***
Гермиона тряпкой протирала лоб Гарри, но остановилась, увидев, что его шрам слегка поблек в верхней части. — Как ты думаешь, что случится с нами, если мы с ним свяжемся? — вопрос Сьюзен оторвал ее от наблюдения за знаменитым шрамом. Гермиона посмотрела на рыжеволосую Хаффлпаффку. — Честно говоря... я не против этого, — сказала Гермиона. Сьюзен слегка улыбнулась ей. — Не говоря уже о том, что вы, наконец, сможете пошалить? Кстати, я не понимаю, почему вам так не нравится маленькая грудь. У меня болит спина, — сказала Сьюзен, указывая на свою большую грудь. Гермиона слегка покраснела. — Я... я для Гарри... — О... он любитель большой женской груди, а ты хочешь привлечь его внимание? — спросила Сьюзен с улыбкой. — Я не это хотела сказать! — ответила Гермиона с негодованием. Сьюзен подняла руки вверх. — Я заметила, что Гарри иногда смотрит на меня... мне хочется, чтобы ему было, на что смотреть, — сказала Гермиона с румянцем на лице. Сьюзен захлопала глазами. — Сожалею, — спустя мгновение сказала она. Гермиона кивнула. Гермиона влюблена в своего лучшего друга уже почти два года. С тех пор, как Гарри взял ее в полет на гиппогрифе... символе любви... она хотела стать для него больше, чем подругой, его девушкой. Сьюзен также вспомнила выражение лица Гарри в начале Святочного Бала, когда Гермиона спустилась вниз по лестнице. Он смотрел на нее с чистым восторгом, и Гермиона покраснела от этого. Пара провела всю ночь, танцуя и просто хорошо проводя время, несмотря на то, что Уизли пытался испортить ночь. — Я не понимала, почему ты медлишь, думала, что ты сделаешь свой ход после Святочного Бала, на который вы пошли вместе, — сказала Сьюзен. Гермиона покраснела со вздохом. — Я потеряла самообладание, — сказала она. Сьюзен тоже вздохнула. Гарри пригласил Гермиону в день объявления Бала. Она сразу сказала «да» с улыбкой. Все время до бала Гарри и Гермиона учились у МакГонагалл танцам, а Невилл давал советы Гарри. В день бала Гарри надел синюю мантию, чтобы гармонично смотреться в паре с ней*. Правда, это была не мантия, которую ему купила миссис Уизли, но он оставил её для другого случая. После той ночи Гермиона планировала попросить Гарри стать ее парнем, поскольку он, скорее всего, не знал, откуда появляются дети прочие аспекты взаимоотношений полов. Однако прежде чем она смогла предложить это, Диггори подошел, чтобы помочь ему со вторым испытанием. В этом испытании она была его заложницей, но он остался до конца и спас маленькую Габриэль, а морской народ даже поранил его трезубцем, когда тот помешал причинить вред маленькой вейле. Гермиона хотела попробовать ещё раз, но ее прервал Дамблдор, объявляющий баллы. Казалось, что каждый раз, когда она пыталась признаться ему, кто-то специально мешал ей. Она начала подозревать некоторых личностей, так как эти "случайные" совпадения происходили слишком часто. — Сьюзен... не поможешь мне с планом? — спросила она. Рыжеволосая девушка взглянула на нее с поднятой бровью.***
— Тьфу... что за чёрт, — застонал Рон Уизли, он возвращался в гостиную после обеда, но внезапно в глазах потемнело, и сознание покинуло его. — Привет, Рональд, — прозвучало глубоким голосом, он поднял голову, но он всё ещё ничего не видел. — Кто ты?! Ты знаешь, кто я?! — начал он, а голос мрачно рассмеялся. — В том-то и дело. Я хочу поиграть в игру... она называется правда или следствие, — внезапно яркий свет пронзил окружающую тьму. Рон закрыл глаза от боли и ждал, пока они привыкнут к новому освещению. Через несколько секунд он открыл глаза и увидел небольшой флакон с прозрачной жидкостью перед собой. — Перед тобой Веритасерум — самая мощная сыворотка правды в Волшебном мире. Возьми ее и выпей... или... — голос замолчал, пока не появился новый источник света, показывающий кейс с различными кнутами. — Я могу использовать другие методы, чтобы заставить тебя говорить, — продолжил голос. Рон сглотнул, схватил зелье и выпил его одним глотком. — Теперь вопросы. Сначала проверим его качество. Как тебя зовут? — Рональд Билиус Уизли. — Дата рождения? — 1 марта 1980 года. — Почему Гарри Поттер всегда прощал тебя? Я видела твоё к нему отношение, почему вы ещё друзья? — Рон начал бороться с магией, в тот момент он понимал, что нужно соврать, но зелье было слишком мощным, — отвечай на вопрос, — Рон прикусил губу, чтобы изо рта не доносились слова, но стул, на котором он сидел, внезапно затрясся, от чего рот открылся. — Дамблдор! — закричал он, тряска прекратилась. — Подробнее. Как директор Хогвартса виноват в том, что Гарри Поттер до сих пор дружит с тобой, — спросил голос. — Он... заставил Поттера быть моим другом. Каждый раз, когда Поттер хотел разорвать нашу дружбу, Дамблдор исправлял это. — Когда и как именно он это делал? — В первый раз это произошло на первом курсе, он заставил и Поттера, и Грейнджер помнить встречу с троллем по-разному. Дамблдор собирался пропустить тролля в школу, где он пойдет по дороге в туалет и убьет любого внутри. Поттер хотел найти Грейнджер после объявления, но я отговаривал его. Он убежал в одиночку, а я пошел к директору. Мы прибыли и обнаружили тролля мертвым, пара обнималась, и казалось, что грязнокровка собирается поцеловать Поттера, но Дамблдор помешал. С тех пор он понял, что она опасна для планов, в которых участвует Поттер. Я следил за ними и докладывал ему, когда они сближались. Он заставлял их видеть в друг друге друзей, но в этом году у них появился иммунитет к воздействию. Они находились рядом, и я мешал Грейнджер и Поттеру стать парой. В следующем году Дамблдор и моя мама навсегда отвадят их друг от друга, — сказал Рон без эмоций. — Как отвадят? — С помощью любовных зелий. Грейнджер будет моей, а Поттер — Джинни. Она получит его состояние, и я получу то, что он хочет больше всего остального. Наконец-то я получу то, что он хочет, а не наоборот. — Что еще Дамблдор скрыл от Гарри? — спросил голос. — Он наследник древнего и благородного рода Поттера. Из-за этого он, скорее всего, связан с другими угасающими или вымершими родами. Дамблдор отправил Хагрида вместе с ним в качестве сопровождающего на Косую Аллею на первом курсе, ведь он знал, что этот придурок не попросит у Гринготтса поверенного рода Поттер. Директор не хочет, чтобы Поттер понимал свою важность, кроме титула Мальчика-Который-Выжил. — Зачем? — Рон снова попытался промолчать, но небольшой толчок развязал ему язык. — Он планирует, чтобы Поттер стал мучеником! — ответил он. — Мучеником? Ты имеешь в виду, что он планировал возвращение Волдеморта? — Он верил, что Вы-Знаете-Кто вернется. Он планировал смерть Поттера в последней битве против Вы-Знаете-Кого, и директор прошёл бы незамеченным и убил оставшегося. — Делая его единственным в истории Волшебником, убившем двух Темных Лордов, укрепляя его позицию Лидера Света. Что будет с титулами и богатством Гарри? — Джинни бы забеременела, и её ребёнок стал наследником Поттеров. Она бы принимала специальные зелья, чтобы родился здоровый наследник, — сказал Рон и почувствовал, что зелье начинает слабеть. Голос тоже заметил, и поспешно был задан следующий вопрос. — На кого ещё влиял Дамблдор? — На большую часть преподавателей и любого, кто может вывести Гарри из-под контроля, — с этими словами свет погас, и он увидел стоящих перед собой людей.** Перед ним стояли: Амелия Боунс, ее племянница, Сьюзен, МакГонагалл, Спраут, Флитвик, старшие авроры и Гермиона Грейнджер. — Этого достаточно? — спросила Гермиона Амелию. Женщина кивнула. — Кингсли, арестовать его за подготовку к краже, заговору с целью использования любовных зелий и заговору с целью убийства, — крупный мужчина вышел вперед и надел магические кандалы, блокирующие магию. — Мисс Грейнджер, я извиняюсь перед вами и мистером Поттером. Как преподаватели, мы должны следить за здоровьем наших студентов. Но не справились с этой задачей, — сказала МакГонагалл, глядя на Гермиону. — Вы слышали Уизли. Дамблдор заставил вас. Я не виню вас, — обнадёживающе сказала она профессору Трансфигурации. — Интересно, почему он так себя повёл? Я думала, что вы дружили с мистером Уизли, — спросила профессор Гермиону. — Я терпела Рона только из-за статуса друга Гарри, но теперь я понимаю, что он просто использовал меня как помощника для выполнения домашнего задания, а на Гарри доносил директору, — сказал Гермиона. Профессор кивнула и посмотрела на присутствующих преподавателей. — Как заместитель директора, я начинаю голосование среди глав факультетов. Если три из четырех проголосуют за, мистер Уизли будет исключён из Хогвартса, — сказала она, а подростки отправились обратно в Больничное Крыло. — Всё-таки допросить Уизли — хорошая идея, — сказала Сьюзен Тонкс, идущей позади них. — Мне было интересно, почему Гарри всё время его прощал, но я даже не подозревала участие директора во всём этом, — сказала студентка Гриффиндора по пути к Больничному Крылу.***
На следующее утро Флер с улыбкой открыла глаза и посмотрела на лицо мужа по магии. Будучи вейлой даже на четверть, она знала, что Связь Душ усиливается в моменты страсти. Она никогда бы не подумала, что тот самый человек, которого она когда-то назвала маленьким мальчиком, будет её магическим партнёром. Однако из-за ощущаемой силы она не считает его маленьким мальчиком. Она встала, не обращая внимания на то, что из-за холода ее соски затвердели, подошла к нему и поцеловала в губы. Флёр легко и страстно улыбнулась, когда он притянул ее к себе. — Не беспокойся, любимый. Я теперь твоя, — сказала она, целуя его еще раз. — Ты, наверное, голоден, — она, используя свою руку, потерла соски о его губы. Она снова застонала, когда его губы коснулись сосков. — Пей, дорогой. Пей молоко, которое однажды будут пить наши дети, — она снова застонала, когда почувствовала, что он начал сосать сильнее. — Любимый, — простонала она, прежде чем улыбнуться, — О... нравится тебе это, не так ли? — зашипела она от удовольствия, чувствуя знакомый огонь внутри. Его руки двинулись и схватили правое полушарие, в то время ее руки обхватили его голову, прижимая ближе. — О да... да, милый. Пожалуйста... выпей... выпей мое молоко, — простонала она, затаив дыхание. Когда его рука нащупала второе полушарие, она откинула голову назад, — о, да, любовь моя. Пей меня! Всю меня... — закричала она по-французски, не заботясь, услышит ли кто-нибудь ее, — пожалуйста... пожалуйста, дорогой... — Она чуть не заплакала, когда он взял в рот другую грудь. — Ох... Моргана... пожалуйста, — простонала она, но вскрикнула, когда рука внезапно оказалась между ее ног. Она рефлекторно закатила глаза, когда пальцы ее мужа начали растирать клитор. — О... о, я скоро! Кончаю... Кончаю... Я... — Она безмолвно вскрикнула, когда ее киска брызнула вместе с последним молоком, попавшим в рот её мужу, и он пил, ни разу не пролив ни единой капли. — О дорогой... я люблю тебя, мой муж, — она застонала, когда поднесла его руку и взяла пальцы в рот. Она застонала от ее вкуса на его пальцах, потом положила его на спину, но что-то поменялось. — О Боже... Ты в самом деле не маленький мальчик, — ахнула она, видя размер палатки, которая образовалась на его штанах. Вейла схватила палочку и поставила чары приватности, чтобы происходящее здесь никто не увидел и не услышал. — Теперь я исполню обещание, — сказала она, усевшись на колени. Она начала тереть свою все ещё влажную киску о твердый кусок плоти. Она застонала, его член был длиной около 20 сантиметров, а толщиной 5 сантиметров. — О... Я никогда не занималась сексом, любовь моя. Ты будешь моим первым, — она поднялась, наклонилась, чтобы схватить слегка влажный член, и направила в себя. Флер медленно опустилась и застонала, когда его головка прижалась к входу. Она несколько раз вдохнула, медленно опустилась, и, почувствовав проникновение в свою девственную щёлку, откинула голову назад в наслаждении. Она ощутила касание к ее барьеру. — Это… это будет больно, любимый. Пожалуйста... пожалуйста, будь нежен со мной, — девушка несколько раз глубоко вздохнула и резко насадилась, закричав от боли. Она закрыла глаза, ее ноги дрожали, пока она приходила в себя. Она открыла глаза, рука рефлекторно приблизились к светящейся зелёным цветом киске. Она застонала, чувствуя, как его магия полностью убрала боль от первого проникновения. Она наклонилась и целомудренно поцеловала его. — Спасибо, любовь моя, — она снова поцеловала его, на этот раз его руки обвились вокруг нее и приковали взгляд к нему. Она увидела, что его глаза были открыты, и на лице появилась улыбка. — Пожалуйста, дорогая, — сказал он хриплым голосом, она отлично чувствовала, с какой любовью он говорит это, и его ярко-зеленые глаза были отражением испытываемых эмоций. — Добро пожаловать обратно, — сказала Флер и встала, чтобы пересесть ему на колени, а Гарри улыбнулся ей. Она знала, что у него мало сил после магической комы, но вейла понимала, что её любимый всё осознаёт и не против их отношений. — Теперь... Я дам тебе то, что ты желаешь, — она застонала, оседлав его. Флер застонала, начав медленно скакать на муже, впервые наслаждаясь любовью. Она пробежала руками по своим длинным серебристо-белым волосам, наконец чувствуя сексуальность, красоту и все остальные прилагательные, которые она слышала в свой адрес в прошлом. — Что это за Богиня передо мной? — сказал Гарри на прекрасном французском. — Кто эта дочь Афродиты, сразившая меня своей красотой? — она застонала, а он продолжал говорить. — Она — воплощение любви. Она захватила мое сердце, мой разум и мою душу, — Флер повысила скорость, слушая в свой адрес такие романтические слова. Она никогда бы не подумала, что ее родной язык из его рта станет причиной пожара внутри нее. Его руки поднялись и схватили ее грудь, вырвав из неё стон. — Ее сердце навсегда останется частью меня. Ее душа соединилась со мной. Она — свет, ведущий меня из мрака, — Флер чувствовала приближение финала, поэтому ускорила свои движения, — я буду любить ее с этого дня и до последнего. Я буду ее стеной, которая укроет от любой опасности. Я всегда буду поддерживать ее в самые ужасные дни. Клянусь магией, текущей во мне, кровью, текущей в моих жилах. Флер застонала, почувствовав, как стенки влагалища сжали его член. — Я люблю тебя, Флер Делакур-Поттер! — Гарри застонал, чувствуя, как он близок к финалу. — Я тоже люблю тебя, Гарри Поттер! — закричала Флер, откинув голову назад и ощутив приближение второго оргазма, в то время Гарри хмыкнул и почувствовал, как его семя выстрелило внутрь. Флер кончила и сжала внутренние мышцы, чтобы не выпустить наружу ни капли семени. Флер упала на своего мужа, который чертил руками на её спине странные узоры, прижимая к себе. — Боже мой... я никогда бы не подумала, что секс дарит такое удовольствие, — глубоко дыша, сказала вейла, восстанавливая дыхание. — Наверное, так только у нас, — сказал Гарри, переключаясь обратно на английский. Флер хихикнула. — Такие сильные чувства испытывают только связанные душой. Все кажется таким удивительным, и наша любовь не может угаснуть, — сказала она, заметив полное отсутствие акцента, но вспомнила, что Гарри говорил с ней без смешного акцента. — Скорее всего, магия изменила наши голосовые связки, — сказала она. Гарри улыбнулся ей. — Из-за этого я понимаю французский язык, — его голос слегка вздрогнул. Флёр поняла, что он ещё ослаблен. — Спи, любовь моя. Тебе нужно набираться сил. — А чем мы тут занимались? — сказал он с ухмылкой. Девушка снова захихикала, и мягко хлопнула его по груди. — Хам, — сказала она, счастливо улыбнувшись. — Я люблю тебя, — сказала вейла перед поцелуем. — Я тоже тебя люблю, — сказал он, засыпая. Флер поцеловала его в лоб, застонав от движения выскользнувшего члена. Она встала, наколдовала себе трусики, которые быстро надела, не давая его семени вытечь из тела. Флер надела пушистый халат, который лежал на соседнем стуле, прикрыла грудь и отменила чары приватности. Она откинула волосы назад, но вздохи со стороны входа заставили повернуть туда голову. Там стояли сестренка Габриэль и мама. — Мама! Габриэль! — воскликнула вейла с улыбкой. Она подошла к ним обняла обоих. — Что с нарядом моего цветка? Я думала, ты почти не пострадала во время третьего испытания? — спросила Аполлин Делакур. Чемпионка улыбнулась матери, но внимательная мать заметила несоответствие, — твоя грудь стала больше? — Сразу скажу, что это не просто моя прихоть, а необходимость. Я сделала это, чтобы помочь своей второй половинке, — сказала Флер, пресекая вопрос матери. Мать и сестра уставились на неё большими глазами и, завизжав, бросились обнимать её. — О мой маленький цветок, ты нашла партнёра! Я так рада за тебя! — сказала Аполлин голосом полного счастья и любви. Она рассказала обеим дочерям о том, что однажды они найдут своего партнёра. Ее мужу не хотелось, чтобы с дочерьми крутились всякие проходимцы, но он сам был связан с Аполлин. Вейлы, как существа любви и секса были зависимы от магических уз, создающих настоящую любовь между вовлеченными. — Кто он или она, и как тебе твой партнёр? — спросила Аполлин. Флер повернулась и уронила халат, у пары перехватило дыхание. — Я пока не видела татуировку. Она красивая? — спросила Флер, Аполлин наколдовала большое зеркало перед ней. Флер повернулась и ахнула, глядя на огненного феникса и зеленую вспышку молнии. Она закрыла рот руками, слезы текли из ее глаз. — Он такой могущественный... и любящий, — сказала Флер, вспоминая, что чем красивее и больше символ душевной связи, тем сильнее оставивший её волшебник. Он символизировал связь между парой. Очень редко появлялось более одной татуировки. Удар молнии олицетворял силу ее мужа и гнев, который он обрушит на любого, кто причинит ей вред. Феникс, будучи существом чистого света, также символизировал чистую любовь, а это значит, что у ее мужа достаточно большое сердце, чтобы любить ее. Ему не нужна была причина любить ее... он просто хотел. — Я не могу дождаться нашего ребёнка, — сказала Флер. Аполлин улыбнулась, она помнит, насколько сильным было желание родить в те первые несколько месяцев. Флер была зачата как раз тогда. Скорее всего, их ребенок будет дочерью. Хотя Флер формально четверть Вейла, но её кровь всегда будет кровью вейлы. Из-за этого почти всегда рождаются девочки. — Какая у тебя теперь фамилия? — спросила Габриэль. — Делакур-Поттер. Первая из многих девушек лорда Гарри Джеймса Поттера, — сказала она. — Поздравляю, сестра! Теперь мальчик, который спас меня как братик, стал моим братом! — с большой улыбкой сказала Габи. Флер и старшая вейла вернули улыбку малышке. Аполлин, услышав суть второго испытания, была солидарна со своей младшей дочерью. — Но поскольку он все еще восстанавливается после событий третьего испытания, ему нужны питательные вещества, а зелья не помогут. Так что... — Флер прервалась, но Аполлин и так всё поняла. — Ты кормишь его грудным молоком. И, как я догадываюсь, ты не в одиночку помогаешь своему мужу? — Его лучшая подруга, Гермиона Грейнджер, и племянница Амелии Боунс, Сьюзан. Возможно, метаморф с фамилией Тонкс, — сказала Флер, надевая халат. — Они все связаны с ним? — спросила Аполлин, когда Флер села на кровать, а сама Аполлин с младшей дочерью сидели на ближайшей от ней кровати. — Гермиона да, а на счёт двух других не знаю, — пожала плечами Флер, дверь в кабинет целительницы открылась, из кабинета вышла Поппи. — О миссис Делакур-Поттер, я рада вас видеть, — сказала она. Флер ярко улыбнулась ей. — Спасибо, мадам Помфри. Я уже покормила своего мужа, и мы завершили нашу связь, — сказала она. Поппи взглянула на нее. — О, он очнулся? — Он проснулся во время процесса. Он сказал так много приятных слов, — сказала девушка, слегка покраснев. Поппи слегка улыбнулась ей. — Хорошо, не забывайте хорошо питаться, чтобы не испортить молоко для вашего мужа, — строго сказала она. Флер ответила кивком. Несколько часов спустя Флер принимала ванну в ванне старост. — Все мысли о нём, не так ли? — спросила Аполлин, расчесывая волосы дочери, в то время как Габи плескалась, наслаждаясь ванной размером с бассейн. — Я не могу не думать, мама. Утром он был таким добрым, любящим и нежным со мной. Он убрал боль, когда сломал девственную плеву. Он говорил мне такие приятные слова на французском языке, — сказала она с улыбкой. Ее рука неосознанно опустилась к животу. Аполлин улыбнулась дочери, она знала, насколько образовавшаяся связь душ бьёт по мозгам, однако, в отличие от дочери, Гарри не одолел её магию, поэтому Флер ведёт себя столь легкомысленно. — Такими темпами в течении года я увижу внучку, — Флер улыбнулась в ответ и снова расслабилась.***
В другой части замка Гермиона, Сьюзен и Тонкс смотрели на Гарри после купания. — Кажется, ему стало лучше, — сказала Тонкс. Остальные кивнули. — Мадам Помфри сказала, что связь помогает Гарри восстановиться, — сказала Гермиона. Сьюзен слегка ухмыльнулась. — Не говоря уже о сексе с француженкой, — сказала Сьюзен. Тонкс рассмеялась, а Гермиона бросила на нее невозмутимый взгляд. — Почему вы такие грубые? Я думала, что в Хаффлпаффе учатся тихони, — сказала Гермиона. Пара фыркнула, громко рассмеявшись. — Не-а, — крикнули бывший и нынешний барсук. — Как думаешь, Флер забеременеет? — спросила Сьюзен после сеанса смеха. — Мадам Помфри сказала, что каждая связь душ приводит к рождению ребенка или к беременности в первый же год. Новая миссис Делакур-Поттер не исключение. И это может произойти с каждой из нас, — сказала Тонкс. Обе девушки кинули вопросительный взгляд на аврора. — Хотите сказать, что вас не заводили стоны Флер? Я тоже хочу испытать это. Почувствовать его рот на своей груди, — сказала Тонкс, шевеля бровями. Гермиона и Сьюзен покраснели от представленной картины.***
Через неделю Флер, Сьюзен, Гермиона и Тонкс стояли у кровати Гарри. Молодой человек просыпался чаще, но это происходило кратковременно. Флер и её кормёжка были тому причиной. Девушка буквально светилась после секса, который всегда сопровождает сей процесс. По словам мадам Помфри, говорить о беременности было рано. Однако это не мешало вейле мечтать. Теперь они направлялись в поместье Боунсов во Франции, где они проведут остаток лета, помогая Гарри восстанавливать силы. К счастью, после ареста Рона, Молли и Дамблдора опасность, грозящая юноше, уменьшилась. Гоблины смогли разорвать брачный контракт между Гарри и Джинни. В течение той же недели Сириуса Блэка оправдали, и тот получил компенсацию за незаконно проведенное за решеткой время. К сожалению, Азкабан не прошёл бесследно для него, он никогда не сможет иметь детей, поэтому сделал своим наследником Гарри. Теперь Драко Малфой, как сын Нарциссы Малфой, не получит титул Лорда Блэка. Сириус до шестнадцатилетия Гарри останется Лордом. Он решил облегчить ношу крестника и сделал парочку дел за него. Первым делом Бродяга вернул Андромеду Тонкс, урожденную Блэк и ее дочь, Нимфадору, во-вторых, изгнал Беллатрикс Лестрейндж. Потом расторг брак Нарциссы Малфой. Нарцисса, наконец, освободилась от Люциуса, так как Малфой нарушил брачный договор, в котором говорилось, что тот не может быть чьим-то рабом. Как подтверждённому Пожирателю смерти, ему грозит срок в Азкабане. Драко сохранил фамилию Малфой, но никогда не унаследует что-либо со стороны матери... к большому неудовольствию хорька. Нарциссу в последний раз видели направляющейся в дом Блэков на помощь главе рода Блэк и его другу, Ремусу Люпину. Дамблдор ждал суда, но всячески пытался отложить его на как можно дальний срок, Молли возмущалась тому, что какая-то грязнокровка и полукровка получат больше денег, чем чистокровные Уизли. Рон молчал, но внутри него бушевала буря, он всем сердцем желал отомстить магглокровке, из-за которой оказался в таком незавидном положении. Вернувшись в больничное крыло, мадам Боунс обернула веревку вокруг руки Гарри и протянула остальным девушкам, которые будут жить рядом с больным. — Раз, два, три, — считала она. По окончанию все почувствовали знакомый рывок в пупке — предшественник путешествия сквозь пространство. Они подошли к склону с великолепной морской панорамой. Само поместье было больше похоже на частную бревенчатую хижину, в которой можно спрятаться от всех благ цивилизации. Гарри снова уложили в постель, в то время как девушки потребовали отдельных комнат. Флер знала, что сегодня кто-то пойдёт в комнату мужа вместо неё, но не возражала. Как бы это ни было хорошо быть у мужа единственной, её соски были сильно раздражены от постоянного сосания. На собрании решили, что Гермиона пойдет последней, потому что ее связь будет самой сильной из-за стольких лет общения. Вечером Тонкс выяснит, не связана ли она с ним. Завтра очередь Сьюзан, дальше — Гермиона. Флер смотрела за тем, как Тонкс готовится к сегодняшнему вечеру. Французская вейла с волнением гадала, станет ли она сестрой-женой. — Скоро, малыш. Скоро у тебя будут братья и сестры, сердцу твоего отца хватит места на всех. День, когда он первый раз тебя увидит, станет одним из самых счастливых, — Флер узнала от Гермионы, что Гарри смотрел в знаменитое Зеркало Eиналеж. В тот день он видел родителей и тени его будущих близких. То есть его самым большим и отчаянным желанием была семья. Этого говорило о том, что он будет любящим отцом и окружит своей любовью каждого ребёнка, который родится в их семье. Она будет любить его всю жизнь.