Негорящий. Судьба Пепла.

1       Он медленно открыл глаза и вгляделся в алые языки пламени, пляшущие прямо перед его лицом. Костер тихо потрескивал и согревал своим мягким теплом. Он невольно протянул руку к огню, словно собирался ухватить пламя за один из его алых хвостов. Кожаная перчатка едва слышно начала потрескивать, а руку окатила волна жара. Он тут же одернул ее, огляделся по сторонам и встал. Опустив глаза, посмотрел на руку, которую держал над огнем. Пальцы все еще хранили тепло прикосновения пламени. Он сжал кулак. Знакомое чувство… чувство жара. Вздохнув, он оставил костер позади и направился к выходу с площади. А пламя продолжало потрескивать у него за спиной.       Пройдя под разрушенной аркой, он вышел на узкую извилистую тропинку, спускавшуюся с холма. Тут и там сквозь камни пробивались пучки пожухлой травы, а кое-где на каменистых склонах холма ютились голые скрюченные деревца. Они тянули свои иссохшие ветви к тропинке, словно нравясь ухватить беспечных путников. Но кто может быть беспечным в этих землях? Поправив ножны с мечом и проверив обломок копья на поясе, он осмотрелся. У подножия холма виднелся полуразвалившийся каменный купол некогда величественной цитадели. Среди зарослей чахлых деревьев проглядывались остатки каменных стен. Положив руку на рукоять меча, он шагнул на каменистую тропку и медленно побрел вперед. На встречу каменной цитадели.       Тропа петляла словно змея. То и дело становясь совсем узкой, она мостилась к отвесным склонам холма с одной стороны, с другой же нависала над черной бездной. Он осторожно ступал по каменистой россыпи, что так и норовила предательски осыпаться вниз и утащить его вслед за собой. Прижавшись к склону холма и хватаясь руками за торчащие из него толстые корни деревьев, он продолжал медленно пробираться вперед. Изредка тропа давала ему передышку, становясь совсем просторной и ровной. И вот на одном из таких участков он и наткнулся на них. Четыре сгорбленные фигуры, сидевшие перед небольшой каменной ступенью, выступавшей из отвесного склона холма. Они сидели спиной к нему, опустив головы. Странные фигуры отдаленно напоминавшие человеческие. Не то замотанные в старые лохмотья, не то поросшие свалявшейся черной шерстью. Острые сухие колени доставали практически до плеч. Твари мерно покачивались из стороны в сторону и, казалось, не замечали его. Стараясь держаться от них как можно дальше, он не сводя с них напряженного взгляда медленно брел вдоль противоположного склона. И вот мертвую тишину прорезал истошный вопль. Подняв глаза, он увидел пятую тварь, восседавшую на каменной ступени. Такое же иссохшее черное тело и горящие алым огнем глаза неотрывно следящие за ним. Тварь разинула беззубый рот и издала еще один режущий уши протяжный вопль. За спиной ее встрепенулись четыре обломанных крыла. Сидевшие перед ступенью твари тоже пришли в движение. Тела их забились в конвульсиях, кожа на спинах вздулась и затрещала. Мгновенье и за спиной каждой из тварей раскинулись некие подобия крыльев. Шипя и скрипя, они медленно повернулись к нему. Каждая сжимала в узловатых пальцах небольшую косу. Меч словно живой выскочил из ножен. Обломок копья сам оказался в его левой руке. Крепче сжав рукоять меча, он приготовился. Бежать было некуда: твари отрезали путь по которому он сюда пришел, а дальше тропа вновь превращалась в узкий извилистый переход над пропасть. Скрипнув зубами, он решил не ждать и напал первым.       Ржавое зазубренное лезвие косы просвистело у него над головой. Все еще стоя на коленях, он рубанул ближайшую к нему тварь по животу. Из распоротого брюха на землю вывалились иссохшие в пыль черные внутренности. Тварь взвыла и рухнула на землю, яростно молотя крыльями. А он тут же вскочил на ноги и едва успел отразить мечом атаку второй твари. Клинок его меча со звоном столкнулся с проржавевшим лезвием косы. Удар был такой силы, что едва не поставил его на колени. Тварь взвыла, а он тут же вонзил копье в открытый беззубый рот. Тварь захрипела и обмякла. Выдергивать копье времени не было, поэтому он просто отпустил обломок древка и перехватил меч двумя руками. Противников осталось трое. И тут громкий визг вновь словно бритвой полоснул по ушам. В глазах его потемнело. Он потерял бдительность всего на какое-то мгновенье и тут же спина взорвалась волной жгучей боли. Зазубренное лезвие косы вспороло дублет и располосовало спину от лопатки до пояса. Стиснув зубы и не обращая внимания на боль, он крутанулся на каблуках и ударил мечом на отмашь. Отрубленная голова одной из тварей упала к его ногам. Зрение вновь приобрело четкость. И как раз вовремя: Коса оставшейся твари уже опускалась ему на голову. Отскочив в сторону, он взмахнул мечом. Клинок с хрустом врезался в руки твари чуть выше узловатых локтей и обрубил их словно сухие ветки. Тихо звякнув о камни, коса упала к его ногам. Тварь, дико вопя, отступила назад. Он уверенно шагнул вперед и одним ударом меча отрубил ей голову. Он тут же отскочил назад и устремил напряженный взгляд на каменную ступень. Пусто. Восседавшая там тварь куда-то исчезла. Все еще сжимая рукоять меча, он подошел к одному из тел и выдернул из него обломок копья. Медленно, не сводя с каменного уступа взгляда, он продолжил свой путь. 2       Наконец извилистая тропа привела его к развалинам небольшой цитадели. Обвалившиеся стены да полуразрушенный купол, сквозь который едва пробивался тусклый серый солнечный свет. Вот и все, что осталось от некогда величественного строения. В центре круглого зала, заваленного каменными глыбами и обломками стен, потрескивал костер. Подле него на массивном обломке, устроился рыцарь в потускневших доспехах. На его темно-синем истрепанном сюрко все еще угадывался вышитый золотыми нитями герб. Рядом с ним в почерневших и помятых латах прислонившись к полуразрушенной стене стоял второй рыцарь. Весело потрескивая, алое пламя костра отбрасывало на их доспехах причудливые блики. Он медленно убрал меч в ножны. Спина тут же отозвалась ноющей болью. Расстегнув сумку на поясе, он достал флягу с драгоценным эстусом.       В изумруде фляги отражается душа Той, что Хранительницей звали, И после смерти Огню ты верна... Он медленно убрал флягу обратно в сумку и подошел к костру. - Приветствую тебя. Я Анри из Асторы, - приглушенный опущенным забралом женский голос звучал приятно и успокаивающе. - Тоже из негорящих, как и ты. Он только молча кивнул и перевел взгляд на второго рыцаря. Поймав на себе его взгляд, тот только что-то невнятно прохрипел из-под своего шлема. - Это Гораций. Мой друг и спутник, - проговорила Анри. - Он не очень разговорчив. Но не осуждай его. Это самоотверженный, добрый рыцарь, чудесный соратник в нелёгком путешествии. Без его помощи я бы уже давно прокляла это мучительное дело, - она невесело усмехнулась. - Ясно, - сухо ответил он, присаживаясь к костру. Его лицо ощутило приятное тепло, исходящее от огня.       Мудрец Фрампт говорил со мной о тебе. Я - Оскар из Асторы… Он поднял глаза и посмотрел на Анри сквозь пляшущее алое пламя. - Ты тоже ищешь Повелителей пепла? – внезапно проговорила она. - Отправляйся в Лотрик и верни Повелителей на их троны, - медленно проговорил он. – Так она сказала… - он замолчал. Он ничего не помнил. Пытался вспомнить, но не мог. Со временем он пришел к выводу, что воспоминания не так уж и важны. Но слова Хранительницы Огня… Она дала ему цель. Пусть он и не знал, зачем все это делает, но одно он знал точно: он дойдет до конца. Ведь голос ее был таким печальным… - Я тоже ищу Повелителей Пепла, - проговорил он, наконец. - Мы на середине Пути жертв. Над нами - Лес мучений, - заговорила Анри. - Ещё дальше - Храм глубин, - продолжала она. - Мы ищем храм, в котором живёт мрачный Олдрик.       Олдрик, святой покровитель глубин… - Олдрик… - медленно проговорил он. – Пожиратель Богов… - он медленно встал. Спина уже не болела. Казалось, что тепло костра вытягивало из изможденного тела всю боль и усталость. А раны затягивались сами по себе. Поведя плечами, разминая отдохнувшее тело, он направился к выходу из полуразрушенной залы. - В следующий раз, когда наши пути пересекутся, вероятно, мы сможем друг другу помочь. Да осветит Пламя твой путь, - окликнула его Анри. - Возможно, - кивнул он не оборачиваясь и, чуть склонив голову, прошел под обвалившейся аркой. 3       Оставив позади полуразрушенную цитадель, Анри и ее спутника Горация он продолжал свой путь. На этот раз тропа не петляла, она неумолимо вела его вперед. Чуть погодя каменное крошево под ногами постепенно перешло в остатки древней брусчатки, сквозь которую тут и там едва пробивались пучки пожухлой травы. Еще чуть погодя по краям тропы показался торчавший из зарослей сухой травы бордюр, четко очерчивающий границы дороги. Брусчатка под его ногами стала плотнее. Вскоре от травы и вовсе не осталось и следа. Он осторожно ступал по выбеленным временем и ветрами камням.       Вскоре дорога стала заметно уже. Теперь она тянулась между двух нависающих над ней каменных склонов. Еще немного и дорога уперлась в раскрошившуюся каменную арку. Ржавые створки ворот едва держались на прогнивших петлях. А за ними виднелось довольно обширное пространство, буквально усеянное покосившимися и поросшими мхом и лишайниками каменными надгробиями. Невольно положив руку на рукоять меча, он осторожно прошел под тем что осталось от каменной арки. Случайно задел локтем створку ворот. Прогнившие петли надсадно затрещали и вывернулись из древней каменной кладки. Ржавая решетка тут же вздымая клубы пыли с грохотом рухнула на землю. Он тут же замер в напряженном ожидании. Несколько томительно долгих мгновений, которые, казалось, тянулись целую вечность, ничего не происходило, а потом кладбище пришло в движение. Земля под ближайшим к нему надгробием вздыбилась, обрушивая древнюю потертую каменную плиту, и из рыхлой земли медленно вылез обтянутый белесой иссушенной кожей мертвец. Вперив в него темные провалы глазниц, нежить раззявила беззубый рот и медленно пошла на него. Выхватив меч из ножен, он отступил назад под арку, а мертвецы продолжали вылезать из своих могил. Обрушивая старые поросшие мхом. надгробия, нежить медленно наступала на него. Крепче сжав рукоять меча, он рванулся вперед. Толкнув плечом ближайшего к нему мертвеца, повалил его на землю и тут же наступил тому на голову. Череп твари с громким хрустом лопнул под его сапогом, разбрызгивая вокруг вязкую массу полную белесых личинок. Один из мертвецов попытался схватить его своими крючковатыми пальцами, но тут же лишился рук. А из обрубков вместо крови вытекала все та же вязкая жижи кишащая личинками. Не останавливаясь, он не глядя, отмахиваясь от подступающих мертвецов мечом, бежал вперед. Туда, где между чахлых иссохших деревьев и надгробных плит виднелась громада храма. Величественные башни и небольшие башенки тянули свои шпили вверх к затянутому тяжелыми свинцовыми тучами небу. Еще немного и он добежал до небольшой пристройки. С разбегу врезавшись плечом в деревянные двери, с грохотом распахнул их и, ввалившись внутрь, захлопнул их за собой. Привалившись спиной к дверям, тяжело дыша, окинул взглядом внутреннее помещение пристройки. Которая оказалась небольшой часовней. Тяжелые, почерневшие от времени, деревянные скамьи в два ряда стоявшие вдоль стен. Массивные канделябры из темной бронзы, в которых, роняя капли расплавленного воска на некогда алые ковры, догорали огарки свечей. В тусклом дрожащем свете свечей в дальнем конце небольшого помещения виднелся алтарь. Перед которым на коленях стояла замотанная в лохмотья фигура. Из-под лоскутов алой ткани, отбрасывая блики в свете свечей, прогладывал металл доспехов. - Всеблагостная богиня, матерь отверженных, лишенных пристанища... Прошу, засвидетельствуй нашу решимость... Огонь на Ариандель, огонь на Ариандель... И пепел, чтобы разжечь пламя... – бормотала фигура. Сжав рукоять меча, он осторожно приблизился к незнакомцу. Услышав его приближающиеся шаги, тот поднял голову и повернулся к нему. Из-под надвинутого на глаза шлема клоками торчала длинная грязная седая борода. - Стой, ты... Ты пахнешь, как та женщина... Ты, должно быть, из пепельных. Как же иначе! Ты и представить не можешь, как долго я искал! – незнакомец довольно ловко вскочил на ноги и подошел к нему. - Ох, ох... не обращай внимания, я не собирался так расклеиваться. Итак, у меня к тебе просьба. Моя госпожа живет в холодных землях Арианделя. Прошу, покажи ей пламя. Истинное пламя, способное выжечь гниль, - он на мгновенье замолчал. - Если ты и правда, из пепельных, то это ведь именно то пламя, что ты ищешь? - Да, - сухо проговорил он в ответ и кивнул. - Ах, благодарю тебя. Пепельные никогда не подводят! Минутку... – незнакомец сунул руку в латной рукавице куда-то в недра своих алых лохмотьев. - Картина Аранделя, вернее то, что от нее осталось и ещё не совсем сгнило, - он протянул ему руку, сжимавшую небольшой обрывок холста. - Ну же, давай, прикоснись... Лишь на мгновенье задумавшись, он протянул руку и дотронулся до обрывка холста. Пальцы тут же пронзила острая боль, а по телу пробежала волна леденящего холода. Он попытался одернуть руку, но ее уже практически по локоть затянуло в небольшой клочок холста, который незнакомец сжимал в руке. Холод становился все сильнее, а потом его окутала тьма. - Итак, - незнакомец аккуратно положил обрывок холста на алтарь. – Пепельных было двое… Всеблагостная богиня, матерь отверженных, - медленно опустившись на колени перед алтарем, вновь забормотал он. - Огонь на Ариандель, огонь на Ариандель...