***
По настоянию своего лорда Малкольм взял сумку с полным целительским комплектом. Сейчас, объясняя его наследнику суть ритуала, он рад был, что послушался. Мальчик слушал внимательно и, кажется, был готов согласиться на ритуал, чтобы сэкономить время. Видимо, желание побыть с друзьями хорошо мотивировало его пересмотреть свои предубеждения. — Есть ли еще вопросы, наследник Слизерин-Поттер? — Мальколм терпеливо ждал, следя за бешеной работой мысли в зеленых глазах, закрытых очками. А ведь очки были бы не нужны, стоило только мальчику согласиться на зелье. Но Темный Лорд ясно дал понять, что его наследник самостоятельно будет принимать все решения относительно его тела. Иное допускалось только в случае насущной необходимости. До сих пор, кажется, этот подход себя оправдывал. Пока подросток переодевался за ширмой в белую льняную сорочку, Малкольм вынул материалы и стал раскладывать так, чтобы его пациент потом оказался внутри круга. — Лягте здесь, пожалуйста, — он указал на своего рода стол с мягким покрытием, который принес с собой и сейчас, увеличив, установил посреди небольшой комнаты, которую они занимали. Подросток подошел босиком, сел и осторожно улегся. Было заметно, как ему неловко. Малкольм аккуратно снял с его носа очки, мысленно усмехаясь, что тот упорно их носил, хотя легко мог бы навсегда избавиться. Потом он приступил к ритуалу. Напевая слова нескольких повторяющихся куплетов (язык был примечательно похож на старый гэльский, на котором Малкольм вообще-то не разговаривал), он осторожно брал один за другим рунные камни и укладывал на тело пациента. Один камень — на середину лба, второй — напротив сердца, по одному — на раскрытые ладони, по три — на каждую ногу (устойчиво их уложить было непросто). Малкольм тщательно выдерживал порядок и скорость действий, соотнося слова напева с ложащимися камнями. Когда он принялся расставлять вокруг подростка свечи, тот уже дышал глубоко, как во сне. Раньше такое вряд ли было бы возможно — мальчик был слишком подозрителен, чтобы так расслабиться в присутствии Малкольма. Зажигая стоящие по кругу свечи, Малкольм ровным шагом обошел стол, пока не вернулся в начальную точку — к каменному столику с листом пергамента и готовым к использованию вечным пером. Последним этапом было подключить ритуал к перу и пергаменту, чтобы записать результаты. Малкольм сделал это несколькими точными жестами и сел на табурет, наблюдая за процедурой. Много времени на это не требовалось, но его наставник во время обучения постоянно повторял, что нельзя оставлять пациента без присмотра, даже если ритуал проводится в тысячный раз. Всегда оставалась вероятность какой-нибудь неожиданности. Жизнь и магия непредсказуемы. Глядя на скользящее по пергаменту перо, Малькольм думал о ритуале, в ранних версиях которого пациент должен был быть полностью обнажен, а руны рисовали прямо на коже специальной краской, процесс создания которой был неимоверно сложен. Изучать историю целительского искусства было увлекательно, но, несмотря на интерес к ней, Малкольм был рад, что некоторые вещи все-таки развивались и изменялись. В нынешние дни большинство пациентов постыдилось бы раздеваться даже перед своим целителем. — Мы закончили. Пожалуйста, не двигайтесь, пока я не сниму круг. Свечи были быстро погашены, камни — собраны. Мальчик вышел из транса — зеленые глаза внимательно следили за каждым движением Малкольма. Как только последний камень был спрятан в бархатный мешочек, подросток сел: — Какой вердикт? — в его взгляде смешались тревога, любопытство и опаска. — Позвольте взглянуть, — Малькольм взял пергамент и просмотрел начертанные на нем руны. Умение их читать было сложнейшей частью обучения этому ритуалу. — Похоже, со старыми переломами все хорошо. С тех пор, как мы их выправили, кости становятся все крепче и крепче. Последствия длительного неправильного питания тоже по большей части устранены. Думаю, можно отменять питательное и целебное зелья. Но надо будет провести проверку еще раз через несколько месяцев, и я дам вам рекомендации по диете. Домовики Хогвартса учитывают потребности учеников. — Так вот почему рядом с Фэй Данбар на гриффиндорском столе не бывает орехов? Насколько я знаю, у нее на них аллергия, — с любознательным видом влез подросток. Было заметно, что «вердикт», как он выразился, его обрадовал. — Именно поэтому, — кивнул Малкольм и снова заглянул в пергамент. Он пришел к выводу, что, принимая во внимание все факторы, этот его пациент вполне здоров. — Помимо зрения, пока ничто не требует вмешательства. У вас еще остались ко мне вопросы, наследник Слизерин-Поттер? Тот подозрительно быстро потряс головой и, как только Малкольм дружелюбным тоном отпустил его одеваться и сообщил, что пойдет передавать новости его отцу, сбежал за ширму. Не дожидаясь, пока мальчик закончит, Малкольм убрал в сумку последние свои вещи и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь с почти беззвучным щелчком. Темный Лорд будет счастлив узнать, что его сын согласился на ритуал и что их усилия по лечению мальчика принесли плоды. Как всегда, успешная помощь пациенту принесла Малкольму чувство глубокого удовлетворения. Впервые предстоящая встреча с Темным Лордом не вызывала у него и тени страха.***
— Портключ с собой? Знаешь, когда возвращаться? По какой-то загадочной причине Марволо было неспокойно. С чего ему переживать, отправляя сына встречаться с друзьями? Генри не раз бывал в Норе, оставался там на каникулах. Даже Марволо туда пускали на день рождения Генри. Все указывало на то, что Генри будет там в безопасности. Так почему ему так тревожно? — Да, мам, — слово прозвучало с откровенным сарказмом, но почему-то от него у Марволо дрогнуло сердце. — Все с собой, когда возвращаться, знаю. Я не в Запретный лес иду, просто в гости к друзьям. Марволо сглотнул и мысленно себе поаплодировал, сумев совершенно нормальным тоном ответить: — Тогда не забудь подарки для хозяев и не опаздывай домой. Веселись. Передай мою благодарность мистеру и миссис Уизли. Марш отсюда! Улыбаясь, Генри подхватил два своих подарка, пошел к камину и, немного повозившись, освободил одну руку и взял летучий порох.***
В Нору Гарри явился с букетом цветов, бутылкой дорогого вина и четким ощущением, что выглядит по-дурацки. Продолжая слегка недоумевать по поводу странного поведения Марволо, он вышел из камина в теплый и уютный дом клана Уизли. — Гарри, дорогой, проходи, пожалуйста! — миссис Уизли торопливо выбежала из кухни, приветливо улыбаясь. — Дети! Гарри пришел! — крикнула она в комнату, чтобы все наверху точно заметили его прибытие. Прежде чем заботливая ведьма сжала его в объятиях, Гарри сунул ей подарки. Ему совершенно не хотелось, чтобы его давили прямо с цветами и бутылкой вина: — Благодарю за гостеприимство. Надеюсь, ваша семья приятно встретила Рождество. — Ох, спасибо, Гарри. Мы прекрасно отпраздновали. Все дети были дома. Это так редко случается, Билл-то и Чарли совсем выросли и покинули дом! — она взяла подарки и повела носом над букетом, глубоко вдыхая: — Какие чудесные цветы! Иди-ка наверх. Рон, наверное, еще спит у себя в комнате. Давай буди его. И, не дожидаясь его ответа, миссис Уизли скрылась на кухне, что-то пробормотав насчет вазы, чтобы поставить цветы. Пожав плечами, Гарри повернулся к лестнице и пошел по поскрипывающим ступенькам мимо комнат остальных. Дверь близнецов была закрыта, на ней висела табличка «Не входить», а доносившиеся изнутри звуки убедили Гарри, что лучше поздороваться с близнецами попозже. Остальные комнаты тоже оказались или пусты, или заперты, так что непонятно было, кто внутри. Наконец он дошел до двери Рона и улыбнулся, услышав из-за нее храп. Похоже, Рон вовсю пользовался возможностью отоспаться на каникулах. Стремительно распахнув дверь, так что она ударилась о заклеенную постерами «Пушек Педдл» стену, Гарри вошел в комнату, громко топая, и радостно провозгласил: — Просыпайся, Рон! Пора кушать! Из-под груды одеял, где скрывался Рон, донеслось недовольное ворчание. Гарри рассмеялся, пробираясь мимо валяющихся на полу вещей. Хорошо, что спальни учеников убирали домовики, иначе постоянно были бы несчастные случаи — все бы то и дело спотыкались и падали. — Давай, Рон. Ты же не хочешь пропустить завтрак, которому твоя мама не дает остыть на кухне, — Гарри почувствовал, как расплывается в улыбке, а его хорошее настроение было легко заметно по задорному тону. — Гарри? — выглянув мутным взглядом из-под одеял, Рон сел. — Ты рано. — Это вряд ли, — рассмеялся Гарри, — а ведь я еще и с целителем успел встретиться. Это ты проспал! Можно было различить момент, когда до заспанного сознания Рона дошло, что Гарри пришел. Тот резко проснулся и спрыгнул с кровати, ища по полу одежду. — Теплую мантию взял? Можем сходить полетать. Кто-нибудь из моих братьев наверняка одолжит тебе метлу. Ты в курсе, что они все тут? Жалко, тебе пришлось ходить на все эти нудные приемы. Не прекращая улыбаться, Гарри слушал болтовню друга, который искал свою одежду и надевал ее по мере обнаружения. Как будто все было как раньше, до того, как Гарри усыновил кто-то, кого Рон терпеть не мог. Наверное, они преодолели трудный период. Переговариваясь, они отправились на кухню. Джинни, вышедшая из своей комнаты на завтрак, заметила их и замерла. — Доброе утро, Джинни, — улыбнулся ей Гарри. И тут же нахмурился: Джинни вместо ответа развернулась и снова скрылась в своей комнате, довольно резко закрыв за собой дверь. Гарри недоуменно повернулся к другу, но тот только пожал плечами: — Меня можешь не спрашивать. Я не разбираюсь в девчонках. Но она уже давно такая бука. Без понятия, что с ней. В прошлый раз она была такой мрачной, когда близнецы постригли наголо ее любимую куклу. Мама, конечно, все наколдовала обратно, но Джинни еще долго вынашивала планы мести. Видя, что друг не хочет больше обсуждать странное поведение его сестры, Гарри бросил эту тему. Может, Джинни все еще в него влюблена? Очень хотелось верить, что нет. Хоть он и стал больше обращать внимание на девушек, в их числе точно не было младшей сестры его друга. Она, конечно, была симпатичной, тут сомнений не было, и он ее любил, но именно как сестру. Приглашать ее на свидание ему не хотелось. Куда интереснее казалась Чо Чанг, ловец Рейвенкло, или даже Дафна. Хоть между ними и не могло быть ничего серьезного, та время от времени появлялась в его невнятных, сбивающих с толку снах. После таких снов очень пригождались кое-какие чары из книги, подаренной Марволо на день рождения (к ней приобщились уже все в спальне). Даже с собственной комнатой было бы неловко вставать и идти мыться. — Гарри! Как здорово, что ты пришел! Пусть этот лежебока ест, мы хотим кое-что тебе показать, — близнецы тоже спустились. Они были взбудоражены и явно хотели что-то обсудить со своим тайным партнером. Бросив взгляд на Рона, Гарри убедился, что тот уже полностью поглощен завтраком — яичницей, драниками, сосисками и жареными овощами — и не обращает внимания, что его друг с кем-то разговаривает. Гарри отошел с близнецами в угол гостиной, где была меньше вероятность быть замеченными миссис Уизли, и они сели. — Ты нарисовал нам шикарный логотип, Гарри. Мы давно искали что-то в этом роде. Смотри, мы переделали макет упаковки и кое-что поменяли в дизайне. Что скажешь? — близнецы подоставали из разнообразных карманов куски картона, пергамента и даже несколько коробок. Цвета были вырвиглазно яркие, но так как все это были детские штуки для розыгрышей, именно такие и требовались. Они погрузились в оживленное обсуждение, какие нужны упаковки и надо ли добавлять снаружи надписи-предупреждения. Гарри смеялся и вскоре забыл про странное поведение Джинни.***
Джинни перехватила Гарри, когда тот возвращался из туалета на кухню, на столе которой они собирались строить карточный дом из нескольких колод для подрывного дурака. Джинни выглядела злой и опасно сверкала глазами. Стараясь сохранять дружелюбный и спокойный вид, Гарри лихорадочно вспоминал их предыдущие встречи, пытаясь сообразить, что же ее разозлило. Но ничего не вспомнил. — Чем могу помочь? — ему пришлось себе напомнить, что он может за себя постоять. Увы, знание о том, как ловко Джинни обращалась с самыми неприятными сглазами на их клубе по защите, мешало бороться с желанием отступить для разговора куда-нибудь в более людное место. — Как ты мог пригласить на эти балы слизеринку? Ты мог позвать меня! Я была бы рада побыть с тобой подольше. Викки и Изабель были уверены, что ты меня хотя бы на бал в усадьбе Поттеров пригласишь! — она говорила зло и расстроенно. Резкие жесты лишний раз подчеркивали ее волнение. — Я что, вдруг стала для тебя слишком бедной? Викки объяснила, что тебе, понятное дело, надо опасаться моих братьев. Они очень меня берегут. И судя по тому, как ты отделался от Ромильды, девушки помладше тебя не интересуют. Но зачем приглашать эту ледяную слизеринскую сучку? Так, значит, эти двое — Викки и Изабель — подлили масла в огонь влюбленности, который, как Гарри надеялся, уже угас. И Гарри оказался в очень неудобном положении. Ему надо было однозначно объяснить, что Джинни никогда не будет его девушкой или чем-то больше, но при этом не ранить ее чувства. Все-таки она младшая сестра Рона и близнецов. И, несмотря ни на что, он ее по-своему любил. — Во-первых, это Дафна меня пригласила, а не я ее. А я с ней летом ходил на уроки танцев. Вся эта ответственность, приемы, на которых надо производить хорошее впечатление на все светское общество… Хорошо, что она смогла мне помочь нигде не ошибиться. А если бы она меня не пригласила, я бы, наверное, обратился к Гермионе, — Гарри быстро перевел дыхание, и торопливо продолжил, пока Джинни не начала новую тираду (тогда ее почти невозможно было бы остановить): — Я тебя люблю, Джинни, но только как сестру. И для этого никаких особенных причин нет, как и для того, что я так же отношусь к Гермионе. Только она для меня как старшая сестра, которая вечно долдонит больше учиться, а ты — как младшая, с которой можно играть в квиддич. Я не знаю ни Викки, ни Изабель, так с чего ты взяла, что они разбираются в моих чувствах? — Лицо Джинни постепенно мрачнело, и Гарри ощутил, что сердце у него бьется все сильнее и сильнее. — Надеюсь, я не создал у тебя фальшивого впечатления, будто чувствую к тебе то, чего нет. Ты красивая и умная ведьма, Джинни, но я ни за что не стану встречаться со своей сестрой. Помешав Гарри усугубить ситуацию еще больше (и почему его не обучали разговаривать со взбешенными ведьмами?), из-за угла коридора, где они стояли, высунулась голова Рона: — Гарри, чего так долго? Гермиона с Луной только что пришли, хотим начинать строить. Будешь с нами, Джинни? Чудо, что Рон ни слова не услышал из разговора его друга с сестрой (так хорошо притвориться он просто не смог бы). Только Гарри повернулся к нему, чтобы согласиться, как Джинни сердито фыркнула и ушла. Ребята переглянулись и растерянно пожали плечами, а потом пошли на кухню. Гарри тепло обнял Луну и Гермиону. Луну он не ожидал увидеть и был ей рад. Ее присутствие и оригинальный взгляд на мир всегда бодрили. Кухню заполнил смех и звуки взрывов, а старшие Уизли тем временем общались в гостиной. Утро было погожее, так что когда миссис Уизли выгнала всех из кухни, чтобы готовить обед, они пошли на улицу играть в снегу и летать вокруг деревьев в саду. Джинни так и не показывалась, и Гарри был доволен, что этот скандал отложился.***
Марволо в своей лучшей мантии уверенно шел по министерству, и толпа расступалась перед ним, как Красное море перед Моисеем. Удивительно, как порой всплывают в памяти давно, казалось бы, забытые магловские поговорки и метафоры. Был ли в истории магического мира похожий фрагмент? Разводил ли кто-то морские воды перед своим народом? Может быть, найдется возможность исследовать этот вопрос… позже. Потому что если найдется подобное упоминание, будет определенная вероятность, что такое событие происходило в действительности. Усмехаясь про себя, Марволо покачал головой. Он был в необычном настроении: приподнятом, потому что Генри согласился на диагностический ритуал, и в то же время нервозном, так как предстояло усыновлять Маркуса. Ксеркс передавал, что мальчик почти не расставался со своей игрушечной змеей и что он попросил одного из воспитателей почитать сказку из его книги. Но было непросто выделить несколько часов в плотном праздничном расписании, чтобы провести их с ребенком. Дойдя до двери кабинета миссис Уизби, Марволо решительно постучал. Ему ответили солнечным: — Входите! Эта женщина отличалась поразительной жизнерадостностью. Было нечто бодрящее в том, что так радостно улыбается человек, судя по возрасту, переживший войну, которую Марволо развязал и очень ясно помнил по сей день. Нацепив на лицо улыбку (ему требовался отдых от этих праздников), Марволо открыл дверь и шагнул в полный хаоса кабинет: — Здравствуйте, миссис Уизби. Надеюсь, вы сможете уделить мне минутку? У меня есть просьба. — Лорд Слизерин! — она быстро поднялась со стула, сияя и приветливо протягивая к нему руки. — Как приятно вас видеть! — она мимолетно нахмурилась: — Какие-то трудности с усыновлением? Предчувствуя долгую взволнованную тираду, Марволо торопливо потряс головой и успокаивающе улыбнулся: — Нет, не беспокойтесь, с Генри все хорошо, с его усыновлением никаких сложностей нет. На самом деле я здесь потому, что мы нашли еще одного члена нашей рассеявшейся семьи и хотели бы взять его под свою опеку. Со скоростью молнии улыбка вернулась на лицо миссис Уизби: — О, это чудесно! В той школе, что осенью открыл лорд Лестрейндж? Должна сказать, мне очень нравится эта идея, но из-за нее в отделах, связанных с семейными вопросами, наследством и так далее, поднялся переполох… Марволо зачарованно смотрел, как ведьма ходит по кабинету, ловко огибая груды бумаги, так что при этом не шевелился ни единый листок. У него промелькнула мысль, не споткнется ли она, если сдвинуть одну из стопок хоть на дюйм. Ее болтовне он уделял мало внимания, пока внезапно не заметил перемену в интонациях и жестах. — Ох, чуть не забыла. Совсем недавнее изменение процедуры… Надо проверить, что у ребенка действительно есть семейный дар, и оценить, хорошо ли ребенку будет с вами… — миссис Уизби растерянно сбилась. Видно было, что после многих лет старых порядков к новым она не привыкла. — Как так вышло? — Марволо старался задать вопрос с любопытством, но непринужденно. Он подозревал, что причиной стало усыновление им Гарри Поттера, но не хотел так легко себя выдавать. — В прошлом усыновления были редки. Ну, если не считать военных сирот, которых брали близкие родственники. Но лорд Лестрейндж собирает магических детей без нормальных семей, живших с маглами, и теперь ожидания возросли, — она отошла к столу в сторонке, заставленному книгами, листами и свитками пергамента. — Это привлекло внимание к стандартной процедуре. Кто-то оказался в курсе, как это делается у маглов, и заметил, что у нас нет никаких методов решить, какой семье усыновлять ребенка без выраженного дара. Или чтобы убедиться, что с ребенком будут хорошо обращаться. Боюсь, я пока не владею всеми деталями, — она принялась перебирать бумаги, вероятно, в поисках чего-то конкретного. Это было логично. На память Марволо пришли несколько сцен: скандал между Тобиасом Снейпом и его женой Эйлин и сбегающий от отца мальчик; Вальбурга, наказывающая старшего сына за то, что он не попал на Слизерин, и наблюдающий за этим младший. Некоторые родители не способны были нормально воспитать даже собственных детей. Наверное, не лишним будет проверять, что с приемными будут хорошо обращаться. В теории все это было прекрасно, но сейчас только мешало. По сути, прежде никто не проводил эти изменения по той же причине: из опасения, что впоследствии они могут помешать самим реформаторам. Лучше оставить закон помягче и потом не сталкиваться с лишними проблемами, если захочется кого-то усыновить. Но кому это выгодно? Надо оповестить о переменах Ксеркса, Люциуса и прочих. Видимо, все провернули так тихо, что они пропустили это. Надо будет обновить планы с учетом нововведений. Одно было ясно наверняка: директор тут ни при чем. Отчеты Северуса указывали, что тот был занят тем, чтобы вернуть свое влияние на Генри. Другие дети старика не интересовали, и его прошлое явно демонстрировало, как мало его на самом деле волновали нужды отдельных учеников. Что ж, придется действовать в соответствии с новыми правилами. По крайней мере, внешне, так как иного его текущий образ не позволял. — Ну, тогда нам, наверное, надо вместе в этом разобраться, верно? Миссис Уизби улыбнулась и радостно воскликнула: — Вот! — она нашла, что искала, и вернулась к своему столу. — Нужно сделать две вещи: доказать, что ребенок, которого вы хотите усыновить, действительно член вашей семьи, и пройти оценку пригодности. Марволо медленно кивнул и вынул палочку. Небрежным взмахом он создал себе неплохой табурет (на что-то иное тут просто не было места) и сел, чтобы удобнее было общаться с миссис Уизби. — И кому я должен доказать, что я — хороший отец, а Маркус — член рода Слизеринов? Вид у нее стал озадаченный: — Я точно не знаю. Марволо мысленно застонал. Хорошо, что Генри сегодня с друзьями. Кажется, это надолго.***
Он смог собрать немало сил. Не все были оборотнями, но всем не нравился лорд Слизерин и его действия. Он хотел бы дождаться следующей луны, но сознавал, что тогда будет уже слишком поздно. Поэтому они были здесь. Силуэт кое-как отремонтированного дома на фоне неба с едва различимым растущим месяцем четко указывал на их цель. Пусть удар придется не настолько точно, как он мечтал, но Уизли были известны своей близостью к Гарри Поттеру, а значит, и к лорду Слизерину он подобрался настолько близко, насколько это было возможно с его ресурсами. — Я взломаю защиту. Стивенс, возьми тех, кто силен в атакующих заклинаниях, и расставь по периметру. Следите за окнами и дверями. Если кто-то попытается сбежать или подойдет близко, цельте в них. Пленных не брать! Убивайте всех. — Он повернулся к небольшой группе с битами, ножами и тому подобным оружием: — Бейте всех, кто подойдет близко. Сбивайте с ног, отбирайте палочки, убивайте. Вопросы? Они только потрясли головами, переминаясь. Фенрир кивнул: — Когда защита падет или кто-то выйдет из дома, это сигнал нападать. Пошли!***
Гарри и Луна стояли в саду возле Норы, глядя на колдовской свет. Они сбежали, когда Фред и Джордж подшутили над Джинни, перекрасив ее волосы и кожу в ярко-сиреневый. Перед тем, как пойти пить чай, они оставили снаружи фрукты — свежие яблоки и груши, сушеные вишни — в подарок феям, и это сработало. Теперь вокруг подношения звенели тоненькие голоса фей. Гарри не знал, как назвать болтовню существ, на самом деле не способных к речи, но звуки были похожи на обычный человеческий разговор, если, конечно, не подходить настолько близко, чтобы можно было расслышать слова. — Правда, хорошенькие? — мечтательно спросила Луна, потирая руки под красивым, но довольно тонким плащом. — Да, они собираются в интересные фигуры, пока делят вишни. Похоже, это их любимая еда, как по-твоему? — Гарри отвлекся от оживленного и красочного выступления крылатых созданий и, нахмурившись, посмотрел, как Луна дрожит от холода. — Давай я поделюсь плащом, — предложил он, расстегивая застежки. Плащ был просторный и теплый, из шелковистого бархата с вышивкой в виде разнообразных листьев. — Спасибо, Гарри. Хорошая мысль. Ты знаешь, что, если делиться теплом, можно спастись, попав в снежную бурю и закопавшись в сугроб? Поморгав от того, каким жизнерадостным тоном Луна выдала это заявление, Гарри накинул плащ ей на плечи и приобнял одной рукой, чтобы тот не падал. Стоять так близко было очень приятно. И это правда была хорошая мысль: он чувствовал, как она дрожит. Зато теперь, наверное, они смогут задержаться здесь подольше. Свет растущей луны не слепил, отражаясь от снега, а только окружал все живописным сиянием. Они стояли в дружеском молчании, но потом что-то привлекло внимание Гарри. Вздрогнув, он чуть повернул голову и положив руку на палочку. Кажется, там кто-то был? Кто-то слишком большой для птицы или феи. Он вдруг встревожился и осторожно осмотрелся. Чувство было, как когда Дадли с бандой подкарауливали его в школе во время перемены. — Кажется, кто-то ходит по границе защиты, — вдруг сказала Луна, не отводя взгляда от танцующих фей. Тон голоса был совершенно безмятежным: она просто констатировала факт. Иногда Гарри ей удивлялся. Гермиона не смогла бы сказать так ровно — возможная близкая угроза сделала бы ее слова напряженными. — По-моему, нам надо вернуться внутрь. Предупредить остальных, — решил Гарри, стараясь, как и Луна, сохранять спокойствие. Если опасность и правда была, не стоило показывать нападающим, что их заметили. Это обеспечит преимущество. Не спеша, рука об руку, они пошли к дому. Но Гарри нервничал и держал ладонь на палочке, готовый наколдовать щит, если что-то полетит в их сторону. Даже сейчас, когда миновала угроза Волдеморта, чутье кричало ему об опасности. А чутье никогда его не обманывало. — Гарри, Луна, вот вы где! — с энтузиазмом сказала миссис Уизли, когда они зашли на кухню. — Хотите горячего шоколада? Она широко улыбалась им, но у Гарри не было времени разбираться, чему она так обрадовалась. Он скинул плащ на стул и покрутил головой, ища мистера Уизли: — Мы видели какое-то движение у защитных чар. По-моему, там какие-то люди, и не думаю, что они задумали что-то хорошее, — Гарри заметил, что голос у него слегка ослабел и звучит с истерическим оттенком. Но он боялся, что их с Луной наблюдение не воспримут всерьез. — Ну же, Гарри, не говори глупостей, — пожурила Молли. — Ты уверен, что это не была лань или, может быть, просто крупная птица? Она говорила снисходительным тоном, продолжая гордо улыбаться, и это всерьез сбивало Гарри с толку. — Это было не животное, миссис Уизли, — сказала уверенная в себе Луна. На кухне собирались люди, привлеченные разговором. — Можешь сказать, сколько их? — Билл опередил мать, собравшуюся что-то сказать. Взгляд у него был пристальный. — И где? Радуясь, что в кои-то веки его слушает взрослый (у Марволо это отлично получалось, а вот у большинства остальных взрослых на памяти Гарри — нет), Гарри повернулся к ликвидатору заклятий: — Точно не знаю, кажется, больше трех. Но мы стояли в саду, может, их и больше. Внезапно Артур, Молли и два их старших сына синхронно посмотрели в одну сторону. — Похоже, вы правы, — заключил Артур, вынимая палочку. Билл, Чарли, миссис Уизли и близнецы сделали то же самое. — Все наверх, — распорядилась миссис Уизли, явно обращаясь к младшим. Гермиона немедленно послушалась, Рон и Джинни, кажется, готовы были возражать, и Гарри почувствовал, что у него самого оживилась гриффиндорская сторона его натуры. Он не хотел прятаться, как маленький! — Внешние чары пали, — холодно и сосредоточенно произнес мистер Уизли. Гарри еще никогда его таким не видел. — Значит, внутренние их удивят, — отозвался Билл, и они с Чарли хищно улыбнулись. Вдруг заклинание ударило в защитный купол, давая увидеть стены и со всех сторон заливая дом светом. После этого все развили бурную деятельность. Гарри и остальные оказались в комнате Джинни, тут на случай побега за окном росло развесистое дерево. Потом миссис Уизли снова ушла. — Сидите здесь и не мешайтесь! — сказала она и закрыла дверь. Гарри ситуация совершенно не нравилась. Глядя на встревоженные лица Джинни, Луны и Гермионы, он чувствовал, что должен что-то сделать. Что угодно! Но в то же время он знал, что спускаться и лезть в самую кашу нельзя. Там были опытные люди, которые знали больше заклинаний, чем Гарри успел изучить. Он будет только их отвлекать. Рон подкрался к окну и осторожно выглянул. — Кажется, чары пока держатся. Билл хорошо поработал… — тут прямо напротив окна в купол ударила вспышка, и Рон, ругнувшись, отстранился. Похоже, сбежать через окно не удастся. Лишь бы дом не подожгли. Потом Гарри вдруг озарило: Марволо! Будь он здесь, шансы победить стали бы куда выше. Гарри точно знал, что их атакуют не подчиненные его приемного отца, но все, кто был в состоянии напасть на целую семью, обычно боялись лорда Слизерина. Он сжал палочку крепче и сосредоточился на счастливом воспоминании. Первым ему пришло в голову, как они с Марволо сидели под елкой, разворачивая подарки и оживленно обсуждая, что получили. Первое настоящее рождество с собственной семьей. Он произнес заклинание, и патронус легко выпрыгнул из палочки и пробежался вокруг комнаты. Когда олень остановился рядом с Гарри, тот передал ему сообщение для Марволо, не слушая, как Гермиона ругает его за использование магии вне школы. — Брось, Гермиона. По-моему, это хорошая идея. Никто не станет его ругать за то, что позвал на помощь. Гермиона сердито фыркнула. Они сидели, тревожно прислушиваясь к тому, что происходило снаружи.***
Уже долгое время Марволо сохранял спокойствие только с помощью медитативных техник и окклюменции. Миссис Уизби помогла заполнить необходимые документы (однажды он это уже делал, но бюрократия была так бессмысленна, что все запомнить было трудно), а потом они решили определить, какой сотрудник или отдел отвечает за оценку семьи и подтверждение ее требований. Они даже раздобыли текст действующего закона об усыновлении. Но текст был неясным. Очень неясным. Говорилось только, что правительство должно следить, чтобы детей по возможности усыновляли близкие родственники, и что будущие опекуны должны быть приемлемыми. Приемлемыми! Таким законом легко могли злоупотреблять. Из-за размытой формулировки нельзя было привлечь Визенгамот, если кто-то решит изменить процедуру усыновления. Возмутительно. Но узнать это было полезно. Может быть, позже удастся протолкнуть своего человека на должность, которая отвечает за усыновления. Но пока он стоял на этаже, где находилась большая часть подразделений ДМП, и слушал, как их сотрудники разговаривают на все более и более повышенных тонах. — Я не понимаю, с чего бы отделу неправомерного использования заниматься контролем усыновлений! Мы следим, чтобы никто не применял магию без разрешения! При чем тут усыновления? Правовой стороной занимается служба администрации Визенгамота, это они должны разбираться, чтобы все было сделано как полагается, — самодовольно заявил волшебник из отдела, занимающегося Надзором. — Да, мы отвечаем за календарь судов, слушаний и тому подобное, но усыновления не имеют к нам отношения. Визенгамот вообще в этом не задействован! С чего нам брать на себя лишнюю работу? — волшебник в мантии не по размеру недовольно оглядел собравшихся. — Я думаю, надо предоставить это отделу регистрации. Они следят за населением. Они, наверное, знают, и какой ребенок к какой семье относится. Марволо закатил глаза. Если так продолжится, они никогда не доберутся до самого усыновления. Надо было разобраться, кто же саботировал весь процесс, так искусно использовав административные хитрости. Этого человека надо было либо рекрутировать, либо убить. Или хотя бы уничтожить его репутацию. — То, что мы регистрируем анимагов, еще не значит, что мы отслеживаем усыновления. Вы же знаете, что у нас детей обычно усыновляют или родственники, или вообще никто… Заметив, что кто-то еще зашел в соединяющий отделы коридор, Марволо отвел взгляд от красных лиц и размахивающих рук. Мадам Боунс шла к разгорающейся дискуссии с раздраженным и сердитым видом. Вероятно, кто-то из дежурных авроров сообщил ей об этом… безобразии. Затем ее обвиняющий взгляд упал на Марволо, и он поднял ладони и покачал головой. Он тут был ни при чем. Ну, то есть вопрос задал он, но не более того. — Я просто спросил, к кому обратиться насчет новой процедуры усыновления. Откуда мне было знать, что никто не знает, кто за это отвечает? — он пожал плечами и постарался не улыбаться, когда ведьма раздраженно вздохнула. Не успела она начать разбираться, как общее внимание привлекло серебристое сияние патронуса, вышедшего из стены и двинувшегося к ним. — Это патронус Генри, — пробормотал Марволо, вдруг почувствовав себя, как перед боем. Олень встал как вкопанный перед Марволо, и голос его сына быстро проговорил: — Нору атакуют волшебники. Мистер Уизли и четверо его сыновей отбиваются, но их больше пяти, почти уверен. Нам нужна помощь, — и патронус растаял, передав сообщение. Мадам Боунс немедленно приступила к действию, приказав дежурным аврорам готовиться оборонять дом Артура Уизли и его семью от неизвестного числа нападающих, после чего обернулась к напряженно размышляющему Марволо: — Я так понимаю, остаться здесь я вас не заставлю? — Он покачал головой. — Хорошо. Надеюсь, проблем с командной вертикалью не будет? В ее голосе был вызов, и Марволо, несмотря на ситуацию, ощутил, как губы невольно дернулись в легкой усмешке: — Ваши люди, вам и командовать. Если вы не против, я проверю, что мой сын в безопасности, а потом при необходимости окажу поддержку. Ему очень хотелось позвать своих людей, но он знал, что авроры компетентны, а единственный способ вызова пожирателей смерти не стоило демонстрировать на публике. Без лишних слов группа отбыла в Нору, готовая оборонять дом с детьми от неизвестного числа агрессивных волшебников.***
Как только Марволо приземлился в нескольких шагах от купола Норы — увидел вспышки, летящие в сторону дома странных очертаний, услышал откуда-то крик: «Министерские шестерки!» — он понял, что оказался не в своей стихии. В таких ситуациях он привык подавлять сопротивление, а не поддерживать его, и у него просто не было нужного опыта. Он ясно представлял, как атаковать здания, как обороняться от угрозы снаружи, как биться на открытой местности. Но он ни разу не планировал защищать снаружи здание, находящееся под нападением. Если требовалось защищаться изнутри, он мог просто призвать своих людей. Надо будет разработать план. Позже. В данный момент мадам Боунс отправила авроров за убегающими фигурами, и Марволо решил следовать ее приказам. Поначалу. Еще ни разу он не бывал в бою, которым не руководил лично. — Долиш, Тонкс, Слизерин, — окликнула мадам Боунс, привлекая их внимание, и жестом отправила их по часовой стрелке вокруг дома — разбираться с возможными нападающими. Оставшимся аврорам она махнула идти против часовой с той же целью. Несколькими быстрыми жестами Марволо и два его аврора (вернее, один действительно его, а второй — одолженный у мадам Боунс) определили порядок движения и скрытно пошли вперед, в темноту, искать противников. Снег, кое-где подтаявший и замерзший снова, хрустел у Марволо под ногами, но он коротким заклинанием избавился от этой возможности выдать себя. Сведя брови, напрягая слух на случай угрозы, он добавил еще целую серию беззвучных заклинаний. Теперь его одежда тоже не шумела и его нельзя было найти по запаху. Пусть даже слухи о тонком чутье оборотней были лживы, существовали чары, зелья и ритуалы, способные обострить чувства. Вдруг аврора Тонкс откинуло в его сторону, и она приземлилась с громким стуком. От удара у нее выбило из груди воздух. Марволо автоматически развернулся в ту сторону, откуда на нее могли напасть, и встал в защитной стойке перед упавшей ведьмой. — Ты! — рявкнула крупная фигура, делая последний шаг под свет тонкого месяца. — Фенрир, — ровно произнес Марволо. Он не думал, что они встретятся. Жаль, что тут два свидетеля. Придется брать волчару живым и ограничиться разрешенной министерством магией. И он взмахом кисти послал в этого вредителя цепь заклинаний. Режущие, оглушающие, шуточные, вроде ватноножного, — одно за другим с максимальной доступной ему скоростью. Достаточно быстро, чтобы Фенриру оставалось только уклоняться и наколдовывать щиты. Как бы Марволо ни нравились дуэли с Северусом, Люциусом или Августусом благодаря тому, каким мастерством обладали эти трое, полное боевое превосходство над одним волшебником, уступающим в навыке, имело свою прелесть. А потом мимо его бедра пролетело оглушающее и попало Фенриру в грудь, бесцеремонно опрокинув на спину. — Сволочь, — проворчала женщина-аврор, и Марволо в этот миг остро вспомнилась ее покойная тетушка Беллатрикс. Предпочтя не озвучивать свое наблюдение, он опутал волка толстыми серебряными цепями. Они не успели продолжить погоню — появилась мадам Боунс со своим эскортом. Исполненный беспокойства за сына, Марволо без лишней мысли покинул строй и едва ли не бегом направился к дому. Он должен был увидеть сына. Должен! Ничто в мире не могло заставить его ждать. Когда он дошел до двери, из дома вышел волшебник с поднятой палочкой. — Все чисто! — воскликнул Марволо, поднимая свою палочку способом, принятым для демонстрации мирных намерений (так как из этого положения было почти невозможно начать никакое серьезное заклинание, целя в стоящего напротив). — Лорд Слизерин, — Марволо узнал голос Уизли — ликвидатора заклятий, Уильяма — и постарался не обижаться на прозвучавшее в нем подозрение. — Вы-то тут откуда? — Генри прислал патронуса с просьбой о помощи. Я был в министерстве. Мадам Боунс услышала сообщение и пошла со мной в сопровождении авроров, которые дежурили в тот момент. Надеюсь, все хорошо? Удивительное дело, как упоминание имени сына почти начисто прогнало напряжение. Марволо решил, что, пожалуй, в данном случае правда лучше всего объясняла его появление. — Они разбили несколько окон, надеялись выманить нас, наверное. Но ощущение такое, что подготовлены они были плохо, — ответил другой Уизли — Чарли, работавший с драконами — и обратился к брату: — Пойдем проверим защитную линию. Братья ушли. Мадам Боунс неожиданно заговорила из-за спины Марволо, и только благодаря долгим тренировкам он не развернулся и не проклял ее на месте: — Можно нам войти, Артур? — Да, да! Конечно! Входите! — воскликнул хозяин. Он выглядел очень взбудораженным — волосы растрепались, щеки раскраснелись. И они вошли на кухню. Хлопки, донесшиеся из сада, дали понять, что пойманных забрали в камеры министерства. Марволо собирался обернуться и принять участие в обсуждении короткого боя, как вдруг на него налетело нечто увесистое. — Я так беспокоился! Видел, как ты дрался! Ты ранен? Спасибо, что пришел! С души словно камень свалился, и Марволо ответил на очередное сокрушительное объятие сына. Надо будет придумать какой-то способ добиваться их вне опасных ситуаций. Это было достаточно приятно, чтобы потрудиться и выяснить, какие еще обстоятельства могут подтолкнуть Генри к такому поведению. — Я в порядке, правда. Он был не слишком сильным соперником. Фенрир, хоть и неплохой боец, больше полагается на устрашение. К тому же нас было трое против одного. У него не было шансов. Он мог подробнее рассказать, почему был уверен в своей победе, но пока не счел это необходимым. Ему вполне хватало того, что он стоял посреди кухни, обвив руками сына и положив подбородок ему на голову (скоро это станет невозможно), и просто слушал развернувшееся вокруг обсуждение. Мадам Боунс назвала количество нападавших, которых им удалось поймать, сообщила, что среди них была карга и несколько оборотней из числа тех, что считались опасными, и несколько известных преступников. На миг она встретилась с Марволо взглядом через населенное рыжими пространство кухни. Он увидел, как смягчилось ее лицо при виде того, как он обнимает сына. Потом она повернулась принять предложенную миссис Уизли чашку чая. Странно, как изменилась жизнь с тех пор, как он вернул себе тело. И почему-то казалось, что эта странность в ближайшем будущем не исчезнет.