждое слово, ответил Максим. Пальцы у него дрожали, словно все это время он был вместе с друзьями на холоде. — Что она аферистка, шантажистка. Что она сбежала из психушки и ее ищет полиция, — Макс продемонстрировал Андрею газетную вырезку, а затем сжег ее, как будто хотел таким образом сжечь все мосты между собой и Марией. На территорию школы въехала «Скорая». Врачи с носилками быстро зашли внутрь, встревоженные ребята последовали за ними. В холле на полу они увидели на носилках мертвое тело Миши. Стоявший рядом с телом дворник украдкой вытирал слезы. Здесь же находились встревоженные Галина и Виктор. — Виктор Николаевич, что случилось? — спросил Андрей, оцепенело глядя на мертвого Мишу. — Андрей, не сейчас! Идите в свою комнату! — взволнованно ответил Виктор, едва справляясь с эмоциями. В полной тишине санитары вынесли носилки с телом подростка, дворник и Виктор вышли следом за ними. Рома, как и все, проводил носилки полным ужаса взглядом, успев заметить на шее Миши едва различимое красное пятно размером с вишневую косточку, похожее на родинку, или на укус насекомого, или даже на след от укола. Еще сегодня Рома видел Мишу живым и даже разговаривал с ним. Произошедшее не укладывалось в голове. Входная дверь хлопнула, закрывшись за санитарами. Рома испуганно вздрогнул. Вся школа словно замерла, прислушиваясь к шороху шин уезжавшей «Скорой». Перед мысленным взглядом Ромы маячил след на шее Миши, которого — Рома мог поклясться — днем еще не было… На следующее утро Рома снимал на камеру ритуальный зал во всех подробностях, стараясь ничего не упустить. Из-за того, что ребят еще никто ни разу здесь не застал, они вели себя по-хозяйски: спустили нацистский флаг во всю стену, сбросили чехлы со стульев, чтобы в объектив камеры попали инициалы на спинках. — Думаю, на этот раз мы прижмем всю компашку, — ожесточенно сказал Максим. — Если камера волшебным образом не испарится, — с сомнением отозвался Рома, покачав головой. — Как все остальные доказательства. Андрей подошел к стулу, стоящему во главе стола, оперся на его спинку ладонями. Поджав губы, пробежался прищуренными глазами по инициалам на спинке — Эр-Дабл-Ю. Кто бы мог подумать, что его дед окажется нацистом… — Надо найти хороший тайник, — дельно предложил Андрей. — Чувак, не обижайся, но камеру мы спрячем сами, — осторожно сказал Максим, подходя к нему. — Тебе лучше не знать об этом месте. — Вы что, мне не доверяете? — изумился Андрей. — Мне?! Его друзья переглянулись и опустили взгляды в пол. Никто не решался посмотреть Андрею в глаза и даже просто ответить на его такой простой, казалось бы, вопрос. В гулкой тишине ритуального зала его слова звучали, как выстрелы: — Это что, шутка? Вы что, издеваетесь, ребята? Макс, ну ладно, у нее паранойя, — кивнул Андрей на свою бывшую девушку, Дашу, — но ты-то нормальный! — Темп его речи все ускорялся, голос становился громче. — Ромыч?! Ребята, что с вами такое, это же я! — Андрей выпрямился и ударил ладонью по спинке стула, отчего стоявшая рядом с ним Даша вздрогнула. — Тебе мы верим на все сто, — торопливо произнес Максим, но потом жестко добавил: — А вот твоей подружке — нет. Стоило Максиму вновь намекнуть на то, что Анна вела двойную игру, как Андрей побледнел и, грубо отпихнув в сторону Дашу, направился к выходу. Ребята поспешно убрали нацистский флаг, накинули на стулья чехлы, заметая следы своего пребывания в зале, и пошли вслед за ним. Когда они один за другим вышли из часовни, мимо нее пробегала Вера в спортивном костюме, совершавшая свою обычную утреннюю пробежку на свежем воздухе. Заметив их, Вера спряталась за деревом. Друзья шли торопливо, настороженно озираясь при этом. Едва они скрылись из глаз, Вера задумчиво окинула часовню взглядом. Поздним вечером Максим, Рома и Даша снова снимали на камеру подземелье. Тёма уже в который раз отказался с ними пойти. Они забрались на этот раз в такие дебри, где до этого ни разу еще не были, и, открыв дверь с круглым окном, обнаружили за ней операционную. На ее стенах была старая плитка, операционная была полна медицинского оборудования: кругом стояли тележки, штанги для капельниц, шкафы с медикаментами. — Похоже на ту комнату на пленке, помните? — тревожно заметила Даша и поежилась, уточнив: — Где делали операции девочкам. Несмотря на то что операционная стояла открытая, словно войти в нее мог любой желающий, она не казалось заброшенной и уж тем более запущенной: нигде не было грязи и пыли, все флаконы и медикаменты стояли на своих местах. Не хватало только восковых манекенов врачей и медсестер, чтобы операционная походила на одну из комнат Музея восковых фигур. Рома снял на камеру пустой флакон для капельницы с надписью «INGRID». — «Ингрид» — эта же та компания, чьи акции тебе завещал дедушка! — вспомнила Даша, оглянувшись на Максима. Он как раз нашел на одной из полок шкафа три полных флакона с той же надписью. Даша взяла из его рук, прочитала: — Срок годности 24 месяца… до ноября 2013 года. — Она пораженно посмотрела на Максима, ребята в шоке переглянулись. — Ты хочешь сказать, что прямо в нашей школе немцы… настоящие фашисты… продолжают делать опыты на детях? — спросила она и уточнила: — Вот сейчас? В наши дни? — Подержи, я сниму крупнячок, — попросил Рома и сунул флакон ей в руки, затем отступил, чтобы заснять крупный план, но зацепился ногой за лежащий на полу провод и с грохотом упал, роняя попутно штанги для капельниц. Включилась сигнализация: по всему подземелью завыла сирена, замигали красные лампы. Ребята затравленно огляделись. Первым пришел в себя Максим. — Валим отсюда! Быстро! — скомандовал он, и ребята выбежали из операционной, загнанно озираясь, подталкивая и торопя друг друга. Дезориентированные воплем сирены и раздражающим светом красных ламп, они не сразу сообразили, в какую сторону им бежать. Казалось, топот ног приближающихся охранников доносился сразу со всех сторон. По стенам подвала метались призрачные, искаженные тени. Ребята бросились наугад в один из отсеков коридора. Миновав его, повернули за угол. Остановились на миг, прислушиваясь к звукам погони. Мигающие красные лампы оставляли кровавые всполохи света на их испуганных лицах. Тем временем, Алиса, Надя и Митя волокли по коридору тяжелый темно-зеленый мешок. — Какой он тяжелый! — натуженно посетовал Митя, принявший на себя основную тяжесть груза. Надя, вцепившись в мешок, подволакивала его сбоку рывками, Алиса подпихивала сзади. За этим занятием их застал Андрей, только что вышедший от Анны. — Что, грабанули банк? — пошутил Андрей, стараясь сохранять серьезное выражение лица. Надя с Алисой, все еще обиженные на Анну за несправедливое наказание, сообщили Андрею, что у них в мешке вместе с различным оружием — отвертками, вилками и ножами — лежит ее пистолет. — Она сказала, что он ненастоящий, — возмущенно пожаловалась Надя брату, — а он стреляет пулями! И дети с готовностью выудили пистолет Анны из мешка. — Мы видели, как он стреляет в стенку, — доверчиво призналась Алиса и добавила убежденно: — И он чуть не совершил убийство! Андрей, стараясь не выдать волнения, повертел пистолет в руке. Дети часто ошибаются по незнанию или додумывают, фантазируя… Наверняка всему этому есть разумное объяснение, и Анна тут совершенно ни при чем! Андрей конфисковал у детей пистолет и пошел к Анне за объяснениями. Войдя в ее комнату, он услышал звуки душа. Негромко прозвенел с тумбочки телефон Анны — пришло входящее сообщение. Руководствуясь правилом, что между близкими людьми не должно быть секретов, Андрей прослушал голосовое сообщение: «Аня, быстро спускайся вниз. Там сработала сигнализация, — торопливо проговорил Морозов. — Уверен, это снова твой сопляк с дружками, — раздраженно заявил он и безапелляционно добавил: — Они не должны оттуда выйти». Первым порывом Андрея было швырнуть телефон так, чтобы он разлетелся вдребезги, а затем выложить Анне все, что он теперь о ней думает. Но, поколебавшись секунду, Андрей аккуратно положил телефон на место, торопливо запихнул пистолет в карман и вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. В подземелье царило настоящее светопреставление. Ребята плутали в лабиринтах его коридоров под вой сирен и мигание красных ламп. Рома и Даша бежали впереди, наугад поворачивая то за один угол, то за другой, Макс бежал последним, изредка оглядываясь и скользя лучом фонаря позади себя. Наконец они случайно свернули в нужный им коридор и оказались перед дверью, ведущую через камин в библиотеку. Спасение было близко. Даша нажала на кирпич, с помощью которой открывалась дверь, однако та, едва отъехав в сторону, остановилась. — Жми! Жми! — в отчаянии повторил Макс, налегая всем телом на дверь, но ее заклинило. — Я жму! Жму!!! — воскликнула Даша, снова и снова нажимая на кирпич. Через узкую щель пробраться было невозможно. Ребята кинулись по коридорам в поисках другого выхода, как вдруг сигнализация смолкла. Друзья остановились как вкопанные. — Может, пронесло? — оптимистично предположил Рома. — Нас больше не ищут?.. — Я что-то слышу, — прошептала Даша и замерла, прислушиваясь. — А вы? Издалека, из глубины темных коридоров до них донесся лай собак. С каждой секундой он приближался к ребятам. Они снова кинулись бежать, осознав, что собак спустили на них. Ребята бросились в противоположное от звуков погони ответвление коридора и наткнулись на мужчину с пистолетом в руке, ослепившего их лучом фонаря. Со всего разбегу затормозив, словно наткнувшись на невидимую стену из толстого стекла, они теперь в ужасе пятились, понимая, что деваться им некуда, они попали в ловушку. Из-за угла за их спиной выскочили два добермана. Мужчина направил пистолет в сторону ребят, прицелился и выстрелил. Даша вскрикнула, закрывшись руками. Одна из собак с болезненным визгом убежала прочь, вторая устремилась за ней. Ребята оцепенело оглядели себя — все были целы. Неизвестный приблизился к ним, на его лицо упал луч света. Теперь ребята увидели, что это Андрей. Макс сделал шаг к нему и горячо обнял: — Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! — Андрюх… У меня уже вся жизнь перед глазами проскочила, — потирая лоб, пытаясь прийти в себя, сказал Рома. — Пройдем через лес, — решительно сказал Андрей и пошел по коридору первым, остальные поспешили за ним. Позади них в одном из ответвлений коридора лежал раненный Андреем доберман. Благополучно добравшись до школы, ребята шли по учебному коридору. Навстречу им попалась Соня — девушка-эмо, безответно влюбленная в Максима. Она неизменно досаждала Максу своими призывами быть более миролюбивым, поскольку тяжелые мысли портят его ауру. Вот и сейчас она остановилась, глядя на него с влюбленной тоской, однако ребята даже не заметили ее, торопливо пройдя мимо. Поднимаясь по лестнице, Даша наконец решилась спросить у Андрея: — Где ты взял пистолет? — Это пистолет Анны, — удрученно ответил Андрей, приподняв свитер и демонстрируя рукоятку пистолета, засунутого за ремень. Пристально глядя в глаза ребятам, он с трудом признал: — Вы были правы, она с ними. Ребята с сочувствием смотрели на него, понимая, как нелегко ему было признать факт предательства Анны. Андрей, выглядевший подавленным, пошел в комнату старших мальчиков, непрерывно думая об Анне, вспоминая ее ласковую улыбку и такую нежную, бархатистую кожу. Эти светлые воспоминания постепенно вытеснялись другими, тяжелыми, гнетущими — о ее вранье, ежедневном, наглом, глаза в глаза. В это время ничего не подозревающая Анна проводила урок рисования с младшими детьми в библиотеке. Сидя за столом, Надя рисовала свою семью так, как она себе ее представляла: взявшись за руки, возле школы стояли она, Андрей, Виктор, Алиса и Митя. Над ними ярко светило солнце. На солнце Надя жирно начертила свастику, старательно срисовав ее с герба школы, расположенного над камином. На следующий день Лиза на заднем сиденье машины с интересом смотрела в окно: было раннее утро, машина летела по лесной дороге, деревья по обе ее стороны склонились под тяжестью снега, словно придворные, приветствующие прибывающую в сказочный дворец принцессу. Лизина мать беспокойно ерзала на переднем кресле, отец за рулем сосредоточенно смотрел на дорогу. — Не пойму я тебя, Лиза, сколько лет дома училась, а тут вдруг — в школу. Да еще и в пансион. К чему эти сложности? — тревожно спросила Лизина мама и кинула взгляд в окно, от мелькавших за окном деревьев у нее сразу зарябило в глазах. — Ей необходимо общаться со сверстниками, социализироваться, — объяснил отец доходчиво. Когда они въехали в ворота школы, Лиза вышла из машины и огляделась. Ее глаза, имеющие красивый изумрудный оттенок, особенно пристально посмотрели на школьное крыльцо: ей было уже знакомо это место. Впрочем, ее родителям об этом знать было совсем не обязательно. Уладив все формальности, ее родители уехали, и Елена повела Лизу по коридору в приготовленную для нее комнату, но Лиза неожиданно отстала, зайдя в комнату, дверь которой открылась перед ней сама по себе, словно приглашая ее войти. Елена удивилась выбору Лизы, однако возражать не стала. Когда Лиза осталась одна, за ее спиной появилась Юля Самойлова, бывшая подруга Макса. Она стояла молча, пристальным взглядом наблюдая за Лизой. Почувствовав сильное сердцебиение, Лиза обернулась, но ничуть не удивилась появлению Юли и спокойно спросила: — Это твоя кровать? — она указала на ту кровать, которую выбрала для себя. Юля молча кивнула ей в ответ. В первый раз Лиза увидела Юлю, когда лежала под капельницей — Лизу готовили к операции, а на соседней койке лежала бледная Юля с крошечным кровоподтеком на виске. Лизе тогда оставалось жить всего месяц, если бы не нашли донорского сердца. После операции Лиза лежала на своей кровати, она уже выздоравливала. На груди из-под ночнушки выбивался кусочек марлевой повязки, приклеенной пластырями. Ей приснился странный сон: будто девушка, которая стала ее донором, ехала на заднем сиденье машины, с грустью глядя на фотографию: на фоне школы с вывеской «Логос» стояли, глядя в камеру, улыбавшиеся ребята, среди них была и эта девушка — она обнималась со своим парнем и выглядела очень счастливой. Сон был настолько ясным, что Лиза, проснувшись среди ночи, не удержалась и, встав с кровати, включила компьютер. Она легко нашла по Интернету школу «Логос». Вдруг на экране стал сам собой набираться текст, хотя Лиза даже не прикасалась к клавиатуре: «Он в закрытой школе. Помоги ему». От испуга у Лизы сильно забилось сердце. Она обернулась, почувствовав в комнате чье-то присутствие, и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть: перед ней стояла Юля. Лиза испуганно спросила: «Ты кто?» — Юля исчезла, словно растаяла в воздухе. В Греции, сидя на берегу моря с мобильным в руках, Александр Авдеев услышал выстрелы, доносившиеся со стороны дома. Он, хромая, побежал на звук и увидел на песке рядом с лодкой распростертое тело застреленного кем-то Димитрия. Оглядевшись, Александр заметил у стены дома застывшую на песке в неестественной позе жену Димитрия, Апостолию, тоже застреленную. В открытой двери дома мелькнул чей-то силуэт. Авдеев, пригнувшись, добежал до перевернутой лодки. В это время в школе «Логос» ребята вспоминали события предыдущего дня и искренне благодарили Андрея за его своевременное появление в подземелье. — Вы мобильник мой не видели? — озабоченно спросил Андрей у ребят. Рома как раз случайно заметил телефон Андрея, упавший под стол. Андрей взял телефон и пораженно замер, глядя на дисплей: — Ребят… мне отец звонил… — сказал Андрей и, нервничая, нажал на кнопку вызова. Это было не совсем кстати: Александр в эти секунды прятался за лодкой, напряженно следя из-за нее за наемным убийцей. Когда в кармане у него зазвонил мобильный, убийца обернулся на звук. Медленно он стал приближаться к лодке. Перепрыгнув через нее, он нашел на песке звонящий телефон Александра. Скривившись, убийца бросил мобильный в воду и попытался догнать Александра, который наверняка еще не успел далеко уйти. После того как Андрей обнаружил в своем мобильном входящие от отца, он решил обыскать комнату Анны. Раз она была заодно с их врагами, значит, у нее могли быть доказательства того, что его отец жив. Андрей вошел в комнату вместе с Дашей — теперь, когда Андрей убедился, что Анна предательница, Даша ни на шаг не отходила от него. Раздался звонок от Ромы. Стоя в коридоре школы, он с тревогой сообщил, что Анна вот-вот вернется в комнату. Андрей и Даша заметались, не зная, куда спрятаться. Когда Анна зашла, то увидела Андрея сидящим на ее кровати. Тот непринужденно поднялся ей навстречу. — Ты что здесь делаешь? — с подозрением спросила Анна — они не договаривались о встрече. Она сделала шаг в сторону ванной, но Андрей перехватил ее и страстно заявил: — Тебя жду. — Андрей прижал Анну к себе и нежно поцеловал. У Анны запиликал телефон, она тайком посмотрела на дисплей — звонок шел от Морозова. — Андрей, не сейчас, — скованно сказала Анна, освобождаясь из его объятий, и предложила: — Приходи вечером. Она выставила Андрея за дверь и сняла трубку звонящего мобильного: — Я поговорила с Андреем. Он ничего не знает об отце… Затаившаяся в ванной Даша округлила глаза — их подозрения по поводу Анны в очередной раз подтвердились. Однако, судя по ее словам, она и сама не владела никакой информацией. — Он уже у вас?.. — спросила Анна, продолжая разговор. — Поняла. Буду в восемь в операционной, — пообещала она и торопливо вышла из комнаты. Даша прокручивала в голове последние слова Анны: «Он уже у вас… в операционной…»