***
— Говорят, что завтра приедет Христос. Кроули беспрестанно трепал светлые кудри, пока голова ангела покоилась на его груди. За окном шумели, и Азирафаэль знал причину криков. — Настоящий, — добавил ангел. — Сын Божий? — удивился Кроули. — Не верю, что его нашли. — А его и не нашли. Иисусом звали одного тупого, но малоизвестного шоумена из Вегаса. Парень за свою жизнь столько нагрешил, но обладал чрезвычайной харизмой. Небеса решили, что он — лучший вариант в пропаганде здорового христианства. — Помню, как этот идиот нанюхался и кое-как встал со стула, чтобы отправиться на рандеву со своими шлюхами, — протянул Кроули. — Ваши с ума сошли. — Они не мои, — четко, но без обиняков ответил Азирафаэль. — Но, да, выбор так себе. Ангел повернул голову, кладя подбородок на грудь Кроули, чуть стиснул его бедра коленями, почти садясь. Задумчивость шла ему, и Кроули не переставал касаться нежной кожи пальцами. Пустые бессмысленные разговоры только больше нагоняли тоску. Азирафаэль сел и потянулся, вскинув руки, словно не замечая внимательного взгляда снизу. — Я честно не знаю, что дальше делать, — ответил Азирафаэль, — я без малейшего представления, что будет, поэтому… — он замялся, пялясь куда-то в стену над головой Кроули. — Я знаю, что тебе больше по душе сбежать. Ты хотел сбежать… — Да я и сейчас хочу. Азирафаэль всё-таки взглянул на него, и Кроули не переставал улыбаться. — Так или иначе, — ангел прочистил горло, — мы хотели ехать дальше, но не важнее ли сейчас остаться здесь? — На тебя так сильно повлияли слухи про Иисуса? — удивился Кроули. — Не просто так же это все. — О, не говори, что ты во всем веришь праведной руке судьбы? — У нас нет четко поставленного плана, но почему-то пока все ведёт… куда-то. Кроули фыркнул. Когда-то давно у них был план, было Соглашение, и все это тоже привело к чему-то. Вот, к концу света привело, к бесконечным разногласиям. А ещё их дорога привела к тому, что Азирафаэль удобно сидел на Кроули. Про рождение сына Божьего ещё когда ходили слухи. Кроули на протяжении всей жизни помнил рассказы о том, как новое воплощение Иисуса явилось на свет где-нибудь в Эфиопии. Демоны в них не верили, считая, что если Иисус и явится, то они как минимум будут об этом знать. Факт появления где-либо Псевдохриста наталкивал на определенную мысль. С другой стороны, по всем канонам Антихрист должен был быть побежден Христом, да и удивляться сейчас чему-либо — нереально. Кроули лично держал в руках Антихриста, так что в реальности его существования был уверен. Да, он не произошел от поколения Дана, но был реален, громко плакал и обделался дважды, пока лежал в корзинке на заднем сидении. В том, что сюда едет не настоящий Иисус, он был так же уверен, как и в том, что Ад решит посетить город, чтобы в этом убедиться. — Надо валить, — решил Кроули, аккуратно похлопал ангела по бедру и оделся в мгновение. Да даже если не демоны, то как минимум ангелы явятся. Им было опасно находиться здесь в любом случае. — И куда ты предлагаешь ехать? — поинтересовался Азирафаэль. — Да куда угодно! Сразу стало понятно, на кой-черт здесь было столько тварей. Кроули хотел встать, но Азирафаэль усадил его, аккуратно надавив на грудь ладонью. — Ты ума лишился? — Кроули его рвения не особенно понимал. Кроули ещё вчера ощутил ту же злую энергию и поспешно решил, что это от духа былых времен. Здесь пахло злом и гнилью, но дело было в ином. Народ радовался приходу Христа, видел в этом надежду на спасение. Кроули видел всеобщую погибель, страх и опасность для себя и ангела. Однако Азирафаэль оставался тем, кем всегда являлся, поэтому настойчиво продолжал оставаться на месте. «Ангел… Как жаль, что ты ангел…» — возникло в голове демона. Азирафаэль грустно улыбался. Он считал, что так будет правильно, Кроули думал иначе. Кроули видел в этом всем огромную глупость и не понимал, почему так легко идёт у него на поводу. — Ты всегда можешь оставить меня, — напомнил ангел. — В том и дело, что не могу! Кроули лишь сейчас понял, что сильно сжал пальцы, больно стискивая ноги Азирафаэля. Тот не издал ни звука, сидел ровно, продолжая следить за тем, как демон пытается решить для себя что-то. А ему было очень тяжело. Кроули не знал, что из этого хуже всего. Ангел же улыбнулся, нежно погладил его по груди. — Я всегда знал, что в душе ты лучше, чем хочешь казаться, — решил Азирафаэль, на что Кроули мгновенно вспыхнул. — Ох, сколько тебе повторять… Ядовитые глаза почти горели, пока вырывались и ярость, и обида, и отчаяние. Кроули был в отчаянии, не знал, что делать, потому что любое его решение неизбежно вело к ужасным для него и ангела последствиям. И он невольно взорвался, кажется, решив оторваться на ангеле. Ноздри вздулись, и слова сами лезли наружу, портя такой нежный момент, как Азирафаэль быстро накрыл его рот ладонью, не давая более издать и звука, и закатил глаза. Азирафаэль его шарманку слушал много веков. Он ее наизусть помнил. — Кроули, — спокойно начал ангел, крепко зажимая рот охуевшему от происходящего Кроули. — Давай мы перестанем притворяться, что ничего не понимаем, и ты отбросишь свой эгоизм хотя бы на пару минут. Азирафаэль и сам начинал злиться, кажется. У него тряслись губы, но рука держала крепко, пока Кроули внимательно следил за ним одними глазами. Вырваться не пытался. — Когда я говорю, что ты хороший, это не значит, что тебе пора отрастить белые крылья, — продолжил Азирафаэль. Он мелко затрясся, видимо, не привыкший к такому сильному потоку не лучшей энергии. — Хватит прятаться за этим слоем напускного… Зла? Ангел даже слов подобрать не мог — так его колотило. Кроули же успокоился. Ему стало интересно, куда ангела занесет дальше, но после Азирафаэль сказал, что его по-настоящему удивило. Азирафаэль всё-таки чувствовал такого рода энергию. — Ты хороший, потому что как минимум помогаешь мне. А помогаешь ты, потому что любишь меня. Разве это входит в компетенцию зла — любить? Его едва не прорвало в далеко не тихую истерику, и Кроули понимал, что и у ангела скопилось много ненужного, отравляющего. Он мягко обхватил его за пояс обеими руками, погладил, успокаивая. Ладонь у рта ослабла, обессиленно падая, и Кроули подался чуть вперед, крепко обнимая его. — Тихо, дорогой, тихо. — Какого… Какого хуя ты делаешь вид, что тебе все равно? — не успокаивался Азирафаэль. Ругаться научился! За всё то время, что ангел прятался, убегал, он всё-таки несколько изменился. Кроули бы не сказал, что сильно в худшую сторону, поскольку Азирафаэль становился все ближе к пониманию людского мира, чего так сильно не хватало Небесам. Азирафаэль пережил с людьми столько светлого, но лишь сейчас по-настоящему вкусил горечи самостоятельно, увидел страх, ужас и смерть, сам был на волоске от гибели. Азирафаэль смотрел на мир и жизнь, как человек, и хорошее в нем порой проигрывало плохому, а плохое — хорошему. Он охотно принял в себе это, смирился и увидел, познал, что значит быть человеком, что по-настоящему означает «добро» и «зло». Ангелам такое чуждое, как и демонам — у них свои непонятные, крайне устаревшие догмы. В такие моменты начинаешь сомневаться в том, это ли Непостижимый замысел, которым так часто прикрывались обе стороны. Азирафаэль прижался к Кроули и беззвучно замер, уткнувшись носом куда-то в плечо. Кроули погладил его спину, не переставая успокаивать. Нервный срыв — штука хреновая, особенно если ты один. Но Азирафаэль не был один, и если ранее Кроули собирался открыто высказаться, что его нагло используют, зная, что чувства удержат демона, то сейчас он для себя кое-что осознал. Все было не так — совсем не так. Кроули как раз наоборот — познавал иную сторону жизни. Он видел похоть, жажду и ревность, убийства, страдания — и это лишь начало списка. Змий сам являлся воплощением всего не самого лучшего, и ему буквально вбили в голову, что для него это есть правильно. Так жили все демоны, но для него был иной путь. Кроули не знал, что именно повлияло на него, многого не помнил, однако он точно был уверен, что все самое светлое познал из рук одного кудрявого и невероятно сияющего ангела. Так Кроули познал сперва прелесть дружбы, пережил болезненную неразделённую влюбленность, которая была и счастьем и проклятьем одновременно. Он пережил горечь потери и радость воссоединения, первые объятья с тем, кого реально любит. Азирафаэль был прав. Ему и проще было сознаться. Ангел вечно был открытый. Это раньше он прикрывался добром, вовсю греша со своими злосчастными блинчиками. А жизнь научила иному. Кроули, к удивлению для себя, оказался менее гибким. — Какая же ты сволочь, — прошептал Кроули. Азирафаэль тихонько истерично хихикнул. — Ужасный человек. — Для меня это теперь вроде похвалы? — спросил Азирафаэль. Кроули погладил его спину там, откуда росли эти ужасные крылья. Нет, они были прекрасны — они даровали многое, включая понимание того, что они на верном пути и не уподобляться низким ангелам и демонам, которые окончательно запутались. «Главное победить в битве, а как в ней победить, если её не будет?» — однажды сказала Бафомет. Главное было предотвратить битву, но тут они смачно обосрались.***
— Я пытался с ней связаться ещё до апокалипсиса, — вспомнил Азирафаэль, — мне ответил Метатрон. Кроули задумался. Он даже не помнил, когда в последний раз хотя бы что-то слышал от Нее. У них не было никаких атрибутов для ритуала, да и рискованно это все. Азирафаэль твердо верил, что им нужно связаться с Ней, потому что более им никто не мог помочь. Надеяться на Лжеиисуса, на Антихриста — глупо. Где гарантии, что сын Дьявола все ещё жив? Может, его снесло очередным мором, ужасной болезнью? Парню — двенадцать, и не было гарантий, что он способен трезво мыслить. Возможно, он вырос необычайно злым. Быть может, Антихрист — тупой, избалованный слюнтяй. Про Иисуса они не слышали ровно ничего. Про то, что кто-то едет в Обан — тоже. Этот давно проклятый город больше напоминал средневековое, проклятое отделение Ада. Они даже толком не осмотрелись, а Кроули так и вовсе не думал тут задерживаться. К ним так кстати постучались. Азирафаэль только предложил прогуляться, чтобы осмотреться и все обдумать. Кроули Обан не любил совсем, поэтому согласился нехотя. Они собрались, уже были готовы, когда раздался тихий стук. Азирафаэль думал, что это Анафема. Собственно, она и рассказала про местные слухи, успев выйти на улицу. К несчастью, Анафема и Ньютон были людьми, и им нужно было питаться. Ангел стащил у Кроули ключи, думая, что тот вряд ли будет так уж и против. Но на пороге стоял мальчишка. Кудрявый парень смотрел огромными глазами. — О, ты что-то хотел? — Азирафаэль состряпал самое милое выражение своего лица. — Вы новенькие? Я вас раньше тут не видел, — парень хмурился, вертя в руках какую-то ерундушку. За спиной мгновенно возник Кроули. Он отводил взгляды, поэтому никто не должен был заметить их присутствия. Даже с учётом того, что ангел выходил, что Анафема общалась с людьми. На них не должны были смотреть. — Да, мы тут проездом, — улыбнулся Азирафаэль. — Я все думал, кому принадлежит это здание, — продолжил пацан, — внизу почти нет места, но сюда никто не желал заходить. Даже мои родители. А это было, потому что этот дом не для людей. Потому Азирафаэлю здесь было некомфортно — это демонское пристанище. Людям здесь, должно быть, ещё хуже. Но пацан смотрел огромными глазами, с любопытством взирая на них снизу вверх. Кроули это все совсем не нравилось. Они с трудом избавились от мелкого и направились к выходу. Парень беспрестанно трепался. Сказал, что его зовут Адам и что сегодня все ждут приезд Христа, что он общался с их доброй подругой, Анафемой, которая дала ему какую-то книжку. — Он странный, — решил Кроули, — может, посланец? Азирафаэль пожал плечами. Окружающие не смотрели на них, будто их и не было, и ангел лишь сейчас понял, что Анафема не могла ни с кем поговорить, потому что их всех не замечали. Все, кроме того пацана. — Ты же можешь позвонить своим, — вспомнил Азирафаэль. Кроули дёрнулся, замерев посреди улицы. Он про них совсем забыл. Про него словно тоже забыли, а это несколько настораживало. — Позже. — Может стать слишком поздно, — напомнил ангел. Кроули промолчал. Кроули понимал это, как понимал и то, что он в принципе поздно про них вспомнил. Нужно будет придумать изысканную небылицу, чтобы его товарищи съели ее, не заподозрив что-то неладное. Демоны — народ подозрительный, а Кроули дурил и конкретных демонов, и всех «братьев» в принципе. За такое его за яйца рядом с Вельзевул подвесят. Змий прислушался к себе. Обан вонял злобной гнилью, словно демоны жили тут все это время. За несколько столетий энергия должна была очиститься, но вместо этого она усилилась, а это означало лишь одно. Здесь жило зло. Кроули вспомнил того вроде безобидного парнишку, который почему-то их видел. Но он не только не выглядел зловеще, но и излучал святую наивность. Немного, правда, пах чем-то интересным. Пока Кроули тормозил, вокруг него завертелся пес. Собака бегала кругами, виляя хвостом, и пока Азирафаэль разглагольствовал о чем-то, демон понял, что собака до жути знакомая. Ноги вросли в землю, будто приклеились. Кроули открыл рот, беззвучно пытаясь позвать Азирафаэля, но вместо этого просто пялился на собаку, которая выглядела настолько безвредной и простой, словно это обычная дворняга, сбежавшая от хозяев, чтобы поиграть. Но пёс не был простой собакой, и в этом Кроули был уверен. — Чего ты там застрял? — Азирафаэль успел уйти достаточно, чтобы заметить отсутствие демона. Он обернулся и развёл руки, глядя на то, как вокруг Кроули носился пёс. Кроули указал пальцем на собаку. Азирафаэль его не понимал, но подошёл обратно и сел на корточки, чтобы погладить псину. — Это Цербер, — прошептал Кроули. — Кто? — Цербер! Азирафаэль выпрямился, оглянулся. — Цербер? Тот самый? — Тот самый. Цербер продолжал тявкать, привлекая внимание, но на них никто не смотрел. Все, как и должно было быть, за исключением пса. — Вы же демоны? — спросил их знакомый тонкий голос. — Или ангелы? Демон и… ангел молча уставились на парня. — Я видел таких, как вы, — продолжил мальчик, — но вы как будто другие. Кроули и Азирафаэль с радостью ответили бы ему, но почему-то не могли и рта открыть. Адам позвал к себе пса, и тот быстро с радостью оказался возле хозяина. Парень погладил его за ушами, и пёс совершенно точно не походил на страшного огромного Цербера, но Кроули не мог видеть в нем никого, кроме адской псины. — Откуда он у тебя? — Барбос? Подарили на день рождения. — Когда тебе стало одиннадцать? — чуть хрипло спросил Азирафаэль. — Да! Как вы?.. А, точно! Вы же не люди.***
Настораживала та лёгкость, с которой с ними беседовал мальчик. Он познал многое, невольно родившись тем, кем он является, но Адам оставался мальчишкой. В его детской голове мирно существовало Знание, и полное отсутствие жизненного опыта, жизнь, сбросившая его в свое чёрное дно, как и всех ныне выживших, сыграли с ним злую шутку. Адам многое знал и мог, но элементарно не понимал, что со всем этим делать. Он смотрел огромными невинными глазами, полными грусти и желания помочь. Сейчас бы никто не отказался от его помощи. Адам рассказал про то, как в день рождения его поразило. Тогда он пребывал на той грани, которая отделяла его от того, кем ему было надобно стать. И парень ни черта не соображал, брошенный на волю случая. Он бы с радостью помог, если бы смог понять, что делать. — Зачем вы воюете? — прямо спросил он. — Мы? Мы не воюем, — заметил Азирафаэль. И он действительно не воевал. Не в этот раз. — Я знаю людей, у которых погибли родные, — Адам крепко сжимал поводок, который успел нацепить на пса. — И я очень хотел им помочь, но не понимаю, зачем ангелы и демоны воюют. Адам сказал, что видел Смерть. Ту самую. Он видел его помощника, а ещё всадника на белом мотоцикле, видел, как умирают люди, как плачут матери. Он сам почти потерял друга, но смог спасти его, считая, что так было бы правильно. Больше он не знал ничего, потому что сердце твердило следовать одному пути, а странное чувство и голос в голове — совсем другому. Было нечестно сбросить все на плечи ребенка. Ему едва исполнилось двенадцать лет: парень его возраста должен бегать с друзьями, докучать соседям. Мальчик не должен думать о том, чтобы спасти мир, о том, как спасти мир. Он не должен видеть смерти и гибель. Азирафаэль положил ладонь на макушку мальчишки, погладил, горько улыбаясь. — Они сами не знают, зачем это делают, — честно сказал ангел. — А кто тогда знает? Где Бог? Он должен знать, что делать? Антихрист взывал к Богу — вот уж новости. Ни Дьявола, ни Бога никто давно не видел. Дети остались одни, накуролесили, разрушив почти всю свою песочницу. Однако в этой игре страдали невинные и живые, лилась кровь и слезы. — Почему Бог ничего не делает? Или это он придумал? Он специально хочет всех уничтожить, как динозавров? Азирафаэль бы с радостью поведал о божьих намерениях, если бы был осведомлен. У происходящего не было никакой конечной точки, кроме окончательной победы той или иной стороны, но когда-то же это все должно было закончиться, чем-то закончиться. Пока казалось, что все ведёт к всеобщей погибели. — Может, попробовать связаться с Ней? — предложил Азирафаэль. Адама позвала мать, и мужчины отпустили его, сказав, что они ещё обязательно увидятся. — Боюсь, что тебя пошлют, — решил Кроули. — А потом найдут и убьют. Кроули не собирался звонить своим. У него в груди ныло, стоило оглядеться. Сейчас им помогла бы лишь сила Божья, воля Божья. Детям нужно было возвращение матери.***
Кроули сообщили, что ему конец. Отправили сообщение, где написали, что по его душу придут, а заодно заберут и его ангельского дружка. Кроули разбил телефон, выкинул в реку, с улыбкой оборачиваясь к Азирафаэлю. Они вернулись к себе, чтобы спокойно все обговорить. Несколько часов прошли в бессмысленной беседе, из которой они не вынесли ровно ничего. Такой исход угнетал и душил. Умирать совсем не хотелось. Кроули позволил себе закрыть глаза, прижавшись носом к шее ангела. Перед смертью не надышаться, а было бы так здорово поглубже вдохнуть ставший родным запах, дышать часто и безостановочно, трогать мягкие плечи. Ангел непроизвольно выпустил крылья, и Кроули зарылся в перья пальцами. — Всё-таки они красивые, — решил он, следя за аккуратным переливом. Ему даже показалось, что черноты стало меньше, что они уже больше серые, чем черные. Азирафаэль мелко вздрогнул под его ладонями, позволил ласкать себя. Кажется, тоже ощущал неизбежный конец. — Да я и сам ничего, — прохрипел ангел, вызывая тихий смешок. — И ведь не поспоришь. У людей и животных есть инстинкты. Людьми, помимо инстинктов, двигали какие-то желания. Психологию иных божьих тварей никто не изучал, а жаль, потому что было бы интересно знать, что движет ими самими. Кроули знал, что легко может свалить, что может насильно утащить ангела с собой, но так же понимал, что не сможет заставить Азирафаэля. Не настолько говном он был. Так же он видел, что Азирафаэль не просто так остаётся здесь. Он верил, и вера его порой казалась такой глупой, однако, заразительной ровно настолько, чтобы Кроули сдался со своими попытками спрятаться. — Что будем делать? — спросил Азирафаэль. — Молиться. — А если серьезно? Кроули не умел молиться, но не думал, что его речи хоть как-то повлияют на разумы демонов. Его сотрут в порошок за секунды. — Будем громко молиться, — ответил Кроули, чмокнул ангела в плечо и поднялся, разминая ноги. Сейчас было бы здорово предаться любви, долго и сладко трахаться, пока не придет конец. Но он предпочел смотреть на Азирафаэля и делать вид, что все хорошо. Нет, правда. Демоны были повсюду, и их найдут — так или иначе. Просить помощи у мальчишки-антихриста не хотелось, а сдаваться — не в их стиле. Азирафаэль смотрел своими искрящимися глазами. Они столько раз спасали друг друга в самых невообразимых ситуациях, а в этот раз, объединив силы, они не могли повлиять на исход, сделав его хотя бы мягче. Крылья необратимо привлекли внимание, без слов показывая всю обречённость ситуации. — А что там в ваших предсказаниях написано? — вспомнил Кроули. — Я не уверен, что понимаю ее верно. — Так, может быть, потому что это все хрень несусветная? Азирафаэль дёрнул плечом. — Она ни разу не ошибалась. Просто я не умею читать. — Но продолжение у всей этой истории есть? — спросил демон. Азирафаэль кивнул. — Ну, значит, у нас есть шанс выжить. Казалось, что они упустили какую-то деталь. Кроули опустился в кресло, вспоминая все от и до: начало, все битвы, бесконечные скитания, долгожданную встречу. Азирафаэль многое не рассказывал, но Кроули не думал, что у ангела были причины что-то скрывать, да и было бы то, о чем умалчивать. Азирафаэль расправил плечи, поглядывал в окно, перебирая пальцами. Кроули раскладывал все по полочкам, с удивлением обнаруживая, что именно они забыли. — А где тот медальон? Азирафаэль отмер, округлив глаза. Он недолго думал, после чего чуть приоткрыл рот. Медальон лежал там, где его и оставили — в маленьком угловом кармане потрёпанной сумки ангела. В небольшом кожаном мешочке неожиданно оказалось их спасение.***
Гавриил сузил глаза до маленьких щелок. Его идеальный костюм так нелепо смотрелся на фоне разрухи. Едва заметной фигурой виднелись ангельские латы. Довольно привлекательный и всегда уверенный мужчина выглядел напуганным. Архангел даже не подозревал, что это. Азирафаэль помнил, что у того пузыря даже названия не было, но энергия от него перла значительная. Тяжёлый медальон покоился в его руке, дразня взор архангела, его же нервы и терпение. Держаться смело и уверенно было сложно, но им было нечего терять. Кроули нервировало это все. Он был почти уверен в своем плане, но почти было недостойными. Все держалось на огромной лжи, в основе которой лежало нечто неведомое. Возможно, эта вещица реально могла что-то, и в данный момент она совершала нечто невероятное, даря долгожданный покой, но по факту они сами считали ее простейшей бутафорией. Главное, чтобы другие думали иначе. — Ты думаешь, мы не сможем забрать это? — грозно спросил Гавриил. — Попробуйте. Я его открою, а там уже сами разбирайтесь, — решил Азирафаэль. Играл, как умел: сучился и хитро улыбался. Не зря столько с людьми прожил. — Он блефует! — кинул один из ангелов. — Им деваться некуда, — решил какой-то сопливый демон. Именно так и было, потому-то они и старались поверить в то, чего не было. Азирафаэль пожал плечами, открыл ладонь и показал им медальон, который светился ярко-синим. Сейчас он почему-то стал ярче, что было им на руку. Ангел поддел застёжку — на большее он бы не осмелился. Он и сам не знал, что там, а для маленького представления хватило бы и этого. Договориться с одним мальчиком о паре молний в небе — несложно, когда у тебя полный карман конфет и безграничное желание спасти этот чертов мир. Ангелы ахнули. Демоны замерли. Как и предполагалось, вместе с «Иисусом» из Вегаса появились и ангелы. Демоны явились за Кроули. Азирафаэль и Кроули решили кардинально изменить политику и засесть едва ли не на площади, спрятаться от людских глаз, оставшись с «братьями» наедине. Гавриил скрипел зубами, но старался держать лицо. Крылья Азирафаэля напугали ангелов. Перья не почернели, став даже светлее. Уже здесь стоило поверить в чудо. Открывать медальон было страшновато. Многие помнили историю о ящике Пандоры, и Азирафаэль ясно знал, насколько опасны такие неизвестные побрякушки. Он неоднократно вспоминал все атрибуты из Рая, всё оружие, возможные обереги. Медальон больше напоминал игрушку, но пальцы дрожали, когда он держал его в руках. Возможно, там действительно страшный мор. Возможно, там нет ничего. Гавриил скривился. По его поведению было видно, что и он ни черта не знает. Азирафаэль скрипел, хрустел застёжкой. Ангел высказал свои пожелания ясно. Они могли рассчитывать на восстановление этой разрухи, на помощь страдающим. Могли ли они вернуть мертвых? Едва ли. Азирафаэль и Кроули конкретно проштрафились ещё давным-давно. Ангел был бы рад, если бы смог хотя бы вразумить этих идиотов. Бог пропал. Нет никакого Смысла. Люди гибли из-за глупости, а ангелы, как и демоны, ничего не знали о мире, из которого черпали столько энергии. Это как поставить атомный реактор, не зная, как он работает. Мир был на грани взрыва к чертям собачьим. Люди гибли. Демоны и ангелы гибли. И кто-то всё ещё верил в непостижимый замысел? Наблюдать за тем, как остановилось время - несколько страшно, как и стоять посреди огней, в неведении, всячески надеясь, что если отыграются лишь на них.