***
— Я не успел… Пашенька, почему ты раньше мне ничего не сказал? — Юра сидел в палате, держа холодную руку Личадеева, пытаясь хоть немного согреть её. — Глупый, глупый Паша… И я, дурак, не видел, что с тобой что-то не то. Я же мог заметить, что ты сам не свой в последнее время. Музыченко поднёс кисть друга к губам и мягко поцеловал, окрапив её слезами, которые мгновенно впитались, проникая внутрь. — Прости меня… — Юра быстро ушёл в коридор, уже не в силах больше смотреть на Личадеева. Паша краем сознания видел всё это, но не мог сделать абсолютно ничего. Он слышал, что говорил Юра, но не мог его успокоить, он хотел броситься к нему, обнять, чтобы тот перестал волноваться, но не мог… Личадеев лежал не шевелясь, он даже не дышал. Паша не мог… Но всё это время продолжал жить, а бархатцы, ослабив свои объятия, стали отступать, так как теперь есть Музыченко, который будет с ним всегда, они больше не нужны. Стебельки быстро отпустили сердце, которое сразу же застучало, разгоняя кровь по телу, а цветы плавно освободили лёгкие, давая им самостоятельно и полноценно дышать. Паша резко вдохнул, одновременно выпуская маленькую капельку из глаз. Он жив, и Юра его любит. А это — самое главное! Личадеев постарался подняться, но не смог. Он ещё слишком слаб для этого. От беспомощности хотелось рыдать. Паша не хотел тратить на это силы, поэтому просто расслабился, пытаясь заснуть. «А Юра? Как же Юра?! Он же… Блять, как же все-таки все сложно в этом мире», — пронеслось в голове перед тем, как все мысли улетели, и Личадеев заснул.***
В беспокойном сне Паша провёл целый день, а проснулся только, когда последний бархатец решил выйти наружу вместе с кашлем. На ужасный звук в палату влетел перепуганный Музыченко. — Дебил! Скотина! Придурок! — сразу начал с комплиментов Юра. — Зачем ты… Почему ты мне ничего не сказал?! — обеспокоенно кричал он. — Я думал, что тебя… Я думал, что ты всё… — Юр, я тоже тебя люблю, — прохрипел Паша, тихо улыбаясь. — Ничего, сейчас тебя в больнице подлатают, я тебя к себе заберу, буду смотреть, чтобы ты больше ничего такого не вытворял… — голос предательски задрожал, а потом и вовсе прервался, заглушённый всхлипами. Слова в этот момент были лишними и совершенно никому не нужными. Паша немного приподнялся и заключил Юру в свои ослабленные объятия. Сколько они так просидели? Минуту? Две? Десять? А важно ли это? Сладкие мгновения такой тихой нежности были прерваны медсестрой, бесстыже распахнувшей дверь палаты. — Так, посетители, прошу на выход! Час приёма уже давно окончен! Больному нужен отдых! — закричала она, хмуря брови и скривив губы. Юра взглянул на неё, а потом и на Павла. Отходить от него Юре совсем не хотелось, но вопли медсестры вынудили это сделать. — Давай, давай, а то сейчас главврача позову! — девушка нервно постукивала ногой, провожая взглядом недовольное лицо Музыченко. Юрий вышел из помещения и пошёл вперёд, петляя по длинным коридорам больницы и настырно прожигая взглядом пол. Он спустился на первый этаж и вышел на улицу, чтобы закурить и хоть как-то разрядиться. Сев на лавочку, которая находилась на территории больницы, Музыченко достал упаковку сигарет из кармана, взял одну и закурил, делая медленные затяжки и уходя на некоторое время в себя. Его голова была целиком и полностью заполнена Пашей. Мысли о нем сменялись одна за другой. В голове прокручивались последние события, которые не давали Юре покоя. Ну, ничего, теперь его Паша здесь, с ним, под его крылом, ему теперь нечего бояться, Музыченко теперь всегда будет с ним рядом.***
Через две недели Пашу выписывают. Юра его забирает из больницы, получив перед этим кучу рекомендаций, и везет домой к Паше. По приезду на квартиру, Музыченко стал собирать его вещи. Он бросал в коробки и сумки абсолютно всё, что попадалось ему на глаза. Такими темпами они вынесли почти всю квартиру. А если быть конкретнее, то вся одежда, мебель, шкафы и предметы декора оказались старательно упакованы и перевезены домой к Музыченко.***
Спустя пару часов
Паша робко прошёл в Юрину квартиру, а следом за ним вошёл её хозяин, который до этого неуверенно стоял в дверном проёме. Не успел Личадеев раздеться, как Юра бросился к нему с объятиями. С теплотой и лаской обнимая Пашу и прижимая его к себе, Юра больше не хотел его никуда отпускать. Слишком много они натерпелись в этой жизни. Теперь они точно нашли друг друга, и теперь их ждёт новая, счастливая жизнь.