***
Вторник, 9 января Готовый в любой момент вмешаться, Марволо внимательно наблюдал, как Маркус уговаривает змейку перелезть из террариума в мелкую миску, наполненную мхом, песком и сырой землей: — Мы почистим твой дом. Поставим кое-что новое. Будет проще, если ты будешь снаружи. Марволо и Генри пришли помочь Маркусу научиться увереннее общаться со змеями. Все-таки ему, скорее всего, придется это делать, чтобы доказать, что он действительно обладает семейным даром Слизеринов — говорит на языке змей. Мистер Лондон сидел чуть в стороне и наблюдал, а потому мог стать в дальнейшем свидетелем в процессе усыновления. Кроме того, он был здесь в роли представителя школы — следил, чтобы в присутствии двух почти посторонних людей с мальчиком было все хорошо. Ксеркс перестраховывался, и Марволо пришлось с ним согласиться. Тем не менее такая игра по правилам — в данном случае совершенно глупым — его раздражала. Увы, так было мудрее. — Но я хочу, чтобы остался хороший камень, самый маленький говорящий, — ответила Ползучая тьма, медленно перетекая к краю своего обиталища. Генри хихикнул, услышав прозвище, которая змея дала Маркусу, и Марволо пришлось согласиться, что ее способ различать их был забавным. Он рассеянно задумался, продолжит ли змея звать его «самым высоким говорящим», если Генри его перерастет. Маркус вопросительно оглянулся на Генри. — Думаю, это мы сможем, — ответил тот, кивнув змее, и она принялась закапываться в уложенную ими в миску смесь. — Приятно, — тихонько прошипела она, и Маркус от удовольствия залился смехом. Взяв из его маленьких рук миску со змеей, Марволо поставил ее на стол, где Маркусу легче было дотянуться. Сам он взглянул на инструменты, которые они выложили на столе, а потом на Маркуса и Генри. Обоим надо было научиться говорить на змеином, не глядя при этом на змею, а тут была хорошая возможность для практики. — Маркус, принесешь ведро? Генри, убери воду из прудика в углу. Маркус осторожно слез со стремянки, которую они поставили у террариума, чтобы маленькому мальчику удобнее было смотреть, и помчался к столу. Генри вынул палочку, бросил взгляд на Марволо и, сморщившись от напряжения, спросил: — Можно попробовать это сделать змеиной магией? Это было достаточно просто, но чтобы проверить, обдумал ли Генри правильную формулировку заклинания, Марволо, прежде чем давать разрешение, спросил: — И что именно ты попросишь магию сделать? К чести Генри, тот ненадолго задумался перед ответом: — Я бы попросил воду в прудике исчезнуть. — И куда она денется? — подчеркнул проблему Марволо. Он, разумеется, знал, что заклинания исчезновения — это программа пятого курса, и для самих заклинаний не требуется уточнять, куда отправляется уничтожаемая вещь. Он был почти уверен, что профессор Макгонагалл сказала (вероятнее всего, не один раз), что эти вещи оказываются нигде или везде. По его мнению, это объяснение было малопонятным. Напротив, змеиная магия требовала четких указаний, чтобы желания исполнялись точно по слову колдующего. — В воздух? — с заметной неуверенностью ответил Генри. — Тогда ты, скорее всего, устроишь тут туман. А нам этого не надо. В это время вернулся Маркус, аккуратно поставил пустое ведро у ног Марволо и полез обратно на стремянку, с нетерпением ожидая продолжения. — Мы с тобой, Маркус, переложим землю в ведро. Мне сказали, что она пригодится на грядках в теплицах, — сказал Марволо Маркусу, который с жаром закивал, после чего обратился к старшему сыну: — Используй заклинание, которое вы разучивали в этом году на уроках трансфигурации. Может быть, в результате ты сумеешь найти альтернативную формулировку. Похоже, Генри смирился с фактом, что может колдовать в присутствии опекуна. Наведя палочку, он выполнил заклинание пусть не идеально, но уверенно: — Эванеско! Вода в прудике пропала. Генри, слегка улыбаясь, повернулся к Марволо. — Круто! — воскликнул Маркус. Судя по слабой улыбке на губах Генри, ему была приятна искренняя похвала ребенка. — Да, очень хорошо. — Своевременная похвала — отличный стимул. Учитывая прошлое Генри, ему не повредит похвала от членов семьи. — Теперь скажи, что тебе известно о теории этого заклинания? От этого вопроса улыбка с лица Генри не исчезла, но он слегка нахмурил брови в задумчивости: — Я знаю то, что мы проходили на уроке, — пробормотал он. — Что-то насчет объединения со всем сущим? — Примерно так, но я бы посоветовал тебе еще раз заглянуть в теорию. Заклинания исчезновения будут у тебя на СОВ. Вздохнув, Генри кивнул и стал мыть ветки, которые они решили добавить в террариум. Марволо тем временем левитировал камень, который просила оставить Ползучая тьма, поближе к тому месту, где работал Генри, после чего занялся переносом в ведро земляной смеси. — Можешь сказать, почему мы принесли мытый песок, Маркус? — он решил использовать время, которое уйдет на уборку террариума, на обучение младших членов семьи всему, что требуется знать для ухода за змеями. — Потому что он чище и в нем только круглые гладкие песчинки! — воскликнул Маркус. Все это они уже проговаривали, пока собирали вещи, которые потом сюда левитировали. — Правильно, — улыбнулся Марволо. В целом унизительность уборки, которую можно было бы доверить обычному домовому эльфу, компенсировала возможность провести время с сыном. Вернее, с двумя сыновьями. Пожалуй, лучше заранее начинать привыкать к этой мысли. Так или иначе, он сделает все, что потребуется, чтобы добиться опеки над Маркусом, и разочарование ему не грозит. Они приятно провели день, разговаривая с Ползучей тьмой и расставляя предметы в ее доме так, как ей нравилось. В итоге Генри стало легче разговаривать на языке змей, не обращаясь к ним самим, но придумать хорошую формулировку для змеиной версии заклинания исчезновения так и не смог. Поэтому Марволо еще раз напомнил ему никогда не экспериментировать с этой областью магии без его надзора. — Обещаю, что не буду пробовать, не спросив заранее тебя, — перебил его наконец Генри, закатывая глаза. Они оба знали, что такое обещание недостаточно полно охватывает все аспекты. Но Марволо не стал заострять на этом внимание. Он был рад, что его сын пользуется слизеринской хитростью, которую долго скрывал, и сможет при крайней необходимости к ней обратиться. С некоторым удивлением Марволо обнаружил, что ему немного грустно от того, что Генри скоро возвращаться в школу.***
— Повтори, Сьюзан? — спросила Санни (которую мать знала под именем Клэр Вейн). Поставив кружки с горячим шоколадом на загроможденный столик и села на диванчик, поближе к подруге, которую знала со школы. Она пока так и не смогла добиться от нее внятного ответа, почему та вернулась домой, рыдая навзрыд. — Я на испытательном сроке! — взвыла Сьюзан, с такой силой прижимая к себе одинокую красную подушку, что побелели пальцы. — Испытательный срок? Они хоть объяснили толком, почему? — Санни пододвинула кружку поближе к несчастной Сьюзан. — Ты попей, лучше станет. Выпустив подушку, Сьюзан взяла кружку трясущимися руками и, подув на поверхность горячего напитка, осторожно сделала глоток. Некоторое время они сидели в молчании, пока Сьюзан не успокоилась настолько, что могла более-менее вести разговор. — Помнишь, я рассказывала, что работаю над реформой процедуры усыновления? — спросила Сьюзан, и Санни кивнула. Ее подруга была в полном восторге, что ей в самом начале карьеры доверили такое важное дело. Сьюзан с горечью хмыкнула: — Оказалось, мадам Амбридж так и не известила министра. То есть я все это делала, работала допоздна, а министр ничего не знал и не одобрял! А теперь он узнал! И вызвал меня к себе в кабинет! Там был лорд Слизерин. — Санни с тревогой смотрела, как ее подруге опять начинает отказывать самообладание. В голосе Сьюзан стало пробиваться отчаяние: — Там была леди Лонгботтом! И Уизли меня не предупредил! — отставив кружку, она спрятала лицо в ладонях, и следующие слова прозвучали глухо: — Я думала, они меня похвалить хотели. До чего же было стыдно! Много что могла Санни ответить на это откровение. Она пыталась предупредить подругу, но та была слишком наивной и увлекающейся и не послушала. Пыталась заставить Сьюзан понять, что, может быть, тут замешаны и другие мотивы, не только желание усовершенствовать процесс усыновления и его результат для детей. В этот миг «я же говорила» так и рвалось у нее с языка. Но это было бы жестоко, слишком жестоко — Сьюзан требовалось сочувствие и утешение, а не насмешка. Позже Санни, может быть, постарается объяснить Сьюзан, что политика — это садок с гриндилоу, а не с крупами. Отложив этот урок на потом, она встала налить еще шоколада. Сейчас ей надо было просто быть хорошей подругой.***
Соня со вздохом осела на диван в их комнатах в Хогвартсе. Северус, опустившись у ее ног, ловко расшнуровал ее ботинки и снял их. — Любимая, спасибо за чудесный вечер с оперой и прекрасной итальянской кухней. Это был лучший день рождения с тех пор, как они поссорились с Лили на пятом курсе. Может быть, даже лучше тех, которые он неохотно праздновал ребенком еще до Хогвартса. — Рада, что тебе понравилось, милый. Я подумала, что нам обоим надо отдохнуть. — Соня пошевелила пальцами ног и сунула ступни под подушку. — Надо делать это почаще. Северус рассмеялся и, поднявшись с пола, сел рядом с женой. — Можно было бы, не будь я деканом. Но согласен, почаще выходить в магловский Лондон будет хорошей идеей. Приятно, когда тебя не узнают на каждом углу и не останавливают ради бессмысленной болтовни. Соня, развеселившись, легонько ткнула его пальцем в ребра: — Не преувеличивай, такое бывает только на официальных торжествах. Северус ее приобнял. — Я еще не был на Косой аллее. Раз я теперь не только самый молодой мастер зелий и бывший пожиратель смерти, а еще и новый лорд Принц, полагаю, число желающих со мной поговорить как минимум утроится. Они прижались поближе друг к другу, Северус призвал их любимый шерстяной плед. Огонь весело пощелкивал в камине, отбрасывал на комнату приятный красноватый свет. — Мне пришла мысль насчет зелья обнаружения родства, — вдруг сказала Соня. — Прямо на свидании? — фыркнул Северус. Они были до ужаса похожи. — Когда бармен смешивал напитки, — кивнула Соня, и у Северуса поползли на лоб брови. — Что если сделать его не односоставным? — Продолжай. Эту идею они раньше не рассматривали. — Ну, в общем-то, сложность в том, что элементы, разрушающие добавленный биоматериал двух людей, вступают в реакцию с кровокорнем, который нужен для установления связей между поколениями. Так? Северус кивнул. Именно в этом была сложность. Агрессивные ингредиенты заменить было нельзя, ничто другое не давало нужный эффект без нежелательных побочных. В результате они с Соней окончательно зашли с этим исследованием в тупик. — Что, если изменить процесс и то, как мы варим зелье? Я как подумала: каждый из участников зелья берет дозу зелья, разрушающего генетическую составляющую, держит немного во рту, а потом эти дозы соединяют с зельем, которое анализирует и сравнивает… Тогда ничего не испортится. Как думаешь? Северус поморгал, переваривая выдвинутую Соней идею. Зелья, как правило, соответствовали правилу «одна задача — одно зелье». Комплекс из нескольких зелий для одной цели использовали редко. Но если в составе не будет использоваться кровь, этот вариант могут и принять. — Нам надо проработать это направление. Взрыв мы так точно предотвратим. Надо еще проверить, пойдет ли процесс при последовательном добавлении ингредиентов. Ему очень хотелось проверить это прямо сейчас. Или хотя бы записать новый вариант. Сидевшая рядом Соня затряслась от смеха, и он посмотрел на нее. — Неси-ка записи и захвати шоколад. Все равно, если не поработаешь, сегодня не успокоишься. Она слишком хорошо его знала. Вскоре они снова сидели вместе, но теперь уже обложившись книгами и заметками, и работали над идеей Сони. Да, лучший день рождения за очень долгое время.***
Среда, 10 января Стукнув палочкой, Марволо уменьшил чемодан до приемлемого размера. Сегодня Генри возвращался в школу. До отправления поезда с вокзала Кингс-Кросс осталось меньше получаса. — Генри! Где же этот ребенок? Он же сказал, что только захватит плащ. Это не должно было занять столько времени. — Извини! — донеслось сверху, и по лестнице простучали быстрые шаги. — Нагини жаловалась, что опять будет одна, раз я снова еду в школу, — Генри улыбнулся и пожал плечами. — По-моему, тебе надо проводить с ней больше времени. Ей одиноко. Марволо хмыкнул, завязывая шарф. Нагини бывала весьма требовательна. — Она просто любит жаловаться. Следующие несколько дней она большую часть времени будет со мной. Мне надо разобраться с большим объемом корреспонденции. — Почему ты до сих пор ни разу не брал ее в министерство? — поинтересовался Генри, встав перед зеркалом, чтобы проверить одежду. — Ты представляешь себе, как отреагируют в министерстве, если я приду туда с Нагини на плечах? — вскинул бровь Марволо. Генри рассмеялся вслух: — Вот бы посмотреть! Наверняка кто-нибудь сбежит. Может, даже упадет в обморок? С такой широкой улыбкой на лице Генри был очень похож на отца. Ощутив укол какого-то чувства, задумываться о котором не хотелось, Марволо спрятал обратно в темные области разума образы, вынутые из воспоминаний пожирателей смерти, которые учились вместе с одним из его ярых противников. — Я готов, — заявил Генри, оборачиваясь к нему с неприкрытым энтузиазмом. В последний раз окинув его взглядом, Марволо первым отправил Генри за дверь. Он ни в коем случае не станет одним из тех родителей, которые в последний момент возвращаются домой за чем-нибудь забытым. Раньше он смотрел на них с презрением, да и теперь не одобрял за такое неумение грамотно все спланировать. Он с содроганием осознал, что очень полагается на способность Генри собирать свои вещи, а вот Маркусу это начнет даваться еще нескоро. Надо будет с этим разобраться. Справился же он с… нерасторопностью некоторых пожирателей смерти. Будет ли труднее с ребенком, который ему действительно близок? — Все взял? — в последний раз спросил Марволо, запирая за ними дверь и активируя чары. — Проверил трижды, — слегка усмехнулся Генри. Гадая, почему его сына повеселил такой обыденный вопрос, Марволо подал ему руку, чтобы аппарировать на вокзал. Как обычно, Генри споткнулся при приземлении, но Марволо этого ожидал и легко помог ему устоять на ногах. Вокруг уже сновали люди, поезд стоял с открытыми дверями, готовый доставить детей в Шотландию, в замок, на новый семестр. Генри чуть ли не подскакивал от возбуждения, высматривая своих друзей. Но этикет требовал оставаться рядом с отцом, и он сдерживался. Хоть и с трудом. — Беги искать друзей, — сказал Марволо и удивился прозвучавшей в его голосе гордости. Этого он не задумывал. — Я ненадолго отойду поговорить. Он не был уверен, что Генри заметил, как он указал на нескольких своих последователей, стоявших в нескольких шагах, так быстро он умчался. Посмеиваясь (и снова старательно не замечая неожиданную гордость там, где он рассчитывал почувствовать в лучшем случае раздражение), Марволо подошел к трем оживленно разговаривающим мужчинам. — Ксеркс, Бенджамин, Люциус, рад встрече. Не ожидал тебя увидеть, Ксеркс. — Марволо, как дела? Гермиона с родителями заглянули на завтрак, так что я аппарировал сюда с ними. Это намного удобнее магловского транспорта. Хотя, должен сказать, посидеть в этом автомобиле — интересный опыт, — ответил Ксеркс, весело блестя глазами. — Дергает намного меньше, чем можно вообразить по «Ночному рыцарю», как мне кажется. Люциуса это явно удивило: — Вы пользовались этим… опасным агрегатом? Я слышал, что они взрываются, убивая пассажиров. И без магловских способов перемещения есть множество хороших вариантов. Марволо снова засмеялся: — Как будто не бывает расщепления, сбоев каминной сети и отказывающих на высоте чар. — От того, как нынешний глава семьи Малфоев побледнел, поняв, что невольно перечил своему лорду, настроение Марволо только улучшилось. Дразнить этого несчастного было легче легкого. — Технологии значительно продвинулись с тех пор, как ваш отец ознакомился с ранними версиями. И как у любого умелого волшебника или ведьмы не будет проблем с перемещением, так и машиной можно научиться управлять безопасно. Не то чтобы я чувствовал в этом необходимость… — он замолчал, предоставляя остальным возможность высказать свое мнение о разных методах перемещения и личном опыте использования магловского транспорта. Когда Бенджамин закончил рассказывать историю о рыбалке на озере на севере Англии, где он плавал на лодке, вдруг раздался женский голос: — Мне всегда было любопытно, кто решил возить учеников в Хогвартс на поезде. Ведь нет других поездов, которыми бы пользовались только волшебники. Обернувшись, они обнаружили мадам Амелию Боунс, закутанную в теплый плащ и шарф и в островерхой шляпе. Марволо улыбнулся. Он не сомневался, что мадам Боунс достаточно начитана и сама знает то, чему в легкодоступной «Истории Хогвартса» отведена целая глава. — Если я правильно помню, использование поезда ввела министр Отталайн Гамбол в тысяча восемьсот двадцать седьмом году. Она хотела положить конец нелепым способам, которыми пользовались ученики и их родители, чтобы добраться до школы. Кажется, слишком часто приходилось заставлять маглов забыть об увиденном. Чем тут поможет перенесение точки сбора в другое место, чтобы дети ехали оттуда, я так и не понял, — Марволо пожал плечами, глядя, как Ксеркс усмехается, Люциус и Бенджамин стараются сделать вид, что не услышали ничего нового, а Амелия Боунс закатывает глаза от того, как он рисуется. — Полагаю, этому помогло то, что на железнодорожном вокзале много прохожих, к тому же здесь доступна каминная сеть и есть безопасные места для аппарации, — мадам Боунс легко вошла в их кружок, в тот разрыв, что образовался, когда они посмотрели на новоприбывшую. — Сьюзан говорит, что поездка на поезде — прекрасная возможность пообщаться с друзьями. И я по той же причине вспоминаю путешествие с приятным чувством. Перед мысленным взором Марволо промелькнули воспоминания о его собственных поездках. Первая, когда он с волнением ждал, что найдет наконец себе место в мире, но опасался проблем; позже, в войну, когда новости о разрушенных путях заставляли усомниться, что поезд вообще пойдет, когда он боялся, что придется оставаться в Лондоне под падающими бомбами. И постоянная политическая борьба. — У меня неоднозначные воспоминания о поезде и поездке. Но, судя по лицу Генри по приходе сюда, дети действительно обожают этот элемент путешествия — общение с друзьями. — Взгляд мадам Боунс был неприятно внимательным: она следила за каждым его движением, за каждым отразившимся на лице чувством. — Если позволите, я хотел бы проводить Генри как полагается. Выждав минимальное время, достаточное, чтобы не выглядеть грубым, Марволо кивнул всем и шагнул в бардак, воцарившийся на платформе перед отправлением поезда. Дети и взрослые стояли и бегали, повсюду громоздился багаж, под ногами мелькали животные… Безумие. Он чувствовал чей-то взгляд, но, проигнорировав его, предпочел искать сына. К счастью, вскоре он услышал: — Здесь! Я здесь, Марволо! На короткий миг он ощутил раздражение, что Генри нарушил требование звать его на людях «отец» или «сэр». Но потом включился здравый смысл: с таким количеством родителей вокруг кричать «отец» было бы почти бессмысленно — просто потому что слишком многим здесь подходило это обращение. И Марволо, обернувшись на зов, заметил сына в дверях вагона чуть дальше по платформе. Он подошел, увернувшись по пути от нескольких людей и как минимум двух кошек. — Нашел купе? — Да, — кивнул Генри, — это было несложно. Тео уже занял. Повисло неловкое молчание. Генри, нервничая, теребил край плаща. Решив не смущать их обоих еще больше, Марволо не стал обращать на это внимания. — Учись прилежно. Каждый вечер вызывай по зеркалу. Не забывай общаться с крестным и, пожалуйста, не лезь в неприятности, — он остро чувствовал, как этот раз отличается от прошлого, когда он впервые привел Генри на станцию. Генри кивнул, соглашаясь, и вдруг выпалил ответную просьбу: — Скажи, пожалуйста, Маркусу, что я бы очень хотел еще его навещать. Ты же продолжишь к нему ходить? Требовательный взгляд и требование, скрытое в этом вопросе, вызвали у Марволо улыбку. Было приятно видеть, насколько Генри хочет стать старшим братом. Все ведь могло обернуться совсем иначе, если бы тому не нравилась идея другого ребенка в семье, конкурента на роль наследника, или просто не хотелось покидать центр внимания Марволо. — Я планирую обязательно его навещать. И буду сообщать новости о процессе усыновления. Если получится с твоим расписанием, может быть, мы с Маркусом свяжемся с тобой через зеркала. Пронзительный звук свистка разрезал воздух. Предупреждение, что поезд скоро отправится. — Позвони, когда будешь у себя в комнате. Удачи. Чувствуя себя неуверенно, Марволо шагнул чуть ближе, раскрывая руки в приглашении обнять — потому что те несколько объятий, что ему достались, были приятны, и ведь именно это родители делают, провожая детей на поезд? — и через долю секунды сын очутился у него в руках. — Не работай слишком много, развлекай Нагини и держи меня в курсе, пожалуйста, — глуховато сказал Генри в плотную ткань плаща Марволо. — Хорошо, — немного неловко похлопав сына по плечу, Марволо чуть отстранился, чтобы Генри его отпустил. Сын отошел и закрыл за собой дверь. Марволо немного постоял у путей, махнул рукой, когда поезд тронулся. Ребенок лет девяти-десяти налетел на него, размахивая рукой как сумасшедший и явно стараясь не отставать от поезда как можно дольше, и Марволо бросил на маленького хулигана мрачный взгляд. Пискнув, мальчуган сбежал, а Марволо сжал переносицу. Может быть, предложить Люциусу поспарринговать. Исключительно практики ради. Разумеется. Выработав такой план, Марволо последний раз посмотрел вслед поезду — тот уже скрылся из виду — и развернулся на каблуке, аппарируя в Гриффин-хаус.***
Странно было одновременно радоваться возвращению в школу и грустить из-за этого. Вернуться в Хогвартс к друзьям, конечно, было здорово. Но он будет скучать по визитам к Маркусу. Может быть, хоть через зеркало можно будет иногда пообщаться. Чтобы не торчать в коридоре, Гарри пошел к купе, которое нашел и занял для них Тео. Зайдя, он обнаружил, что он тут после Тео не первый. — Гарри! — воскликнула Астория, когда он отодвинул дверь, чтобы войти. — Вот ты где! Заходи, садись и рассказывай об этом малыше, который будет твоим братиком. Гарри закатил глаза и сел рядом с захихикавшей Дафной напротив Тео. — Успокойся, Астория, рассказывать почти нечего. Маркус еще маленький, только учится читать. Он змееуст, мы с отцом его навещаем, чтобы познакомиться поближе. — Гарри расстегнул плащ, чтобы не было жарко в поезде. Он демонстративно повернулся к Тео: — Как там Айден? Я понимаю, он еще маловат для большинства приемов, но вы, наверное, все-таки успели провести вместе много времени? Тео одарил Гарри убийственным взглядом. Он определенно понял, что Гарри пытается сделать, и это ему не понравилось. Безмятежно пожав плечами, Гарри наблюдал, как Дафна с сестрой переключились на Тео, расспрашивая про его приемного брата. Через некоторое время дверь купе открылась, и вошел уже задерганный Драко: — Можно я тут у вас ненадолго укроюсь? Мы точно на первом курсе не так действовали людям на нервы. С чего они решили, что я знаю, что будут задавать на дом до следующих каникул? Эта его небольшая, но прочувствованная тирада прервала ровный поток вопросов Астории — обо всем, от любимого блюда Айдена до животных, которые ему нравились, — а Гарри отвлекла от книги. Он читал учебник по зельям. Раз каникулы кончились, продолжатся уроки с профессором Снейпом, и лучше бы у того не было повода для претензий. Когда мастер зелий раздражен, учиться у него почти невозможно, несмотря даже на то, что Марволо, скорее всего, пригрозил ему физической расправой и проблемы с обучением могли быть чреваты для профессора серьезными неприятностями. Какая ирония! Гарри учится, чтобы не пытали его самого нелюбимого учителя. Причем, насколько Гарри было известно, это опасение уже было излишним. Такой заботливый человек, каким был Марволо для него и Маркуса, даже если у него до сих пор есть последователи, точно не станет мучить учителя за то, что ученик недостаточно хорошо мотивирован. По крайней мере, Гарри был почти уверен, что Марволо достаточно для этого вменяем. Драко плюхнулся на свободное место и, протяжно выдохнув, расслабился. — Хорошо, что собрание старост в этот раз было короче, чем в первый. А, Грейнджер с Уизли тоже сюда идут. Это последние мгновения тишины. Гарри негромко рассмеялся. Возразить было нечего, Гермиона, когда на нее накатит, способна трещать с бешеной скоростью. После экзаменов и контрольных это было очень трудно терпеть, зато перед ними, наоборот, помогало. И тут, как по заказу, открылась дверь и вошли старосты Гриффиндора. — Вот ты где, Гарри! — широко улыбнулась Гермиона — и обрадовалась еще больше, заметив у него в руках учебник. — Повторяешь? — она игриво прищурилась (улыбка ее выдавала): — Кто ты такой и что сделал с моим другом Гарри? — Ха-ха. Гермиона, для тебя это, может, и новость, но я в курсе, что в этом году СОВ, а отец всерьез хочет, чтобы я хорошо учился. Когда есть взрослый, которому не все равно, как ты учишься, это отлично мотивирует. Но если Гермиона сама до этого не додумалась, он ей подсказывать не будет. — Могу только согласиться с Гермионой, — сказал стоявший сзади Рон. — На тебя это не похоже — учиться по дороге в школу, — он насмешливо хмыкнул и, сдвинув Гермиону чуть ли не на сидевшую у входа Асторию, шагнул к Гарри и втиснулся между ним и Драко. — Ну, я раньше во время учебного года всегда оставался в Хогвартсе. А в этом году и правда СОВ. Раньше оценки были не так уж важны. И если ты скажешь, будто зелья мне можно не учить, уже мне надо будет спрашивать, кто ты такой, — Гарри выразительно посмотрел на Рона и, заложив книгу лентой-закладкой, поудобнее устроился на своем месте у окна. Гермиона села у двери, сверкая карими глазами. Конечно, она уже переоделась в мантию; на груди был приколот значок старосты. — Жалею, что вернула после третьего курса хроноворот. Мне просто не хватает на все времени! Слизеринцы незаметно обменялись взглядами, услышав такое небрежное признание в привилегированном положении. Они помнили длинную недовольную отповедь, которую всем пришлось выслушать незадолго до каникул только потому, что какой-то семикурсник был разочарован, что профессор Снейп отказался предоставлять ему хроноворот. — А что тебе так сильно хочется делать? Кроме повторения и домашки? — любопытно подался вперед Гарри. — Тиаго и Теофило прислали письмо. Они сейчас в пампе на востоке Аргентины. Охотятся и собирают травы. Я очень хотела бы изучить, какое там магическое сообщество. А еще животных и растения, которые встречаются в пампе. Это письмо так меня заинтересовало! Но у меня не получается вписать это исследование в свой график, не сократив время на повторение и домашнюю работу, — она огорченно вздохнула, и Гарри с трудом удержался от смеха — такую физиономию скорчил Рон, пока она не видела. — Тиаго и Теофило… Это внебрачные сыновья лорда Лестрейнджа, да? — спросил Тео, видимо, обрадовавшись, что перестанет быть в центре внимания Астории. Теперь Гермиона нахмурилась гораздо более грозно: — А тебе что-то не нравится? Гарри был уверен — все подумали, что, по мнению Гермионы, они должны плохо относиться к братьям, потому что те родились вне брака. Но Гарри за время летних уроков узнал, что в магическом мире никого не смущает, если у мужчины до брака появятся дети. Неважно, в магловском мире или нет. Хорошо бы это недоразумение разрешилось, а то Гермиона могла устроить бесконечный скандал. Уж точно никому не хотелось бы слушать ее всю дорогу до Хогвартса. — Конечно, мне все нравится, — ответил Тео. — Просто проверяю кое-какие слухи. Они что-то написали насчет того, что добывают редкие ингредиенты для зельеварения? — Тео наклонился вперед. Ему было интересно. — Обожаю истории про смельчаков, которые путешествуют на краю света. И еще рассказы про ликвидаторов заклятий, которые работают на Гринготтс. В жизни это так же увлекательно, как в книгах? Отповедь Гермионы закончилась, не начавшись, и она принялась подробно пересказывать содержание письма. Гарри слушал краем уха, размышляя о том, что где-то существуют книги о ликвидаторах и путешественниках, собирающих всякие редкие штуки в экзотических местах. Может, спросить у друзей, не одолжат ли такие книги? Раньше он не читал ничего для развлечения. Дурсли не оставляли на это времени, да и своего сына не поощряли читать. Рон без понукания Гермионы читал только квиддичные журналы. А уж Гермионино представление о легком чтении… лучше о нем не задумываться. Но Тео, наверное, будет неплохим источником настоящей развлекательной литературы, не для учебы. Позже Драко ушел патрулировать, а вскоре и Астория, сказавшая, что поищет друзей. Гарри улыбнулся, заметив, как Дафна закатила глаза, как только та повернулась спиной. Гермиона и Тео продолжали обсуждать рынок зельеварческих ингредиентов, Рон доблестно пытался участвовать в разговоре, и Гарри с улыбкой повернулся к Дафне: — Ну как, есть успехи с потенциальными женихами? — это был не очень вежливый вопрос, но Гарри решил, что об этом можно говорить с подругой, которой помогал в этой «игре». Если, конечно, можно называть игрой поиск будущего мужа. Дафна едко на него посмотрела и выдохнула: — Кое-кого это точно привлекло. Не знаю только, стоит ли этим женихам жениться. — Она наморщила нос от такой дурацкой игры слов, и Гарри засмеялся. — Некоторые просто слишком старые. Зачем мне муж на тридцать лет меня старше? — она содрогнулась. — Зато были письма с континента. О том, что нас видели на балу вместе, напечатали в нескольких зарубежных газетах. Отец договорится о встречах на следующие каникулы и на лето. Возможно, там я кого-нибудь найду. Спасибо за помощь. Гарри улыбнулся, в очередной раз ощутив благодарность к Марволо, который не планировал устраивать его брак: — Спасибо, что составила компанию и не дала опозориться на каком-нибудь балу. Сам бы я точно где-нибудь напортачил. Открылась дверь, и показалась не продавщица с тележкой, как все ожидали, а радостно улыбающаяся Луна Лавгуд. В ее волосы, собранные в неаккуратный пучок, была воткнута палочка, а на шее красовалось ожерелье из крышек от сливочного пива. — Всем привет, — рассеянно сказала она в пространство, вошла, закрыв за собой дверь, и приблизилась к Гарри: — Мне очень понравились твои наброски. Как думаешь, у тебя получится нарисовать некоторых существ для публикации в «Придире»? Очень тяжело найти хорошего иллюстратора. Мы можем начать с чего-нибудь попроще, например, с толстотрога. Луна, как всегда, словно не замечала, что все вокруг замолчали и уставились на нее. Этой способностью Гарри тоже очень хотел бы обладать. — Я никогда не рисовал по описанию, — ответил он, собираясь вежливо отказаться. Как вообще рисовать что-то, чего не существует? — О, я об этом не подумала. Будет непросто заставить их сидеть спокойно, чтобы ты их как следует рассмотрел, — Луна села рядом с Гарри — Рон переместился на место, которое недавно занимал Драко, чтобы быть поближе к Гермионе — и задумалась. — Но ты согласен попытаться? Я постараюсь описать их как можно точнее. Если не получится, ничего страшного. Гарри моргнул. Несколько лет назад, до Хогвартса, он не знал, что драконы и единороги существуют, но рисовал их все равно. Пока дядя Вернон не нашел и не сжег его рисунки. Неужели это так уж сложно? — Конечно. Давай я возьму блокнот и попробую прямо сейчас? Луна кивнула, глядя куда-то за окно, хоть там уже и стемнело. На ее лице блуждала легкая счастливая улыбка. Вскоре они уселись рядом. Луна положила ступни Гарри на колени, от чего тот к своему крайнему смущению вспыхнул, и они занялись изображением толстотрога на бумаге. Судя по усмешке на лице Рона и в глазах Тео, следующие несколько дней над Гарри будут бесконечно подтрунивать. Может быть, даже несколько недель. Но сидеть, слушать, как Луна описывает любопытных, вероятно, водных существ, рисовать, быть с ней рядом — это стоило всех шуточек мира, в этом он был почти уверен.***
Переписка и подготовка к выезду за границу заняли некоторое время, но наконец Сэм оказался в Париже — он направлялся к одному чиновнику, который, как он надеялся, поможет добыть нужную для поиска Оливьен Моро информацию. На всякий случай (добывать сведения не так-то просто, особенно если это сведения, с помощью которых можно найти людей) Сэм заранее организовал «фонд материального стимулирования». Тот был полон доверху, и лорд Блэк сказал, что при необходимости наполнит его заново. Впервые в распоряжении Сэма было столько галлеонов. Даже странно, насколько деньги все меняли. То есть он, разумеется, знал об этом и раньше, но чтобы в таких объемах, которые позволял фонд, к тому же так легко предоставленный… Это помогало понять, насколько меняет расклад тот факт, что человек не родился в неприлично богатой семье. Но прежде чем пускать в ход тяжелую артиллерию, требовалось придумать легенду. Легенда была основана на фактах, но кое-какие ключевые моменты он изменил: некий старик, общавшийся с Оливьен на конференции, умирал и искал ее, чтобы дать ей денег на изучение океанов. Хотелось бы верить, что обещание денег на научные цели подтолкнет бюрократов помочь. Уверенным шагом (мало кто задастся вопросом, что незнакомец здесь делает, если тот идет с таким видом, будто знает, что ему надо, и притом спешит) Сэм вошел в здание, кивнув в знак приветствия человеку в стеклянной будке у входа, поздоровался с мужчиной, направляющимся на выход, вежливым «Bonsoir». Он мысленно готовился использовать свое уверенное знание французского, чтобы вызнать необходимую ему информацию у тех, кто здесь отвечает за такие вещи. Он был искренне рад, что согласился на эту работу. Это оказалось интересно, и платили хорошо. Куда лучше, чем за поиск доказательств, что работники крадут у фирмы, а супруги — изменяют. Быстро проверив по выданной бумажке, куда идти, Сэм свернул за угол, снимая плащ. Скоро он ее найдет.