ЛЮБОВЬ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. & Я, граф Драко Люциус Малфой. Я никогда не любил маггловские самолёты. И если во Франции я могу позволить себе трансгрессию в любую часть мира, дабы не садиться в гигантские железные птицы, то, чтобы попасть в запретный для нас с матерью Туманный Альбион, с незапамятных времен, увы, могу сделать это только, воспользовавшись самолетом. Год и три месяца назад я узнал о смерти бабушки моего двоюродного племянника, Андромеды Тонкс, урожденной Блэк, старшей сестры моей матери, Нарциссы Малфой, в девичестве тоже Блэк. Она собиралась к нам лететь на мордредовом самолёте, но не доехала даже до аэропорта. Моя мама еле оклемалась после смерти Андромеды. Нарцисса пришла ко мне как-то ранним утром. «-Дорогой мой сынок, — сказала она тогда, — сделай все возможное и не возможное, но привези моего двоюродного внука во Францию. Он должен жить с семьёй». Да, именно тогда я поклялся, что привезу мальчика на юг Франции, в магический Дордонь. Вот только год и три месяца ушло на то, чтобы я смог воплотить мечту в жизнь — привезти маленького мальчика пяти лет во Францию. Нарцисса молилась в церкви святой Вероники день и ночь, а я в некотором роде веру утратил. Министерство Магии и её министр, Кингсли Шеклболт, никак не хотел открывать мне доступ в Англию, мне даже пришлось продать один из виноградников на севере Галлии, оставив только юг, Дордонь, магический Бержерак и его окрестности, целые гектары виноградных лоз, позволяющие изготавливать красные и розовые вина, сладкие, полусладкие и сухие. У меня были почти 1200 человек крестьян, которые трудились на моих плантациях. Так вот вырученные деньги за северные гектары виноградников все ушли на взятку мордредову Кингсли Шеклболту и Министерству Магии всея Британии. На месяц он открыл мне доступ в Альбион. Во-первых, я перевез прах отца за неделю, дав на лапу многим, чтобы мне разрешили эксгумировать тело Люциуса Малфоя. Мама занялась его перезахоронением в Дордони. Во-вторых, я занялся поисками Эдварда Люпина. Я нашёл детский приют в интернете и через свои лондонские связи, где после гибели бабушки, Тэдди содержали. Я ужаснулся, что ребёнка взял к себе его крёстный отец, мать его, Гарри Поттер! Но в магическом Лондоне его не было, а Министр Магии не открыл мне, где сейчас обитает шрамоголовый аврор. Поттер, которого я последние пять лет пытался выкинуть из своего сердца и из памяти, в особенности. Придурок, который за тринадцать лет кроме вражды ничего ко мне не испытывал. А теперь он забрал Тэдди и не весть куда делся, а у меня всего осталось три недели, а потом доступ в Туманный Альбион снова для меня закроется. Навсегда. Я не погнушался и отправился в Нору к Уизли. Меня там, как и ожидалось, встретили не приветливо. Молли с Артуром болели, Уизлетта укатила с командой «Холихедских гарпий » на Всемирный турнир по квиддичу в Болгарию, Рональд трудился главным аврором после Поттера уже больше года, возглавляя Аврорат, и его в данный момент дома не оказалось, так как отправился он в Ирландию в долгосрочный рейд выслеживать какого-то подпольного зельевара-алхимика. Джордж увез подальше из Англии своего едва выжившего брата, а ныне возлюбленного Фреда, куда-то очень далеко к магглам. Туда, где им не помешают жить вместе. Вот оно и правильно. Как не странно, но за эту пару я был рад. И хоть в маггловской Великобритании однополые браки не возбранялись открыто, однако, народными массами они презирались. Гомофобия - мерзость! А в магической Британии все еще высмеивались и порицались однополые отношения. Но, слава Мерлину и Моргане, во Франции такого террора и гомофобии нету. — Так вы не знаете, где сейчас Гарри Поттер, да? — спросил я у четы Уизли. — Нет, мистер Малфой, — ответили Артур, — нам жаль. Могу только сказать, что он из Лондона не уезжал. Попробуйте поискать его в маггловском Лондоне. — Благодарю, — ответил я. — Но не знаете ли вы, с кем он общался в последнее время по-дружески? — С Невиллом Лонгботтомом и Полумной Лавгуд, думаю, он и сейчас с ними поддерживает связь, Драко, — улыбнулась по-матерински Молли. — Вот только Невилл и Луна преподают в Хогвартсе, и они сейчас там, а Гарри… он вряд-ли появится в ближайшее время в школе. Я вышел из Норы и первым делом купил сову в Косом переулке. Меня многие за эти годы забыли, поэтому я спокойно ходил по магазинам, зашёл в «Дырявый котел» пообедать и выпить сливочного пива. Я написал письмо Невиллу и просил его о встрече. Так как в магическом Лондоне у меня не было друзей и людей, у кого можно было бы становиться, я зарегистрировался в маггловской гостинице «Авалон» и открыл окно, ожидая сову с ответом от Лонгботтома. И сова не заставила себя ждать долго. Она прилетела и принесла послание. «Здравствуй, Драко Малфой, — писал Невилл, — ты, наверное ищешь меня по какому-то срочном делу, но у меня сейчас экзамены у старшекурсников, они сдают СОВ. Я состою в экзаменационой комиссии Хогвартса. Я очень тебя прошу, если есть возможность, приезжай в школу, тут и поговорим. Полумна преподает Предсказания и Прорицания, а я Травологию. С уважением, Невилл Л». Что ж, придётся поехать в Хогвартс, а это значит, надо написать её директору, Минерве МакГонагалл. Я накормил свою сову и пока она хрустела печеньем, я написал записку директриссе и отправил совушку — голубушку в Хогвартс. Я лег на кровать и задумался. Что если настроить поисковые чары? Но, где гарантия, что шрамоголовый грифф не заблокировал доступ к своему жилищу сильнейшими отводящими чарами? Что если он прознает обо мне и не спрячется ли куда похлеще маглоского Лондона? Но тогда… надо попросить Лонгботтома и Лавгуд не говорить МакГонагалл и Поттеру, что я ищу Гарри! Мерлин, как тяжело! Что же делать? Письмо от директора пришло не замедлительно через пару часов. «Дорогой мистер Малфой, я получила Ваше послание и могу Вам предоставить доступ в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Приезжайте завтра и мы поговорим. С уважением, директор Хогвартса, Минерва МакГонагалл». Мерлин, правильно ли я поступаю? Я аппарировал в Косую аллею и купил Невиллу старинную книгу по травам и гербологии, Луне — Прорицания, а МакГонагалл — «Новейшее руководство по воспитанию юных магов в Школах Чародейства и Волшебства». А ещё я подписал чек на двести тысяч галлеонов в пользу Хогвартса. В конце концов, ведь это благодаря мне школа была разрушена 2 мая. Ведь это я через «Исчезательный шкаф» впустил в школу Пожирателей Смерти! В 11.00 я сидел на следующий день в Хогвартс — Экспрессе, закутавшись в мантию. В поезде было мало людей и я оказался один в купе. — Тележка со сладостями, — услышал я все тот-же неизменный голос женщины, которая и почти через четырнадцать лет все также продавала всякие магические сладости в красном поезде, как в первый раз. — Не желаете чего-нибудь, мужчина? — спросила она. — Шоколадную лягушку, пирожок и конфеты «Берти Боттс», напиток «Живой источник», пожалуйста, — ответил я. Я расплатился и женщина покатила тележку дальше, а я решил позавтракать. Мне вспомнилась первая встреча с Поттером у Мадам Малкин, потом был облом с рукопожатием в этом же поезде, когда Гарри отверг мою дружбу. А дальше вся наша жизнь прошла перед глазами. Поезд давно приехал на конечную станцию, а я все думал, пока не увидел эльфа, который отвечал за поезд, он то мне и напомнил, что Хогвартс — Экспресс уже десять минут, как приехал. Минерва МакГонагалл послала за мной карету, и вот сегодня я увидел, кто на самом деле управляет каретами — фестралы. Я раньше не видел их и думал, что они сами едут, посредством магии. Я вспомнил рассказ Полумны Лавгуд, как она как-то сказала, что их видят те, у кого кто-то умер. Да, у меня отец, а в школе я смеялся над девушкой, называя Луну экзальтированной дурочкой. В воротах Хогвартса меня уже поджидала директор и неизменный декан Гриффиндора, МакГонагалл. — Мистер Малфой! — улыбнулась она. — Как же я рада видеть Вас, мой дорогой мальчик! Какими судьбами? — Мне нужен один из Ваших преподавателей, Минерва, — ответил я, — Невилл Лонгботтом. — Вот как? Что ж, дело идёт к вечеру, Драко, прошу отужинать с нами, а там видно будет, — улыбнулась женщина. — Вы сядете рядом со мной, Малфой. — Но я — не преподаватель Хогвартса, я… Если меня узнают, то поднимется шум, ведь я — хоть и бывший, но Пожиратель Смерти! Метка все еще чернеет на моем предплечье, директор, и иногда ноет, напоминая мне, кто я есть на самом деле, — возразил я. — Все в прошлом. Сейчас Вы, мистер Малфой, просто мой гость. Не так часто сюда приезжают те, за кого моё сердце болело и продолжает болеть, — проговорила женщина. — Вот золотое трио ни разу не появлялось, к примеру, в особенности, мистер Поттер. Мисс Грейнджер присылает периодически сову с поздравлениями, но ни Рональд, ни Гарри — ни разу. Ни слуха о них, ни — духа! А вы спустя почти шесть лет сами приехали, и это для меня праздник, — снова грустно улыбнулась МакГонагалл. — Мисс Грейнджер живёт во Франции, она закончила Магическую королевскую академию, защитила недавно докторскую диссертацию, она теперь член магического сообщества, доктор и профессор по защите и размножению редких магических существ, магозоолог, друг старика Ньютона Артемиса Фидо Саламандера, написавшего энциклопедию по магическим существам во всем мире, а так же «Фантастические твари и где они обитают». Гермиона стала большим человеком и дружит с моей школьной подругой Пэнси Паркинсон. Они живут в Дордони, на юге Франции и у них целый питомник некоторых магических существ. Девушки очень сблизились. Вы же знаете, что Пэнси потеряла отца, его приговорили к Поцелую дементоров, а Грейнджер просто приехала поступать в магическую академию по письменной рекомендации Ньюта Саламандера. Я был вчера в Норе у Уизли, так вот, Рональд работает в Аврорате и сейчас где-то в Ирландии, а Поттер… О нем я не знаю ничего, профессор. Слышал только, что он живёт в маггловском Лондоне. — Я понимаю, мой мальчик, — на манер Дамблдора проговорила МакГонагалл и пальцем пошкрябала переносицу.— Вы ведь из-за Гарри приехали в Хогвартс, чтобы выспросить у профессора Лонгботтома о местонахождении мистера Поттера? Я права? — Как всегда, Минерва! — выхохнул я и усмехнулся. — Вас не проведёшь, директор. — Хорошо, запоминайте, Драко, улица Карнаби Стрит, дом 67/3, квартира 15, — ответила женщина, — только я Вам не говорила ничего, чур. Я узнала случайно из разговора Невилла и мисс Лавгуд. — Я вынул из кармана чек и протянул директору. Она недоуменно посмотрела на меня, а потом как-то разом отпрянула. — Что это, мистер Малфой? — Я был виноват, когда учился здесь, Минерва, ведь это из-за меня в Хогвартс проникли Пожиратели Смерти через «Исчезательный шкаф», который я починил. Прощу вас, это та малая компенсации за разрушения. Простите меня, ещё раз. — А я уж подумала, что Вы мне платите за информацию о Поттере… Умеете же Вы, мистер Малфой, пугать старушек. — Она деловито поправила причёску. — Спасибо за чек, деньги нам нужны на бытовые нужды. Женщина взяла меня под руку и повела в Большой зал, спрятав чек в зелёной мантии. После ужина мы поговорили просто с Невиллом Лонгботтомом, а вот Полумна Лавгуд отвела меня в сторону при прощании и сказала: — Не слушай мозгошмыгов, Драко, у тебя их в голове полно. Вы будете вместе с Гарри, ведь то, что Небеса соединили, никто разъединить не в силах. Маленький Ангел, он этому поспособствует. — Полумна, — проговорил я, — только не говори об этом разговоре никому, пожалуйста, ни Невиллу, а Поттеру — в особенности. — Хорошо, я не скажу никому, Драко, а ты будь мудрее и напористее. Если Гарри скажет, что ты его убиваешь, обними его. Пусть он умрёт в твоих объятиях, Малфой, — ответила Луна. — Это показал хрустальный шар, Драко. Я знаю, вы все скептически относитесь к Прорицаниям и Предсказаниям, но это так работает. Перед тем, как твоя сова прилетела к Невиллу, я увидела тебя и для чего ты хочешь увидеть Лонгботтома. Гарри сейчас не легко, он бьётся о насущные проблемы, как рыба об лёд. Адрес его ты знаешь. МакГонагалл — прекрасный психолог, мудрый педагог и замечательная женщина. — Спасибо, только… — помахал я руками при прощании. — Не скажу! — улыбнулась девушка. — Удачи тебе, Драко Малфой! Выйдя из Хогвартса, я аппарировал в Хогсмид, и решил там заночевать. Мадам Розмерта впустила меня в гостиницу при пабе «Три метлы» и я лег отдыхать. Но сон у меня был тяжёлый. Мне все чудилось, что Поттер проклинает меня из-за Тэдди и желает смерти. «-Да я уже тринадцать с лишним лет мертв, придурок! — отвечаю я во сне Гарри. — С тех пор, как ты отверг меня!» Я проснулся весь мокрый от холодного пота. В номер постучали. Это пришла мадам Розмерта. Была ещё ночь, только начала заниматься заря. — Мистер Малфой, вы в порядке? Вы так кричали… — проговорила женщина. — Кошмар приснился, — ответил я. — Хотите горячего молока с мёдом? Хагрид прислал на днях кадку с мёдом, его поющие пчелы потрудились. Майский медочек дивный, Драко, волшебный, натуральный после зимовки … Пойдемте вниз, я вас угощу медком. Мне тоже не спится. Я накинул на плечи кофту и пошел за мадам Розмертой. Мёд оказался действительно хорош, я съел целых две столовых ложки и выпил большую кружку горячего молока. Я сразу уснул, как пришёл в свой номер. Наколдовал будильник и поставил его на девять часов утра. Прощаясь после завтрака, я заплатил мадам Розмерте двойную плату, чему женщина осталась очень довольна. Что интересно, медочек снял напряжение и головную боль, что беспокоила меня три дня. Мои мозгошмыги, они ушли, по словам Лавгуд. Я ехал в Хогвартс — Экспрессе уже со светлой и лёгкой головой. На следующий день я отправился на поиски, взяв с собой документы на опекуство Эдварда Ремуса Люпина, которые я сделал еще этой зимой через нотариуса, который ездил и ко мне в Дордонь, и в Лондон, в детский приют, директор которого был сквиб, его отец учился с моим, но Пожирателем Смерти не был. Полукровка, Натан Лидделл, стал директором приюта пять лет назад, сменив своего отца, Леона Лидделла. Странным мне показалось то, что они не знали, где живет Поттер. А знал гриффиндорец, что директор приюта — сквиб? Улицу Карнаби Стрит, дом 67/3, квартиру 15 я нашёл легко. Поднявшись на пятый этаж, я позвонил в дверь. Простая железная дверь с двумя замками. — Мерлин, помоги! — прошептал я, когда услышал на том конце коридора голос… Поттера. — От напряжения я схватился за галстук и поправил его, хотя он сидел на мне идеально. — Тише, не звоните, я иду. & POV. ГАРРИ ПОТТЕР. Двадцать пять минут отдыха пролетели быстро и я встал с кресло-качалки. Киселек молочный уже достаточно остыл. Я прошёл в детскую. Не прибрано, игрушки по всему полу разбросаны, как и вещички Тэдди на кровати. Я опустился на колени перед ребёнком и коснулся тёплой щечки малыша. Я осторожно взял в руки тонкие пальчики Эда и поцеловал их, после отвел в сторонку светлые волосики от вспотевшего во сне лба. Будить было жаль, ведь мальчик плохо спал ночью. Ладно, пусть отдохнет ещё с пол часика, а я пока на еду чары наведу, чтобы не остыла. Уходить не хотелось, но и мешать было нельзя. Я тихонько прикрыл за собой дверь, оставив её на треть открытой, чтобы слышать, когда Тэдди проснется и наложил чары оповещения для себя, но не слышные для ребёнка. Я прошёл на кухню и все сделал — суп и кисель молочный останутся теплыми. Да, это последние месяца три — четыре Эдвард пошёл ко мне на руки без опасения и стал улыбаться, а девять месяцев вообще не подходил сам. Я мыл его с трудом, криками и слезами, он мочился в штаны, когда я пытался его обнять, забивался в угол и звал маму, а я… я рыдал, как побитая собака от ужаса и от осознания, что я не справлюсь. Мои друзья, приятели, знакомые перестали приходить ко мне, так как, увидев их, Эдвард начинал синеть и терять сознание. Волосы становились огненно-красными, а глаза — чёрными. Мерлин, как вспомнишь — так вздрогнешь. А почти четыре месяца назад он сам подошел ко мне и уткнулся в коленку, когда я варил кашу. Простоял я тогда, не шевелясь, двадцать минут. Детский психолог сказал, что если это произойдёт, не шевелиться и ждать, пока детское тельце само не отпустит меня. Да, это все было и, слава Мерлину, прошло. Захотелось поспать в кресле-качалке, но, наверное, надо пока в зале прибраться. А впрочем, как там эта О’Хара сказала: «Я могу подумать об этом не сейчас, а завтра?» Да, кажется, так, ну или около того. Пока у меня есть пол часа, я могу принять душ, а то от меня воняет, наверное, как от книзла. Я подошел к окну и снял рубашку, оставшись в шортах и в узкой, старенькой, ставшей мне малой футболке. И в этот злосчастный момент раздался трижды протяжный звонок в дверь. — Чёрт! — вырвалось у меня. — Надо было выключить звонок к пиксям! Я быстро вышел в коридор и прикрыл дверь, крикнув: — Тише, не звоните, я иду! Кто там? — ДРАКО МАЛФОЙ! — слышу я в ответ и вытаскиваю из розетки вилку от звонка. Сил идти вперед не было. Я остановился и ноги стали сначала ватными, а потом свинцовыми, в глазах разом потемнело и дух перехватило. — Поттер! Открывай, это я! — слышу я снова за общей дверью с соседкой голос Драко, и земля уходит из-под ног. Я привалился к стене и стал сужорожно дышать как при боязни замкнутого пространства. Этот чёртов Малфой, он — тот, кто перекрыл мне воздух, чтобы дышать. Мерлин, помоги! Эгоист Малфой, которого я спас от Азкабана, от суда, и этот гад даже «спасибо» не сказал. Уехал с «maman» во Францию и даже не написал последнего: «прощай». Предательские слезы подступили к глазам, и одна всё-же потекла по щеке. Раздался стук в дверь. Это был, скорее, удар молота в железную дверь, чем стук рукой. Худющий в школе и прозрачный аристократ, что он себе позволяет? Неужели этот хорёк может ТАК стучать?! Делать нечего. Я пошёл на негнущихся ногах к двери, в которую продолжал ломиться мой палач. Я должен стать сильным, ведь Тэдди без меня погибнет. Я должен спасти сына Ремуса и Нимфадоры от этого тирана Малфоя. Ему точно нельзя доверять ребёнка — ни в коем случае!!! Упаси, Моргана! «Нет, Гарри, ты не должен Драко позволить забрать малыша Эда! Мужайся, соберись, впейся в Малфоя зубами, но не отдавай Тэдди. Ты обещал заботиться о ребенке на могиле Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс. Крёстные выше всех на свете, и уж точно выше всяких там дядей и бабушек, хоть и двоюродных». Интересно, кто по образованию Малфой? Юрист! Да, я вспомнил — юрист. Он окончил, если слухи были верны, «Магический Университет Права» в Париже. Мерлинова борода! Значит, у меня шансы по закону ничтожно малы, чтобы отвоевать моего Эдварда у поганца Малфоя! — Поттер! Гарри, открывай! — услышал я снова гневный голос блондина. Как он меня назвал? Гарри? По имени? Охринеть! Меня, своего ненавистного врага, он назвал по имени? Мир точно перевернулся. Но у меня есть шанс… — Да иду я, не ори! — ответил я, чтобы этот болван не тарабанил в дверь, но не судьба — Драко продолжал лупить по железу. Но у меня ведь есть шанс оставить мальчика у себя, он — гражданин Туманного Альбиона, а не страны лягушек! Вот! — Вперед, Гарри! — прошептал я. Ещё три шага до двери. Чёрт! Слишком прохладно, даже холодно в коридоре и сыровато. Без рубашки футболка не греет с короткими рукавчиками. Её можно считать майкой. Мала и в обтяжку. От сырости и холода моя кожа покрылась гусиными пупырышками, а соски стали болезненно чувствительными и острыми. Ммм… Их даже ломит. Я их растираю, но не помогает, они ещё больше увеличиваются и болят. Нет, надо подумать, куда Тэдди попадёт, если поедет к лягушатникам? Серый замок, такой же, как глаза Малфоя, угрюмый, как лицо хорька за последние два года учёбы в Хогвартсе? Ребёнку там точно не место, а попробовать мордредовых лягушек он и здесь сможет, чуть подрастет и я куплю ему в супермаркете. Чем во Франции ещё кормят? Луковым противным супом, круасанами, багетами? Лук Тэдди терпеть не может, круасаны и багеты и здесь можно купить. — Поттер, не вынуждай меня «Бамбарду» применить, или «Бамбарду Максима!» Тебе же хуже будет! Открывай! — слышу я в шаге от двери. Трясущимися руками я открываю дверь. Мама, роди меня обратно! Передо мной стоит шесть — нет! Почти семь футов Прекрасного, Максимально Безупречного и Абсолютно Желанного для всего рода homo sapiens Идеала всех женщин и, думается мне, мужчин тоже. Серый костюм, который стоит, наверное, пять моих аврорских зарплат, он сидит на Драко идеально. Да и бренд явно всемирный. Я, конечно, мало, вернее, вообще в этом ни хрена не смыслю, но сшит костюмчик не у мадам Малкин. У Драко широкие плечи с бугрящимися мускулами, они так и перекатываются под дорогой тканью. Без излишеств, но весьма аппетитно перекатываются… Глаза Малфоя потемнели, словно грозовые тучи, в них видна молния ярости и бешенства; губы алые, видимо, он их покусывал, пока тарабанил в дверь; крепкие ноги — скорее всего из маггловской качалки не выходит, то есть, из спортзала. Кожа уже далеко не как у бледной моли или поганки, а чуть загорелая. Волосы стали ещё белее, видимо, выгорели на южном солнце. Красивый до одури, по-прежнему желанный и совершенно недоступный фон-барон! Ах, нет! Малфой — ГРАФ! Я снова посмотрел в грозовые очи Драко и стал оседать на кафельный пол в коридоре. Меня подхватили руки моего личного кошмара и прижали в груди. В нос ударил аромат дорогущего и изысканного парфюма, голова пошла кругом и я провалился в вязкую темноту. & POV.ДРАКО МАЛФОЙ. & Наконец-то, Поттер открыл эту треклятую дверь. Слава Богу! Да. А я задохнулся. Мой член, год и три месяца назад, прекратил жить своей жизнью, а попросту он сдох на это время, пока я переживал, как оформить опекунство? Как заставить лукавого Кингсли Шеклболта подписать мне въезд в страну? Так вот, за этот период я вообще ни на кого не смотрел и не хотел, а тут мне открыл дверь Гарри. Бледный, как привидение Хогвартса с чёрными кругами под глазами, сияющими изумрудно-бриллиантовыми очами. А его губы, которые брюнет непрестанно облизывал… Ох, этот розовый язычок, то и дело порхающий, аки бабочка по лепескам-губам, как по цветку. Мерлин! Как же я хочу, чтобы этот язычок ласкал меня. Ох, боги! Да я сейчас поэтом стану, стихами начну изъясняться. А эта маечка узкая на худом теле Поттера! Выступающие ключницы, нежная шея, в которую, как вампиру, хочется впиться зубами и ласкать языком, и губами, исторгая чувственные стоны желания и наслаждения из любимых губ. А эти острые пики, вершинки тугих сосков. Ммм… Низ живота скрутило в тугой узел и член ожил, стало узко в боксерах. И тут вдруг Гарри стал падать. Я подхватил его на руки. Сколько он весит? Пятьдесят, шестьдесят килограммов? Я ногой закрываю дверь и сильнее прижимаю Гарри к своей груди. — Только попробуй помереть, Поттер, — шепчу я, — ублюдок мой! Я так долго хотел тебя увидеть, придурок, только рискни сейчас сдохнуть! Я положил брюнета на диван в зале и сел рядом, взял в руки его ледяные пальчики и стал их согревать своим дыханием. Я склонился над парнем, ловя дыхание Поттера.